В Петербурге продолжается уничтожение исторического наследия: в 2022 году город лишился 12 исторических зданий – два из них уничтожены полностью, остальные частично. Особенно активно "пятна под застройку" обычно освобождаются в июле-августе, в период летних отпусков, и во время новогодних праздников. 22 января движение "Живой город" запустило “Хрустальный марафон” в защиту зданий на Хрустальной ул., 1. Корреспондент Север.Реалии поговорил с градозащитниками и жителями города, которые протестуют против разрушения исторического центра города.
– На наших глазах почти полностью снесли историческое здание в центре города, а ведь это то же самое, что убить человека! – говорит Ярослав Костров, лидер общественного движения "Центральный район за комфортную среду обитания", один из истцов по делу о сносе здания на Бакунина, 33.
Здание выкупило ООО "Специализированный застройщик „Альтернатива“", входящее в Plaza Lotus Group. Вместо исторического дома там планируют возвести новостройку высотой 30 с лишним метров. Экспертиза, заметно омолодившая снесенное здание на бумаге, сфальсифицирована, возбуждено уголовное дело, но петербургская прокуратура уже дважды отказала Следственному комитету, ибо прокуроры якобы не заметили подделанных документов. Утром 20 января историческое здание и примыкающую к нему арку начали сносить.
– Застройщик решил пойти ва-банк и снести всё. Полиция вела себя абсолютно неадекватно, защищала разрушителей. Задержали местного жителя, а трех девушек-активисток с телефонами окружало шесть экипажей полиции, – волнуется Костров. – Сейчас общество сильно зажато, людей было немного, но застройщики ожидали протестов и хорошо подготовились.
Люди в масках пытались отнять у Ярослава телефон.
– Они матерились и вели себя так, как будто им все позволено. Просто пошли вразнос, почувствовали свою безнаказанность и беспомощность власти, занятой своими проблемами. Это откровенный бандитизм, который нужно наказывать. Следственный комитет несколько раз возбуждал уголовное дело, которое было отменено прокуратурой. Но уже собраны все материалы, проведена фото- и видеофиксация, ничего не мешает экспертному анализу. Я надеюсь, что бандиты будут наказаны. Сейчас десятки исторических зданий, наше наследие, находятся под угрозой, – говорит Костров. – Нужно спасать их. Как бы ни завершилась "специальная военная операция", мы должны сохранять свой город, свою родину, не давать бандитам распоясаться.
Горячие точки
С 2009 года в городе действует региональный закон №820-7, по которому запрещено сносить исторические здания в пределах центра, построенные до 1917 года (если те не находятся в аварийном состоянии), в других районах – до 1957 года. Документ критикуют и градозащитники, и застройщики. Первые мечтают о расширении понятия "исторических зданий" и о сохранении в центре наследия советского периода. Вторые считают, что множество старых зданий никакими памятниками не являются, и сохранять их не нужно, это мешает развитию города и бизнеса. В 2022 году должно было состояться обсуждение новой редакции закона в Законодательном собрании Петербурга, но его отложили.
Еще один свежий снос – на Хрустальной улице, 1, это дом 1954 года, бывший Научно-исследовательский центр ракетных войск и артиллерии. Его начали сносить 4 января, хотя в КГИОП уже поданы документы о включении двух зданий комплекса в список объектов культурного наследия. Благодаря действиям активистов, работы были приостановлены, а сейчас эти дома стали частью уголовного дела, расследуемого Центральным аппаратом Следственного комитета по факту халатности сотрудников Комитета по охране памятников. Заказчик работ – ПКП "Рекорд", снос осуществляет компания "Прайд" – начали крушить крепкий исторический дом вечером, без документов и разрешений.
Под Новый год попытались снести и деревянный вокзал в Горской, 1894 года постройки. Никаких документов на снос у рабочих не было. Только усилиями жителей удалось остановить технику и отстоять один из двух сохранившихся деревянных вокзалов Приморской железной дороги.
– Такой же вокзал в соседней Тарховке не снесли, а отреставрировали, там теперь сырная лавка. Для меня это здание очень ценно: моя бабушка во время блокады была начальницей железнодорожной станции в Тарховке. Там стоял бронепоезд, она там ночевала, потому что было военное положение, – рассказывает градозащитница Анна Шушпанова. – Почему же вокзал в Горской не восстановить и не сделать музеем, магазином, рестораном? 3 января мы, жители Сестрорецкого района, провели акцию у здания. Было много полиции, но никого не задерживали. Мы подали в КГИОП заявку о включении вокзала в перечень объектов культурного наследия, по закону, пока не придет ответ, собственник не может вести никакие работы.
