После российского вторжения в Украину в Великом Новгороде, как и в других городах, продолжаются антивоенные выступления. Акции не массовые, но резонансные, и иногда проходят в самой оригинальной форме. Корреспондент Север.Реалии пообщалась с жителями Великого Новгорода, которые выступают против войны с Украиной.
Страницу в социальной сети "ВКонтакте", принадлежащую руководителю регионального отделения партии "Яблоко" Анне Черепановой, в конце мая заблокировали по требованию Генпрокуратуры. 6 июня Черепанова получила ответ из Роскомнадзора с грифом "ДСП" (для служебного пользования). Из него следует, что на странице политика распространена "недостоверная информация, угрожающая общественной безопасности". Какие именно посты послужили причиной, в документе не указано.
– Я думаю, на мою страницу жаловались, – комментирует Анна Черепанова. – Доносы на нас пишут регулярно. Не только на меня, но и на других членов партии "Яблоко". Это самая последняя реакция властей на деятельность "Яблока", потому что репрессии касаются не только меня.
Председатель городского отделения партии Виктор Шалякин 30 марта расклеивал плакаты в поддержку кандидата от "Яблока" Ксении Черепановой (она – сестра-близнец Анны, участвовала в довыборах по одному из городских округов). На плакатах было напечатано: "Черепанова за мир!" Одна из жительниц города возмутилась расклейке материалов и стала срывать листовки "яблочников". Шалякин попытался ей помешать. Та упала, а на Шалякина набросился неизвестный. Его сильно избили.
– Уголовное дело возбуждено, но никаких реальных шагов по расследованию не делается, – говорит Анна Черепанова. – Дело спускают на тормозах. Наоборот, на самого Виктора Владимировича возбуждают административные дела.
В апреле на Шалякина составили протоколы. Ему вменяют дискредитацию вооруженных сил, распространение фейков и неуважение к власти. Региональному отделению партии 1 мая не дали выйти в центр города с плакатом "Яблоко" за мир!". По словам Черепановой, участие "Яблока" в первомайской демонстрации сорвали городская администрация, комитет культуры и федерация профсоюзов. Самих сестер Черепановых 28 апреля на улице остановили полицейские и зачитали предостережение "о недопустимости нарушения законодательства о митингах и ответственности, если они выйдут на Софийскую площадь".
"Сломать их монотонную работу"
Кадры с "телом в мешке" в цветах украинского флага в апреле облетели весь интернет.
Но до этого начальник проектного отдела крупной новгородской строительной компании Антон Горбань трижды выходил на одиночные протестные акции и задерживался полицией, при этом с плакатом – только однажды, 4 марта. Стоя на Софийской площади, Горбань разложил у ног растяжку "Я и мой народ против этой войны".
Однако адекватной реакции со стороны горожан он не увидел. Например, рассказывает Антон, проходящая мимо пожилая пара спросила у него: "А где здесь ресторан?"
В феврале и марте Горбаня отпускали без протокола, хоть и исправно "катали на Кооперативную", в местный отдел полиции.
– У ППС задача – под любым надуманным предлогом тебя увезти, – рассказывает Антон Горбань. – Они напишут в рапорте любую чушь: ты матерился и так далее. Нужно понимать как аксиому: если полицейский открывает рот, он лжет. Это их метод – всегда врать.
Он планировал продолжать одиночные пикеты, но всё изменилось. "Случилась Буча", – говорит Антон. И он придумал акцию с мешком.
– Хотел сломать всю их монотонную работу по доставлению невиновных людей в отделения полиции, чтобы им было сложно меня опознать, добиться вменяемого ответа, чтобы они не видели, кто там внутри, чтобы им пришлось что-то предпринять, не свойственное их каждодневной работе, – объясняет Горбань. – Если б у полицейских были извилины, они бы поняли, что им нужно сделать десять шагов до кассы филармонии, взять ножницы в билетном отделе и разрезать этот мешок. Но они потащили меня прямо в мешке через двенадцать минут, матерясь и угрожая, что они меня найдут потом за то, что я "такой жирный". Хотели усадить на скамейку, но я заставил себя вообще не управлять телом. Я полностью расслабился, не сопротивлялся, но и не помогал им. Не привставал, не опирался. Они меня пытались усадить, но я сполз на землю. Пролежал до тех пор, пока не приехал ещё один росгвардеец, который потом написал в рапорте, что он подошел, представился и попросил меня прекратить противоправные действия, а на самом деле сразу же пнул меня ногой, достал огромный нож и распорол мешок. Я продолжал лежать.
