Елена (имя изменено в целях безопасности, поскольку муж и сын остаются в Мариуполе – СР) проработала на одном из мариупольских промышленных предприятий инженером-конструктором больше 40 лет. От бомбежек она уехала в Петербург, а оттуда в Финляндию. Ее дом в Мариуполе разрушен. Предприятие тоже. От прежней жизни у Елены остались только четыре веселых песика-йорка.
Корреспондент Север.Реалии поговорил с людьми, которые, спасаясь от войны, всеми силами пытались сберечь и своих питомцев.
Выжили в подвале
Щенки в доме Елены родились в сентябре 2021 года, за несколько месяцев до вторжения российских войск в Украину. Всего йорков было восемь, включая очень пожилых, – Елена ухаживала за всеми, не усыпляла даже совсем стареньких, давая им возможность прожить всю отпущенную песью жизнь.
Она давно полюбила йорков, первая собака этой породы появилась у нее в 2009 году – она привезла ее из московского питомника.
– Люблю я их, – говорит Елена, отлив окраса их шерсти она сравнивает с вечерним небом. – Есть удивительный оттенок на небе – насыщенно синий, вот такой приблизительно отлив у йорка с правильной структурой шерсти. Я никогда на них голоса не повышаю, могу лишь строго, как с детьми говорить – они слушаются, доверяют, просятся на руки.
Когда началась война, Елена, чтобы спасти щенков в подвале, надела на себя большого размера комплект рабочей теплой одежды и подпоясалась сверху ремнем. Щенки оказались в пространстве под одеждой над ремнем, в тепле, и прижимались к телу Елены. "Они грели меня, а я их", – вспоминает она. Старшие взрослые собаки сидели в подвале дома в специально оборудованном "гнезде", куда она стащила теплые одеяла и подушки. Елена жила в старом доме в центре Мариуполя, на улице Пушкина, туда прилетало со всех сторон.
– Я никогда не покупала собакам корм про запас, но тут, наверное, какое-то шестое чувство перед войной включилось – купила 20 килограммов корма, как предчувствовала, за счет него они и выжили тогда в подвале, – рассказывает Елена.
Малыши круглосуточно сидели под ее рабочей робой, в надышанном теплом пространстве, весьма тесном. Елена их вытаскивала только в туалет и покормить.
– А вот пожилые песики быстро стали умирать один за другим – все восемь. Им было даже не сильно холодно, но очень страшно, они не ели и не пили, начали умирать в феврале и к марту умерли все, я чувствовала, как они боялись.
Они умирали на ее глазах, а она ничего не могла сделать. Одна собачка жутко кашляла, а потом у нее резко остановилось сердце. Когда они остывали, Елена вытаскивала их и закапывала во дворе. Так в Мариуполе хоронили погибших людей. А она закопала своих питомцев.
Сначала многие думали, что все закончится за 3-4 дня, ну, через неделю, вспоминает она. Но потом пришло понимание, что этот ужас надолго.
– Стреляла арта (артиллерия. – СР), а когда пускали ракеты, они летали так низко, что мы даже не успевали осознать, что это летит чья-то смерть. Нас пытались убить всеми видами вооружения.
Потом тяжелая авиабомба попала в соседний старый дом на улице, где жила Елена.
– Дом этот купеческий, пережил революцию, Гражданскую и Великую Отечественную, но вот "спецоперацию", как россияне войну называют – не пережил, – вспоминает она. – Мы с соседями подошли к месту этой трагедии и увидели воронку и что-то такое, как труха – ни вещей, ни останков, труха – это все, что осталось.
Елена с мужем решили выбираться из города. Это было 13 марта. Оставшиеся в живых маленькие йорки сидели в двух переносках. Муж предлагал оставить собак и запереть дверь. Елена сказала, что без собак не поедет и лучше умрет здесь.