Разгорается скандал и с Сестрорецким курортом. Еще в 2017–20 годах были снесены несколько корпусов с более чем столетней историей – на их месте появились не новые санаторные здания, а жилой комплекс. Сейчас планируется фактическое закрытие территории для местных жителей, которые начали собирать подписи за ее сохранение. Вдоль любимого всеми променада будет забор, а внутри – новостройки, элитное жилье, курорт для избранных. Попутно для прокладки коммуникаций уничтожат часть парковой зоны с вековыми деревьями.
– Любимое место отдыха петербуржцев в большой опасности, – считает Шушпанова. – У Лечебного корпуса санатория нет статуса объекта культурного наследия, собственник в любой момент может его снести, как и знаменитую арку на входе – она тоже не памятник! Там был до этого Лесной корпус, предыдущие застройщики снесли его в 2018 году, тоже во время январских праздников, и построили нечто, слабо его напоминающее. С Лечебным корпусом может повториться то же самое. Историческое наследие – не только дома, но и среда, в данном случае – лесопарк. Раньше это была зона охраняемого ландшафта, а теперь зона регулируемой застройки – с менее строгим режимом. И есть брешь в законе – участок можно разделить на два, три, четыре участка – в итоге вместо одного новодела мы получим целый комплекс, и все по закону!
Марина Гранатштейн, одна из инициаторов создания группы, которая борется против застройки Кронверкской протоки в Александровском парке.
– Мы любили здесь гулять, а если тут построят бетонную эстакаду, оазиса тишины больше не будет! Это был маленький уголок природы в городе, любимое место в нашем районе. У нас был шок, нас ведь никто ни о чем не предупредил, – рассказывает Марина. – Даже когда я не жила еще так близко, я училась рядом и часто ходила по этой зеленой тропе. А когда наша семья поселилась у парка, мы с детьми постоянно тут гуляли. Да, где-то тропу можно укрепить – но не ставить же эстакаду! И никого из местных жителей даже не спросили, просто поставили забор и стали вырубать деревья. Когда я позвонила в компанию, которая проводит работы, мне сказали, что под деревья клали "закладки". Я такого никогда не видела! Но главное, с наркотиками невозможно бороться вырубкой деревьев. Это же полный абсурд.
Сейчас активные жители района подписали письмо на имя председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина: по их данным, вдоль протоки без обсуждения проекта спешно вырубили кусты и деревья. А вместо них фонд "Возрождение" планирует возвести железобетонную эстакаду, якобы временную, но никто не знает, сколько она будет стоять, как демонтироваться и что будет в итоге.
– Ситуацию с нашей протокой можно сравнить со сносами зданий. Именно в этом году начались такие резкие сносы, когда внезапно приезжает техника и начинает быстро-быстро рушить все, чтобы сохранять было уже нечего, – говорит Марина Гранатштейн. – Нас лишили возможности что-то сделать. Работы на протоке начались до согласования проектной документации, а это прямое нарушение. И вот теперь за три дня мы собрали 150 подписей под письмом в Следственный комитет, людей этот вопрос очень волнует.
То же самое происходит и в других точках города. В самом центре находится здание бывшей типографии Брокгауза, где печатали знаменитую энциклопедию Брокгауза и Ефрона. На его месте должна появиться гостиница с подземным паркингом. Что случится с соседними домами, если начать рушить бульдозерами корпуса типографии, где лишь одна стена признана исторической, страшно даже представить. Местные жители сплотились для защиты своих домов. Здание без ухода ветшает. Видимо, собственник ждет, когда его можно будет признать аварийным и снести целиком, считают они.
В сильный мороз в Российской национальной библиотеке на Фонтанке рабочие кувалдами выбили старинные деревянные рамы и примыкающие к ним кирпичи в памятнике Кваренги, вставляя пластиковые окна. В филиале РНБ хранят старые газеты – хрупкая бумага не выносит малейших перепадов температуры, но это как-то упустили из виду.
А еще может погибнуть вся Нарвская застава: градозащитники не понимают, как двух-трехэтажные здания, уникальный исторический ансамбль, мог весь пойти под расселение и реновацию (чего очень желала компания "СПб Реновация"). Историк архитектуры Сергей Горбатенко выступает за признание кварталов малоэтажной жилой застройки, возведенных на рубеже 1940–50-х гг. по проектам замечательных архитекторов В. А. Каменского и В. Ф. Белова, памятниками. Как можно не заметить целый ансамбль, о котором написаны книги по архитектуре, куда водят экскурсии и специально приезжают туристы, интересующиеся историей СССР?
Танцорам – доступное жилье
Мы идем с Олегом Мухиным, директором фонда сохранения культурно-исторического наследия "Голодай", вдоль многострадального дома Басевича на Большой Пушкарской улице.
