"Все зависит от дурацких тендеров". Почему уезжают российские врачи

20 июня в постсоветских странах отмечают День медработника. Корреспондент Север.Реалии поговорила с врачами, которые переехали из России в Финляндию о том, с какими трудностями они там столкнулись и почему не хотят возвращаться на родину.

Ольга Р. живет в Финляндии уже 10 лет: она переехала из Петрозаводска почти сразу после завершения специализации на психиатра. На общем собрании им предложили принять участие в проекте по трудовой миграции медиков, и она согласилась.

– Я прекрасно помню два таких момента, которые пинок дали волшебный – почему нужно уезжать, – рассказывает Ольга. – К нам на прием попал молодой человек, совсем подросток. Он шел через детский сад, взял из помойки бутылку и 4-летней девочке о голову ее разбил. Ребенок был в коме. И вот этот молодой человек сидит у меня на приеме, улыбается, ржет и говорит: "Мне ничего не сделают, я малолетка". И я подумала: насколько люди, живущие здесь, беззащитны ко всему этому! У меня у самой ребенку три года было, поэтому близко это все прочувствовала.

Вторая причина, по которой Ольга решила уехать, – финансовая. Она из семьи медиков: бабушка работала фельдшером, мама – врачом. У мамы было три работы, но на эти деньги они все равно с трудом выживали.

– Я видела, что никакой особо перспективы нет. Это эгоистичное такое отношение, наверное, – рассуждает Ольга. – Но были еще чисто профессиональные причины. Например, мы с лечащим врачом обсуждаем терапию молодого пациента с психическим заболеванием, спрашиваем: "А почему вы назначаете вот это все старье, у которого полно побочных эффектов? Там выход сложнее и перспективы не очень радужные". А нам говорят: "Потому что тендер легче провести. То есть можно купить какой-то препарат на три месяца, а потом неизвестно, будет ли он. Смысл его начинать, если нет дальнейшей перспективы его использовать?" И это такая профессиональная неудовлетворенность: я не могу использовать свои знания, потому что все зависит от каких-то дурацких тендеров и закупок. Например, человек заболел сахарным диабетом, у него поджелудочная железа больше не вырабатывает инсулин. Для того, чтобы ему жить, ему нужна инсулинотерапия, а ему говорят: "Мы тебе этого не дадим – на тебе яблоко! Потому что у нас есть свой оборот с этими яблоками, и вот давай ешь его, а инсулин мы тебе не дадим". Это говорит о том, что у него скоро закроются глаза, почки. Качество его жизни будет ухудшаться, он будет глупеть, и он умрет молодым.

Путь легализации

Чтобы стать врачом в Финляндии, необходимо пройти довольно долгий путь: нужно получить решение о том, что полученное в России образование соответствует требуемому, найти себе место врача-практиканта в одной из финских больниц и отработать минимум полгода на этой позиции. Это первое условие для сдачи первого экзамена, второе – языковой текст.

После этого можно сдавать первый медицинский экзамен. В случае успеха дается временное, на полгода, разрешение на работу как частично легализованному врачу. Доктор получает индивидуальный номер, и его вносят в общий регистр медиков страны. С этим разрешением есть право работать врачом отделения под патронатом врача-специалиста.

Машина скорой помощи, Финляндия

Потом еще один экзамен, после которого есть право работать в поликлинике, вести прием пациентов. И уже после третьего, в случае успеха, медик получает документ о том, что легализован как "врач общей практики" и имеет право на самостоятельную работу. На этом можно остановиться.

Если же врач хочет получить узкую специализацию, необходимо найти место для работы в больнице или поликлинике и списаться с университетом, где хотел бы ее получить. Этот процесс уже одинаковый для всех – и для финнов, и для тех врачей, кто успешно легализовался. Обычно длительность всей специализации составляет 5–6 лет.

Ирина К. (имя изменено) работает в радиологическом отделении центральной больницы. В 2015 году она переехала из России в небольшой городок на западе Финляндии: там она начала, как и все, с помощника врача, хотя в России у нее был большой опыт. Процесс легализации и подтверждения диплома занял у нее почти три года, после чего ее внесли в список сертифицированных врачей Финляндии. О своем решении переехать Ирина ни разу не пожалела.

