Пять лет финка с русским именем Ира искала своего русского деда Ивана: в финском плену он полюбил ее бабушку Лемпи, и у них родился сын Юхани. Сам Иван сына так и не увидел: он вернулся на родину, где умер в 40 лет от язвы желудка.
Поиски завершились в конце 2019 года в небольшом карельском поселке Шуя, в 10 км от Петрозаводска. Теперь Ира мечтает увидеться со своей новой русской родней. История поиска и любви – в репортаже корреспондента сайта Север.Реалии.
"Ночью мама умерла"
– Когда моему отцу Юхани было 20 лет, его мама умирала от рака груди. Перед смертью она сказала ему, что хочет рассказать что-то важное. Он пришел в больницу, но когда она стала говорить, у нее случился приступ кашля, и доктор попросили его прийти на следующий день. А ночью мама умерла, – начинает свой рассказ Ира Вихреялехто.
Так он узнал, что его отец – не его биологический отец
Это не сюжет мыльной оперы или книжного романа, это история ее отца, которую он узнал более 50 лет назад.
– Однако из завещания папа узнал, что у мамы было шесть детей, пять из которых от одного отца (которого он считал родным), и один – от другого, и этим одним оказался именно он. Так он узнал, что его отец – не его биологический отец, – продолжает Ира.
Также от своего приемного отца Юхани узнал, что он – сын военнопленного из Советского Союза. Что он, приемный отец, женился на его матери Лемпи в 1946 году и воспитывал его как родного, чтобы у Лемпи не было проблем из-за внебрачного сына, рожденного во время войны.
В семейном фотоальбоме Лемпи есть старые фотографии, на которых оказался не знакомый никому из родственников человек. Позже эти снимки помогли дочери Юхани Ире найти родственников его отца. Сам он долгое время не решался на поиски своих русских корней, но всячески подталкивал к этому Иру.
– Где-то в седьмом классе школы мне надо было сделать выбор, какие предметы изучать. Мой отец тогда сказал: "Выбирай русский, это родной язык моего отца, я бы хотел, чтобы ты говорила по-русски". Я так и сделала, не задавая лишних вопросов. Впрочем, с русским у меня не сложилось, хотя я даже пыталась изучать его в университете, – вспоминает Ира.
В студенческие годы ее однокурсники часто рассказывали военные истории своих дедов. В те моменты, по словам Иры, она не чувствовала себя ни финкой, ни русской, и от этого ей было неловко.
Настоящий толчок к поиску корней Ира получила пять лет назад, когда прошла тест ДНК: результат показал, что русской крови в ней меньше 10%. После этого тест прошел и отец Иры Юхани – и результат был таким же.
– Тут я совсем запуталась: дед же был русским, почему так мало русских генов у меня и у отца? Ответы я пошла искать в архив. В итоге выяснилось, что среди советских солдат было много тех, кто жил в приграничных регионах. То есть они не были русскими, они были карелами, ингерманландцами или, например, вепсами, – рассказывает она.
После этого Ира узнала у своей тети конкретный район фермы, где работала ее бабушка Лемпи во время войны. В архивах она получила список из 15 фамилий советских военнопленных, которые работали там в те годы. Тогда Ире показалось, что найти родственников этих 15 человек не очень сложно.
– Я нашла родственников первых пяти. Но тестирование ДНК раз за разом показывало, что они – не мои родственники, – вспоминает Ира.
Иван Анашкин был списке Иры Вихреялехто шестым. Она нашла его семью на шестом году поисков.
История Ивана и Лемпи
– Ивану Анашкину было 18, когда он пошел воевать, вместе со своим отцом Василием. Остальная семья – младшие братья и мать – были эвакуированы в Омск. Его взяли в плен уже в октябре 1941 года, по информации финских архивов, это не была военная операция, его взяли без боя, и он был замерзшим, хотя это была еще не зима. Его отправили в госпиталь для военнопленных в Кокколе (Западная Финляндии, на берегу Ботнического залива. – СР), а после выздоровления – в лагерь для военнопленных в Наараярви (сейчас Пиексямяки. – СР). Когда выяснилось, что он говорит по-фински (вероятно, по-карельски, но языки очень близки), с ним стали обходиться лучше, чем с обычными военнопленными.
На ферме он и встретил мою бабушку Лемпи: она работала на кухне и готовила еду для военнопленных
Его перевели в другой лагерь, для "привилегированных" военнопленных, где лучше кормили и одевали, и обычно отправляли работать на фермы (в лагере Наараярви зимой 1941/42 года отмечалась массовая гибель военнопленных из-за недостатка медицинской помощи, еды и одежды. – СР). На ферме он и встретил мою бабушку Лемпи, вероятно, сразу, потому что она работала на кухне и готовила еду для военнопленных (тех самых 15 мужчин) и относила им, – рассказывает Ира.
Как следует из финского архива, Ивану предложили служить в финской армии, и он согласился. Ира предполагает, что одной из причин стала беременность Лемпи: через три месяца после предложения, в апреле 1944 года, у финки Лемпи и карела Ивана родился сын, а финское правительство тогда обещало всем военнопленным, присоединившимся к финской армии, финское гражданство.
