9 декабря члены Совета по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) встречаются с Владимиром Путиным. Накануне члены СПЧ рассказали корреспонденту Север. Реалий о том, какие темы они планируют поднять в разговоре с президентом. Среди них – пытки в колониях, ликвидация международного "Мемориала", нарушения на выборах, поправки к закону о СМИ-иноагентах и многое другое.
Встреча Совета по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) с президентом России традиционно проходит раз в год, в декабре. В прошлом году она состоялась 10 декабря – в День прав человека, в этом году проходит на день раньше.
Член СПЧ, ответственный секретарь Правозащитного совета Петербурга Наталия Евдокимова в числе первоочередных вопросов называет закон о СМИ-иноагентах.
Наталья Евдокимова, член СПЧ
– Сейчас наконец в Госдуму внесен проект поправок в закон о СМИ-иноагентах, он был подготовлен журналистами, в том числе теми, кто работает в СПЧ, – говорит Евдокимова. – Пока мы будем говорить только о СМИ-иноагентах и физических лицах – СМИ-иноагентах, обо всем, что касается средств массовой информации. Тут, как говорится, совсем зашкалило, и даже президент сказал, что он согласен – надо что-то менять. Это одна из самых главных тем нашей встречи с Путиным. Если пройдут изменения в этот закон и со СМИ станет проще, то, может быть, тогда можно будет подумать и о других объектах этого закона – об НКО, общественных движениях. Мы будем двигаться дальше, хотя прекрасно понимаем, что этот закон не отменят – он имеет политическое значение, хотя с точки зрения права он совершенно несостоятелен.
Евдокимова считает, что и иностранные СМИ, и "Международный Мемориал" признаны иноагентами незаконно.
– Постановление Конституционного суда 2014 года хотя и признает само понятие "иностранный агент" в применении к НКО, но там четко определено, что иностранными агентами могут быть признаны только российские организации, а ни международные, ни иностранные организации таковыми быть не могут.
– А СПЧ не собирается напомнить об этом президенту?
Сейчас от решения Конституционного суда ничего не осталось, НКО дискриминируют по любому поводу
– Я в прошлый раз напомнила, спросила у президента – мы будем исполнять решения Конституционного суда? Он задумался и сказал, что все-таки будем. На самом деле сейчас от решения Конституционного суда ничего не осталось, НКО дискриминируют по любому поводу. Мы понимаем, что это политическое решение, что наши возражения тут бесполезны, но мы не молчим, я считаю, что все равно надо говорить.
– А о нарушениях на выборах будет кто-то говорить?
– Я этим занималась, я и буду говорить – о том, что законодательство о выборах у нас меняется по щелчку, а в избирательных комиссиях сидит, в основном, учительство, у которого нет то ли времени, то ли желания все это изучать. Подготовка, особенно в УИКах, очень низкая, люди просто не понимают, чего мы от них хотим. Да и еще усталость наваливается после трех дней голосования, особенно в последнюю ночь, а там и еще день, и еще ночь – от этого появляются дополнительные ошибки. Трехдневное голосование тормозит работу в школах, которые закрываются в четверг, и участковые комиссии не успевают подготовиться к выборам. А потом комиссии ведут подсчет, сколько хотят, переписывая протоколы, – и все это время дети не учатся. И главное, эти три дня никому не нужны – я бывала на участках, они полупустые. С сейф-пакетами тоже настоящая беда, закон требует опечатать их специальной лентой, которую нельзя вскрыть незаметно, но наши доблестные члены участковых комиссий часто об этом ничего не знают и скрепляют сейф-пакеты кто клейкой лентой, кто скрепками – какое же к ним будет доверие? В общем, я хочу сказать, что трехдневное голосование – это дополнительные расходы, нервотрепка и недоверие людей. И еще хочу поднять вопрос о КОИБах – устройствах для подсчета бюллетеней, с которыми тоже обращаются неправильно, о бессовестной переписке протоколов. Я считаю, что бороться с этим злом можно, только назначив конкретный срок подсчета голосов, а когда он длится неделю, просто видно, как скачут цифры, перепрыгивая от одного кандидата к другому.
Президент Владимир Путин на встрече с НКО, 2012 год
– Нет сомнения, что СПЧ будет говорить про "Мемориал".
– Конечно, про "Мемориал" все хотят говорить, но в качестве докладчика выбрали Николая Сванидзе, чему я несказанно рада, он лучше всех сумеет сказать, какое безобразие происходит. Мне очень жаль, что у "Мемориала" было много филиалов, такая структура – это, конечно, ошибка, ведь если ликвидируются два основных "Мемориала", российский и международный, то и филиалы тоже. Есть, по счастью, и много самостоятельных "Мемориалов", формально не привязанных к основному, но все равно ситуация очень плохая. Член СПЧ адвокат Игорь Пастухов, кстати, собирается просить президента, чтобы он обратился к генеральному прокурору – с тем чтобы тот отозвал свой иск о ликвидации "Мемориала". Пока его предложение плохо поддержали, но я думаю, что это хороший ход.