"Я от каждого резкого звука вздрагивала"
Они с мужем взяли с собой только документы, немного вещей, всех щенков и поехали из города. Через украинский блокпост проехать было невозможно – не выпускали, в это время за Торговый порт шли тяжелые бои, поэтому выбираться решили через Черемушки и Поселок Моряков по старой, узкой, объездной дороге. Там машины встали в пять рядов, вспоминает Елена, но какая-то молоденькая девочка, не военная, выскочила и регулировала движение, махала руками, срывалась на крик. Ее слушались и проезжали. Елена с мужем и щенками добрались до старой дачи случайного их попутчика – встретили его в той толчее на дороге, он пригласил к себе, чтобы переждать лихое время под одной крышей. Люди и животные получили передышку – здесь не стреляли, сюда пока еще не пришли военные.
Пока йорки ехали в машине, они страшно боялись – дрожали, жались друг к дружке в своих переносках. Щенки стали необыкновенно чувствительными, очень боялись, что их оставят. На даче собрались 17 человек – взрослых и детей и несколько животных. У хозяина были запасы крупы и муки, во дворе колодец. На сковородке во дворе жарили лепешки из муки. Песики, как и люди, ели все, что только могли съесть:
– В другое бы время у них животы заболели, а тут – сухие макароны, кашу на воде ели и не заболел никто, – говорит Елена.
Через какое-то время люди начали разъезжаться, бензин покупали с рук за бешеные деньги. Елена с мужем и собаками остались на даче – хозяин уехал, как потом Елена узнала, пробрался в Украину, а дачу просил сохранить.
– Так и вышло – когда туда приходили вооруженные дээнэровцы, отжимавшие все, что плохо лежит, я сказала им, что уполномочена хозяином здесь жить и охранять дом. Эта тягомотина длилась долго, – вспоминает Елена. – Потом в ноябре 2022 –го муж решил возвращаться в город.
Она поехала с ним, но их родной дом был к тому времени разбит, и, промучившись до февраля 2023 года в чужой полуразрушенной квартире без света, воды и газа, Елена решила уезжать.
– У меня начались проблемы с психикой, я от каждого резкого звука вздрагивала, – вспоминает она. – И я поняла, что не смогу все это пережить, я не могу это видеть и слышать больше, я хочу уехать.
Муж уезжать отказался.
– Он сказал, что будет "восстанавливать предприятия". Но когда я, все-таки приняла решение уехать сама, то сразу почувствовала даже какое-то облегчение. Мне негде жить, мой дом и город разбит, мне нигде нет места здесь, я голый человек на голой земле, – сказала я тогда себе.
"Все, что Путин хотел, получилось с точностью до наоборот"
Она тащила с собой переноски с собаками и чемодан с необходимыми вещами. С помощью волонтеров добралась до Петербурга. Страх вернулся снова. Ей казалось, что ее никто не встретит, бросят здесь одну с чемоданом. Но этого, конечно, не случилось. Встретили, поселили, а потом переправили в Финляндию.
В последний вечер в Петербурге Елена с горечью говорила волонтерам:
– Все, что Путин хотел, получилось с точностью до наоборот: хотел "защитить" русский язык – теперь даже те, кто никогда не говорил на украинском, говорят только на нем, чтобы не говорить на языке оккупантов, хотел "демилитаризации и мира" – теперь в Украине столько оружия, сколько не было никогда.
Ранним мартовским утром Елена с песиками в переносках на волонтерской машине уехала к финской границе.
Через несколько дней прислала фото – маленькие йорки бегут по заснеженной еще дороге среди финского леса. Елену поселили в одном из мест размещения украинских беженцев недалеко от границы с Россией. Недавно она прислала весточку: "У нас все нормально, собаки радуются деревенской жизни. Здесь настоящая весна. И все так быстро меняется – вот еще лежит нерастаявший снег, а уже вовсю летают бабочки! Это так непривычно и ново, я даже не знала, что так бывает. И еще здесь потрясающие рассветы, закаты и глубокое голубое небо, в котором можно утонуть".