В первую очередь мне самому было важно ощутить, каково это: еще вчера ты был жив, здоров и полон планов на будущее, а сегодня ты лежишь мертвый в мешке, добавляет Антон. В ходе акции он повторял по-украински: "Я – мертве тіло мирного мешканца міста Буча" ("Я – мертвое тело мирного жителя города Буча"), перечислял и другие украинские города. Полицейские в своих рапортах, кстати, так и не смогли прийти к единому выводу, что же бормотал новгородец: одни сочли, что молился, другие – что читал стихи на украинском языке.
– Я повесил на шею телефон перед тем, как лечь, и 12 минут он записывал происходящее, – рассказывает Антон. – Одна бабушка предлагала меня пнуть, а другая – скинуть вместе с мешком в Волхов.
Однако явно были и сочувствующие акционисту. Некоторые прохожие снимали происходящее на видео, и полицейских, судя по их реакции, внимание народных репортеров не радовало.
Самое удивительное, говорит Антон, что и на этот раз его не оставили на ночь в полиции, а отпустили домой после составления протокола. Пришли за ним только на третий день после акции – на работу, когда о "теле в мешке" уже активно говорили в соцсетях и СМИ. Горбань не сразу согласился ехать с полицейскими, а только когда получил официальный статус задержанного. В итоге он получил семь суток административного ареста. В спецприемнике были рады такому "клиенту", смеется Горбань, всё-таки не каждый день туда привозят начальников проектного отдела.
– Это всё мне требовалось, чтобы перешагнуть через свой страх, через нежелание быть гражданином, – рассуждает Горбань. – Я хочу, чтоб у меня эта печать была на лбу: "Я против войны". Для моей дочери у меня есть доказательство, что я не поддерживал это безумие. В этом смысле это очень эгоистичный поступок, в нем много рационального.
"Мой первый митинг был в 1965-м"
Елене Павловой 76 лет. Её вместе с подругой Светланой Нахимович задержали на Софийской площади 3 марта. Пенсионерки стояли на расстоянии друг от друга с плакатами "Хотят ли русские войны? Нас опять не спросили" и "Нет войне! Россия, твои дети не "пушечное мясо". Замалчивание потерь – преступление. Нет цензуре". Пожилых женщин восемь часов продержали в отделении, а затем осудили каждую на 20 тысяч штрафа "за нарушение общественного порядка". Штраф примерно равен размеру их пенсий.
– Но мне, что называется, "западло" нести им свои деньги, – говорит Елена Павлова. – Пусть сами поработают, побегают, пусть приставы из пенсии высчитывают…
С начала войны и до задержания Павлова выходила несколько раз – и 24 февраля, и 27-го – в годовщину убийства Бориса Немцова.
– Сначала я думала, что буквально несколько дней – и война закончится, – вспоминает Елена Владимировна. – Думала, что люди выйдут… Ну, по крайней мере, будет больше народа. Когда я стояла 27 февраля с классическими плакатами с Немцовым и подписанными сверху словами "Нет войне!", я поняла, что это надолго. Народ у нас просто озверел. Мимо меня шел какой-то иерей, и он назвал меня "предательницей, фашисткой", а когда я сказала: "А как же "не убий"?", он, по-моему, даже плюнул в мою сторону. Какие-то проходящие мимо тётки обзывали меня. Милые пары, щебечущие друг с другом, проходили и отворачивались от меня, как от шелудивого котенка, которого домой не возьмешь, но сердце скребёт. Правда, одна пара, люди монгольской внешности, не знаю, может, буряты, поблагодарили меня и приложили руку к сердцу. Но это такие крохи!..
В молодости Елена Павлова не состояла ни в комсомоле (поэтому не могла учиться на дневном отделении МГУ, пришлось поступить на вечернее), ни в партии. Ее семья не раз пострадала от советской власти. В 1918-м красные убили её деда-виолончелиста, другого деда расстреляли в 1941-м: соседи донесли, что у него были книги на немецком, значит, шпион. Папу Елены Владимировны заставили публично отказаться от своего отца – он корил себя за это всю жизнь, а прожил долго, 91 год. Наконец, ныне покойная дочь Елены Павловой сидела в Бутырке за плакат "Горбачев – фашист" после ввода советских танков в Литву.
– На первый митинг я вышла в 1965-м, – рассказывает Елена Владимировна. – Когда я об этом сказала молодым ребятам на недавних митингах "Он нам не царь!" и против поправок в Конституцию, я произвела фурор.
Она была среди защитников демократии и в 1991-м, когда власть в России попытались захватить путчисты – желающие "красного реванша" силовики. Тем печальнее осознавать, рассуждает Павлова, что, находясь у власти, Путин и совершил этот медленный путч, напитав сограждан ресентиментом и имперскими амбициями.
