"Разница между партнером и членом союза совершенно ясна. Нет другого пути к четким гарантиям безопасности, кроме гарантий, предоставляемых в рамках НАТО статьей 5 ее устава".
С таким заявлением выступила на днях в Стокгольме премьер-министр Швеции Магдалена Андерсон, принимавшая свою финскую коллегу Санну Марин. Статья 5 – самая известная часть документов Североатлантического союза: она гарантирует любой стране, входящей в НАТО, в случае нападения на нее извне помощь всех остальных 29 членов альянса. Всё более вероятно, что в ближайшие месяцы этих членов станет больше. Присоединение Финляндии и Швеции к НАТО становится делом почти решенным, хотя точки над "i", скорее всего, будут расставлены в июне на саммите НАТО в Мадриде. Причина ясна: российское вторжение в Украину, которое стремительно меняет всю систему европейской безопасности. "Сейчас всё разделилось на то, что было до 24 февраля, и то, что случилось после", – говорит глава шведского правительства.
Финляндия пока движется в НАТО более быстро и уверенно, чем ее западная соседка. Как сообщил в четверг заместитель главы комитета финского парламента по внешней политике, экс-министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя, его страна подаст заявку на членство в НАТО "в ближайшие недели". При этом сам Туомиоя до начала российской агрессии относился к числу умеренных скептиков, не уверенных в том, что вступление в Североатлантический союз именно сейчас пойдет Финляндии на пользу. 24 февраля мнение не только финских политиков, но и общества в целом начало меняться: уже в середине марта в пользу вступления в НАТО высказывались 62% финнов, против были лишь 16%. По последним данным, месяц спустя это соотношение составляет 68:12. До войны в Украине уровень поддержки вступления в НАТО в Финляндии стабильно составлял около 25%.
Шведы несколько более осторожны. Специальная парламентская комиссия, занимающаяся вопросом о вступлении в НАТО, работает над своим заключением – но приняла решение завершить эту работу до 13 мая, то есть на несколько недель раньше, чем предполагалось ранее. Поскольку между Хельсинки и Стокгольмом налажено давнее и прочное сотрудничество в сфере безопасности, вероятность того, что Швеция примет иное решение по этому ключевому вопросу, чем Финляндия, большинством аналитиков оценивается как невысокая. Уровень поддержки членства в НАТО в Швеции, по данным опроса, проведенного газетой Aftonbladet, составляет 57% – самый высокий показатель в истории.
Тем не менее, как отмечает в интервью DW шведский эксперт по обороне и безопасности Якоб Вестберг, у шведов несколько иное восприятие военных проблем, чем у финнов. Достаточно сказать, что свою последнюю войну Швеция вела более 200 лет назад, в то время как Финляндия в 1939 – 1945 годах пережила две кровопролитные войны с СССР и краткую Лапландскую войну с Германией. "В Швеции мы считаем, что со времен Наполеона у нас был мир потому, что мы всегда отвергали военные альянсы, – говорит Якоб Вестберг. – Но теперь мы должны совершенно по-другому оценивать ситуацию с безопасностью. Война против Украины стала поворотным моментом".
Теперь мы должны совершенно по-другому оценивать ситуацию с безопасностью. Война против Украины стала поворотным моментом
Россия болезненно реагирует на сближение с НАТО двух северных стран (с Финляндией у нее граница длиной 1300 км). В середине апреля сообщалось о передвижении российской военной техники, включая ракетные установки, к финской границе. Экс-президент России, ныне зампред Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев пригрозил постоянным размещением ядерного оружия в Балтийском регионе.
По мнению эксперта American Enterprise Institute Элизабет Бро, специалиста по международным отношениям и политике безопасности в Северной Европе, напряжение на Балтике и в ее окрестностях может нарастать, хотя открытая конфронтация между Россией и западными странами в этом регионе по-прежнему не кажется особенно вероятной. Тем не менее война в Украине сильно изменит соотношение сил на севере Европы, считает эксперт. В интервью Радио Свобода Элизабет Бро, автор двух книг о действиях великих держав в так называемой "серой зоне", выражает удивление тем, что Кремль решил столь резко обострить обстановку, совершив вторжение в Украину, в то время как до этого он довольно успешно давил на непокорного соседа невоенными средствами.