– Мне с самого начала очень повезло – мне предложили сразу контракт на год и очень хорошую для помощника врача зарплату. Я могла себе позволить гораздо больше, чем работая в России с учетом многочисленных подработок. Через три года я купила себе то, чего мне так не хватало, – собственное жильё, – говорит Ирина.

Первое, что отмечают врачи, получившие базовое образование в России и прошедшие путь подтверждения своей профессии в Финляндии, – это универсальный подход к подготовке врачей.

– В России врачи не универсальны. Финские врачи-специалисты, которые работают у нас в отделении, они такие умницы, у них такой багаж знаний, у них такой опыт, они умеют делать все. Например, в России я осматривала взрослых, а здесь приходится и детей смотреть, и стариков. Здесь надо уметь манипуляции делать, и всему этому учат. И чувствуешь, что ты очень много умеешь, – рассказывает Ирина.

По ее словам, такой широкий профиль местные медики получают благодаря многоступенчатому обучению. Например, врач не может получить конкретную специальность минуя работу помощника врача или врача общей практики, где к тебе приходят с разными проблемами, а ты должен определить – справишься самостоятельно или направишь пациента к более узкому специалисту. Для Ирины было приятным удивлением, что студенты-медики уже после третьего курса летом проходят практику помощниками врачей, получая при этом достойную зарплату.

– На медицинские факультеты здесь огромные конкурсы, сюда поступают умнейшие люди страны. Студенты-медики уже после третьего курса летом работают в отделениях помощниками врачей, получая зарплату. После четвертого курса почти все лето работают в больницах под наблюдением и руководством опытных врачей. Они так и называются – летние врачи. После пятого курса ведут приемы в поликлиниках, – говорит Ирина.

"Все зависит от места"

По данным Ассоциации медицинских работников Финляндии, в стране было зарегистрировано 20 403 врача, проживающих в Финляндии и имеющих право заниматься медицинской практикой (данные за 2016 год, более свежих исследований не было). Для 18 209 специалистов финский язык является родным. Остальные назвали родным языком шведский (758 человек), русский (398), эстонский (334), немецкий (84) и т.д.

Юрий Кивелёв переехал из России в Финляндию 18 лет назад, сразу после окончания университета, сегодня он работает нейрохирургом в больнице города Турку, несколько раз в месяц выезжает в другие города, чтобы проводить там операции. За годы его работы в финской системе здравоохранения, по его мнению, разница между Финляндией и Россией стала не такой существенной.

Юрий Кивелев за операционным столом

– В целом, наверное, здесь элементарно комфортней, кабинеты врачебные более ухоженные. По технике именно в медицинском плане, я думаю, все зависит от места. Если в каком-нибудь небольшом городке в России провинциальном, я думаю, вообще ничего нет. Я не знаю, как они там лечат. А с другой стороны, в некоторых федеральных больших центрах, больших больницах – там наоборот. В общем, разброс большой, – говорит Юрий. – Если брать базовый поликлинический уровень, то, конечно, здесь побольше всего: каких-то возможностей лабораторных и т.д. Хотя за последние годы стало намного больше этого и в России: те же компьютерные томографы, МРТ – это все закупили и действительно это работает, у людей доступ появился.

Оснований для сравнения у Юрия много: в доковидный период его приглашали проводить операции в Республиканскую больницу им. Баранова в Карелии, а пять лет назад он попробовал переехать обратно в Россию. В Петербурге ему предложили должность завотделением в крупной клинике, но через год Юрий вернулся обратно в Финляндию: слишком много административной работы отвлекало от любимого дела – хирургии.

Разные ожидания

Несмотря на перечисленные бонусы работы финской медицины, пациенты часто жалуются, что сложно попасть к врачу-специалисту или на исследования. В соцсетях существуют группы, где недовольные жители Финляндии жалуются на медиков. Сами же медики на это не обращают внимания: как правило, самые частые жалобщики – русскоговорящие иммигранты, которые просто не понимают систему медицинской помощи в Финляндии и не привыкли к финскому подходу к лечению.

