"Cитуация безысходности". Домогательства на Беломорской биостанции

Бывшие студентки готовят коллективное письмо руководству биологического факультета МГУ с просьбой создать на Беломорской биостанции университета службу психологической помощи в случае домогательств, выяснила корреспондент Север.Реалии. Ранее на факультете биологии заявили, что начинают служебное расследование в отношении руководителя котлопункта Александра Палия, которого бывшие подчиненные обвинили как раз в домогательствах. Сам он не общается с журналистами, но, по информации одной из участниц скандала, готовит иск в суд.

Беломорская биостанция МГУ

Ольга Жерновкова и Марина Юрьева рассказали свои истории в инстаграме. В комментариях они увидели не только слова поддержки, но и встречные претензии, обвинения, что "выносят сор из избы" и даже в теории заговора – их обвиняют в "проплаченных постах" и попытке добиться "смены руководства в связи с масштабной реконструкцией биостанции".

– Станция МГУ – важнейшее место для серьезной науки, – рассказал Север.Реалии начальник водолазной службы ББС Александр Семенов. – Очень обидно, что к нам пришла дополнительная слава по такому поводу.

Живописное место

Беломорская биостанция – структурное подразделение биофака МГУ, находится она на берегу Кандалакшского залива Белого моря. Была основана в 1938 году для морских научных исследований в северном регионе, подготовки специалистов и проведения студенческих практик. Ежегодно ее посещают тысячи студентов и ученые, которые проводят там полевые эксперименты и собирают материал для исследований.

Сейчас это одна из самых крупных морских станций в мире. Есть даже собственный небольшой флот: водолазная служба может достать любой материал, работают не только биологи, но и другие специалисты. Станция развивается, по словам Семенова, несмотря на постоянные финансовые и технические проблемы. Все это благодаря новому директору Александру Цетлину, считает Константин Соловьев, бывший сотрудник ББС.

Константин Соловьев

– За последние годы Цетлин изменил станцию – из полной разрухи без электричества пришли к современной круглогодично работающей станции со всеми условиями для работы, от конфокальной микроскопии и молекулярной лаборатории до водолазной станции, ввел новые суда в эксплуатацию, добился разрешения на проведение международной школы, – говорит Соловьев.

С 1997 по 2014 год он бывал там каждое лето – прошел путь от практиканта до начальника водолазной службы. На биостанцию добраться можно только на корабле или идти пешком 15 км вдоль линии ЛЭП, через болото, к станции Пояконда. Там железная дорога, но поезда ходят редко, а раньше не всегда останавливались даже по требованию.

– Честно, не помню, в котором году на ББС появилась мобильная связь, но случилось это сильно позже, чем в Москве. Помню, что для отправки СМС нужно было по горной тропинке карабкаться в гору и подбрасывать телефон в воздух, чтобы СМС ушла. До этого был телефон в приемной директора, звонили по талонам, которые администрация станции покупала заранее. Талоны быстро расходовались, нам вечно не доставалось. Ну и звонить из приемной директора, когда за стеной очередь из желающих поговорить с домашними, это то еще развлечение. Можно было еще отправить телеграмму, это было недорого и доступно. А интернет на ББС появился в 2010 году, я ездил помогать устанавливать и настраивать сервер. Я как раз в то время числился на ББС инженером, – вспоминает Соловьев. – Биостанция занимает большую площадь, от края до края двадцать минут ходу, и многие домики скрываются в лесу. Место очень живописное, на берегу Белого моря, да еще и настоящий полярный день, солнце не заходит круглые сутки.

Потерпевшие

Штат у станции небольшой, большую часть работы выполняют волонтеры. Приезжают туда или на практику, или работать на котлопункт, то есть в столовую. Так на Беломорскую биологическую станцию устроилась в 2007 году Ольга Жерновкова, студентка биофака МГУ, чтобы не расставаться с супругом-студентом, которому летом предстояла там практика. Ее непосредственным начальником был заведующий котлопунктом Александр Палий. "Он был такой классный. Умный, весёлый, организованный. Образцовый начальник", – пишет о нем Ольга в начале своей истории. Заканчивается текст совсем другими словами: "Гори в аду, тварь, за все, что ты сделал и сделаешь!"

