2 февраля Минюст России обновил реестр иностранных агентов. В него попали активисты "Мемориала", в том числе житель Великого Новгорода Михаил Чимаров, возглавляющий региональное отделение общества. В списке он оказался "за пропаганду ЛГБТ", хотя ранее смог доказать в суде, что ничем подобным не занимался. В последние месяцы Михаил работал в штабе Бориса Надеждина, но теперь остался без работы, рассказал он Север.Реалии.
О своем новом статусе Михаил Чимаров узнал от сотрудника предвыборного штаба Надеждина, где работал последний месяц. В пятницу 2 февраля ему позвонили, чтобы сообщить об увольнении – закон запрещает иноагентам участвовать в избирательных кампаниях.
– Мне позвонил замглавы штаба и сообщил, что меня придётся уволить. Что я признан "иноагентом" и на этой хорошей ноте нам придется расстаться. Я сначала ничего не понял, у меня был шок. Неужели я такая большая угроза, что меня надо вносить в список? В этот вечер я гулял с друзьями, и мы сразу приняли решение поехать в бар "Самовар" и выпить пива. А что еще осталось делать? – рассказывает Михаил корреспонденту Север.Реалии.
Вместе с ним в числе новых "иноагентов" оказались правозащитник, сопредседатель центра "Мемориал" Олег Орлов, депутат из Новосибирска Антон Картавин, директор российской "Википедии" Станислав Козловский, журналист из Тамбова Сергей Степанов и журналист Никита Соколов.
"Михаил Чимаров выступал против специальной военной операции на Украине, распространял недостоверную информацию о принимаемых органами публичной власти Российской Федерации решениях и проводимой ими политике. Осуществлял пропаганду ЛГБТ-отношений. Принимал участие в распространении для неограниченного круга лиц сообщений и материалов иностранных агентов", – сформулировал свои претензии Минюст.
"Одна из самых больших несправедливостей"
Год назад новгородца уже пытались обвинить в ЛГБТ-пропаганде. Причиной стал закрытый кинопоказ российских короткометражных фильмов об ЛГБТ-персонах "Слово" в декабре 2022 года. Вместе со зрителями смотреть кино пришла и полиция – по анонимному звонку.
– 5 декабря 2022 года, когда Путин признал ЛГБТ-пропаганду незаконной, я как активист выступил за права человека и свободу слова. Достал из Youtube короткометражки российских режиссеров на эту тему и договорился, чтобы их показали. Это было в закрытом формате. Тогда пришло около 12 человек, кто-то знакомый, а кого-то я видел в первый раз, – вспоминает Чимаров. – Ну под конец полиция вломилась, начала снимать всех. Два часа нас мурыжили, провели опрос и всех отпустили. А у меня забрали ноут, начали дело – это была административка, до внесения "движения ЛГБТ" в реестр экстремистов было еще далеко.
Тогда суд первой инстанции оштрафовал Чимарова на 50 тысяч рублей за пропаганду ЛГБТ. В решении была ссылка на заключение эксперта из Новгородского государственного университета – тот усмотрел пропаганду в действиях героя, который, "двигаясь справа налево, совершил движение назад относительно второстепенного персонажа".
Чимаров с решением не согласился и стал судиться дальше.
– С помощью фонда "Сфера" и адвокатов мы опротестовали это решение. Было три экспертизы, причем третья – Минюста, которая и склонила апелляционный суд в мою сторону. Сразу четыре эксперта заключили, что в фильмах нет признаков ЛГБТ-пропаганды. А теперь тот же Минюст признает меня "иноагентом" именно за это. Я ничего не имею против ЛГБТ, но сегодня ассоциация с этой аббревиатурой уже экстремизм. Я буду оспаривать это решение Минюста. Моя цель — добиться исключения меня из списка "иноагентов".
23-летний Михаил Чимаров учится, как он сам говорит, "с переменным успехом" на факультете радиотехники в Новгородском государственном университете. В свободное время занимается фотографией.
– Подрабатывал в кофейне. В январе ушел оттуда в связи с предвыборной кампанией в Новгороде. А теперь, когда меня уволили из штаба Надеждина, не знаю даже, как буду зарабатывать деньги, – рассказывает новгородец.
Сам он из рабочей семьи, его мама – инженер, отец – слесарь.
