29-летнюю петербурженку Викторию Петрову могут отправить на принудительное лечение по делу о военных "фейках" из-за постов про войну в Украине. В четверг в психиатрическом стационаре было последнее слушание по ее делу. Корреспондент Север.Реалии рассказывает, за что судят Петрову, как она оказалась в клинике для душевнобольных, хотя до этого ни разу за помощью не обращалась и на учете не состояла, и о чем она сказала в своем последнем слове.
Викторию Петрову задержали в мае 2022 года, обвинив ее в распространении "фейков" о российской армии из-за записи во "ВКонтакте", где она критиковала действия российской армии в Украине.
К посту Петрова прикрепила девять видеозаписей, среди которых были ролики публициста Александра Невзорова, украинского журналиста Дмитрия Гордона, политика и видеоблогера Максима Каца.
Но сейчас эта запись недоступна: по словам Петровой, 25 марта, когда против нее было официально возбуждено уголовное дело, пост пропал с ее страницы. Она уверяет, что не удаляла запись и не знает, почему она исчезла.
Виктория Петрова в суде
6 мая 2022 года к ней пришли с обыском. Во время оперативных мероприятий сотрудники Центра "Э" и СОБРа изъяли в ее съемной квартире несколько антивоенных плакатов, ноутбуки и телефоны.
"Кровь уже течет по ногам"
На первом допросе Петрову спрашивали о политических взглядах и отношении к войне в Украине. Она заявила следователям, что будет и дальше публиковать антивоенные посты.
После обыска и задержания ее отправили в СИЗО, где Виктория пробыла почти год. Зимой 2023 года, по словам ее адвоката Анастасии Пилипенко, сокамерницы Петровой пожаловались администрации изолятора на то, что Виктория якобы продолжает "антивоенную пропаганду" в стенах СИЗО. После этого суд назначил ей психиатрическую экспертизу, во время которой врачи установили, что Виктория "не могла и не может осознавать свои действия и руководить ими", признав её фактически невменяемой.
Виктория Петрова
Суд назначил законным представителем Петровой чиновника муниципального округа, в котором девушка жила в арендованной квартире. А после проведенной экспертизы ее отправили в психиатрическую больницу имени Скворцова-Степанова. Там над ней издевались сотрудники больницы: ее заставляли полностью раздеваться при мужчинах якобы для "телесного осмотра"; несмотря на месячные, ей отказывали в замене прокладки; Вике заламывали руки, когда она отказалась при всех мыться в душе, обещая её избить; привязывали руки и ноги к кровати; кололи неизвестные препараты, от которых она несколько дней не могла говорить.
"Кровь уже течет по ногам, смеялись и издевались над Викой все – мужчины помладше и постарше, женщины около сорока и около шестидесяти", – так описывала происходящее с Петровой ее адвокат Пилипенко.
Все последующие заседания в психиатрической больнице проходили в закрытом режиме: в больницу пускали только адвоката.
Последнее слово Петровой
Сегодня Виктория Петрова произнесла на суде свое последнее слово.
До ареста Виктория Петрова за психиатрической помощью не обращалась, на учете не состояла, говорит Север.Реалии ее адвокат Анастасия Пилипенко. В качестве доказательства вины Вики была сделана экспертиза СПбГУ, которая обосновывала не только "фейковость" информации, но и мотив политической ненависти. Но на суде прокурор о ней ничего не сказал.
– Видимо, за неимением других аргументов в качестве основных (и повторяемых на все лады) были выбраны следующие: не любишь президента – значит, и родину не любишь. А не любишь – значит, ненавидишь, – иронизирует адвокат Пилипенко. – Читаешь иностранные СМИ – значит, прям точно ненавидишь родину. Потому что, если ты гражданин РФ, будь добр, обращайся к официальным российским СМИ. Ну и вообще, президента выбирали на выборах всей страной, и не поддерживать его политику – это точно ненависть ко всей необъятной России (тут прокурор посетовала, что не спросила Вику, голосовала ли та на выборах, но так и не пояснила, почему ж не спросила-то). В общем, по мнению обвинения, Вика выбирала не те источники, любила не то, что положено, не привела доказательств достоверности того, что писала, и коварно игнорировала брифинги министерства обороны. И единственное доказательство этой версии, если верить прокурору, – показания самой Вики.
Все это, считает защита, не вяжется с другим: прокурор утверждает, что Виктория Петрова невменяема и нуждается в принудительном лечении. Она, по версии обвинения, не осознает, что делает, и никак это не контролирует, у нее грубо нарушены критико-прогностические способности.
– Я это вижу так. В порыве ненависти к президенту, а значит, и ко всей стране в целом, Вика тщательно отобрала "фейки", то есть заведомо недостоверную информацию, хитро проверила её через вражеские источники, трезво оценила слова Конашенкова (официального представителя Минобороны. – СР) как ложь и потом опубликовала свои посты, осознавая, что они доступны неопределенному кругу лиц, – продолжает Пилипенко. – Избирательная "невменяемость", как известно, не освобождает от обязанности любить президента, и верить официальным российским СМИ, и сверять с брифингами Конашенкова всё, что плохо лежит. А показаниям невменяемого человека мы должны доверять, но только в той части, в которой они подтверждают версию обвинения. А в остальном не надо. Выступление прокурора – это и есть пример политической ненависти. Только это не пост в соцсети, а официальная позиция, наверняка согласованная как минимум с парой вышестоящих начальников. Холодная, официальная, одобряемая, подкреплённая силой ненависть.
Психиатр-докладчик, выступавший в суде еще осенью, настаивал на невменяемости Петровой, других экспертов, приглашенных защитой, судья слушать не стал.
Решение по делу Виктории Петровой будет принято в понедельник.
Смотри также Саша Скочиленко на суде: "Мне жалко любых солдат, мирных жителей и разрушенных городов"