Ольга Жерновкова

По ее словам, удачно начавшиеся дружеские отношения поддерживались через переписку, и продолжились на следующий год снова на станции. Ольга вернулась туда раньше мужа – Палий уговорил ее приехать в период, когда "некому работать". Начальник, по ее словам, был для нее единственным хорошо знакомым человеком, так что в один из вечеров она с радостью приняла его предложение выпить. Палий ее напоил и начал домогаться, рассказывает Ольга. Она вырвалась и убежала. Но на следующий день пришла к нему сама – уехать со станции было невозможно, а терпеть резко переменившееся отношение начальника – невыносимо. Ольга убедила себя, что влюбилась, рассталась с мужем и осталась на станции на все лето.

"В то лето во мне многое сломалось. В том числе уважение к себе. Мне стало все равно. Все бухали, и я бухала. Много. Каждый день. Если ко мне приставали, я больше не сопротивлялась. Зачем? Я ведь дрянь. И со мной можно делать, что угодно. Это было ужасно. Я себе ненавидела, но не могла перестать падать", – пишет Жерновкова.

Через 13 лет, после долгой работы с психологом, она поняла, что это ненормально, и узнала, что в такой же ситуации побывали и другие девушки. Тогда она решила рассказать эту историю в соцсети, чтобы поддержать тех, кто живет с таким же чувством вины, и предупредить девушек, которые еще могут пострадать от того же человека.

Заведующий котлопунктом – значимый человек на станции, говорит Соловьев.

– Если появляется человек с организаторским талантом, который может за небольшие деньги организовать какую-либо работу, это большая удача, – объясняет он. – Таким человеком как раз является Палий. В науку люди идут не за деньгами, а потому, что им интересно. Зарплаты в МГУ очень низкие до сих пор, отчасти поэтому те люди, которые работают в МГУ, – это либо действительно очень увлеченные наукой люди, либо те, кто не смог найти работу за деньги. Как правило, и те, и те плохо умеют заниматься администрированием. Палий, выпускник кафедры зоологии беспозвоночных, он и во "внутренней кухне" неплохо разбирается, и умеет налаживать связи с местными, организовывать людей. По этой причине он довольно быстро стал практически незаменимым начальником котлопункта с большими возможностями.

Корабль – основная связь биостанции с внешним миром

Если волонтер или студент хотят уехать со станции на корабле, то разрешение может дать или Палий, или директор станции. Но к директору без объяснений причин с такой просьбой не пойдешь – так Ольга Жерновкова объясняет, почему не уехала сразу после домогательств. Добившись резонанса в соцсетях, она теперь ставит цель, чтобы Палий был уволен, а не вернулся после расследования на станцию через год как ни в чем ни бывало, пояснила она корреспонденту Север.Реалии.

– Я была готова к волне критики вроде "сама виновата" и "а что только сейчас рассказываешь", но комментарии про "развал биостанции от иностранных агентов" и проплаченные посты меня очень удивили, – признается Ольга. – Я очень ценю ББС, она делает огромный вклад в развитие науки, и мне искренне жаль, что из-за меня у них проблемы. Но мне больше десяти лет работы над собой с психологом понадобилось для осознания, что это была не моя вина, что это был намеренно тщательно продуманный абьюз, что другие девушки тоже могли пострадать! Триггером стало то, что я случайно наткнулась на фото Палия на сайте биостанции: он все еще работает на том же месте. Потом я наткнулась на флешмоб с историями о насилии. Марина Юрьева из второй смены могла попасть в такую же ситуацию, как мне показалось. Когда она вышла на связь и подтвердила это, мы решили найти других жертв Палия и показать девушкам, что это не они одни.