Дом был построен в 1912 году архитектором Зазерским, заказчик и владелец дома, инженер Басевич, участвовал в проектировании, здание возвели по новейшим технологиям своего времени – стены сделали с воздушными пустотами, чтобы облегчить нагрузку, использовали бетон, скрытую электропроводку. Но, кроме инженерных новшеств, и сам вид дома необычен: асимметричный фасад, украшенный эркерами, лоджиями, треугольными балконами, окна причудливой формы, лепные медальоны с монограммой "ИБ" – теперь все это можно увидеть только на чертежах и фотографиях. Памятник модерна был расселен еще в 2014-м, его хотели включить в программу "Молодежи – доступное жилье", но что-то пошло не так.
Громадный дом с забитыми окнами стал символом упорства градозащитников, не оставляющих надежду на его спасение. Как показала альтернативная техническая экспертиза, хотя дом почти 10 лет стоял пустой, в аварийном состоянии находятся лишь 3% конструкций и его можно восстановить. Но Академия театра Бориса Эйфмана, которой достался не только сам дом на Пушкарской, но и его дворовые корпуса, и примыкающий к зданию сквер с детским садиком, при разработке проекта настаивала на сносе. Экспертизу, установившую якобы необратимую аварийность здания, лоббировала компания "Сэтл Групп". Со здания исчезла кровля, раз за разом вспыхивали пожары – приближая вожделенную для застройщика аварийность. 19 января городской суд утвердил решение нижестоящей инстанции о том, что дом аварийный и подлежит сносу практически полностью, кроме части лицевого фасада.
Ветер развевает зеленую маскировочную сетку, стыдливо прикрывающую каменную плоть дома, пережившего революции, войны, блокаду и теперь доведенного до катастрофического состояния. В Петербурге до сих пор живут потомки инженера Басевича, дом держится из последних сил. Даже попытки снести его во время пандемии, когда любые массовые выступления были строжайше запрещены, не удались. Активисты проводили экскурсии, записывали видеообращения, писали письма, проводили фотосессии с плакатами, не давая забыть об уничтожаемом доме.
В октябре 2022 года на Большой Пушкарской возвели строительные заграждения, пригнали технику. Общественные слушания по дому были обещаны, но в последний момент их отменили, дом Басевича признали вещественным доказательством по делу о злоупотреблениях в КГИОП. Признали, а потом отказались. Тем временем строители успели снести детский сад с собственной зеленой площадкой – а ведь это огромная редкость в центре. Родителям выдали направления в другие районы города.
Сквозь ворота, сколоченные из профлиста, видны бытовки рабочих строительной компании "Айрон" (Iron), хорошо известной градозащитникам – она же незаконно сносила дом Шагина на Фонтанке. Рабочие курят, урчит экскаватор, садик почти исчез. Тут будут апартаменты, часть которых займет общежитие театра Эйфмана. 26 декабря Куйбышевский районный суд приостановил действие разрешения на строительство на месте дома Басевича и соседнего сквера на Большой Пушкарской, 7 и 9, но рабочих это не смущает.
Праздничные сносы
Еще в 2012 году губернатор Полтавченко издал постановление о запрете сносов в выходные и праздники, но его никто не соблюдает, когда речь идет о получении вожделенного "пятна под застройку". Теоретически в Стройнадзоре существует дежурный телефон, но на практике там предлагают перезвонить в рабочее время или обращаться в общегородскую службу 004, где охраной исторического наследия заниматься некому.
– С детства помню здание ВНИИБа (бывшего Всесоюзного НИИ целлюлозно-бумажной промышленности. – СР), и все, кто тут жил, его хорошо знают. Ценность здания многогранна: это и архитектура, и научная работа института, в двух словах не скажешь, – говорит Антонина Елисеева, координатор движения "Живой город" и активная участница группы "Здание ВНИИБ на пл. Мужества – спасем!"
ВНИИБ был построен в стиле неоклассицизма по проекту известного архитектора Б. Журавлева, эксперты КГИОП не признают его ценным и уже выдали разрешение на строительство высотки, которая изменит панораму площади и значительно усилит нагрузку на инфраструктуру района. Каждую субботу у ВНИИБа проходят народные сходы, встречи не отменяли даже в новогодние праздники.
– Сплотились жители всего Выборгского района, которые хотят открыть тут центр детского дополнительного образования, и жители других районов, которым жалко красивое здание, – поясняет Елисеева.
Судя по статистике, которую ведут активисты, каждый город город теряет около 10–15 зданий. В 2020 году в списке утрат, который составляет движение "Живой город", появилось 10 зданий, в 2021-м столько же, в 2022-м было снесено, полностью или частично, 12 исторических зданий.
