Попытка переписать историю Сандармоха, предпринятая Российским военно-историческим обществом четыре года назад, повисла в воздухе. Чтобы доказать, что в карельском лесу зарыты не жертвы политических репрессий, а расстрелянные финнами красноармейцы, были организованы раскопки, останки подняли и исследовали. С тех пор тишина, где они теперь – неизвестно. Сотрудники медвежьегорского ритуального предприятия отказываются показать, где перезахоронены тела, якобы подтверждающие версию РВИО о расстрелянных финнами красноармейцах. Местные активисты обратились в Следственный комитет.
Кладбище в Медвежьегорске
– Мы в Сандармох ездим 5 августа каждый год. И мне интересно: ну как так? Вот мы останки солдатиков, которых находят, регулярно хороним. Я эти гробы делаю, все красиво, денег не прошу никаких. Пять гробов – значит пять, восемь гробов – значит восемь. Чтобы по-человечески было. Тут тоже могли бы обратиться! – говорит предприниматель из Карелии Татьяна Шарпарь.
Она гадает о судьбе останков, которые были найдены в урочище Сандармох в 2018 и 2019 году. Сандармох последние четверть века воспринимался как место захоронения жертв сталинских репрессий, однако несколько лет назад карельские историки Сергей Веригин и Юрий Килин предположили, что там могут быть захоронены убитые финнами красноармейцы. Для проверки этой гипотезы были организованы две поисковые экспедиции. Раскопки вело Российское военно-историческое общество, который возглавляет экс-министр культуры Владимир Мединский. Одновременно шел процесс по уголовному делу Юрия Дмитриева – карельский историк, который впервые исследовал Сандармох и рассказал о нем миру, уже находился под стражей. Гипотезу РВИО о расстреле красноармейцев российские и финские историки называли политически мотивированной – акция была воспринята как попытка переписать историю Большого террора в Карелии.
Смотри также "Плевок в душу потомкам". В Сандармохе ищут могилы красноармейцевЗа два сезона раскопок были найдены тела 21 человека. И где они находятся сейчас – большая загадка. Депутат Заксобрания Карелии Эмилия Слабунова с 2020 года интересовалась у различных органов власти судьбой найденных тел. Она забрасывала запросами Следственный комитет, который проводил экспертизу. Наконец 17 августа 2021 года ей ответили: буквально вчера, 16 августа, тела были захоронены в Медвежьегорске, на кладбище на улице Верхней.
– Я попросила точные координаты захоронения и его статус. Мне сообщили, что захоронение проводило казенное муниципальное предприятие "Плутон". Из координат – только кадастровый номер, – рассказывает Слабунова.
Сандармох, раскопки
В конце весны 2022 года депутат решила лично взглянуть на могилу и приехала в Медвежьегорск. Но розыски места захоронения превратились в какой-то абсурдный детектив.
– Накануне поездки я позвонила директору "Плутона" Владимиру Молчанову. Сказала, что хотела бы посмотреть захоронение. Договорились созвониться по приезде в Медвежьегорск. Но когда я приехала и ему позвонила, он сказал: "У меня такие проблемы со здоровьем, я в больницу попал… А поручить больше некому". – "А как найти место захоронения?" – "Ой, у нас же тут ни аллей, ни дорожек, это очень трудно…" – "А что на табличке написано?" – "Ну вы знаете, ведь экспертиза ничего не показала. Не удалось установить личности. Там вообще ничего не написано", – пересказывает разговор с "похоронщиком" Эмилия Слабунова.
Депутат отправилась в мэрию Медвежьегорска. Показала чиновникам документ о том, что останки захоронил "Плутон", и попросила поручить какому-нибудь сотруднику МУП показать конкретное место. Оказалось, что это невозможно без личного согласования главы администрации района Максима Антипова, который, как назло, был в отъезде и без связи. Слабунова согласилась подождать. В конце концов Антипову дозвонились, и он отрядил второго сотрудника "Плутона", Юрия Лукина, чтобы тот показал конкретное место захоронения.
Слабунова приехала на медвежьегорское кладбище. Вместе с ней были сотрудники "Мемориала", которые именно в этот день прибыли в Медгору с той же целью – найти место захоронения останков. Лукина прождали два часа, но он так и не объявился.
"Будет команда – покажу"
Предприятие "Плутон" было образовано 13 января 2021 года. Учредитель – районная администрация. Согласно Seldon, главный вид деятельности – "организация похорон и предоставление связанных с ними услуг". Однако работники местных похоронных фирм говорят, что по факту "Плутон" занимается исключительно содержанием кладбища, например, убирает упавшие деревья и мусор. Конкуренты-частники не слышали, чтобы "Плутон" за полтора года существования кого-то когда-то похоронил.
– У них нет ресурсов для проведения похорон: персонала, транспорта и тому подобного, – заявили сотрудники одной из местных фирм, оказывающих ритуальные услуги. – Когда они только открылись, к ним люди обращались по поводу похорон. Но они этим не занимаются.