Работавшая на кухне в другой смене Марина Юрьева поддержала Ольгу Жерновкову, опубликовав свою историю. На биостанцию – "самое чудесное место на свете" – она ездила с 2005 по 2008 год. В 2008-м училась на факультете биоинженерии и поехала на ББС на практику, но сначала попросилась подработать на полевой кухне. С ней случилось то же самое, что и с Ольгой, – приставания на кухне, алкоголь по вечерам и "просыпалась утром уже в его кровати".

Марина Юрьева

– Было понятно, что против Палия не пойдешь. Он создавал впечатление, что он большая шишка, его многие уважают. Вы можете питаться в столовой у него, а можете – ягодами и грибами и тем, кого поймаете, – отшучивается Юрьева. – Меня Палий сразу сделал начальником смены. В августе уже началась практика, и когда приехали мои одногруппники, события развивались стремительно. Психологическое давление было высоко: стоит ему приревновать к мальчикам – к девушкам он не ревновал – как он сразу переставал общаться или общался на вы, давал понять, что я ничтожество, остальной смене было морально тяжело. Я хочу, чтобы это все прекратилось. Поэтому мы опубликовали посты. Хочу, чтобы он не появлялся на биостанции никогда, чтобы его уволили. Биостанцию я люблю, не хочется, чтобы там кому-то было столь же некомфортно. Хочу, чтобы люди, видящие, что происходит что-то подобное, подошли и помогли, а не распространяли слухи. Если есть еще девушки, хочу, чтобы они нашлись и поняли, что это ненормально. Он работает с детьми. Кому-то кажется, что это отдельная тема, что детей он не тронет, но я считаю, что работать с детьми ему категорически нельзя. Я общалась со школьницей, которая у него училась, она рассказывала, что он в школе себя ведет ровно так же – без сексуального контекста, но выбирая любимчиков и врагов. Это не полезно для детей. А на станции надо что-то придумать систематическое: выделить место для психолога или создать горячую линию для жалоб, чтобы можно было позвонить кому-то, чтобы они на станцию приехали и помогли, чтобы студентам было не страшно жаловаться. Я, что ли, в 20 лет пойду к здоровому дяде-директору и скажу, что ко мне Палий пристает?..

Опубликовав свои истории, Марина и Ольга нашли других пострадавших от приставаний Палия. Анна Алексеева дала отпор заведующему и осталась без работы на кухне и без месячной зарплаты, о чем рассказала в комментарии под постом Жерновковой: "И да, я тоже испытывала домогательства от АВ. Мне стало очень противно, когда он стал распускать руки и я послала его. После чего он назвал меня "недотрогой" и не заплатил денег за целую месячную смену. С тех пор котлопункт был для меня закрыт. И отношение к АВ резко переменилось. Но если все эти ужасные подробности про все эти манипуляции всплывают, то вот я – ещё один человек на твоей/на вашей/на нашей стороне".

– На ББС есть несколько групп людей, которые не всегда пересекаются между собой, – объясняет Константин Соловьев. – Кухонная команда почти не пересекается с администрацией станции. Директор станции для них малозначимая персона. До недавнего времени директор питался отдельно, это сейчас Александр Борисович добился хорошей работы кухни и сам стал ходить в столовую, и не только он, а и многие другие сотрудники, раньше готовившие себе сами. Так что пойти пожаловаться директору на плохое отношение начальника для кухонной команды нехарактерно, они просто не пересекались на ББС. Помимо этого, есть и воспитание в научной среде, мало кто из студентов вообще жаловался на какие-либо притеснения или неудобства.

Водолазная служба на Беломорской биостанции

Именно поэтому, считает Соловьев, Анна и другие не пошли жаловаться на Палия начальству станции.

Теперь, когда история получила огласку, женщины требуют окончательного увольнения Палия, а не только его отстранения на период расследования. Ольга Жерновкова ожидает и продолжения истории в суде, но не в качестве потерпевшей: по ее данным, Александр Палий готовит иск по диффамации.

