Усть-Лыжа – одно из сел на реке Печора в Республике Коми – может остаться без единственного медика: заведующая местным фельдшерско-акушерским пунктом уходит на пенсию. Корреспондент издания "Окно" побывала в Усть-Лыже и выяснила, как устроена сельская медицина, почему приезжие сотрудники тут не задерживаются и можно ли фельдшеров заменить компьютерами.
Текст: "Окно"
"Бог дал – Бог взял"
В январе 2017 года из села Усть-Лыжа в сторону зимника на реке Печора выехала легковушка. В автомобиле находились супруги Екатерина и Альберт Филипповы и их 5-летняя дочь Ульяна, у которой накануне поднялась температура. Местный фельдшер сначала отправил ребенка домой, но позже решил подстраховаться: посоветовал семье ехать в больницу в ближайший город Усинск. По замерзшей реке до него 70 километров.
– Летели как могли, – вспоминает Екатерина. – Мы поехали днем, а ночью в больнице она умерла. Молниеносная менингококковая инфекция. Мы даже и не знали о такой.
Усть-Лыжа – таежное село на 250 жителей между городами Усинск и Печора. Топоним Лыжа не связан со спортивным инвентарем: "лызя" в переводе с коми означает "язь". Добраться сюда из Усинска можно по реке: летом на лодках и баржах, а когда выпадет снег – на своей машине по зимнику. В Печору едут по грунтовой дороге, которая "встает" в распутицу. В это время администрация дважды в неделю направляет в село вертолет.
Погибшую девочку Ульяну в селе знает каждый – в честь нее Филипповы возвели часовню. Это здесь единственное религиозное здание: раз в год из города сюда приезжает священник крестить детей. В остальное время часовня на самообеспечении: верующие заходят в любое время, бросая пожертвования на свечки в специальный сундучок.
Екатерина Филиппова медленно шагает по селу в сопровождении пса Жулика. Ее яростно атакуют комары, но она не отмахивается – привыкла. Последние 17 лет она работает бухгалтером в местной школе. Ее старшие дети-школьники посещают все местные патриотические мероприятия: сын состоит в "Юнармии", дочь – в "Движении первых". На Кате круглые очки, джинсовка и легкие светлые брюки. Не отличишь от столичного жителя. На местную медицину она зла не держит: Бог дал – Бог взял.
– Жили бы в большом городе, я даже не знаю, был бы шанс какой-то спасти дочь или нет. Обиды не было и нету. Жизнь дана Богом, и забрал Бог тоже мою дочку чистым безгрешным ангелом, – говорит она.
В России 33 тысячи фельдшерско-акушерских пунктов (ФАП). Это сельские центры медпомощи, в которых чаще всего работает один сотрудник – фельдшер. У него трехлетнее образование по специальности "лечебное дело". Основная задача фельдшера – оказать доврачебную медицинскую помощь. Если жизнь пациента в опасности, например при инсультах и инфарктах, медик решает, вызывать ли санитарную авиацию, или направить машину скорой помощи в ближайший город. Такова инструкция, но во многих случаях жители предоставлены сами себе. В конце 2022 года представители центра медицины катастроф Республики Коми сообщили, что в Усинске дежурит один санитарный вертолет МИ-8Т. Вылетает он только до захода солнца: после 16 часов у пилота могут возникнуть трудности с посадкой в неосвещенной местности.
– Из села только самовыезд. У моей сестры случился инсульт, на тот момент у нее муж на вахте был. Фельдшер по идее должна была вызвать санавиацию, а она не вызывает. Не можешь ни на санрейсе улететь, ни на машине скорой, которая у нас в Усть-Лыже есть. Кто-то из местных жителей вывез ее в Печору, там ей помогли, – рассказывает Анна.
– Я дядю вез по бездорожью в Печору: 80 километров за 10 часов. На 100 тысяч рублей попал еще на ремонт машины, – говорит другой житель Павел.
Фельдшерско-акушерский пункт (ФАП) в Усть-Лыже находится на въезде в село в деревянном здании, обшитом сайдингом. Внутри стойкий запах формалина, на стенах плакаты о вреде курения. В аптеке – это несколько полок в стеклянном шкафу – в основном средства от простуды. Медпункт делит помещения с администрацией. Уличный деревянный туалет находится на половине мэрии. Воду сюда приносят в бидонах с водокачки.
"Для девочек тут нет условий"
С 2018 года фельдшером в Усть-Лыже работает Татьяна Иванова – 54-летняя брюнетка с короткой стрижкой и карими глазами. На ней красная толстовка "Армия России" – досталась от сына.