– Я живу с мамой, и она очень поддерживает меня в моем активизме. А папа говорит: разбирайся сам, но сначала получи образование. Он вроде как поддерживает мою позицию, но настоятельно рекомендует заняться своей жизнью. А мне кажется, "заняться своей жизнью" было бы нечестно по отношению к самому себе. Меня очень злит несправедливость в российском обществе, которая выплескивается и за пределы России. Я очень люблю свою страну, свой город, но мне страшно видеть движения к авторитаризму и бесправию, которые в нем происходят, – рассуждает активист.
Чимаров говорит, что "не может бездействовать", потому что в России сегодня – более 630 политических заключённых.
– Среди них есть мои друзья и знакомые. Например, активист псковского "Яблока" Василий Неустроев, задержанный по делу движения "Весна". 6 июня многих моих знакомых отправили в СИЗО по этому делу. Это одна из самых больших несправедливостей, когда человек абсолютно мирный и законопослушный получает шесть уголовных дел.
Михаил впервые вышел на акции протеста в 20-летнем возрасте – в 2021 году. Тогда за участие в митингах в поддержку Алексея Навального Чимарова оштрафовали на 10 тысяч рублей. Штраф помог выплатить отец.
Клопы и Кафка
24 февраля 2022 года Чимаров вышел на центральную площадь Новгорода с плакатом "Война с Украиной – это и есть предательство". На следующий день он стоял на площади с плакатом "Наши деды бы нас прокляли".
"Многие боятся что-то делать. Но я выходил на площадь. То ли слишком смелый, то ли слишком глупый", – комментировал тогда Михаил.
В одиночных пикетах он стоял несколько дней подряд. 27 февраля Чимаров был в центре города с плакатом "За мирное небо над Софией" и перечислял украинские города. Тогда его задержала полиция, а суд арестовал на 12 суток.
Первые двое суток он провел в КАЗе – камере административно задержанных. Это время он иронично называет "волшебным": всюду плесень, от сырости трудно дышать, все кишело клопами.
Друзья приносили ему передачи, в том числе несколько книг, включая "Замок" Франца Кафки.
– И вот в какой-то момент я решил почитать. Открываю Кафку, и из книги на меня выпадает клоп, – вспоминает активист.
Сейчас выходить на акции он уже не готов – слишком опасно. Многие новгородские активисты предпочли уехать.
– Тогда не было статей о дискредитации вооруженных сил. А сейчас есть, и они очень быстро трансформируются в уголовную статью. Поэтому на акции я выходить сейчас бы не стал и другим не советую, – говорит Михаил.
По его словам, признание "иноагентом" может быть связано с его работой в Новгородском отделении "Мемориала". Осенью 2022 года Чимаров стал главой отделения. Оно было создано через девять месяцев после ликвидации судом по иску Минюста РФ "Международного Мемориала" и правозащитного центра "Мемориал".
– У меня четкое ощущение, что в Минюсте есть папка с мемориальцами, и они решили признать всех "иноагентами". Заодно прогуглили, что идут суды у людей, и вот, пишут что попало, – рассуждает Чимаров.
В новгородском "Мемориале" он занимается менеджментом, ведет соцсети, а также изучает историю репрессий в регионе.
– Изначально возглавить отделение предложили нашему активисту Антону Горбаню, он тогда провел антивоенную акцию, когда залез в мешок цвета украинского флага в новгородском Кремле. Про это тогда много писали, и с ним связался его знакомый из "Мемориала", – вспоминает Михаил. – Чтобы создать отделение, Антону нужно было собрать учредительное собрание, но я тогда готовился к выборам в Пскове, и мы смогли провести собрание только в ноябре. Председателем сделали меня, потому что Антон к тому времени уже уехал из страны.
– Чем сейчас занимается новгородский "Мемориал"?
– Мы изучаем материалы, связанные с репрессиями на новгородской земле, в архивах, библиотеках и в интернете. 8 февраля у меня планируется поездка в архив ФСБ. Я не знаю, как это стыкуется со статусом иноагента и получится ли попасть, но очень хотелось бы. Прямо сейчас я занимаюсь делом новгородских музейщиков, которые были репрессированы в 1929 году за антисоветскую деятельность. Это дело довольно известное в узких кругах, оно похоже на "Академическое дело" 1929–1933 годов – тогда прошлись по многим искусствоведам, музейным работникам, преподавателям в Ленинграде, потом эта практика перешла в регионы. Работников культуры во многих регионах репрессировали.
