"Убийц выпускают, а преступник, оказывается, я". Дело Лидии Прудовской

Уголовное дело Лидии Прудовской из города Мирный, маленьких детей которой силовики вызывали на допрос, передано в суд. Летом 2023 года Прудовскую обвинили в дискредитации Вооруженных сил России из-за нескольких репостов. После этого она с двумя детьми осталась без дома и работы, а по приговору суда может лишиться и свободы на срок до пяти лет. Но изменить отношение к войне все это ее не заставило, выяснил корреспондент Север.Реалии.

"Хочу еще раз напомнить, если кто забыл. Эту войну начала Россия, безо всякой причины. Россия никого не защищает, не борется с НАТО или фашизмом, а просто так напала на соседнюю страну. Солдаты не гибнут героями, а уничтожаются как захватчики. Россия в этой войне агрессор", – такой записью Лидия Прудовская поделилась на своей странице "ВКонтакте" в марте этого года. Теперь этот репост стал одним из эпизодов ее уголовного дела о повторной дискредитации Вооруженных сил РФ.

Лидия Прудовская

До этого была "административка" – в августе 2022 года за несколько антивоенных публикаций в социальной сети "ВКонтакте". Лидия заплатила штраф 35 тысяч рублей по статье 20.3.3 КоАП.

Уголовное дело на Прудовую возбудили после доноса Ильи Брюшинина, одного из подписчиков Лидии в "ВК", он военнослужащий и тоже живет в Мирном, как и Прудовская.

– Лично я с ним незнакома, но у нас есть общие знакомые, – говорит Лидия. – Как указано в материалах дела, его очень возмутило то, что я против российской армии. Ну, что о нем можно думать? Стукач.

Брюшинин проходит по делу свидетелем. В обвинительном заключении говорится (копия есть в распоряжении редакции), что в конце августа 2022 года Брюшинин стал замечать, что Прудовская на своей странице размещает записи, содержание которых дискредитирует использование Вооруженных сил РФ и решений руководства "нашей страны в ходе специальной военной операции" (так российские власти и СМИ называют войну в Украине. – СР).

"Указанные записи носили негативную оценку, что его, как военнослужащего, сильно возмущало, – написано в документе. – Он полагает, что, с учетом довольно большого охвата аудитории Прудовской, у других пользователей может складываться искаженное и неверное восприятие целей и задач ВС РФ. В связи со своим возмущением он обратился в правоохранительные органы".

В своей соцсети, по мнению следствия, фигурантка сравнивает действия российских властей с Третьим рейхом, рассказывает об убийстве мирных жителей в Буче и об изнасилованиях украинских женщин и детей солдатами российской армии.

"У нас вообще семья экстремистов"

Военнослужащий Брюшинин написал донос и на ее старшую сестру Прудовской Елену – месяцем раньше. Из-за этого на нее тоже завели административное дело за антивоенные посты и назначили штраф 35 тысяч рублей. Позже обвинение предъявили и 25-летнему сыну Елены. На этот раз обошлось без вмешательства доносчика.

– Племянник сидел на лавочке с товарищем по работе, пили пиво, общались. Товарищ вынес из дома пневматическую винтовку – просто показать, похвастаться. Бдительные соседи вызвали полицию. Их забрали в отдел, и племянник прямо там сказал, что он против войны, и произнес фразу "Слава Украине". Это было 3 июля, а дело завели только осенью. Суд уже был, теперь ему тоже придется заплатить штраф. У нас вообще семья экстремистов, – смеется Лидия.

Лидия с сыном

Изучив четыре тома материалов своего дела, Лидия также узнала, что с начала весны ее мобильный телефон прослушивали сотрудники ФСБ: "Вот такой я террорист. Не знаю, прослушивают ли сейчас, но очень неприятно это все".

Этим же эпитетом – неприятно – Лидия описывает процесс обыска. Про обыск она узнала заранее, поскольку постановление ей прислали по почте. Когда в суде Лидия спросила, на каком основании его выдали, помощник судьи испуганно сообщила, что произошла ошибка. Позже ей позвонил следователь и предупредил, что 4 августа приедет с обыском, уточняя: "Вы будете дома?" Лидия заранее отправила детей к свое сестре, а сама осталась. Обыск длился меньше полутора часов.

– Мне крупно повезло, что никто не взламывал дверь рано утром. Днем приехали трое: следователь и двое понятых. Вели себя корректно, давления не было. Просто очень неприятно, когда посторонние люди все просматривают в твоих и детских вещах. Я дня два не могла в себя прийти после этого, – говорит она.

У Прудовской забрали ноутбук, планшет, мобильные телефоны, даже старые и сломанные. В телефоне Лидии следователь обнаружил электронную квитанцию перевода пожертвований в правозащитный проект "ОВД-Инфо". В материалах дела указано, что по этому поводу нужно провести проверку, поскольку Прудовская якобы спонсировала организацию-иноагента. К данному моменту проверку не проводили.