Александр Палий

Директор Беломорской биостанции Александр Цетлин и декан биологического факультета Михаил Кирпичников заявили, что "сожалеют о сложившейся ситуации": "Мы обещаем в ближайшее время провести служебное расследование и по его итогам принять необходимые меры. На время проведения проверки А.В.Палий будет отстранён от своих служебных обязанностей на биостанции". На факультете биологии МГУ подтвердили факт расследования и отстранения Палия. Директор ББС Александр Цетлин сказал корреспонденту Север.Реалии, что поскольку включен в комиссию по расследованию, пока комментарий дать не может. С Жерновковой и Юрьевой представители комиссии по расследованию намерены взаимодействовать. Сам Александр Палий на попытки Север.Реалии с ним связаться не отвечает.

"Это не тот случай"

Жерновкову и Юрьеву беспокоит не только то, что Палий последние 13 лет проработал на ББС, но и его преподавание в московских школах. Бывшая ученица московской Европейской гимназии Марина (имя по просьбе собеседницы изменено) в разговоре с корреспондентом Север.Реалии отчасти подтвердила их опасения.

– Если ты не встал на сторону Палия, у тебя необъяснимые двойки по биологии, травят в классе, на контрольную отсаживают в угол кабинета. Тебя всегда выделяли таким негативным образом, обстановка психологическая была тяжёлой, но это считалось нормальным, – рассказывает 22-летняя Марина. – Постоянно были комментарии в сторону девушек, и приятные, и неприятные, явный фаворитизм. Про девушек он считал возможным допускать комментарии про цвет лака, про внешность. У нас была религиозная девочка, он шутил, что у нее мало мозгов. К мальчикам просто относился строго. Все уважали его в школе, и если он отпускал такие комментарии по отношению к девочкам, все считали это нормальным.

Юлия, чьи дети учились до 2013 года у Александра Палия в другой школе, рассказывает, что за 11 лет взаимодействия с преподавателем ни разу не заметила "патологического интереса" по отношению к девочкам, напротив, дети его очень любили и уважали.

– Я до сих пор поражена, какие знания мои сын и дочь получили по его предметам – химии и биологии. Я взрослая женщина, родитель, я бы заметила, если бы что-то было не так, – уверяет Юлия. – У меня очень красивая дочь, я бы среагировала, потому что очень внимательно отношусь к подобным вещам. Как мама всегда чувствуешь лишнее напряжение. И я в этой школе проводила очень много времени, была в попечительском совете. Бывают такие мужчины, от которых веет нездоровым. Но это не тот случай: его обожали все дети, даже те, что в частных школах привыкли разговаривать с учителями как с обслугой. С Александром Васильевичем у них такого желания не было – это был непререкаемый авторитет.

Юлия не верит опубликованным историям, а ее дочь "была в шоке", когда узнала об этом.

– Многие знакомые Палию беспредельно благодарны: некоторых родителей мальчиков он даже предупреждал о том, чтобы те к детям присмотрелись внимательнее, когда у него были некие подозрения. А посты женщин выглядят стилистически одинаковыми. Мне вообще кажется, их писал один человек, – рассуждает она.

В группе фейсбука "Биофак – любовь моя" после активной дискуссии со множеством негативных комментариев в адрес опубликовавших истории девушек был введен "режим тишины" – до окончания расследования. Участники задают вопросы: почему девушки пишут об этом только сейчас, спустя 13 лет, и почему они не обратились за помощью к директору биостанции? Почему Ольга Жерновкова вернулась к Палию после первой попытки принуждения к сексу?

Клинический психолог Елизавета Штода объясняет феномен возникновения "виктимблейминга" – обвинения жертвы.