В Усть-Лыжу Татьяна переехала шесть лет назад.
– Это был август, я только приехала сюда. Отправляла санавиацией девочку с отслоением плаценты, 36 недель, преждевременные роды. Ночью началось, вызвали борт, они приехали буквально в течение полутора часов. Ее сразу забрали в Сыктывкар, остановили процесс отслойки, и она благополучно доходила и родила, – вспоминает фельдшер свой первый опыт спасения местной пациентки.
По ее словам, санавиация жителей села "выручает всегда", но "стараемся не злоупотреблять".
Татьяна родом из Невинномысска в Ставропольском крае, главное предприятие которого производит лак для волос "Прелесть". Отработала в скорой помощи больше 13 лет, еще 10 лет лечила заключенных в следственном изоляторе. Перешла на металлургический комбинат, но попала под сокращение – завод обанкротился. Выложила резюме. Откликнулись больницы трех регионов: все искали медиков в фельдшерско-акушерские пункты в отдаленные районы. За переезд предлагали подъемные деньги 350 тысяч рублей по государственной программе "Земский фельдшер", которая действует в России с 2018 года. По условиям программы, фельдшер должен отработать в сельской местности 5 лет.
– Калининград, Ленобласть и Ямал предлагали. Везде разная сумма зарплаты. Калининград на тот момент была самая маленькая (по данным порталов HH и Superjob, зарплата фельдшера ФАП в России варьируется от 30 до 55 тысяч рублей. – "Окно"). Ленобласть и Коми – один в один. Ямал чуть-чуть побольше, но я вообще не представляю, где это, поэтому даже не рассматривала этот вариант. А здесь давали квартиру отдельно от ФАПа. Везде в основном фельдшер живет на ФАПе, – говорит Татьяна.
Программа "Земский фельдшер" считается малоэффективной: из-за отсутствия инфраструктуры на селе медики уезжают после отработки контракта либо выходят из программы досрочно, возвращая государству выплаты. По состоянию на 2018 год половина из ФАПов не соответствовали санитарным требованиям либо находились в аварийном состоянии. Водопровод был только в 55% фельдшерско-акушерских пунктов, горячее водоснабжение – в 25%, центральное отопление – в трети, канализация – в 48%. В сентябре 2023 года фельдшер из деревни Березянка Омской области пожаловалась, что в местном ФАПе нет туалета и водопровода. В ответ министр здравоохранения региона предложил ей ходить в уборную к соседям.
– Тут нет условий. Вы будто попадаете в дореволюционную Россию. Когда я была у себя на юге, я даже в самых кошмарных снах не представляла, что у нас где-то люди топят печки дровами, – говорит Татьяна.
В 2024 году в Усть-Лыже построили новый фельдшерско-акушерский пункт – сине-белое здание напротив старого ФАПа, с септиком и водоснабжением. Открытие запланировано до конца года. Несмотря на улучшение условий, Татьяна оставаться в Усть-Лыже не планирует: в следующем году пенсия, а в Ставропольском крае ее ждет своя квартира.
– А смысл мне здесь оставаться? Если я увольняюсь, то я должна освободить квартиру – она муниципальная. И что меня здесь держит? Я не планирую здесь работать слишком долго. Может, не на следующий год, может, через год-два, но я уеду однозначно. Если сказать, что я здесь из-за денег – нет. Здесь не очень высокая зарплата. Есть регионы у нас в России, где фельдшерам платят намного больше, – говорит она.
"Светлый"
На причале Усть-Лыжи десятки автомобилей. Многие встречают пассажирский катер "Светлый" – двадцатиместное пассажирское судно, которое причаливает сюда дважды в неделю. "Светлый" запаздывает из-за тумана на Печоре.
Поездка на катере из Усинска стоит 700 рублей, перевозка груза – как договоришься с командой. Причалив, жители тянут за собой баулы с вещами и коробки с телевизорами и пылесосами. Капитан Федор Иванович в футболке с принтом и седой бородкой надраивает палубу шваброй, окуная ее прямо в Печору.
На "Светлом" приехал рыжий парень Вячеслав: у него татуировка на руке, на плече спортивная сумка. Это фельдшер скорой помощи из Усинска. В ближайшие две недели он будет заменять Татьяну Иванову, которая выходит на больничный. Дежурства в отдаленных селах – обязанность медперсонала больниц Усинска. Чаще всего выезжают туда, где постоянного медика нет.
Вячеслав не в восторге от мысли жить в селе постоянно: в городе у него ставка в скорой помощи. Становиться фельдшером ФАПа он не хочет, даже несмотря на подъемные деньги.