– Главное, никто из тех, кто сейчас поддерживает войну, не может сказать: зачем? Какой в этом смысл? – негодует Елена Павлова. – И если то, что происходит сейчас в Украине, – настоящая трагедия, то происходящее у нас – какой-то фарс. Но это пока. Я часто говорю, что погромы вот-вот начнутся. Потому что Россия – жутко ксенофобская страна. Неважно будет, кого громить: евреев, интеллигентов, очкариков, тех, у кого нос не той формы…
Елена Владимировна сетует, что "не успеет проверить", какое нас ждёт будущее. Правда, недавно завела кошку и шутит, что надо успеть воспитать её, а это минимум лет пятнадцать.
"Люди не должны погибать"
Новгородский фотограф Михаил Чимаров выходит на акции с 2017 года – первым для него стал пикет против блокировки телеграма. Задерживали его и в прошлом году – на акциях в поддержку Алексея Навального.
24 февраля Чимаров вышел на центральную площадь с плакатом "Война с Украиной – это и есть предательство". Проводил пикеты он и 25-го, и 26-го – на площади и у торгового центра "Мармелад" – стоял с плакатом "Наши прадеды бы нас прокляли".
А 12 суток административного ареста Михаил получил после акции 27 февраля. Он вышел на одиночный пикет на Софийскую площадь. У ног он разместил плакат: "За мирное небо над Софией" и начал перечислять украинские города.
– Двое суток я провел в КАЗе (камере административно задержанных. – СР), это самое "волшебное" время, – рассказывает Михаил. – В Великом Новгороде КАЗ – это подвальное помещение с закрытыми окнами, которое не проветривается. На всю стену разрослась плесень, а по камере бегают клопы, которые достаточно больно кусаются. Ну а спецприемник – это всего лишь, назовем его так, "плохой санаторий". Кормят неплохо, ты читаешь, думаешь, рефлексируешь. Туда могут приносить передачи. Так что в спецприемнике вполне хорошо.
По словам Михаила, круг его знакомых пополнился людьми, которые готовы поддерживать протестную активность. В эти месяцы он заметил, что люди становятся единомышленниками и готовы помогать друг другу, даже если разделяют не все твои убеждения, а только часть.
Прохожие по-разному реагировали на его антивоенное высказывание на центральной площади. Но Михаил не придавал этому особенного значения.
– Во время своих пикетов я выходил не ради реакции людей, а ради себя, – отмечает он. – Я хотел убедить себя: я могу что-то сделать, я могу высказаться. Кто-то, конечно, подбадривал – вербально и невербально. На тех, кто высказывался против, я не злился. Они не подбивали меня на ненависть к ним, просто я видел в них людей с другой позицией, которая с моральной точки зрения кажется мне неправильной. Кровь людей не смоется никакими конъюнктурными соображениями.
Чимаров считает, что в ближайшее время будут новые акции протеста.
– Конечно, я не социолог, но мне кажется, что скоро к людям придет осознание того, что эта война не имеет смысла, – утверждает Михаил. – Даже к тем, кто сейчас лепит букву Z себе на лоб. Предполагаю, что в ближайшее время начнутся новые акции протеста, которые еще сильнее объединят людей, потому что это будут очень разные люди, которые раньше не выходили, но у них ухудшилась жизнь. Возможно, это будет так, а может, и нет, не знаю. Верю только в то, что люди не должны погибать. И большинство понимает, что идет война, война без смысла.
Сотрудничающий с "ОВД-Инфо" (Минюст РФ считает организацию иноагентом) и защищавший большинство новгородских пикетчиков адвокат Константин Маркин полагает, что ждать массовых акций не стоит.
– У нас в принципе людей меньше, чем в больших городах, – объясняет Маркин. – Поэтому складывается впечатление, что всё спокойно, но что полицейские не усердствуют – этого сказать нельзя. Единичные протестные акции, думаю, сохранятся, а вот организованные протесты маловероятны.
По информации адвоката, Центр "Э" интересуется всеми публичными людьми, которые высказываются против войны в соцсетях.
– На всех собираются папочки, но пока не дадут отмашку, они не действуют. Отчеты на людей с большой аудиторией делаются, но без соответствующего сигнала никто не будет их гнобить, – говорит Маркин.
Новгородцы, выходящие на акции, не уверены, что таким образом смогут остановить войну. Но они и не считают свой протест бесполезным.
– В России должна сформироваться критическая масса людей – противников войны, – рассуждает Анна Черепанова. – К сожалению, таких людей, на мой взгляд, пока не так много, чтобы можно было заставить власть прислушаться и остановить войну, но мы должны продолжать заниматься просвещением и использовать возможность высказываться.