– Ожидания разные. Если у человека межпозвоночная грыжа, в России его с большей вероятностью отправят на операцию, чем в Финляндии. Здесь по-другому. Здесь считается, что, во-первых, операция 50 на 50, повезет – не повезет. Совершенно нет гарантий, что ситуация будет лучше, она может быть и хуже гораздо. Здесь больше склонны к тому, чтобы лечить сначала консервативно. И они смотрят, насколько реально увеличилось количество выздоровевших, например, если лечить это хирургически, чем терапевтически. Смотрят исследования и взвешивают, насколько это нужно или не нужно. Но русские этого не хотят понимать, то есть у них есть свой взгляд, и они всегда подвергают сомнению то, что им говорит врач, потому что там мнение врача особенно никто не слушает, – говорит Ольга. – Когда я работала в Terveyskeskus, были у меня русские пациенты. Они были сильно недовольны этим здравоохранением, что их недостаточно исследуют, что-то им не дают, чего они хотят. Но, с другой стороны, если потратить время и объяснить человеку, страдающему много лет болями в спине, что исследовано там уже все – от кончиков ушей до кончиков пальцев, что если мы будем еще раз делать магнитное исследование, оно его не вылечит, то может, будет больше понимания.

По словам Ирины, отличается и подход финнов к своему здоровью: они предпочитают не дожидаться критического состояния, а чаще прислушиваются к себе и регулярно проходят обследования. Пациенты из стран СНГ, как правило, не хотят ждать, когда участковый врач проведет свои исследования, а сразу хотят попасть к специалисту.

– Здесь в рамках государственной медицины через голову участкового врача невозможно попасть на прием к врачу узкого профиля, так как именно он дает направление к врачу-специалисту, если у пациента несрочная проблема. Перед этим он обследует пациента, может назначить анализы и, при необходимости, назначит дополнительные исследования. У кого нет терпения, то к узкому специалисту можно попасть платно в частных клиниках, – считает Ирина.

– В принципе задача врача в поликлинике – лечить пациента, насколько он умеет и может, и только когда его возможности лечения исчерпаны – отправить его к специалисту. В России такой врач – это терапевт, к которому ты идешь в поликлинику, если тебе нужно попасть к хирургу. Но в моем понимании, врач не должен быть каким-то распределительным хабом, который направляет всех пациентов кому куда угодно, потому что терапевт – это врач, который занимается внутренними болезнями. В этом плане в Финляндии все разумнее, логичнее что ли, – считает Евгений Бруштейн.

Евгений Бруштейн

Евгений учился в интернатуре Петрозаводского госуниверситета, когда в 2013 году ему предложили поехать на практику по обмену в университет Куопио в Финляндии. Уехал на пять месяцев, но во время практики познакомился с врачами, которые рассказали о свободном месте в соседнем городе на позиции помощника врача. И он остался, втянулся, решил попробовать сдать необходимые экзамены – и получилось. В 2016 году он подтвердили все свои дипломы и получил документ о том, что он лицензированный врач в Финляндии. В основе лечения в Финляндии, по его словам, доказательная медицина, непроверенные или неэффективные препараты назначать никто не будет.

– Вот приезжает к тебе в России врач: послушает, посмотрит, скажет, что у тебя какой-то ларинготрахеит, выпишет тебе какие-нибудь лекарства, которые непонятно как действуют. Здесь нет таких лекарств даже, которые в России, по крайней мере раньше, выписывали: настои трав, отхаркивающие и т.д. Здесь все на доказательной медицине. И то, что в российских поликлиниках делали, прогревания, электрофорезы – этого ничего здесь нет, это все ушло, потому что если нет научных доказательств, что это приносит пользу, то и не назначают, – рассказывает Бруштейн.

Отношение к русским врачам

По опыту Юрия Кивилёва, русскоязычные пациенты хоть и жалуются на финскую медицину, но делают это обычно напрямую, за все годы его работы в стране он ни разу не получил в свой адрес письменную жалобу от русскоговорящих, а вот от финнов жалобы приходили.