Дети боятся полицейских

31 июля обоих детей Лидии – Алисии 9 лет, Евгению 11, его в младенчестве забрали из детского дома – допросили в Следственном комитете. Их мать к процедуре не допустили: по мнению сотрудников СК, она могла оказать давление на детей-свидетелей. Допрос несовершеннолетних по уголовным делам законен, поскольку к делу имеют право подшить показания всех, кто живет с обвиняемым.

Алисия и Женя

Алисию и Женю допрашивали по 15 минут. Следователя, педагога-психолога и представителя органов опеки интересовало, как к ним относится мать и есть ли дома компьютеры и мобильные телефоны с выходом в интернет. Давления на детей не оказывали, но все равно для них это был шок, от которого они до сих пор не оправились.

– Они теперь боятся полицейских. Недавно к нам в деревню приезжали гаишники и мигалки светили прямо в наши окна. У нас с детьми началась паника, что к нам опять приехали с обыском. Потому что тут глухая деревня и полиция очень редко приезжает. И мы подумали, что раз приехали, значит к нам. Слава богу, приехали проверить сообщение о пьяном за рулем, – говорит Лидия.

В прошлом году Алисия окончила второй класс, Женя – четвертый. Дети были на домашнем обучении. Таким образом Лидия хотела уберечь детей от буллинга, чтения молитв на уроках литературы и музыки, а также от "Разговоров о важном". Поняв, что самостоятельно дать полноценное образование дома не может, Лидия планировала записать их в онлайн-школу. Но в этом году брат с сестрой пошли в школу в соседнем поселке. Из-за постоянных судов они не успели сдать аттестацию, остались на второй год и снова пошли во второй и четвертый классы.

– Здесь школа намного лучше, чем в Мирном. В классе по 5–6 человек и учитель уделяет внимание каждому. Правда, "Разговоры о важном" все равно есть, им там рассказывают, как Украина чуть ли не напала на Россию и как мы защищаемся. Приходится дома объяснять, как все было на самом деле.

Про маму-оппозиционерку брат и сестра в школе молчат: "Я их об этом не просила. Они, наверное, все чувствуют, все понимают, поэтому не рассказывают".

Их папа, бывший муж Лидии, – военный, ветеран боевых действий в Сирии. Раньше в семье хотели, чтобы Евгений пошел по стопам отца. С начала полномасштабного вторжения России в Украину возможность военной карьеры для сына они больше не обсуждают. Не обсуждает с бывшим мужем Лидия также свои взгляды и уголовное дело, чтобы "его не подставить". Он устал от армии, но из-за войны его не отпустят на пенсию.

"Выселить, чтобы глаза не мозолила"

Из-за уголовного дела Лидия осталась без прописки и привычной крыши над головой. В июне ее вместе с детьми выписали из служебной квартиры, где они жили последние 10 лет. После развода бывший муж Лидии переехал и служит на Новой Земле.

– По идее, он должен был квартиру в Мирном сдать, а на Новой Земле получить другую. Оказалось, на Новой Земле квартир нет и жилье ему предоставить не могут. Он все равно уехал, а мы с детьми остались в служебной квартире, жили там еще шесть лет [после развода], и никаких претензий к нам не было.

Лидия с дочкой

О том, что она и дети официально бездомные, Прудовская узнала только в октябре. Все лето уведомлений о выселении она не получала, в квитанции по квартплате также ничего не изменилось. Решение о выселении принял суд. Лидия связывает это со своим виртуальным активизмом.

– Мирный – город закрытый и маленький (население примерно 27 тысяч человек. – СР), о моем деле все знали. Администрация города и прокуратура находятся в одном здании, они завязаны. Наверное, решили, что я вообще незаконно в городе живу и не пора ли меня отсюда выселить, чтобы глаза не мозолила, – предполагает Прудовская.

Лидия с детьми переехали в деревню Самково в 150 км от Мирного. Там семья давно купила небольшой дом. Но прописаться в нем они тоже не могут, поскольку он не поставлен на кадастровый учет.

– Это старые дома, их никто никогда не ставил на кадастровый учет, – говорит Прудовская. – В Росреестре толком не могут пояснить, как быть в такой ситуации. Пытаюсь решить этот вопрос. А пока живем без прописки.

Без прописки нельзя получить пособие по безработице. Об этом Лидия Прудовская узнала, когда в октябре сообщила о своем выселении в Центр занятости. Там, несмотря на два высших образования – инженерное и юридическое, она стоит на учете с марта 2023 года.

– Я говорю: "Вы сейчас вообще без средств существования нас с детьми оставите только из-за того, что у нас нет прописки". Они: "Да, такой закон. Нет прописки – нет пособия по безработице".

Прудовскую не только лишили пособия, но и обязали выплатить неустойку:

– Они сделали перерасчет за то время, что я не знала о выселении и получала пособие по безработице якобы обманным путем – с 21 июня по 20 октября. Набежало 53 тысячи рублей. Выплачивать их я не собираюсь, мне просто не с чего.