– А может быть, он согласился только потому, что хотел сбежать. Он так и сделал, как только оказался в ситуации, когда по другую сторону окопов оказался его отец, с которым они вместе уходили на фронт. А в финских архивах он значится "исчезнувшим", или пропавшим. Это было в июне 1944-го. Тогда всем было понятно, что Финляндия проиграет войну, и это также наводит на мысль о том, что присоединение Ивана Анашкина к финской армии не было случайным, – говорит Ира.
По данным советских архивов, в 1944–45 годах Иван Анашкин воевал с Германией уже после того, как Финляндия признала поражение и покинула территории Советского Союза. После войны 1946–48 годы, как бывший военнопленный, Иван провел в ГУЛАГе. Остальную жизнь Иван прожил в 60 км от Финляндии – в приграничном городе Сортавала. Умер он в 1963 году от язвы желудка, ему было 40 лет.
"Нашел своего биологического отца"
Свою историю поиска Ира Вихреялехто рассказала на карельском телевидении, когда приезжала в Петрозаводск летом 2019 года. После эфира нашлись внуки младшего брата Ивана Анашкина – Николая. На тот момент ему было 88 лет.
– Он согласился сделать тест ДНК, хотя, конечно, это выглядело очень странно: какая-то женщина из другой страны просит сдать ДНК для тестирования… Но он это сделал, спасибо ему. Он даже записал процедуру сдачи ДНК на видео и сказал, что прожил 88 лет, что довольно много по меркам России, чтобы однажды увидеть финскую племянницу, – рассказывает Ира.
Но Николай Анашкин так и не узнал, действительно ли Ира его племянница. Он умер в октябре 2019 года, за неделю до результатов теста, который показал, что Ира и Анашкины – 100-процентные родственники.
– Сначала, когда они мне все это рассказали, я думала, что это не про нас. Я думала, что они ошибаются, – рассказывает внучка Николая Анашкина Тамара Мухина. – Ну, сделаем, думаю, тест ДНК, Ира говорила, что она уже делала такой тест и у кого-то не подтвердился. Я подумала, что помогу ей дальше продвинуться в поисках, но я вообще не верила в это. Когда мы узнали, что все подтвердилось, то мне даже плохо стало, живот скрутило – запереживала, занервничала. Все же это история семьи, это надо знать, как уж есть. В условиях войны понять можно. Пока сам в таких условиях не окажешься, не узнаешь.
По словам Тамары, ее дедушка Николай не рассказывал таких подробностей о старшем брате: говорил только, что Иван воевал, был в плену. Не знала о судьбе отца, а также о существовании старшего брата и дочь Ивана Анашкина Ирина. После войны и лагерей Иван женился, у него родились двое детей: сын и дочь, сын погиб в юности.
– Тетя финской Иры – тоже Ирина – живет в Калуге. О том, что у ее отца был сын в Финляндии, она не знала. Ей было 9 лет, когда отец умер: она не знала ни про войну, ни про плен отца, – рассказывает Тамара.
Теперь Ира переписывается с родственниками из России через социальные сети. Летом 2020 года они запланировали общую встречу в родном карельском поселке Анашкиных – Шуе, а также поездку в Сортавалу, чтобы побывать на могиле Ивана Анашкина.
Я посмотрел на эти фотографии и не узнал себя, потому что я выглядел таким счастливым!
Ира Вихреялехто надеется, что на могилу отца сможет поехать и ее отец Юхани. По ее словам, для него найденные родные в России – это главное событие всей его жизни. В конце 2019 года он устроил семейный праздник, чтобы отметить эту новость со своими братьями и сестрами.
– Родные его фотографировали в этот вечер. И когда мы с ним разговаривали, он сказал мне: "Я посмотрел на эти фотографии и не узнал себя, потому что я выглядел таким счастливым!" Он счастлив, потому что наконец нашел своего биологического отца! Он вставил фотографию Ивана в семейный альбом, он смотрит на него несколько раз в день, он переживает, что это может оказаться ошибкой, что все это сон, – рассказывает Ира Вихреялехто.
У Иры есть группа в фейсбуке, в которой всего 100 человек: финнов, которые ищут своих отцов, дедов, дядей, теть, сестер. Эта история помогла ей не только найти родных, но и понять свою бабушку, на которую она долго злилась за то, что та всю жизнь хранила эту тайну об отце.
– Во время поисков я сердилась на нее: смотри, молчунья, что ты натворила! Ты хотела принести столько страданий своему сыну? Неужели нельзя было рассказать правду? Я считала бабушку Лемпи робкой женщиной, которая не решилась заговорить и открыть правду. Сейчас я считаю ее женщиной, которая, презрев существующие нормы, решилась на рискованную связь. Я восхищаюсь бабушкиной смелостью. Я знаю, как женщина среднего возраста и в разводе, насколько рискованно начинать новые отношения даже с соседом, не говоря уже о враге, – говорит Ира Вихреялехто.
