Организаторы инициативы "Твиттер-конвой" и фонд Agendum отправили в Украину уже более 450 автомобилей. Востребованы машины скорой помощи для вывоза раненых с передовой, полноприводные внедорожники для транспортировки бойцов к позициям противника, вместительные джипы для перевозки противотанковых ракет Javelin и "Стугна", микроавтобусы и минивэны для матобеспечения и смены позиций.
Жители Латвии активно жертвуют деньги и вещи в пользу Украины. Портал для пожертвований Ziedot.lv на 20 июня отчитался о сборе почти 11 миллионов евро, которые латвийские жители и предприятия отдали на помощь украинцам. В том числе почти 5 миллионов собрано на нужды обороны, 3 миллиона – на гуманитарную помощь, почти 2 миллиона – на медикаменты и медицинские товары и более миллиона – беженцам. Общество Tavi draugi помогает беженцам и отправляет гуманитарные грузы в Украину с первых дней войны. Латвийская кинологическая федерация и благотворительный фонд "Софи" собирают на корм и медикаменты для пострадавших от войны домашних животных. Команда психотерапевтов оказывает онлайн-поддержку страдающим от стресса и ПТСР жителям Ивано-Франковска, Ужгорода, Львова, Тернополя, Одессы, Хмельницкого и других городов. Латвийская конфедерация работодателей адресно поддерживает Бородянскую центральную районную больницу. По всей Латвии люди плели маскировочные сетки для армии и гуманитарных грузов. Компания LV-The совместно с Земессардзе (ополчением. – СР) отправляет боевые квардроциклы. Рижская дума подарила Киеву 11 автобусов Mercedes-Benz, а горожане наполнили их разнообразными гуманитарными грузами. И это только малая часть списка.
Рейнис Познякс
– На четвертый или пятый день войны я увидел на фейсбуке у знакомого украинца просьбу помочь машинами. Я обзвонил друзей, мы купили, по-моему, восемь машин и уже в понедельник повезли их в Украину, я сам был водителем. Изначально мы не думали, что это будет долгосрочный проект. Но когда мы их перегнали в Киев, после всего, что там пережили и увидели, поняли, что надо продолжать, – рассказывает инициатор проекта "Твиттер-конвой" Рейнис Познякс, бывший раллист-штурман и комиссар Международной автомобильной федерации. – Мы вернулись и стали думать, где взять еще денег. Поскольку я не умею просить денег у людей напрямую, я просто в твиттере написал, что, вот, мы отвезли машины, но очень нужны еще. Рассчитывал собрать в лучшем случае еще на одну. С этого одного твитта все и началось, и к настоящему моменту уже под 500 машин туда уехало. Они предназначались для ребят из теробороны, которые получили боевой опыт в 2014 году, чтобы кого-то из них отправить на фронт. Знакомый сам был из Яблоницы, это на западе страны. Он тоже в 2014 году воевал, и у него сохранилась сеть контактов. Он не просил много, хотя бы одну машину. Сейчас мы превратились в универсальных поставщиков, отправляем машины уже по всему фронту теробороне, ВСУ, Нацгвардии, разведке. А также волонтерам развозить гумпомощь, больницам, потому что машины приходят разные, не все подходят для передовой.
В приоритете у нас полноприводные машины, джипы, пикапы и микроавтобусы. Бывает, нужны специальные автобусы и, к сожалению, есть спрос на рефрижераторы для перевозки погибших. Изначально нашим контактным лицом в Украине был человек по имени Миша, которому мы доверяли распределять их по Украине. И до сих пор доверяем, все машины добрались до адресатов. Но потом появилась Светлана, мое "сильное плечо", девушка из Украины, которая приехала в Ригу и нам помогает. Теперь мы уже сами получаем запросы от воинских частей: на границе порядок стал очень строгий, получателем должна быть конкретная организация.
Познякс вспоминает, как все начиналось, и удивляется череде случайностей и совпадений.
– Мы ехали по Польше и останавливались на бензоколонках. На каждой бензоколонке встречали какого-нибудь латыша, который что-то куда-то вез, – рассказывает он. – Одно из самых вдохновляющих совпадений произошло как раз на бензоколонке. Мы встретили парня по имени Сергей, украинца, который шесть лет прожил с семьей в Риге. Он тут учился вместе с женой и имел маленький бизнес. Сергей возвращался защищать родину, закрыв бизнес, оставив в Латвии жену и детей. Он был абсолютно убежден, что это его обязанность, хотя мог спокойно остаться в Риге, смотреть на войну по телевизору и переживать. Мы забрали его с этой бензоколонки и довезли до Киева. Там, под Киевом, все как раз и происходило, и мы сразу получили обратную связь, узнали, что наши машины работают, спасают жизни. И вот ты встречаешь таких парней, видишь, как они переживают, как горят их глаза при мысли о том, что они едут защищать родину. А по возвращении, буквально через пару минут после пересечения польской границы нас посадили в автобус, в котором сидели беженцы из Сум, женщины и дети. Это была неописуемая атмосфера. Дети как дети, пытаются играть, хохочут, а в глазах матерей и бабушек ужас. Этот ужас физически висел в воздухе. Я смотрел на этих детей и думал, что они еще неделю назад жили такой же жизнью, как мои сейчас, и ни о чем не подозревали. И вот они сидят в автобусе и едут, не зная, куда, насколько, с одним чемоданом. Это трудно осмыслить.
Мы вышли из автобуса и три часа молчали. Если бы мы сразу вернулись в Ригу, мы бы, наверное, разошлись по домам переживать все это по одиночке, и продолжения бы не было. Но мы доехали до Екабпилса и просидели у одного из друзей в офисе пару часов в ожидании, пока нас заберут в Ригу. Сначала все упали по углам спать. Потом собрались и стали обсуждать, что делать. В 9 утра я запостил первый твитт и увидел, что деньги начали капать на счет буквально сразу: одна машина, две… Вечером на счету было уже 30 тысяч евро. На следующий день в Украину уехали еще восемь машин.