– Виктимблеймингом занимаются люди, патологически не склонные к эмпатии. Второй очень важный момент – отрицание. Если мы признаем, что жертва не виновата, что это случайность, что это может произойти с каждым, значит, это может произойти и со мной, с моей дочерью, с моей подругой. Я теряю базовое ощущение безопасности, поэтому мне проще уйти в отрицание – она сама виновата и сделала что-то не так. Это создает ощущение ложной безопасности: "со мной этого никогда не случится", – говорит психолог. – Понятно, что ситуация неоднозначна, потому что делаем выводы со слов одной стороны. Из того, что я вижу, мы можем сделать вывод о сильной манипуляции сознанием: мягкий характер девушки, закрытая территория, зависимость от единственного вроде как близкого там человека, отсутствие поддержки родных и друзей. У них была годовая история близкого теплого общения. Человек оторван от своих, не было возможности кому-то написать и рассказать о происходящем – это ситуация безысходности. Если бы события разворачивались в месте, откуда можно уехать или позвонить за помощью – можно было бы это сделать. Все, на что тут человек может опираться, – это его внутренние убеждения. А внутренние убеждения такие: Палий – близкий человек, с которым она тепло и доверительно общалась. Что может чувствовать женщина в такой ситуации? Растерянность. В итоге внутренний конфликт: я этого не хочу, меня он не привлекает, это не соотносится с моими ценностями, но он единственный близкий человек. Ольга же решила тогда, что это у них такая "любовь". Обе девушки в итоге начали выпивать, а это обычный уход от реальности.

Вид на Беломорскую биостанцию

Жертва насилия тоже сразу не рассказывает о происходящем, потому что считает, что это стыдно.

– Человек чувствует, что это заслужил, чувствует страх осуждения, вину и стыд, и ведь не безосновательно. Потому что мы живем в весьма осуждающем социуме, понятия о вине женщины складываются десятилетиями: если тебе свистят на улице, ты, значит, одета не так. Только сейчас общество начинает двигаться к понятиям "новой этики" и развитию своей осознанности, – поясняет психолог.

Харассмент по-русски

Весной прошлого года широкий резонанс получила история с домогательствами на факультете филологии МГУ. Один из героев статьи DOXA профессор кафедры русского языка филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Сергей Князев подтвердил факт отношений со студентками, заявив, что они были добровольными. В распоряжении комитета студентов оказалось 28 историй о домогательствах. Тогда в Министерстве образования и науки России заявили, что знают о ситуации и считают необходимым разбираться в каждой конкретной ситуации.

Тогда же, весной 2020-го, студентка исторического факультета Дарья Варакина просила ректора МГУ провести служебную проверку профессора Дмитрия Функа из-за домогательств.

Осенью 2020 года интернет-издание "Холод" опубликовало статью о домогательствах профессора филологии Александра Кобринского в РГПУ им. Герцена в Санкт-Петербурге. Студентки рассказывали, что преподаватель "неоднократно приглашал их в гости, угощал их алкоголем, вступал с ними в сексуальные отношения", вплоть до "БДСМ-сессий". Кобринский обвинения отрицает и подал в суд на автора статьи Софью Вольянову. Петроградский районный суд Петербурга оставил его иск без движения.

В России сексуальные приставания преступлением не считаются, в Уголовном кодексе нет таких составов, как "домогательство", "домашнее насилие", "сталкинг" или "харассмент".

Менеджер по работе с пострадавшими, специалистами и волонтерами сети взаимопомощи "Ты не одна" Ксения Фирсова говорит, что понятия "харассмент" и не будет в российском законодательстве, хотя бы в силу его иностранного происхождения. В то же время русское понятие "домогательство" не включает в себя, к примеру, неуместные досаждающие переписки и знаки внимания, переходящие границы. А поскольку домогательство не считается преступлением, привлечь к ответственности за подобное почти невозможно, тем более по истечении нескольких лет. "В России это утопия", – считает Фирсова.

Законодательной защиты нет, но организация "Ты Не Одна" запустила проект, посвященный харассменту, где рассказывается в том числе о том, что делать в случае домогательств на работе или в вузе.

– Обычно все начинается очень невинно – с флирта, комплиментов, приглашений. Мы всегда говорим: нужно в первую очередь проинформировать тех, кому вы доверяете, – коллег, друзей. Нужно фиксировать все переписки, отправлять их доверенным лицам, если нет возможности прервать общение, – советует Фирсова.