"Сначала решите проблемы с уголовным делом"

Причина, по которой Лидия уже восемь месяцев не может найти работу, не в том, что в деревне нет вакансий. Просто работодатели не хотят с ней связываться. Летом ее взяли на стажировку в строительную фирму, но официально не успели оформить. Через несколько дней в офис пришли эфэсбэшники и принесли повестки в суд на Лидию и ее детей. Так работодатель узнал, что против будущей сотрудницы возбуждено уголовное дело. После этого трех работников вызвали на допрос, чтобы узнать, какие у них с Лидией отношения, обсуждала ли она с ними войну и политику. В работе ей отказали с формулировкой: "Сначала решите свои проблемы с уголовным делом".

Район, в котором живет Лидия, приравнен к Крайнему Северу, где женщины официально выходят на пенсию в пятьдесят лет. Лидии почти 47 лет, но выйти на пенсию она могла еще два года назад, поскольку работала на вредном производстве. Семь лет она была мастером строительно-монтажного участка в филиале московской организации АО "ГУОВ" (Главное управление обустройства войск) и заслужила льготную пенсию – на пять лет раньше. Получить ее не удается по вине работодателя.

Лидия Прудовская

С "ГУОВ" Лидия судится уже в третий раз. Первые два иска она подала из-за незаконного увольнения. Сначала якобы истек ее краткосрочный договор, потом Прудовскую сократили, хотя сокращение матери-одиночки незаконно. Оба раза она возвращалась на работу, но, как выяснила позже, льготный стаж ей не восстановили и отчисления в пенсионный фонд не делали. Все это время ее коллегам шли двойные отчисления в пенсионный фонд, а ей нет. В марте Прудовская снова подала на работодателя в суд.

– И начался полнейший беспредел. АО "ГУОВ" предоставил в суд некий акт оценки условий труда, который выявил, что условия труда у нас были вовсе не вредными. Более того, в акте стоит якобы моя подпись, но я там не расписывалась. Мне отказали в проведении почерковедческой экспертизы.

30 ноября Лидия суд проиграла. В выплате повышенной пенсии ей отказали.

Сейчас единственный доход Прудовская получает от алиментов и частной юридической практики, защищая в суде пенсионеров, обманутых государством.

"Нас погнали, мы пошли"

В деревне Самково живет около 50 человек. Конечно, все друг друга знают.

– Интересуются, что с моим делом происходит, относятся с пониманием, сочувствием, – говорит Прудовская. – Не то чтобы поддерживают, просто негатива ко мне нет.

Нескольких мужчин из деревни мобилизовали. Сейчас они приезжают в отпуска. "Ну, и пьют, естественно, все эти две недели, месяц. Но тут, в деревне, и так все пьют. Поэтому у них выбора особо нет, – говорит Лидия. – Недавно я спросила у одного мобилизованного, за что они воюют. Он объяснить ничего не может, говорит: "А куда мне деваться? Меня мобилизовали. Нас погнали, мы пошли, нам деваться некуда". Я ему и таким, как, он говорю: "Вы понимаете, что вы убийцы?" Они: "Да, понимаем".

Говоря о своем деле, Лидия возмущается:

– Убийц у нас выпускают на помилование (речь идет об осужденных, завербовавшихся на войну и помилованных президентом через полгода. В июне 2023 года основатель ЧВК "Вагнер" Евгений Пригожин заявил, что помилованы были 32 тысячи бывших заключенных, прошедших через его ЧВК. – СР), а преступник, оказывается, я. У меня материалы дела в четырех томах, четыре месяца следователь по особо важным делам ведет это расследование. Мир с ног на голову перевернулся.

Лидия Прудовская

Несмотря на штраф и вероятность уголовного наказания, Прудовская уверена, что закон не нарушала, и продолжает делать оппозиционные репосты на своей странице в "ВК". Правда, после начала уголовного дела она ее закрыла. Сейчас у нее чуть больше тысячи фолловеров, и некоторых из них Лидии удалось перетянуть "на сторону добра".

– Я факты выкладываю. И делаю это в большей степени для себя, чтобы потом восстановить хронологию событий. Но знаю, что другим это тоже важно. Мне некоторые даже пишут: "Лида, я нашу армию, Россию поддерживала. А благодаря твоим постам у меня поменялась позиция".

Полгода Лидия живет в постоянном напряжении: боится и нового обыска, и повторного допроса детей. Поэтому, с одной стороны, хочет чтобы все поскорее закончилось. С другой – не против того, чтобы дело рассматривали как можно дольше, чтобы наверняка оставаться на свободе. Какое решение вынесет суд, она не загадывает.

– Даже адвокат не может сказать, что будет. Может, меня арестуют прямо в здании суда. И даже наличие у меня детей не станет смягчающим обстоятельством. Вот, Саша Скочиленко – человек со всякими заболеваниями. Или мужчина онкобольной (Игорь Барышников получил 7,5 лет колонии за распространение "фейков" о российской армии. – СР), у которого мать недавно умерла. Все это не остановило судей дать им реальные сроки. Поэтому ожидать можно все что угодно. У нас в стране законодательство не работает, поэтому оправдательного приговора я не жду.