Елена выяснила, что ее английского языка хватает, чтобы объясниться с местными, но уже пошла на курсы финского.
– Йорки играют, шалят или спят, вчера солила рыбу, здесь продается замечательная свежая форель, ела сама и собак угостила немножко, они сильно обрадовались, – рассказывает Елена. – Российскую границу прошла не очень легко, и не из-за песиков, а из-за эфэсбэшников, на которых слово "Мариуполь" произвело странный эффект, все спрашивали, как там мне жилось, как отношусь к российской армии, почему уехала, спрашивали и спрашивали по кругу весьма долго, но потом все же пропустили.
Русский язык для Елены родной, но она свободно говорит и на украинском.
– Недавно разговорилась с одной беженкой, и как в сердце ударили – та сказала мне, что "нечего говорить на языке оккупантов". Как мне это пережить? – говорит Елена. – Это ведь мне соотечественница- украинка говорит. Но тут хотя бы я больше не прислушиваюсь во сне – летит или не летит ракета. Ощущение безопасности пришло не сразу, я уже не хочу при любом громком звуке вжаться в землю и закрыть голову руками, но… Лучше дома нет ничего, а мой дом стал прахом, со мной остались мои песики.
Сейчас, говорит Елена, в оккупированном Мариуполе очень много брошенных одиноких животных. Можно увидеть трехлапых кошек или собак – у них были оторваны конечности, но животные приспособились ковылять на трех. Петербургские волонтеры собирают деньги им на корм и переправляют в разрушенный город. Есть волонтеры и в Мариуполе, которые спасают животных прямо там. Случаются уникальные истории, когда удается найти кота или собаку, вывезти их и воссоединить со своими хозяевами. Но иногда бывает, что животное погибает в дороге. Не каждый доживает до встречи.
Олег и его животные
Олег выжил под обстрелами в Мариуполе, сейчас ему удалось устроиться на работу в Петербурге.
– Остался сам жив, живы родители – все нормально. Только вот дом сгорел дотла и уже снесен, – говорит он.
Поначалу Олег с родителями прятался в подвале на соседней улице, чтобы накормить своих котов пробирался домой через обстреливаемый квартал. Животные, вспоминает он, мяукали при встрече с ним – истошно, громко.
– Я приходил, кормил, гладил. У них вода в мисочках замерзала, когда выбило окна, – вспоминает Олег.
1 апреля в девятиэтажный дом Олега попало так, что он вспыхнул, как свеча, и запылал. Сгорела кошка Олега и два кота родителей. Животные в Мариуполе вообще очень часто сгорали заживо при прямых попаданиях в дома, замерзали в квартирах, умирали от страха.
– Я до сих пор не могу простить себе, что не выпустил их, – говорит он. – Хотя бы выпустил, не говоря уж о том, чтобы попытаться вынести, но у меня на руках были старые родители, которые плохо ходят. Я надеюсь только на то, что кошка и коты погибли сразу, когда было попадание, что не мучились долго.
Олег рассказал, что в подвале дома с ними сидела женщина, у которой в квартире умер пес. Он умер от страха, большой водолаз, просто не вынес звуков обстрелов.
Первый рейс
Ольга – автоволонтер из Петербурга, с весны минувшего года она регулярно отвозит к границам Эстонии и Финляндии украинские семьи. Нередко это семьи с домашними питомцами. Ольга ведет что-то вроде дневника, пишет короткие заметки о том, как везет своих пассажиров к границам.
2022-08-19 Два кота и два их человека покинули город, которого больше нет. Покинули дом, которого больше нет.
Я: – Ракета?
Котородители: – Нет, фугас в квартиру этажом ниже. Сгорел весь подъезд.
Я: – Ребята, как это здорово, что вы спасаете своих животных.
Котородители: – Мы только их и выносили из горящей квартиры, они же нам как дети.
