В июле 2022 года в Уголовном кодексе РФ появилась новая статья 275.1 – конфиденциальное сотрудничество с иностранцами. В январе 2023 года ее жертвой стал гражданин Украины и России Петр Опальник – разнорабочий и строитель, который, по версии ФСБ, пытался склонить мобилизованных к передаче информации о местах дислокации российской военной техники, ее похищению и добровольной сдаче в плен. Сейчас Опальник под арестом. Елена Скворцова поговорила с его адвокатами и близкими о том, зачем Петр переехал в Россию, как он перенес одиночное заключение и почему маме Опальника до сих пор не рассказали об аресте сына.
Источник: "Холод"
"Получение гражданства России – это его решение"
Петр Опальник родился в селе Клебань Винницкой области. В 2011 году он приехал на заработки в российский город Пестово Новгородской области. Население Пестово – около 14 тысяч человек, многие заняты в строительной сфере: в Пестово работает около 20 компаний, связанных с производством материалов для деревянных домов.
Опальник получил патент и устроился разнорабочим, строил деревянные дома. Он решил остаться в Пестово насовсем: через восемь лет получил ВНЖ, а летом 2022 года – гражданство РФ.
Сестра Петра, Надежда, рассказывает о реакции семьи на это решение: "Мы абсолютно спокойно к этому отнеслись. Получение гражданства России – это его решение, Петя хотел там остаться жить – мы это понимали. Врагом он нам после этого не стал. Конечно, мама боялась, что после получения гражданства его могут забрать на войну. Но каждая мама будет бояться такого".
Фотография со страницы Петра Опальника во Вконтакте
В Украине у Опальника остались пожилая мама, сестра и дочь от первого брака. Петр регулярно звонил родным по видеосвязи, отправлял подарки. В дни рождения обязательно поздравлял сразу после полуночи, в семье шутили, что если Петр не позвонил сразу после боя часов, значит, что-то случилось.
Уже в России Опальник познакомился со своей будущей женой Светланой. В 2014 году у пары родилась дочь Владислава, а спустя еще три года супруги развелись. Петр продолжил общаться с младшей дочерью и выплачивал алименты.
В 2019 году жизнь Опальника вновь изменилась: он познакомился с Ириной, своей нынешней сожительницей, поменял работу – устроился менеджером по продаже домов в местную фирму, параллельно занимался страхованием. Он переехал в квартиру Ирины – в двухэтажном доме на восемь квартир с печным отоплением пара прожила вместе до начала 2023 года.
"Следователь был в курсе всей моей истории жизни"
Утром 18 января Ирина и Петр собирались на работу. Ирина вышла из дома первая, чтобы разогреть автомобиль: "Рядом с домом стояла машина силовиков, и, когда я закрывала гараж, то увидела, что Петра задерживают. Трое спецназовцев положили его лицом на землю, четвертый попросил меня положить руки на автомобиль. Нам не дали поговорить с Петром, не дали попрощаться".
Сотрудники ФСБ отвели Петра в машину и стали ждать приезда следователей; после их появления начался обыск, при этом Петра на осмотр квартиры не привели.
"Когда я прочитала постановление, первое впечатление было, что стали проверять всех украинцев. Потому что их очень много в городе, они все общаются между собой, и Петр почти всех их знает. Он созванивался с ними, конечно, они обсуждали ситуацию, которая сложилась на Украине", – рассказывает Ирина.
По ее словам, обыск проходил спокойно: два молодых человека в присутствии понятых, которых они привезли сами, осматривали вещи и возвращали их обратно на свои места. Спрашивали, есть ли в доме "запрещенные средства связи", задавали вопросы о политических взглядах Петра. Какой ему грозит срок и куда его повезут дальше, Ирине не объяснили.
– Я в такой растерянности была, не понимала, что от меня хотят, – рассказывает она. – Было непонятно, почему пришли именно к нам. По вопросам, которые мне задавали, я поняла, что прослушиваются все наши телефоны. Следователь был в курсе всей моей истории жизни: с кем я общаюсь, куда и когда мы уезжали. Знал, что Петра накануне не будет дома: он был в отъезде.