Машины отправляют подержанные, в среднем такая стоит 5–6 тысяч евро, новые покупают в исключительных случаях.
– Мы с друзьями знакомы на основе автоспорта, и у одного из нас есть
собственная база, на которой их можно ремонтировать, проверять, поэтому мы смогли сразу все это делать в большом объеме. Как сначала повелось, так и до сих пор мы дважды в неделю отправляем по конвою. Сейчас стабильно 10–15 машин в неделю. Уже третий месяц привозят машины, приходят деньги, хотя ни разу их не было так много, чтобы мы могли передохнуть. Я не рекламирую нашу инициативу, просто все время рассказываю в твиттере, что мы делаем, мои коллеги пишут об этом в фейсбуке. Полный день менеджментом заняты двое: я и Светлана. Двое на подхвате: Юрис организует водителей-добровольцев, а Лаура – наш "дипломатический корпус" – помогает с посольствами и на границе. Посольства тоже очень отзывчивы, и украинское в Латвии, и латвийское в Польше. Есть ребята в сервисе, которые ремонтируют автомобили. Но классическому менеджменту этот процесс не поддается: силами двух человек отправить более 450 машин за четыре месяца фактически невозможно.
Все складывается само: тебе приходит специфический запрос, ты изначально говоришь: нет, такой машины, наверное, не найдется, у нас ее нет, или она дорогая, или в дефиците. И вдруг тебе через пять минут звонят и говорят: "У меня есть такая машина, я хочу ее пожертвовать". Бывает, компании жертвуют. Часто люди отдают машины, которыми пользовались бы сами, но считают, что там они нужнее. Ремонтировать приходится понемногу все, но это несложные работы. Есть у нас, конечно, и тяжелые случаи, которые стоят долго и ждут ремонта, но их немного. Бывает, ломаются по дороге машины, тогда договариваемся с поляками или литовцами, их ремонтируют и отправляют следующим конвоем. Среди добровольцев уже много профессионалов, которые ездят регулярно раз в две недели, что хорошо, потому что на границе лучше иметь какой-то
опыт. В каждом конвое от трети до половины опытных водителей. Но до сих пор приходят новые, люди очень отзывчивы.
Волонтеры на машинах переезжают украинскую границу, а там за ними приезжают или сами военные, или украинские волонтеры, которые их перегоняют. Обычно в них вещи, которые просят заказчики, например, покрышки или канистры с топливом, которые заполняют в Польше.
– Нас сильно не хватает на всю Украину. У нас сейчас 70 запросов на очереди. Наш абсолютный приоритет – передовая. Поэтому, конечно, есть и потери. Не знаю точных цифр, но иногда мы получаем грустные известия и фотографии разбитой машины и одновременно благодарность за то, что она спасла чью-то жизнь.
– Я общалась с волонтерами, они говорят, что через месяц работы человек выгорает. Как вам удается работать без перерыва с начала войны?
– С нами тоже такое случалось. Мы довольно быстро поняли, что не нужно пытаться перевыполнить план, потому что, скорее всего, нам предстоит марафон. Мы определили для себя оптимальный режим, в котором можем работать долгое время. Конечно, иногда появляется искушение разорваться на куски и сделать вдвое больше, но мы понимаем, что это короткий путь к выгоранию. Машины в Украину отправляют еще литовцы и эстонцы. В Латвии тоже еще несколько человек этим занимаются. В какой-то момент у нас стало уходить очень много энергии на людей, у которых есть знакомые в Украине. Они звонят и говорят, мол, достаньте машину человеку, у него даже деньги есть, он купит. "Тогда в чем проблема? – спрашиваем. – Найди ему машину сам, купи, а мы поможем отправить".
Мы не продаем, потому что именно найти и купить машину – самая сложная и трудоемкая часть работы, их довольно мало на рынке. Нужно ездить, смотреть их, проверять. И хорошую машину за адекватную цену все сложнее найти. Мы ищем их в Латвии, много покупаем в Литве, в Скандинавии, Норвегии, Швеции, Дании. Приходится перегонять оттуда, но есть волонтеры, которые это делают. Для нас как организации нет большой разницы, пригнать машину из латвийского Резекне или из Стокгольма. Волонтера, который едет в Швецию, иногда даже легче найти, потому что туда ездить интереснее... Много украинцев в последнее время возвращаются назад. Едут даже под бомбежки, даже в Харьков, несмотря на то что там ситуация усложняется. Это вообще характерно для украинских беженцев, особенно тех, которые остановились близко к границе: они хотят попасть домой как можно скорее и поэтому далеко не уезжают. Мы разговариваем с жителями Латвии, у которых они живут, и они жалуются, что пытаются их уговорить остаться, но нет, хотят домой, и все тут. Да и как ты адаптируешься в другой стране, если надеешься, что не сегодня-завтра уедешь? Проходит месяц, другой, а ты все не можешь переключиться, начать искать работу.
– В Германии люди отправляют в Украину машины скорой помощи.
– С немцами такая проблема: на скорые помощи они давать готовы, а на военные нужды, на все, что связано с армией, не очень. Мы заполняем эту нишу.
– Вы не ограничиваете проект временными рамками?
– Он завершится только в двух случаях: когда кончатся деньги и машины или когда кончится нужда в машинах. Мы будем стараться развивать его уже и за границами Латвии, собирать деньги, потому что понятно, что в Латвии у людей они кончаются, как и первый порыв помочь, спасти. Пока месяца на два нам ресурсов хватит, а там посмотрим.