Член московской ОНК – общественной наблюдательной комиссии по правам заключенных Андрей Бабушкин считает, что нужна реформа пенитенциарной системы и проект закона о пробации (профилактика правонарушений и ресоциализация преступников. – СР).
Андрей Бабушкин, член СПЧ
– При содействии правозащитников удалось подготовить проект закона о пробации, а также проект новых правил распорядка для различных видов пенитенциарных учреждений, в рамках которого готовятся новые нормы питания и вещевого довольствия различных категорий заключенных. Необходимо добиваться принятия закона о пробации, это позволит снизить постпенитенциарный рецидив. Надо, чтобы губернаторы открывали исправительные центры, без чего не удастся сократить тюремное население и перевести часть осужденных в исправительные центры – на Западе их называют открытыми тюрьмами. И еще надо изменить дисциплинарную практику – ведь люди иногда работают годами, хотят исправиться, доказать, что они изменились, а поощрения за это не получают.
– Само слово "пробация" для нас не очень привычно – в чем ее главный смысл?
– Это воздействие на человека, совершившего правонарушение, более успешная и интенсивная социализация, более гуманное отношение к нему на различных этапах исполнения наказания – не в смысле большей мягкости, а в смысле большего соответствия человеческой природе. Досудебная пробация предполагает более тщательное изучение личности человека и подготовку доклада для суда – о том, какой потенциал исправления есть у личности, у его семьи. Судебная пробация – это, при наказании, не связанном с лишением свободы, дополнительные виды воздействия – психологическая помощь, трудоустройство, помощь в получении документов, в поисках родственников, в лечении, в устройстве на учебу. Тюремная пробация – это помощь человеку в подготовке документов, в получении профессии – чтобы он мог нормально жить на свободе. Наконец, постпенитенциарная пробация – это устройство человека в соответствующие центры, помощь психологов, помощь в решении конфликтов, в установлении контактов с родственниками и т.д. Но наш проект закона о пробации подразумевает только три вида пробации – досудебная пробация, к сожалению, столкнулась с возражениями со стороны ряда ведомств.
Координатор движения "Архнадзор" Константин Михайлов считает необходимым обсудить с президентом судьбу Охтинского мыса в Петербурге. На прошлогодней встрече СПЧ с президентом уже обсуждалась эта проблема, и Путин дал поручение рассмотреть вопрос о создании там историко-археологического музея-заповедника, но это до сих пор не сделано. Поручение дали "Газпрому", который уже много лет пытается застроить Охтинский мыс, петербургскому комитету по охране памятников, который никак не дает древним крепостям охранный статус, и министерству культуры, которое пока ничего не сделало для сохранения уникальных памятников.
Органы охраны памятников годами упорно отказываются ставить их на охрану
– Там же целый комплекс археологических памятников, найденных на одном месте, связанных с историей России и Европы, другого такого места в Петербурге нет и не может быть, – говорит руководитель Петербургской археологической экспедиции Петр Сорокин. – Это не просто спор двух сторон – вот мы хотим разместить здесь музей, а мы – бизнес-центр, нет. Речь идет о том, что если там построят бизнес-центр, то все археологические объекты будут разрушены и утрачены, и музея там уже никогда не будет.
Update
Встреча членов СПЧ с президентом длилась онлайн четыре часа. И вот что написала сразу же после общения с Путиным член СПЧ журналистка Ева Меркачева:
– Три члена СПЧ – я, Николай Сванидзе, Александр Асмолов – говорили на встрече с президентом РФ про жестокость следствия и суда, бросивших за решётку ректора "Шанинки" Сергея Зуева. Он в этом году перенёс три операции! Обвиняется в экономическом преступлении. Президент однозначно сказал, что нас поддерживает. Так что можно надеяться, что освобождение Зуева из СИЗО произойдёт. А заодно бы десятков тысяч других. Несмотря на то что число людей в колониях уменьшалось вдвое, в СИЗО их по-прежнему много. На сегодняшний день там находятся 109 тысяч человек, это даже больше, чем в прошлом году.
Сложилась удивительная ситуация – каждый четвертый за решеткой в современной России – невиновен, в том смысле, что суд еще не вынес приговор. Мы видим в изоляторах педагогов, врачей, бизнесменов. Только несколько примеров – врачи-гинекологи и акушеры, проходящие по так называемому "делу репродуктологов", тренер легендарной лыжницы Лазутиной, руководитель российской сборной на Олимпиаде в Сочи Кравцов... Все они абсолютно точно не угрожают обществу, они не стали бы грабить, насиловать и убивать, если бы остались на воле, то есть под домашним арестом. Таких примеров масса. В СИЗО (еще не признанные виновными) оказываются люди по экономическим статьям, среди которых больные и даже инвалиды. Причина этому одна – низкое качество следствия заставляет следователей использовать механизм заключения под стражу (где людей лишают свиданий, звонков и теперь в некоторых случаях даже переписки) для получения признаний. Люди сидят годами зачастую по делам, которые могли бы быть расследованы в считаные дни. – говорит Ева Меркачева
Также Меркачева попросила президента дать поручения проанализировать практику заключения под стражу и рекомендовать судам заключать под стражу в крайних случаях, вместо арестов использовать современные технологии и методы слежения, в том числе электронные браслеты.