Кладбище в Медвежьегорске
О том, что на территории кладбища захоронили останки из Сандармоха, работники ритуальных контор тоже не слышали, но не исключают, что это могло произойти и без их ведома. Однако и в этом случае место захоронения нужно было как минимум отметить. Отсутствие информации о личностях убитых, на что ссылался директор "Плутона" в разговоре со Слабуновой, это не аргумент, уверяют сотрудники ритуальных служб.
– Иногда нам передают из больницы ампутированные ноги, прочие останки, у нас договор заключен. Мы хороним, и даже в этом случае мы ставим табличку, на которой написано: "Медвежьегорская ЦРБ", – объясняет предприниматель Татьяна Шарпарь. – Так пусть они и покажут, что вот – останки из Сандармоха, похоронены тогда-то.
Увидеть место захоронения своими глазами попытался корреспондент Север.Реалии. Офисом "Плутона" в Медвежьегорске оказалась комната в административном здании. Ни таблички, ни указателя на двери не было, найти предприятие помогли работники других фирм, расположенных на этаже. Дверь, разумеется, была закрыта.
Юрий Лукин – тот самый, который не приехал к Слабуновой, несмотря на прямое поручение районного руководства, в момент звонка корреспондента Север.Реалии как раз находился на кладбище по служебным надобностям – по его словам, привез туда работников.
– Раз вы на кладбище, может, покажете мне останки найденных в Сандармохе?
– Сейчас с начальством свяжусь. Будет команда, покажу, – ответил Лукин и повесил трубку.
Напомнить Лукину, что такая команда ему уже была дана, когда приезжала депутат Заксобрания, не получилось. Отвечать на звонки после этого работник "Плутона" перестал. Найти Лукина непосредственно на кладбище, чтобы побеседовать лично, также не удалось.
Районный музей в Медвежьегорске
О судьбе эксгумированных останков ничего не знают и в краеведческом музее, который расположен в одном здании с "Плутоном". Формально Сандармох к музею не относится, но сотрудники шефствуют над урочищем, проводят там уборки, возит туристов. И те частенько задают вопросы.
– Мы знаем, что останки были направлены на экспертизу. У нас даже ее результатов нет, хотя нам обещали. А люди, которые к нам приезжают, интересуются: дескать, правда ли, что там захоронены не только репрессированные, но и военнопленные? Мы отвечаем как есть: что документальных подтверждений у нас никаких нет, – сообщили в музее.
"Историю необходимо раскрыть"
Действительно, найденные в 2018 и 2019 годах кости были тщательно исследованы. РВИО сообщило, что в общей сложности были найдены останки 21 человека, причем десять из них – женщины. Они погибли от выстрелов в голову и были погребены более 50 лет назад. В ямах порой встречались фрагменты одежды и обуви. Одежда в большинстве случаев совершенно истлела, остались лишь пуговицы – костяные или металлические.
Результатов экспертизы в открытом доступе нам обнаружить не удалось. В Следственном комитете Карелии сообщили, что документ хранится в медвежьегорском отделе и изучить его корреспонденту Север.Реалии не разрешат: можно лишь направить официальный запрос с конкретными вопросами, на которые постараются дать ответ.
Тем не менее некоторые граждане доступ к экспертизе имеют. Например, ее читал студент-историк ПетрГУ Денис Попов. Он тесно сотрудничает с директором Института истории, политических и социальных наук Сергеем Веригиным, сын которого, по удачному совпадению, работает в Следкоме Карелии.
Сергей Веригин – один из авторов гипотезы о том, что в Сандармохе могут лежать расстрелянные красноармейцы. Экспертизу он тоже видел. И он полагает, что итоги раскопок РВИО доказывают его предположения.
Сергей Веригин
"В ходе экспедиций были обнаружены останки людей призывного возраста, захороненных по одному или по двое (в одном случае – трое). Они были одеты. Это важно, так как жертв политических репрессий перед расстрелом, как известно, раздевали. Само расположение этих малых одиночных захоронений наводит на мысль, что исполнители расстрелов, зная о наличии здесь массовых захоронений, прикапывали свои жертвы между большими могилами или рядом с ними с целью их сокрытия, – заявил Веригин по время большой конференции РВИО, которая состоялась в июле 2020 года. – Вполне вероятно, что обнаруженные захороненные в Сандармохе были не политическими заключенными, а это были военнопленные, а также, вполне возможно, партизаны или местные жители, которые сотрудничали с партизанами, ставшие жертвой финской контрразведки… Это подтверждает нашу научную гипотезу о том, что в Сандармохе наряду с жертвами политических репрессий конца 1930-х годов могут быть захоронены погибшие советские военнопленные в период финской оккупации Медвежьегорского района в 1941–1944 годах".