А лайфхаки такие. Если свистит громко – не страшно, это ракета и летит мимо. Если шумит – то надо лечь на пол. Если тонкий свист – пуля, лечь на пол.
Диана не успела сгруппироваться дома на кухне, пуля пробила стекло и осколки посекли ей лицо. Ее муж Даниил никогда не забудет окровавленное лицо жены и как пытался отыскать ей ингалятор, от стресса Диана начала задыхаться.
И два кота, и два их человека покидают свой дом, которого больше нет в городе, которого больше нет.
Ребята прошли. Коты в безопасности. Это хорошо.
2022-08-30 Бабушка, мама, двое детей, собака (маленькая собака, большая собака, собака и кот, два кота – нужное подчеркнуть). А еще, может быть енот, может быть попугай, может быть крыска, может быть, может быть…
Обстрел, пожар, сгорело все, может быть, мина, может быть, бомба, может быть, ракета, может быть, может быть…
А еще может быть подвал, улица, нет воды, черный дым от бомбежек Азовстали. Когда перестали бомбить и пыль осела, я наконец увидела звездное небо над нами (над тем, что осталось от Мариуполя).
Дорога с линии фронта, с детьми, с бабушкой и собакой, может быть пешком, а может быть найдется машина. И она нашлась – разбитая, без стекол машина волонтера.
ПВР (пункт временного размещения. – СР) и попытка выдохнуть.
Такие вот рассказы, с примерно одним и тем же сюжетом. Разве что, будничного ада чуть больше или чуть меньше.
Татьяна, Алена, Ева, Дима и йорк Патрик покидают ад: российскую сторону уже прошли, затаив дыхание, ждем эстонцев. Татьяне 72, у нее повреждена нога. Татьяна волнуется, как она пройдет мост. Ничего, пройдет.
У Патрика немного обгорел хвост, но волонтеры подстригли и обработали шерстку. Он боится громких звуков, начинает скулить. Алена немногословна, ей нужно за дорогу разобраться с волонтерской помощью в Эстонии. Диме 17, он помогает маме с переводом с немецкого и английского в переписке с волонтерами. А Ева, ей всего 8, рассказывает обо всех игрушках, которые с ней едут в путешествие из ада.
Мы едем в Ивангород под проливным дождем с холодным осенним пронизывающим ветром.
Мой первый рейс был весной, только снег сошел. Казалось, что это что-то такое небольшое, временное. Но, поток беженцев преступной войны, развязанной моей страной, не иссякает. То, что многие теряют способность плакать – это факт. Поймала себя на том, что стало как-то не по себе обниматься на кпп. Раньше – помогало. Сейчас – не могу. Такие дела.
2022-12-08 Думаю я, что питомцы, спасенные волонтерами с территорий военных действий, или, с какими-то иными историями спасения от войны, рвут мою душу и здравый смысл нахрен. Так что, сегодня вместе с семьей из Харьковской области невероятно схожей с моей, мы вывезли мариупольскую хаску Колю (Николь) к ее родителям в Финляндию.
Не знаю, сколько рук из разных стран вытащило этого пса. Сегодня ночью зооволонтеры привезли Колю из Москвы, чтобы она дальше ехала в Финляндию с нами.
Знаю, что Коля 7,5 месяцев назад осталась в разрушенном Мариуполе. А Надежда смогла выехать.
Сегодня Надежда, ее хозяйка, встречала Колю в Nuuijamaa.
И, если честно, сегодня все рыдали навзрыд, хотя история с просто сказочным хорошим финалом.
Когда Коля погрузилась ночью в машину, она сиротливо свернулась калачиком. Потом мы долго-долго ехали. Потом встретились с Надей и были слезы, в том числе собачьи. А потом Коля пошла ко мне целоваться-лизаться. Коля сказала свое собаченское спасибо.
2022-12-10 … И будет хозяйка тихонечко плакать
И будут они на снегу лежать
И оба сердца в дрожащих лапах
И руки – лапы уже не разнять.