В самом конце заседания вопрос о статусе иноагентов поднял главный редактор "Московского комсомольца" Павел Гусев. По его словам, закон об иноагентах был принят в спешке, без консультаций с журналистским и правозащитным сообществом, и призвал создать рабочую группу по пересмотру документа.
Должны же быть какие-то пределы?
"Без всякого предупреждения выносится решение, что ты иноагент. Причем это делает минюст, который вообще не знает специфику работы СМИ. Наверное, имеет смысл, чтобы суд принимал это решение, и сначала выносил бы предупреждение, а уже в случае нарушений присваивал бы статус", – сказал он. А любое участие журналистов в международных мероприятиях теперь может грозить им внесением в реестр. "Дошло до того, что иноагенты маркируются в соцсетях. Нелепица: журналистка, признанная иностранным агентом, наряжает елку с ребенком, и пишет в соцсетях, что иноагент наряжает елку?.. Ну зачем, должны же быть какие-то пределы?" – спросил Гусев.
Путин сказал, что знает о такой проблеме, и согласился с тем, что документ следовало обсудить с профессиональным сообществом. Но никаких конкретных обещаний не дал.
"Но вы же знаете, как к нашим СМИ относятся за границей: их вызывают в суды, на допросы, им грозит тюремное заключение за неявку. [...] Нам нужно обеспечить и свободу слова и, в известной степени, неприкосновенность людей, которые обращают внимание на изъяны нашего общества, несовершенства нашего государственного аппарата и системы. Без всякого сомнения. Нам только нужно защитить себя от возможного внешнего вмешательства в наши внутренние дела со стороны. [...] Это такая тонкая работа, и тут надо действовать аккуратно", - сказал Путин. А потом добавил, что "мы вернемся к этому, с профессиональным сообществом поработаем и придем, насколько это возможно, к согласованному решению".
Выступил на встрече СПЧ с президентом и режиссер Александр Сокуров. Он говорил о том, что Россию надо менять, что в стране есть много проблем, которые не решаются, и их нельзя закапывать в песок.
В качестве примеров таких нерешаемых проблем Сокуров привел чечено-ингушский конфликт из-за передвижения границы между республиками в пользу Чечни, назвал несправедливым так называемое "ингушское дело", по которому сидят ингушские старейшины, а также резко выразился о чеченском "халифате", дав понять, что считает его существование внутри страны недопустимым.
Говорил он и о многих других проблемах, например, о судьбе одной из деревень в Ленинградской области, которой 500 лет, но которую хотят сравнять с землей из-за чьих-то бизнес-интересов. Сокуров напомнил Путину про покончившую с собой журналистку Ирину Славину, про историка Юрия Дмитриева, сидящего, по мнению правозащитников, по надуманным обвинениям, про дискриминацию СМИ и НКО путем признания их "иностранными агентами", про то, что из страны уезжает молодежь – и призвал президента подумать, что же неправильно со страной, где все это происходит.
На вопрос корреспондента Север. Реалии о том, как прошло его выступление, Александр Сокуров ответил: "У меня произошел серьезный конфликт с президентом на этой встрече, поэтому я не могу ничего комментировать".
Александр Сокуров
Свидетельницей этой полемики, среди прочих участников встречи, была правозащитница, член СПЧ Наталия Евдокимова. У нее тоже сложилось впечатление, что это был настоящий конфликт. По ее словам, она "очень расстроена" тем, как президент реагировал на слова Сокурова. "Например, когда Александр Николаевич сказал, что политика России стала враждебной ко всему миру и агрессивной, Путин ответил, что это не Россия враждебна, а есть часть мира, которая враждебно воспринимает Россию и хочет ей только плохого. И то, что Сокуров сказал о Чечне, тоже ему резко не понравилось – он ответил, что нельзя так про чеченцев говорить: пусть уходят. Я первый раз видела его в разговоре с Александром Николаевичем таким рассерженным, прямо желваки ходили", – говорит Наталия Евдокимова.
По ее словам, Путин много раз повторил Сокурову, что надо думать, прежде чем говорить, что нельзя выносить в публичное пространство все свои мысли. По мнению Евдокимовой, резкий тон президента был смягчен только последней фразой, когда он заметил, что они с Сокуровым давно не общались наедине, и пригласил его на такую встречу.
В целом она согласна с другими комментаторами, которые считают, что главными темами ежегодной встречи СПЧ и президента стали пытки в колониях, судьба "Международного Мемориала " и правозащитного центра "Мемориал" (обе организации внесены в списки НКО-иностранных агентов – С.Р.), которые власти хотят ликвидировать.