Бутафорский музей памяти узников фашизма появится в Карелии летом 2020 года. Его создадут из декораций фильма о финской оккупации "Весури", съемки которого проходили в Карелии. Авторы идеи – благотворительный фонд "Открытые возможности" – уже получили на музей президентский грант.
Корреспондент Север.Реалии попытался разобраться, зачем хотят поставить музей-концлагерь в месте, где финских лагерей никогда не было, да еще возить туда на экскурсии детей-инвалидов?
Съемки фильма
Премьера фильма "Весури" состоялась весной 2019 года. В основе истории – воспоминания малолетних узников финских концлагерей времен Великой Отечественной войны, когда часть Карелии была оккупирована. Главные герои – дети, которые сражаются с врагом за колючей проволокой, несмотря на голод и болезни. Снимали фильм летом 2018 года в карельской деревне Кинерма, а также в карьерах Кондопожского района.
В 2019 году оставшиеся после съемок декорации решили превратить в музей: благотворительный фонд "Открытые возможности", который занимается созданием инклюзивного пространства в регионе и помогает в социальной адаптации детям-инвалидам и их семьям, получил на это грант в 2,8 млн рублей. Остальные траты, по словам директора фонда Натальи Абрамовой, взяли на себя партнеры фонда и кинокомпания "АТК-Студио", которая продюсировала фильм "Весури". Фонд оказывал фильму информационную поддержку, организовывал экскурсии на места съемок, в съемках участвовали волонтеры фонда.
– После первых показов фильма "Весури" весной 2019 года школьники говорили, что не знали о существовании финских лагерей на территории Карелии, – объяснила Абрамова. – Для нашего фонда важно сохранить декорации, так как фонд помогал созданию проекта фильма "Весури".
Идею создания музея поддержал и глава Карелии Артур Парфенчиков. На своей официальной странице "ВКонтакте" он написал, что "в своеобразный музей памяти" будут возить на экскурсии школьников и что именно детям будет интересно как само кино, так и история концлагерей.
Патриотическое воспитание
Фонд "Открытые возможности" был зарегистрирован летом 2017 года. Волонтеры фонда проводят благотворительные спортивные турниры для людей с инвалидностью, возят на экскурсии воспитанников интернатов. Одним из мест посещения теперь станет и музей концлагеря.
У фонда других проблем нет? О психике детей подумали бы!
"Ничего не перепутали, делая акцент на школьниках? В такие музеи желательно водить побольше взрослых, а не школьников. Не дети затевают военные конфликты. Почему благотворительный фонд, созданный для социальной адаптации детей с особенностями развития и их семей, будет заниматься этой проблемой? Или деньги больше некуда пристроить? У фонда других проблем нет? О психике детей подумали бы! – прокомментировала депутат Петросовета Галина Васильева в паблике "Отражения.Карелия".
"У меня нет слов... Тащить ребят, у которых психика в силу заболевания нарушена, в такие места, которые у здоровых людей в войну оставили очень тяжелый отпечаток и травму в их жизни, недопустимо", – считает мама ребенка-колясочника Наталья Борис.
Шайдома
Кадры лагерной жизни для фильма "Весури" снимали под деревней Сопоха Кондопожского района. Декорации привезли в Шайдому в декабре 2019 года и выгрузили около бывшего деревенского клуба. Создание музея в деревне обсуждали на сельском совете.
– Приехали, спросили: "Можно разгрузить?" Я говорю: "Разгружайте, не моя территория, а если что присмотреть, присмотрим, ради бога, чтобы местные не потянули", – рассказывает Сергей, который живет рядом с клубом.
Шайдома находится примерно в 150 километрах от Петрозаводска, около 20 из них надо ехать по грунтовке. Зимой в деревне живет пятнадцать человек. По словам местных жителей, в Шайдоме лагеря никогда не было, трудовой лагерь был в соседней Кяппесельге, эту информацию в разговоре с корреспондентом Север.Реалии подтвердила и директор кяппесельской школы Елена Макарьева.
На дверях навесные замки, где-то далеко лают собаки. Свет горит в единственном доме на краю деревни. На крыльце дома – местный житель Иван Бердников.
– Неужели деньги нельзя вложить куда-то в другое место? Тем более если бы был лагерь здесь, ну сделали бы хотя бы макет, ну да, память. Так здесь же никого не было! Здесь никого не расстреливали, погранцы только были, – удивляется Бердников.
Сергей, что живет рядом с клубом, тоже не понимает, зачем в их деревне хотят открыть музей.
– Для кого он? Если туристов возить будут, я надеюсь, дорогу отремонтируют. Нам что надо? Дорогу. Может, еще и рабочие места будут, ведь у нас безработных тоже есть в поселке, там же и сторожа, и охранники должны быть. Летом-то здесь народу много, каждый дом заселен. Понятно, что музей не для деревни будет, а для всей республики. Но я думаю, если есть место, чего бы не построить музей, это же памятник. Так что есть смысл. А то у нас дети, в 15 лет они не знают, кто такой Гитлер! – говорит Сергей.
Впрочем, где в итоге поставят концлагерь, еще не решенный вопрос, уверяет директор фонда Наталья Абрамова.