Историк предложил увековечить память погибших на территории Сандармоха военнопленных и местных жителей. С ним тогда согласился министр культуры Карелии Алексей Лесонен.
"Я считаю, что этот вопрос нужно будет выносить на рассмотрение правительства Республики Карелия. Эту историю необходимо раскрыть для людей, которые будут приходить на это место. Все люди, которые здесь захоронены, имеют право на то, чтобы их история была рассказана", – говорил чиновник.
Раскопки РВИО в Сандармохе
Спустя два года историк Веригин продолжает настаивать, что раскопки РВИО подтверждают его гипотезу. Он даже собирается издать по этому поводу книгу "Загадки Сандармоха – 2" (она станет продолжением книги "Загадки Сандармоха. Часть I", написанной совместно с провластным журналистом Армасом Машиным). Правда, о судьбе останков, на которых строятся его доказательства, он, по его словам, узнал из соцсетей и СМИ.
– Я буквально недавно прочитал. Надо разобраться, выяснить. Моя-то идея была – и я от нее не отказываюсь – захоронить их в Сандармохе и поставить соответствующий знак. Я же никогда не отрицал, что это место захоронения жертв политических репрессий, возникают только вопросы по численности. И моя точка зрения – захоронить и поставить памятный знак о том, что здесь наряду с политическими заключенными были и жертвы Великой Отечественной войны, – комментирует Сергей Веригин.
Корреспондент Север.Реалии попытался получить комментарий у Российского военно-исторического общества. Сделать это оказалось невозможно: телефон, указанный на официальном сайте организации, молчит, на письмо, направленное на почту РВИО, никто не ответил. Евгения Евграфова, которая указана как руководитель пресс-службы, в соцсети не только не ответила на просьбу созвониться, но и внесла корреспондента Север.Реалии в черный список.
"Это оправдание репрессивных практик"
Член общества "Мемориал" Ирина Галкова категорически не согласна с тем, что раскопки РВИО и последующие экспертизы подтверждают гипотезу, будто в Сандармохе расстреливали пленных красноармейцев. Этому противоречит даже тот факт, что почти половина найденных останков – женские, говорит она. Подробный анализ имеющихся сведений (по результатам первой экспертизы, ко второй у общественников доступа не было) представлен в статье, опубликованной на сайте "Уроки истории".
Ирина Галкова
– Абсолютно понятно всем, кто участвовал в раскопках и наблюдал за ними, что никаких доказательств того, что там похоронены красноармейцы, не было найдено. Не было найдено униформы, кроме пуговицы со звездой от гимнастерки, но такое встречается во всех массовых захоронениях. Если бы все были одеты в униформу, тогда был бы какой-то показатель. Не было найдено блях, которые носили пленные и о которых, кстати, писал сам Веригин. Люди разного возраста, разного пола, – говорит Галкова.
Она полагает, что именно с этим и связана странная история вокруг захоронения останков. Местные власти не знают, какой статус присвоить найденным телам, и не могут хоронить их как красноармейцев. Но вероятно и другое объяснение.
– Возможно, они не хотят появления нового места, которое будут чтить люди, берегущие память о расстрелах. Вокруг этого объекта будет сконцентрирована память и о расстрелах, и о ложной интерпретации. Это невыносимая ситуация для людей, у которых в Сандармохе лежат родственники: возможно, это чей-то прадед, и его кости туда-сюда перебрасывают с непонятными целями. В общем, обнаружение места этого захоронения было бы значимо. И эта постыдная история с припрятыванием останков дает еще больше поводов для разговоров. Произошло что-то странное, – говорит сотрудник "Мемориала".
Ирина Галкова не исключает, что найденные в Сандармохе тела вовсе могут быть не похоронены. Эмилия Слабунова высказывает те же опасения. В середине июня она направила обращение в Следственный комитет Карелии. Депутат надеется, что правоохранительные органы проведут проверку и вынудят местных чиновников указать точное место захоронения. Если же его нет – Слабунова требует привлечь к ответственности людей, которые такое допустили.
Эмилия Слабунова
– Я была возмущена и шокирована неприкрытым циничным обманом, уловками. На наших глазах был разыгран спектакль. У меня давно возникли предположения, что никакого захоронения не было, но это стало для меня подтверждением, – говорит Слабунова. – И я решила вернуться к институции, которая отвечала за экспертизу останков и за их судьбу: к Следственному комитету.
Гипотезу карельских историков, последующие раскопки в Сандармохе и фактическое исчезновение сделанных там находок Эмилия Слабунова связывает с государственной политикой России.
– Это оправдание репрессивных практик, репрессивного стиля отношений власти к гражданам и к истории. "Мы вам разрешим думать и оценивать определенным образом – так, как мы считаем возможным и нужным", как бы говорит государство. И в данной ситуации то же самое: "Захотим – разрешим увидеть захоронение, не захотим – не разрешим". Это попытка управлять памятью, – считает Слабунова.