На территории нынешней Новгородской области не было крупных лагерей во времена Большого террора, но в местной Книге памяти жертв политических репрессий, которую издаёт Новгородское общество реабилитированных, записано почти 48 тысяч имен. По факту же репрессированных было значительно больше, списки постоянно пополняются.
Чимаров планирует активизировать в регионе проект "Последний адрес", когда на домах репрессированных устанавливают памятные таблички, которые в последнее время все чаще снимают – якобы из-за жалоб. Сейчас в Великом Новгороде памятная табличка висит только на одном доме. Активисты хотят открыть еще один адрес, но пока не удалось добиться согласия жильцов дома.
– У нас мало активистов, – говорит Чимаров, – и пока плохо получается работать с жильцами домов. Люди пассивны и вроде не против, но поговорить со всеми не удалось. Пока мы не смогли добиться их согласия, но не оставляем надежд.
29 октября 2022 года он провел акцию "Возвращение имен": за несколько часов зачитал имена двухсот репрессированных. Михаил почти всю акцию провел один – вокруг разгуливала полиция и отпугивала немногих, кто всё-таки приходил читать имена. По окончании его сразу задержали, но довольно быстро отпустили.
– Вас тогда не отпугнула эта история?
– Я работаю в открытую, не скрываю, что связан с "Мемориалом". Если бы ко мне хотели прийти, то давно бы пришли – для этого не нужно признавать иноагентом. Поэтому я буду продолжать – я очень сильно ценю то, что делает "Мемориал", и горжусь тем, что являюсь его частью. У меня репрессированных предков нет, хотя есть раскулаченные. Но "Мемориал" для меня это не только история, но и правозащита, это меня вдохновляет.
"Не все вокруг людоеды"
В последние месяцы Михаил работал в штабе Бориса Надеждина – занимался соцсетями, сидел на телефоне, отвечал за стратегию сбора подписей в регионе. Ранее он неоднократно участвовал в предвыборных кампаниях в Новгороде и Пскове, был волонтёром на "Земском съезде" – форуме муниципальных депутатов в Великом Новгороде в мае 2021-го, который сорвала местная полиция
– Я очень долго не хотел присоединяться к кампании Надеждина, считал, что ему откажут еще в декабре. Но когда его зарегистрировали, я увидел шанс для объединения гражданского общества, – говорит он. – На первых этапах кампании не особо была видна активность населения. У нас был изначально план собирать в день по 50 подписей, а на последних этапах по 200. И большую часть кампании к нам в штаб приходило человек 10-30, позже 60. А потом очень резко сразу 300 человек пришли. Думаю, во многом это заслуга медийных людей. Благодаря им многие узнали про нас и рассказали своим родственникам, которые не смотрят Youtube и не следят за новостями.
В небольшой Новгородской области, где живет менее 600 тысяч человек, штаб Надеждина собрал почти 2700 подписей.
– У нас был один из самых активных регионов. Случались и очереди. В какой-то момент даже перестало хватать наших ресурсов. Приходило огромное количество людей разных возрастов, с горячими сердцами, искренне верящих в программу антимилитаризма, в сменяемость власти. Людям это нравится, они готовы подписываться под этим и оставлять свои паспортные данные. И в основном были слова поддержки, нас благодарили. Одна женщина принесла два больших вкусных торта. Говорили: "Я, конечно, не верю, что Надеждина зарегистрируют, но считаю важным оставить подпись", – рассказывает активист.
– Можно сказать, что протестная активность в регионах высокая?
– Сегодня люди менее охотно следят за политическими событиями, чем несколько лет назад. Но если появляется шанс безопасно высказаться против – готовы приходить сами и звать своих близких. У меня нет ощущения, что мы брошены, а все вокруг людоеды. Основной военный активист – это власть, которая устраивает показательные акции. Летом было много людей с нашивками ЧВК в военной форме, сейчас меньше намного. Где-то есть искренняя поддержка войны, возможно, но она совершенно не массовая.
– Заниматься активизмом сегодня в России совсем не безопасно, а вы теперь еще и иноагент. Не задумываетесь об эмиграции?
– Мне об этом говорили невероятно много раз. За последние два года не было месяца, когда бы мне не предлагали улететь. Но я склоняюсь к тому, чтобы оставаться в России. Я очень люблю свой город, ассоциирую себя с ним. И буду здесь столько, сколько смогу.