– Проект будет располагаться вблизи туристических маршрутов, в Кондопожском районе, разобранные декорации будут перевезены в то место, которое согласуем, и возведены снова, плюс обустройство реконструкции внутри, чтобы можно было начинать экскурсии, хотелось бы ещё пособирать экспонаты (предметы быта тех времён) для экспозиции, – говорит она.
Гений места
Национальный музей Карелии – это методический центр музейной сети в регионе, где проводят семинары, помогают музейщикам консультациями. По поводу объекта в деревне Шайдома к ним никто не обращался, говорит директор национального музея республики Карелия Михаил Гольденберг. С людьми, которые возглавляют благотворительный фонд, он не знаком.
– Есть такое понятие в истории, Genius loci, гений места. А там никакой биографии у этого места нет. В моем понимании можно делать музей, можно делать культурный объект об истории снятия фильма. Если они этого хотят – ради бога, флаг в руки, но лагеря там не было, – говорит Гольденберг. – Если они будут рассказывать о фильме, да. О лагерях с точки зрения исторической памяти в декорациях… Война – это не детский спектакль, это серьезная вещь.
Слово "декорации" Гольденберг называет музейным ругательством. У музейщиков есть понятие "галантерея" – это вещи, которые можно купить в магазине, и в музей эти вещи никогда не возьмут.
– Это не значит, что мы не делаем копии по оригиналам, но копии. В данном случае о копии речи не идет, поскольку это именно декорации. Кино же называют "великий обман", то есть немножко не так, как в жизни, – добавил он.
В настоящие бывшие лагеря детей возить нужно, считает Гольденберг, но показывать и рассказывать о лагерной истории детям надо в зависимости от возраста и содержания.
Кандидат исторических наук Ирина Такала убеждена, что вместо бутафорского музея надо создать музей Великой Отечественной войны в Петрозаводске и рассказывать там о победах, о поражениях, о жизни людей в период оккупации и в эвакуации.
– О репрессивной политике государства тоже нужно рассказывать, должен быть у нас и музей ГУЛАГа или хотя бы Белбалтлага. Но детям историческую правду о нашем трудном прошлом надо доносить аккуратно, учитывая особенности детской психики. Что касается детей, я считаю, что надо менять эту агрессивно милитаристскую политику памяти, особенно по отношению к детям, – считает Такала.
Наше общество сегодня расколото исторической политикой, и государство этот раскол провоцирует
Ее ужасают новые тренды, постоянно появляющиеся к 9 Мая, – маленькие дети в военной форме, детские коляски, закамуфлированные под танки, фотографии "раненых" детсадовцев.
– Открытие бутафорских музеев на президентские гранты для демонстрации детям лагерей для малолетних узников, да ещё там, где этих лагерей не было, – такое же фарисейство и не имеет ничего общего с патриотическим воспитанием. Наше общество сегодня расколото исторической политикой, и государство этот раскол провоцирует. Пока трагическое прошлое не пережито, пока сталинский террор не оценён как государственное преступление, это прошлое так и будет раскалывать общество дальше, и дальше будут споры о том, эффективный менеджер Сталин или убийца, и что он сделал со страной. Государство само должно быть заинтересовано в том, чтобы общество объединилось на переоценке своего прошлого и пошло дальше. Иначе движение вперёд невозможно, – говорит историк.
Забраться на вышку
Во времена финской оккупации в годы Великой Отечественной войны в Карелии было, по разным данным, от 15 до 20 лагерей. Один из них находился в Петрозаводске, в Красном поселке: теперь это жилой микрорайон, переименованный по номеру лагеря – Пятый посёлок. В этот лагерь в детстве попала Клавдия Нюппиева, которую забрали из Заонежья.
– Спали на полу. У нас со старшей сестрой была одна пара ботинок на двоих, поэтому зимой нельзя было выйти на улицу, – рассказывает она.
По ее словам, лагерь был обнесен колючей проволокой, днем его охраняли два поста, ночью солдаты патрулировали территорию.
– Стояли вышки, на них охрана. Два ряда колючей проволоки. Надпись: "Вход и выход из лагеря и разговоры – под угрозой расстрела", – говорит Нюппиева.
Были в Карелии и описанные в фильме "Весури" лесные лагеря – финны вывозили лес по железной дороге, пленных использовали для валки леса и строительства дорог. Жили люди в бараках или палатках, некоторые делали даже из картона. Работали и 12-летние, а пятилетних детей отправляли драть ивовую кору и лыко для дубления кожи.
– Да, лично я ходила, – говорит малолетний узник Ленина Макеева.
Она оказалась в Пятом лагере в 1941 году и провела там 2 года и 8 месяцев. И Клавдия, и Ленина считают, что детям нужно показывать бывшие трудовые лагеря.
– Показать, в каких условиях жили их сверстники, к какому физическому труду привлекались, – говорит Ленина.
– У нынешней молодежи очень крепкие нервы сейчас, они выдержат, – добавляет Нюппиева. – Может, им интересно будет на вышку забраться, прицелиться и попасть.
Вместе с тем инициативу создать Музей детей войны на месте реально существовавшего лагеря №5 в Петрозаводске местные жители выдвигали несколько раз. Но, похоже, местным властях не до "гения места" – в тех лагерных бараках продолжают жить люди.