В этот же день происходили обыски еще по трем адресам: в квартире матери Ирины, еще два – по адресам, где проживали другие украинские семьи.
"Петра вы теперь долго не увидите и в бане не будете вместе париться", – заявили сотрудники ФСБ, пришедшие домой к Мирославе и Василию, друзьям Петра Опальника из Украины. Василий тоже занимается строительством и в этот день был на выезде за городом. О том, что именно собираются искать в доме, Мирославе не сообщили.
– Было страшно: пришли люди в масках, сказали, в чем подозревают Петра, и стали выяснять причастие моего мужа к делу Пети, – рассказывает она. – Во время обыска осматривали разные провода, технику, электронику. У меня спрашивали несколько раз, почему в доме нет компьютера – это у них вызвало подозрение. Но я не пользуюсь компьютером, у меня есть только телефон. Осмотрели мастерскую мужа, подвал, чердак, но ничего не изъяли и на допрос не вызывали.
Вечером 18 января Петр Опальник позвонил Ирине с телефона старшего следователя – попытался успокоить ее, сказал, что жив и здоров. Тогда Опальник еще не знал, что вернется домой не скоро: по статье 275.1 УК ему грозит от трех до восьми лет колонии. По версии следствия, Петр склонял мобилизованных "к государственной измене путем предоставления противнику информации о местах дислокации российских войсковых частей и соединений, похищения и передачи боевой техники, добровольной сдачи в плен". Какие у следствия есть доказательства, не сообщается. Семья и друзья Петра уверены, что он не совершал того, в чем его обвиняют.
Через два дня после этого телефонного звонка суд отправил Опальника в СИЗО. На свидания с родственниками обвиняемым требуется разрешение следователя. Следователь по делу Опальника их не разрешает.
"Кремируйте меня, а прах отправьте маме"
Первые два месяца Опальник провел в одиночной камере. Там он чертил схему дома, который они с Ириной начали строить для себя еще до ареста, – калькулятора в камере не было, поэтому все вычисления он делал в столбик. Читал книги, занимался спортом и писал Ирине оптимистичные письма: "скоро увидимся", "крепись", "держись", "соскучился".
Фрагмент письма Петра Опальника
17 марта суд должен был или продлить меру пресечения, или изменить ее на более мягкую. Петр надеялся, что в этот день скажут, что он невиновен, и отпустят его домой. Однако ходатайство следователя о продлении ареста удовлетворили, а Петра вернули в камеру новгородского СИЗО.
Позже, когда Опальник узнал, сколько лет ему грозит и что будет дальше, его стали посещать депрессивные мысли. В письмах он писал: "Не надо меня хоронить, кремируйте меня, а прах отправьте моей маме – на российской земле не хороните". Мама до сих пор не знает об аресте сына: родные сообщили ей только про обыск и сказали, что пока Петру небезопасно звонить в Украину. Матери Петра 72 года, и семья боится, что такую новость она не переживет.
– После того как связь с Петром пропала, первая мысль была – его забрали на фронт, – рассказывает Надежда, сестра Петра. – Об аресте даже мысли не было. Конечно, с нашего телевизора говорят, что в России все плохо, граждан Украины, больше крымчан, задерживают. Но я не верила, что так действительно может быть. Думала, это наша пропаганда. Теперь на собственном примере увидела… Конечно, по телефону мы обсуждали, как у нас дела, где бомбили. Но за разговоры не должны сажать в тюрьму. Никаких правонарушений он не совершал.
Фрагмент письма Петра Опальника
Сейчас новости о семье Опальник узнает из писем. После того как в дело вошли адвокаты по соглашению, Петра перевели в другую камеру, теперь у него трое соседей, с которыми у него хорошие отношения. По словам Ирины, Петр чувствует себя лучше. Он решил, что будет бороться до конца.
Смотри также "Никакие законы не работают". Не отпускают с войны, вопреки решению суда