– Кто-то хочет, чтобы и доступно все было в магазинах, и чтобы вода бежала из крана. А здесь такого нет. Воду привозят с водокачки. К нам сейчас должны учителя приехать новые, три человека. Кто помоложе – приезжают, немножко поработают и уезжают, – говорит Екатерина Филиппова.
Другие автомобили ждут баржу. Из Усинска сюда ходят грузовые суда "Россия", "Латвия", "Бугульма" и "Сургут-2". Со скоростью примерно 10 км в час они перевозят машины с Крайнего Севера до ближайшей автомобильной дороги "в Россию". С 2019 года – когда через речку Лыжу протянули понтонный мост – эта дорога стартовала в Усть-Лыже.
Баржа причаливает, КАМАЗы и легковушки терпеливо ждут указаний помощника капитана – он здесь бог и царь. Он решает, в каком порядке автомобили разместятся на старой посудине. В его власти отказать в проезде любому. На берегу обсуждают теории заговора, почему в нефтяной столице Коми, Усинске, до сих пор нет автомобильного сообщения с Россией. "Кому-то это выгодно: наверное, перевозчикам и РЖД в первую очередь", – предполагают автомобилисты.
В центре Усть-Лыжи друг напротив друга находятся два конкурирующих продуктовых магазина: старый и новый. Товар примерно одинаковый: алкоголь, сладости, помидоры и перцы, яблоки, апельсины и киви, завернутая в целлофан копченая рыба. Продукты везут на машинах от ближайшей железнодорожной станции в районе города Печора.
"Новый" магазин открылся несколько лет назад. Помимо продуктов, он предлагает еще и одежду. Его владелица Елена не останавливается ни на минуту, раскладывая прибывшие пакеты с трико, толстовками и клетчатыми рубашками.
– Это было 23 года назад, когда я начала торговать. Ездила в Москву, на Черкизовский рынок. В первый раз подружка сказала: "Поехали, я все знаю". Мы приехали на вокзал, и чего, куда дальше? "Иди куда все идут с баулами". Сумочников тогда много было. Мы пошли, за первый раз набрали три баула. Так потихоньку-потихоньку, на такси, на вертолете возили, своей машины не было, – рассказывает Елена. Сначала она торговала в Усинске – заработала там на квартиру, но потом с семьей вернулась в Усть-Лыжу к родителям.
В магазин заходят кто за водкой, кто отдать долг. Овощи почти не берут – летом они растут в личных огородах. Один из покупателей, Сергей, недавно вернулся с вахты. Несмотря на его протесты, Елена пытается подобрать ему одежду. Для конспирации переходят на коми язык: обсуждают чувствительную тему – зарплату Сергея. На уговоры Елены мужчина не поддается и ретируется из магазина с бутылкой.
На заднем дворе отец Елены Александр Михайлович строит склад. Он когда-то работал в местном отделении совхоза – делал сани для лошадей. В Усть-Лыже была молочная ферма и маслозавод. Все разобрали на дрова в 1990-х.
– В 90-х ничего не было, даже водки не было! – вспоминает он. – В СССР было 360 коров дойного стада. Кормили молоком Россию. Делали масло, сыр, казеин. Отправляли в Усинск, Печору. Сейчас даже фермы нет.
В магазине висит небольшой плазменный телевизор, из которого доносится рассказ о том, что за российскую армию в "специальной военной операции" в Украине воюет настоящий американец. Муж Елены Павел – богатырь в камуфляжной куртке – работает на одном из нефтяных месторождений в Усинске. Брони от мобилизации у него нет, но агитаций на работе не проводят.
– Нам, наоборот, говорят "не идите" (на войну). Я сам не хочу туда идти. А зачем мне идти? Если позовут как мобилизованного, тогда пойду. А так ты идешь как наемник просто зарабатывать деньги. Ты уже не идешь за страну. У меня у сестры мужа мобилизовали, а тот мастером был, говорит, я там (на войне) 200 [тысяч рублей] получаю, а здесь 300 выходило, – говорит Павел.
В магазин влетают двоюродные сестры – 19-летняя Ксения и 13-летняя Нэлли.
В селе делать нечего, поэтому девочки катаются целый день на дедушкином грузовом трицикле. Вечером молодежь собирается у недостроенного моста через речку Лыжу: общаются, играют в игры на телефонах. Бетонный мост должен был соединить Усть-Лыжу с большой землей, но стройка замерла на половине. Власти пришли к временному решению: построить в Усть-Лыже понтонный мост.