Уничтожать исторический центр города застройщикам и заинтересованным чиновникам помогают дыры в законах – туманно сформулированные или устаревшие нормы и правила. Так, в центре под охрану попадают только здания, построенные до 1917 года. Вызывает вопросы и процедура признания зданий объектами культурного наследия: по закону, любой гражданин может внести свои предложения в реестр памятников, но чаще всего КГИОП отказывается принимать дома под охрану.
Критерии аварийности – тоже больная тема: по современным нормам любое здание старше ста лет можно признать или не признать аварийным, в зависимости от того, в чью сторону будут смотреть эксперты. Экспертов выбирает суд и часто назначает тех, кто аффилирован с застройщиками. Альтернативная экспертиза очень дорогая, и еще не факт, что суд ее признает. Также градозащитников волнует, что в исторических зданиях охраняются только габариты и внешний облик здания, а многие ценные архитектурные детали, например исторические лестницы, никто не охраняет, а дворовые корпуса чаще всего сносят, чтобы увеличить площадь будущей застройки.
– Можно взять целый дом, закрыть его забором и делать с ним что хочешь, например, доводить его до аварийности. Вот как дом Басевича сейчас закрыли, и мы не знаем, что там происходит, – говорит Олег Мухин.
Ни одно уголовное дело не дошло до суда
1 июня Следственный комитет возбудил уголовное дело против неустановленных сотрудников КГИОП (Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры) по факту превышения должностных полномочий. Сработали письма группы муниципальных депутатов о многократной выдаче фальшивых заключений, что дореволюционные памятники построены уже после 1917 года, или описания того, как здания оказывались вне зон охраны. СК даже провел обыски в здании КГИОП и запросил документы по полусотне зданий, проекты реконструкции которых рассматривались в последнее время.
Весь последний год ведомство Бастрыкина возбуждает одно уголовное дело за другим – часто в таком случае здание становится "вещдоком", и никакие строительные работы вести там нельзя до окончания судебного разбирательства. Так удалось остановить демонтажные работы в доме Басевича (ненадолго) и в банях Екимовой на Петроградской стороне (застройщик "Пегас", дочерняя компания ООО "ПИК"), а снос начала известная компания-разрушитель "Прайд". Бастрыкин даже приезжал смотреть особняк Салтыковой на Большой Морской.
Впрочем, пока следователям не удалось защитить ни дом Лапина, ни дом Басевича, ни другие памятники, готовящиеся к радикальной "реконструкции".
– Сносы прекратятся тогда, когда хоть кто-то за это будет арестован или отправлен в следственный изолятор. А у нас же пока в СИЗО отправляют только тех, кто высказывает мнение по Украине, не совпадающее с официальным. Вот тут отправляют сразу. А тех, кто разрушают исторические здания, к сожалению, не отправляют. А лучше бы было наоборот, – говорит депутат ЗакСа от фракции "Яблоко", заместитель председателя комиссии по градостроительству, земельным и имущественным вопросам Борис Вишневский. – Останавливать застройщиков нужно более решительными действиями, нежели пресс-релизы. К сожалению, результатов деятельности Следственного комитета почти не видно. Ни одно уголовное дело не дошло до суда на данный момент, хотя следственной группе я сам передавал огромное количество материалов по разным объектам, которые свидетельствуют о явно противоправных действиях. Но до сих пор никто не привлечен к ответственности. По незаконному сносу Манежа Финляндского полка вся информация была передана еще летом, я сам давал показания. И никто не сел до сих пор. А если бы сел, то прекратили бы сносить тут же, уверяю вас. Во многих случаях экспертизы сфальсифицированы – и по дому Басевича, и с Манежем были неправильные даты постройки. У меня вопрос: где посадки? Их нет. При этом у СК более чем достаточно полномочий, чтобы их организовать.
Корреспондент Север.Реалии направил запрос в КГИОП с просьбой объяснить уничтожение дома Басевича, ВНИИБа, вырубку деревьев у Кронверкской протоки, снос дома НИЦ РВиА на Хрустальной улице и типографии Брокгауза в Прачечном переулке, 6, ситуации с Сестрорецким курортом и кладбищем первостроителей Петербурга. Ответ пришел не из КГИОП, а из КГА – Комитета по градостроительству и архитектуре, и в нем упомянут только дом Басевича: сказано, что разрешение на строительство есть, но его законность оспаривается в Куйбышевском районном суде. Ни слова об остальных объектах в ответе нет.
Когда материал еще был в работе, стало известно, что судья Горсуда Сальникова проигнорировала подделку документов в экспертизе и отказалась признать ВНИИБ памятником.
