Следователи Новгородской области еще перед официальным началом вторжения России в Украину проверяли комментарии жительницы небольшого поселка Новая Деревня Ирины Дмитриевой, которая призывала сжигать военкоматы и "уничтожать чиновников". А потом, уже после начала войны Дмитриева узнала, что против неё возбудили уголовное дело. Корреспондент Север.Реалии поговорил с Ириной о том, почему она не отказывается от своих слов и антивоенных высказываний даже под угрозой тюрьмы.
Поселок Новая деревня с населением в чуть больше 400 человек находится в 150 километрах от Великого Новгорода, областного центра. Жительница Новой Деревни Ирина Дмитриева узнала об уголовном деле против себя в середине марта, когда вернулась из Новгорода после лечения. Полицейские пришли к ней домой на следующий день. Проверка по обвинению в призывах к терроризму (ч. 2 ст. 205.2 УК РФ) в отношении Ирины началась еще 23 февраля – за сутки до официального начала так называемой "спецоперации" России в Украине. Поводом для возбуждения уголовного дела стали четыре анонимных заявления на её комментарии во "ВКонтакте".
– Была большая папка со всеми выписками. То есть какие-то заявления, но все анонимно. Я думаю, что это могли быть кремлеботы пригожинские (так называемые "фабрики троллей", работу которых связывают с бизнесменом Евгением Пригожиным. – СР), которые ловят таких "экстремистов-нацистов", как я, – рассуждает Ирина. – Я и так у них на учете как склонная к экстремизму состояла, потому что с 2021 года я как бы была уже у них под колпаком.
В 2021 году Ирина получила 20 часов обязательных работ за призыв выйти на январскую акцию протеста в поддержку Навального. Тогда она приехала из Новой Деревни в Парфино и подошла к зданию районной администрации в образе Джокера. Суд оставил Дмитриеву на свободе, так как у неё четверо детей.
До пандемии Дмитриева оказывала юридические услуги как индивидуальный предприниматель. Из-за коронавирусных ограничений дети перестали ходить в школу, их перевели на дистанционное обучение. И единственный компьютер в семье не выдержал учебной и рабочей нагрузки одновременно – и приказал долго жить. Из-за невозможности работать Ирина заплатила государству 30 тысяч рублей налогов за год и закрыла ИП.
За несколько дней до январского протеста-2021 она выложила на своих страницах в социальных сетях призыв к единомышленникам присоединиться к акции в поддержку Навального. За него её и осудили.
Ирина Дмитриева
– После того митинга я не успокоилась, не угомонилась. Я продолжала гнуть свою линию. Ко мне приезжали и органы опеки, и социальный отдел, и сотрудники полиции. Они уже не звонят в дверь, а сразу за ручку дергают и все, – рассказывает Ирина.
Бесчисленные проверки опеки Ирина называет не иначе, как "манипуляцией запугивания, что надо сидеть всего бояться и молчать в тряпочку". У опеки не было никаких претензий к тому, как содержатся ее четверо детей, но Ирине все равно посоветовали "быть потише".
– Детей отобрать у меня невозможно. Я настолько отчаянная и долбанутая мамаша, что взяла бы любое колюще-режущее, которое у меня есть, и кидалась бы на сотрудников и, возможно, потом парочку людей забрала бы на тот свет, и отсидела бы за это достаточно приличный срок. У меня не так легко будет забрать детей. Я эту позицию им (опеке. – СР) сразу озвучила. Я сразу сказала: у вас есть два варианта – либо вы отсюда уезжаете в гробах, либо вы делаете так, как должно быть согласно законодательству. Они пришли, всё проверили, в каждый угол заглянули, и на прощанье они мне сказали: "Ирина Николаевна, мы вам советуем подумать о своих детях и быть потише". На что я им ответила: моя позиция очень жесткая и меня запугивать бессмысленно, я все равно буду делать то, что считаю нужным.