– Это наш долгострой. Не знаю, сколько лет уже строят. Наверное, пока живу, мост не увижу. Деньги выделяют, приедут – намутят, опять уедут. Сейчас говорят, что он негодный, – рассказывает владелица старого магазина Наталья Сулиманова.
Наталья выходит на главную улицу Усть-Лыжи и смотрит на магазин конкурентов.
– Я их не считаю конкурентами. Мы с одного места возим. Им еще до меня расти надо. Где (новый) магазин – я этот участок просила под часовню, тоже в свое время хотела сделать храм в память своего племянника. Но мне эту землю не дали, – рассказывает она.
Племянник Сулимановой, Александр Халепо, служил на подводной лодке "Курск", затонувшей в Баренцевом море в августе 2000 года. Халепо – местный герой, на стене школы ему установлена памятная табличка. Застывший в бронзе 19-летний большеглазый парень в бескозырке "Северный флот" встречает и провожает учеников.
Уехать на погост
ФАП в Усть-Лыже соседствует с администрацией села. Мэр Андрей Беляев – бывший военный на пенсии. В Усть-Лыжу приехал вслед за супругой, которой предложили работу директором школы. На посту мэра он уже больше семи лет, но оставаться здесь навсегда не намерен: мечтает вернуться в родную Кировскую область, в небольшой город Вятские Поляны.
– Я не останусь на пенсии. Я не коми. Конечно, за эти годы я привык уже, но уходить на погост я здесь не хочу. У меня в Кировской области квартира есть. Деревня мне нравится, но хочется, чтобы можно было выйти куда-то не только в лес, а в парк, – говорит Беляев.
По его подсчетам, за несколько лет население Усть-Лыжи сократилось на 50 человек: кто-то умер, кто-то уехал. За разговором мэр предлагает растворимый кофе и конфеты, от работы не отрывается: достает мобильный телефон и беседует с участковым полиции. Тот планирует рейс в Усть-Лыжу из города после жалобы местной жительницы – сосед на тракторе по пьяни сбил ее поленницу.
– Такие случаи периодически происходят, только в полицию по таким пустякам не звонят. У нас основное, почему приезжает полиция, – это смерть любая. В основном не насильственная. Бывает, оружие проверяют у охотников, – говорит глава села. – Имеются асоциальные элементы, как в деревне без этого? Пьющих много: человек десять. Буйных нет, могут только между собой поспорить.
На столе у Беляева буклеты о военной службе. Из села на войну в Украину отправились четыре человека, двое – по мобилизации.
– Все пока живы. Какого-то плана по набору у нас нет. Есть задача объяснить, что такое СВО (специальная военная операция – так россйские власти и СМИ называют войну в Украине. – "Окно") и агитировать за заключение контрактов, – говорит Беляев.
На вопрос о возможной отставке фельдшера мэр лишь пожимает плечами: "Незаменимых нет. Уедет она – приедут другие".
Местные жители с ним солидарны. Елена даже предлагает устраивать в селе выборы медика, несмотря на то что желающих сюда приехать немного.
– Скорая стоит. Что-то придумывают, чтобы не ездить на вызовы. Капельницы кому хочет ставит, кому не хочет – не ставит. Один парень – у него эпилепсия – тоже наша скорая не поехала, нашли кого-то из местных на машине и отправили в город. Давно надо было подписи собрать и поменять такого доктора. Почему выборы президентов делают, а здесь нет? Фельдшер захотела, осталась, продлила контракт. А мнение остальных никого не волнует, – возмущается она.
В Усть-Лыже есть автомобиль скорой помощи – УАЗ "буханка". Ее водитель Владимир Иванов – сын фельдшера. Он приехал за "северным" стажем, который дает прибавку 50% к пенсии. Молодой человек закуривает и отказывается от интервью. На вопрос об эпилепсии он отвечает, что в таких случаях машину вызывать "не положено".
Дискуссия об эффективности ФАПов идет не первый год. В 2019 году председатель Московского городского научного общества терапевтов (МГНОТ) Павел Воробьев Профессор предложил заменить ФАП телемедицинскими пунктами, которые должны быть подключены к пункту врача общей практики. Таким образом к одному пункту может быть прикреплено 10–20 деревень. "Мы опробовали подобный проект в Карелии в 2014–2018 годы. В итоге выявляемость сахарного диабета, гипертонии, ХОБЛ (хроническая обструктивная болезнь легких) выросла примерно на 10%, людей с подагрой, ревматоидным артритом, остеоартрозом – на 50%, пациентов с хронической болезнью почек – в 10 раз", – сказал эксперт. Систему ФАПов он назвал умирающей, так как половина медицинских пунктов стоят пустыми из-за того, что работать в них некому.
