Калининградка Антонина Зимина, осужденная за госизмену, жалуется на давление в СИЗО. Своим родителям она сообщила, что из нее выбивают признательные показания до рассмотрения дела в апелляции. Корреспондент Север.Реалии узнала, что прошение Зиминой о помиловании, поданное президенту России Владимиру Путину, стен СИЗО так и не покинуло.
Антонина Зимина
Супруги из Калининграда Антонина Зимина и Константин Антонец были осуждены за госизмену 24 декабря 2020 года. По версии следствия, эксперт Фонда Горчакова Антонина Зимина была завербована латвийскими спецслужбами, а потом приобщила к "сотрудничеству" своего мужа. По данным ФСБ России, супруги передали иностранным спецслужбам секретные документы. Согласно первой версии обвинения, дело возбудили за раскрытие личности сотрудника ФСБ, который попал в кадр на свадебном видео.
Антонина Зимина и Константин Антонец с аниматором
Калининградский областной суд признал супругов виновными в госизмене и приговорил к внушительным срокам заключения: Зимину – к 13 годам колонии общего режима, Антонца – к 12,5 годам колонии строгого режима. Также каждый из супругов оштрафован на 100 тысяч рублей и будет ограничен в свободе в течение года уже после отбытия наказания.
Своей вины супруги не признали даже после длительного заключения в одиночных камерах – сначала в СИЗО Лефортово в Москве, а потом в СИЗО Калининграда. После вынесения приговора каждый из них подал апелляционную жалобу. Пока же Зимина и Антонец находятся в спецблоке калининградского СИЗО-1, в камерах-одиночках.
Смотри также "Завербована латвийскими спецслужбами". Супругов из Калининграда осудили за госизмену"Тонечка, тебя прессуют?"
Родители Антонины Зиминой не видели дочь с октября 2020 года, после того, как в калининградском СИЗО объявили карантин из-за коронавируса. Не пустили их и на вынесение приговора, сославшись на пандемию. Дочь и зятя Зимины увидели только по телевизору.
Лишить мать возможности увидеть хотя бы на несколько минут свою дочь – это особая жестокость
– Меня поразило, что телевизионщиков на объявление приговора пустили, а нас, родителей, нет. Было НТВ и РЕН ТВ. Им можно, для них карантин не существует, а для родителей существует, – возмущается мать Антонины Нина Зимина. – Это неправомерное решение – не пускать нас в здание суда. Я не нарушаю закон, не устраиваю акций. Лишить мать возможности увидеть хотя бы на несколько минут свою дочь – это особая жестокость.
Еще перед вынесением приговора в начале декабря Антонина написала заявление на телефонный звонок родителям, но только в конце января ей разрешили позвонить. И этот звонок Зиминых испугал.
– Я боюсь за жизнь дочери, ей угрожает реальная опасность. По телефону она плакала и говорила о давлении. Я спросила: "Тонечка, тебя прессуют?" Она ответила: "Еще как", – вспоминает Нина.
Письмо Зиминой из СИЗО
О давлении Тоня написала и в своем единственном после приговора письме – раньше письма приходили каждую неделю, но в январе было только одно, говорит Нина. Она уверена, что письма от дочери просто не доходят. По ее словам, в письме дочь скупо дала понять, что в СИЗО подвергается давлению и, возможно, избиениям. Однако прямо об этом заключенная не пишет – все письма читаются цензорами.
– Она не пишет ничего в письме, понятно, что письма тогда не дойдут. Но одна фраза в письме – "После подачи апелляции я узнала, что такое ад в тюрьме" – уже заставляет задуматься о том, какие методы там применяют. Она пишет специально, чтобы как-то запутать, урывками, – рассказывает мать Антонины.
СИЗО никогда не признает, если сотрудник ударит. Не будут водить в медчасть
"После подачи апелляции я узнала, что такое настоящий ад в тюрьме, как могут прессовать. Такого со мной никогда еще не было. Надеюсь, что все выдержу, – пишет Антонина Зимина. – Самое страшное здесь, что СИЗО никогда не признает, если сотрудник ударит. Не будут водить в медчасть. Потом скажут: "Вам, наверное, показалось" и посоветуют психиатра или психолога. Ничего доказать невозможно, я уже даже не буду пытаться жаловаться. Лагеря для меня, наверное, будут лучше, чем СИЗО".
Зимина написала, что очень переживает за мужа. Константин Антонец недавно отказался от услуг адвоката и до апелляции вновь знакомится с делом. По словам Антонины, сейчас ей не разрешают даже писать ему. Также она намекнула, что из нее выбивают признание. Ей вернули прошение о помиловании президенту, которое она недавно написала: "Сказали, что рано, но на самом деле из-за отсутствия в нем "признанки". Я уже не знаю, зачем кому-то неожиданно понадобилось перед апелляцией получить от меня "признанку". Если выживу, а я на это очень надеюсь, то напишу об этом мемуары".
– Кому нужно выбить признание? Я думаю, тому, кто возбудил дело, для его успешного завершения. Если нет явных доказательств вины и человек не признает вины, как можно закрыть дело? – рассуждает мать Зиминой. – Пока мы видим, что идет доведение человека до крайней нервозности, своими действиями, своими придирками, чтобы нарушить душевный покой, вывести из равновесия.