Когда в середине марта к Ирине Дмитриевой пришли полицейские с постановлением о возбуждении уголовного дела, она дала признательные показания: подтвердила, что она оставила записи во "ВКонтакте", что страница в соцсети её, сказала, что раскаиваться в содеянном не собирается и готова отправиться в колонию.
– В суде я не буду просить о каком-то снисхождении. Человек, который потерял все, абсолютно свободен. Мне нечего терять. У моих детей нет завтрашнего дня. Да, мои дети отправятся в детдом (если Ирину отправят в колонию. – СР), я к этому готова. Я готова сесть в тюрьму, меня это нисколько не пугает. Рано или поздно я оттуда выйду, моя жизнь все равно продолжится. Власть – она не вечная, не сегодня–завтра она будет свергнута, а такие политзаключенные, как я, будут выпущены. Да, это как-то скажется на психике моих детей, и возможно, мне придется как-то разрыв восполнять. Но это все для их будущего, я всё это делаю не для себя, а для их будущего, потому что оно у них бесперспективное вообще, – говорит Ирина.
В комментариях, которые стали основой уголовного дела, Ирина рассуждала о том, что военкоматы нужно сжигать, чтобы они не смогли призывать, начать массовые беспорядки и "уничтожать чиновников".
– Эти комментарии касались этой мнимой спецоперации на Украине, которая де-факто – война. Нужно называть все своими именами: это война против другого народа, независимого государства. И я не согласна с позицией своего государства. Эта власть понимает только язык силы. Мирных протестов не может быть, от слова совсем. Нельзя договориться, вложить цветочек на автомат, зная, что он выстрелит. Это невозможно, потому что силовики озверевшие, они получают достаточно много денег для того, чтобы сохранить этот режим. Им все равно, в кого стрелять.
Меру пресечения в отношении Ирины не избирали. Уезжать из России она не собирается несмотря на то, что по статье о призывах к терроризму ей грозит до семи лет колонии.
– Многие говорят, тебе не нравится – уезжай отсюда. А куда? Где нас ждут? Где нас, русских, особенно сейчас ждут? Нас за людей сейчас не считают, потому что мы сидим и в тряпочку молчим и своим бездействием мы каждый день позволяем убивать людей на Украине, – рассуждает многодетная мать.
Более 700 протоколов составили за 40 дней войны России с Украиной в отношении граждан РФ по административной статье о дискредитации Вооруженных сил России. Дискредитацией судьи считают не только участие в антивоенных митингах, но и продажу книги "1984" Джорджа Оруэлла, плакат с цитатой Владимира Путина. Помимо этого в России возбудили десятки уголовных дел о "фейках" о российской армии. Фейками могут признать любое высказывание по войне между Россией и Украиной, которое противоречит официальной точке зрения Кремля. В Петербурге обвиняемой по этому делу стала 32-летняя художница, музыкантша и активистка Саша Скочиленко. Её обвиняют в том, что она в магазине наклеила на ценники стикеры с информацией об обстреле Мариупольского драмтеатра и гибели мирных украинских жителей.
На граждан России, которые выступают против войны, возбуждают не только уголовные дела за "фейки" или дискредитацию ВС РФ, как, например, это произошло с Ириной Дмитриевой. Во Владикавказе местная жительница облила краской плакат в поддержку российской армии. Следователи возбудили уголовное дело о вандализме. В Благовещенске на местного жителя возбудили сразу три дела о вандализме из-за антивоенного граффити.
В оправдании терроризма из-за высказываний о войне России с Украиной обвиняют жительницу Петрозаводска Ирину Быстрову. Как и в случае с Ириной Дмитриевой, уголовное дело против Быстровой появилось до 4 марта – когда депутаты Госдумы одобрили уголовную и административную ответственность за дискредитацию ВС РФ и "фейки". Быстрову задержали 23 марта, за день до официального начала "спецоперации" России. Суд избрал женщине меру пресечения в виде запрета определенных действий.