– Наши, русские, сразу выкладывают. Мы так воспитаны, видимо, что ты приходишь и выговариваешь сразу – вот тебе, получай, такой-сякой, все плохо: это не то, это не так. Финны довольно редко так делают, с ними в этом плане намного сложнее, потому что, как правило, это всегда удар из-за спины, потому что вроде как говорили нормально, вроде все неплохо, а через месяц – жалоба приходит. Приходится писать какие-то ответы, – рассказывает Юрий.

Были в его карьере и случаи, когда финские пациенты вовсе отказывались лечиться у него из-за того, что он из России. Но за все годы практики это было два или три раза.

– Я, честно говоря, спокойно воспринимаю все эти дела, потому что, в конечном счете, это его право, – говорит он.

Не обращает внимания на подобные претензии и Ольга. У нее также был опыт, когда пациенты отказывались разговаривать с ней из-за ее иностранного акцента. По ее мнению, у каждого могут быть свои пристрастия и негативное отношение.

– Бывает, приходят родственники пациентов: "Вот ты, чурка нерусская (по-нашему), ничего не понимаешь, как ты поможешь". Несколько раз я разговаривала с людьми в таком ключе, что они могут думать по поводу меня все, что угодно. Так как мы сидим на приеме и клиентом является их родственник, например ребенок, у нас одна цель, одна задача – мы хотим, несмотря на наши разные впечатления или мысли, чтобы он был здоров. И нашу энергию мы можем в одно русло направить и помогать друг другу, чтобы решить эту конкретную проблему. Потому что мы не для того здесь вместе собрались, чтобы обсуждать, откуда я приехала, насколько я знаю финский язык и так далее. Такие ситуации бывают, но люди имеют право на собственное мнение, и у них есть причины на это. Так же, как у нас причина есть, почему мы здесь живем, а не там, – говорит Ольга.

Ковидный период

По словам Ольги, во время пандемии коронавируса нагрузка в психиатрии сильно выросла. В первую очередь это связано с тем, что постоянных пациентов перевели на дистанционную терапию, чего явно оказалось недостаточно для некоторых больных. В итоге пациенты стали чаще попадать в стационар.

– У нас 15 мест в отделении. И у нас всегда людей больше, чем позволяет вместимость. И нам нужно выбирать, кто более нуждается, то есть это тоже некомфортная ситуация для врача, потому что надо же всем помочь. И мы договаривались, что они приходят к нам в отделение раз в неделю или раз в две недели, чтобы компенсировать такое лечение, – говорит Ольга.

По мнению Евгения Бруштейна, в Финляндии правительство слишком долго принимало решения по введению ограничений. Несмотря на невысокий уровень заболеваемости, по сравнению с соседними Россией или Швецией, при более оперативных решениях ситуация с ковидом была бы еще лучше.

– Долго не могли определиться с масками. Я думаю, что надо было сразу обязать носить маски, надо было ввести обязательные тесты при пересечении границы для тех, кто приезжает в страну. Я считаю, что Финляндия в этом плане долго раскачивалась. Все то, что ввели, было сделано немного позднее, чем нужно. Также и по вакцинации: нужно было заключать прямой договор с Pfizer, как это сделал Израиль, где быстро привили 70% населения. Поэтому в Финляндии все медленнее идет, а хотя бы одна прививка резко снижает количество тяжелых течений болезни и освобождает койки от тяжелых больных, – говорит Евгений.

В целом же, считают врачи, лечебные заведения Финляндии довольно быстро перестроились на лечение коронавирусных больных.

– Когда в прошлом году объявили чрезвычайное положение, все плановые исследования оказались на заднем плане. В первую очередь брали всех пациентов с подозрением на инфекцию дыхательных путей, COVID и, конечно, онкологических пациентов. Потому что рак не ждет, когда COVID пройдет. Так были расставлены приоритеты. После лета 2020-го, когда ситуация в регионе стала достаточно спокойной, больница вернулась к обычному режиму, – рассказывает Ирина.