- "Серая зона" (grey zone) – употребляемый в теории международных отношений термин, означающий пространство между войной и миром, в котором государства ведут враждебные действия в военно-технической, экономической, дипломатической, информационной и других областях, не переходя при этом к открытому военному столкновению.
– Можно ли сказать, что, совершив вторжение в Украину, Владимир Путин, заявлявший о расширении НАТО как угрозе безопасности России, добился прямо противоположного: Североатлантический союз, вероятно, в ближайшее время расширится за счет Швеции и Финляндии?
– Владимир Путин, безусловно, давно ненавидит НАТО и с опасением воспринимает его присутствие у границ России. Однако войной против Украины он уже достиг, во-первых, небывалого внутреннего единения украинцев против России, точнее, путинского режима, а во-вторых, единства шведов и финнов в вопросах безопасности – из опасений по поводу агрессивности России. До февраля этого года было невозможно представить себе столь резкое смещение Швеции и Финляндии в сторону НАТО. Эти две страны должны принять такое решение совместно – и сейчас это происходит, причем с огромной скоростью.
– Вы сказали – они должны принять решение о вступлении в НАТО совместно. Почему, скажем, не одна Финляндия с ее длинной границей с Россией?
– Швеция и Финляндия в геополитическом смысле уже многие годы являются собратьями, можно даже сказать, близнецами. Дело не только в их соседстве, но и в давнем политическом и всё более усиливающемся военном сотрудничестве – прежде всего в силу осознания обеими странами того, что они не в состоянии решать задачи обеспечения своей безопасности в одиночку. В результате для Швеции практически невозможно остаться за пределами НАТО, если Финляндия решит присоединиться – еще и потому, что долгое время уровень поддержки членства в НАТО был в Швеции более высоким, чем в Финляндии, хотя сейчас это наоборот.
– Присоединение этих двух стран заметно усилит НАТО?
– В выгоде останутся обе стороны. У Финляндии, если учесть ее относительно небольшие размеры и немногочисленное население, очень крупная армия. (Располагая населением в 5,5 млн человек, эта страна способна мобилизовать около 300 тысяч военнослужащих – РС). У нее отличные ВВС. У Швеции, в свою очередь, довольно солидный военно-морской флот, что важно в контексте Балтийского региона. Там у большинства стран нет крупных ВМС – так, у Польши и Германии флоты весьма компактные. Шведский же флот рассчитан на защиту очень протяженного побережья страны. Для НАТО всё это – существенные приобретения. Нужно также учитывать, что обе северные страны уже довольно давно выстраивают свои системы безопасности, рассматривая угрозу со стороны России как приоритетную. Это полностью вписывается в нынешнюю стратегию НАТО. Швеция, правда, начиная с 90-х годов урезáла расходы на оборону, но этот тренд уже сменился там на противоположный. Финляндия же никогда серьезными сокращениями в военной области не занималась.
Россия очень хорошо умеет угрожать. С ведением реальной войны у нее получается несколько хуже
– Дмитрий Медведев недавно заявил, что в случае вступления Финляндии и Швеции в НАТО "ни о каком безъядерном статусе Балтики речь идти уже не сможет". Угроза размещения российского ядерного оружия в регионе реальна? И что она принесет?
– Это довольно пустые угрозы. Если у вас есть ядерные заряды, вы можете разместить их на своей территории где угодно, это вопрос логистики, не более. Кстати, в 2018 году Россия на время доставила ядерные боеголовки в Калининградскую область. В этом эксклаве постоянно размещены ракеты, способные нести ядерные боеголовки. Сами эти боеголовки могут там снова появиться в любой момент. В этом нет ничего нового. Вряд ли это способно запугать Финляндию, Швецию или НАТО.
– А насколько велико значение самой Калининградской области в случае какого-либо военного конфликта между Россией и НАТО в Балтийском регионе?
– Калининград – это, по сути, оружейный склад России. Его вполне можно использовать для угрожающих телодвижений в сторону соседей – стран Балтии, или тех же Финляндии и Швеции. С другой стороны, эта территория уязвима, потому что она отделена от остальной России. Калининград фактически зависит от доброй воли соседей в том, что касается каких угодно поставок из остальной РФ в этот эксклав. Особенно выгодное положение в этом отношении у Литвы.
– А в целом агрессия России в Балтийском регионе выглядит как что-то реальное, или же, наблюдая за не самым удачным для Кремля ходом войны в Украине, можно сказать, что РФ – в определенной мере бумажный тигр?
– Россия очень хорошо умеет угрожать. Как мы видим сейчас в Украине, с ведением реальной войны у нее получается несколько хуже. Но разного рода угрожающие действия могут предприниматься – например, вторжения российских боевых самолетов в воздушное пространство тех же Швеции и Финляндии, что в последние два года происходит регулярно. В отношении стран Балтии такие полеты осуществляются "на грани фола", потому что воздушное пространство этих стран охраняют истребители НАТО. Российские военные корабли могут совершать недружественные действия в отношении гражданских судов соседних стран, это тоже уже случалось. Всё это раздражает, способствует росту напряженности, но если говорить о чем-то более масштабном, то тут я сомневаюсь: Россия слишком глубоко увязла в Украине. И мы видим, что, несмотря на всю свою былую славу и угрожающий образ, российская армия – совсем не такой несокрушимый колосс, каким она могла кому-то казаться до этой войны. Это, конечно, не означает, что мы можем сбросить ее возможности со счетов.
– Война в Украине, похоже, затягивается и может продлиться месяцы. Готова ли, по вашему мнению, Европа к действительно длительной военной, стратегической, экономической конфронтации с Россией?
– Мне представляется очень важным, чтобы мы, европейцы, сохранили то единство, которое страны ЕС и НАТО продемонстрировали в первые дни войны. Да, война затягивается, поэтому проявленная целеустремленность и единство может помаленьку начать испаряться. Но помочь Украине мы можем только сообща. Речь идет в том числе о регулярных поставках вооружений. Меня особенно беспокоит политика Германии. После начала войны ее политическое руководство заметно изменило свою ранее благожелательную позицию по отношению к Москве и сдержанную – к помощи Украине, но сейчас его воля снова начала ослабевать. Это фактор, который заслуживает особого внимания.
– Над вопросом о том, зачем Путину понадобилось вторжение, сейчас, наверное, ломает голову полмира. Каково ваше мнение как специалиста по изучению операций в так называемой "серой зоне" – почему Кремль вышел из нее, хотя, похоже, в этой сфере у него были немалые успехи?
– В случае с Украиной Россия была очень успешна в организации агрессии в "серой зоне". Настолько успешной, что я полагала, что военное вторжение России не нужно. Ведь она добивалась успехов без боевых действий: само сосредоточение войск РФ у украинской границы ухудшало экономическую ситуацию этой страны, в том числе ее положение на международных финансовых рынках, отпугивало инвесторов, увеличивало риск суверенного дефолта Украины и т.д. Агрессивное по отношению к Украине присутствие российского флота в Черном море тоже имело экономический эффект: росла стоимость страховок торговых судов и грузов, наносился вред украинской морской торговле и обороту портов. Не будем забывать о кампаниях дезинформации, атаках в киберпространстве и прочих "прелестях" российской гибридной войны. Россия удушала своего соседа и вполне могла нанести огромный экономический ущерб Украине. Вместо этого она предпочла вторгнуться.
Да, вопросом о том, чем руководствовался Путин при принятии такого решения, сейчас задаются многие. Ясно, что он просчитался и не учел силу сопротивления украинских войск. Но зачем было нужно вообще так ускорять ход событий? Есть предположения, что Путин нездоров и поэтому спешил увенчать свое правление покорением Украины, но это лишь гипотезы. Однако ясно, что в его картине мира это очень важная задача.
– То есть это со стороны Москвы идеологическая война в большей мере, чем геополитическая?
– Если взвесить все "за" и "против" вторжения в Украину, то рационально рассуждающий агрессор наверняка выбрал бы описанную мною выше "удушающую" тактику, которая к тому же куда дешевле во всех отношениях, особенно в человеческих жизнях, чем полномасштабная война. Сейчас мы наблюдаем резко усилившуюся изоляцию России, небывало жесткие санкции против нее – всё это издержки вторжения, причем их трудно было не предвидеть. С рациональной точки зрения выбор агрессора однозначен – в пользу действий в "серой зоне", а не войны. Но с точки зрения идеологии с ее сильными эмоциональными элементами всё может выглядеть иначе. Игра может казаться стоящей свеч, поскольку речь идет о территории, которая имеет для агрессора большое символическое значение.