Мы все живем в постоянном страхе, ужасе узнать что-то страшное
В телефонном разговоре с матерью Антонина сказала, что у нее сильно болит грудная клетка, однако медицинской помощи она не получает.
– У нее шишка в груди. Я писала начальнику СИЗО, что ее надо показать врачам. Один раз ее вывозили в больницу, но кому ее показывали? Я подозреваю, что это может перейти в опухоль на фоне стрессовых состояний, просила показать гинекологу и онкологу. Но пока нет, – отмечает Нина. – Мы все живем в постоянном страхе, ужасе узнать что-то страшное. Неопределенность, подвешенное состояние. У меня год за пятнадцать идет, наверное.
Жалобы в ФСБ на ФСБ
После вынесения супругам обвинительного приговора судья сообщила, что все доказательства по делу будут уничтожены, говорит отец Антонины Константин Зимин:
Константин Зимин
– Базы доказательной нет, признания вины нет. На суде, когда зачитали приговор, сообщили, что вещественные доказательства подлежат уничтожению. Например, белый планшетник, который никто никогда не видел. Но мы всю технику покупали сами, белого не было никогда, откуда он взялся, никто не понимает. Еще жесткий диск с рабочего компьютера Антонца, который вообще не открывался. Идут глупости, нестыковки. База шаткая и недоказуемая.
По его словам, вероятно, 14 февраля его дочь с супругом будут этапированы в СИЗО Лефортово. Апелляция по делу, которую защита подала 10 января, будет рассмотрена в Первом Апелляционном суде в начале марта.
Получается, что я пишу жалобу на ФСБ в ФСБ. Но это же абсурдно!
По словам Нины Зиминой, за годы следствия она четыре раза обращалась к президенту и к уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой, в том числе и из-за условий содержания дочери.
– Ответили, что ваша жалоба передана в ФСБ. А ФСБ прислала мне письмо, что жалобы, изложенные в вашем письме, не подтвердилась. Получается, что я пишу жалобу на ФСБ в ФСБ. Но это же абсурд! – возмущается Зимина. – Когда начался суд, мне позвонил заместитель Москальковой, начал выспрашивать. Оставил якобы свой телефон, по которому я пробовала звонить и не дозвонилась. Это самая никчемная организация, служба по правам человека.
На побои в СИЗО Зимина жаловалась и раньше. Ее отец сообщал, что в ноябре к ней начали применять физическую силу и дочь попросила передать ей йод и мази от синяков.
На запросы Север.Реалии в ноябре и январе пресс-служба калининградского УФСИН дала ответ, что в отношении Зиминой в СИЗО физическая сила и специальные средства не применялись, а жалоб на условия содержания и действия сотрудников от неё не поступало. Такой же ответ они дали члену Совета по правам человека при президенте РФ Еве Меркачевой, которая направляла запрос в центральный аппарат ФСИН. По ее просьбе к заключенной ходили представители калининградской Общественной наблюдательной комиссии (ОНК).
Я совершенно не думаю, что она накручивает себя
– Это было еще до приговора, они ходили и сказали мне, что никаких травм у нее не обнаружено и ни о чем таком она не говорила. Какая-то нестыковка была. Но я совершенно не думаю, что она накручивает себя. Скорей всего, все так и есть. Там совсем непростая обстановка. Думаю, что делать, – сказала Меркачева корреспонденту Север.Реалии.
Председатель региональной ОНК Светлана Кондратьева сообщила, что члены комиссии приходили к Зиминой 27 января.
– Нарушений прав мы не увидели, следов побоев не было, и она не говорила об этом. Да, конечно, она находится в подавленном состоянии. Я видела ее первый раз и отметила, что она очень плаксива. Это может быть связано с тем, что действительно срок большой. Мы рекомендовали ей встретиться с психологом, – сказала Кондратьева. – Мы посмотрели тетрадь применения физической силы, везде стоят видеокамеры, и если бы сила применялась, это было бы зафиксировано.
По ее мнению, возвращение прошения о помиловании может быть связано с тем, что на данном этапе подавать его рано – прошение рассматривается после вступления решения суда в силу, после прохождения всех процедур обжалования.
По словам Кондратьевой, сейчас Зимина надеется на апелляцию. В СИЗО она имеет возможность гулять, но сама часто отказывается от прогулок.
Как пояснил адвокат Зиминой Михаил Баев, прошение о помиловании подается только после признания вины осужденным. От подробных комментариев по делу Зиминой он отказался, сославшись на отсутствие согласия своей подзащитной.
Я не верю в несчастные случаи в СИЗО и не хочу, чтобы это случилось с моей дочерью
По словам Нины Зиминой, она обратилась к судье Калининградского областного суда с заявлением об издевательствах над дочерью.
– После вынесения приговора они находятся под юрисдикцией Калининградского областного суда. И я хочу просто обезопасить жизнь дочери, я чувствую, что ее жизнь находится под угрозой. В СИЗО уже были смертельные "несчастные случаи". Я не верю в несчастные случаи в СИЗО, и не хочу, чтобы это случилось с моей дочерью. Сейчас ее сознательно доводят до самоубийства, но моя дочь верующая, она никогда бы на это не пошла, – говорит Вера.
Калининград, СИЗО
В Калининградском СИЗО раньше действительно были "несчастные случаи" и суициды среди заключенных. 8 марта 2018 года на простыне повесился предприниматель Александр Закамский, задержанный за хранение амфетамина.
Свою вину он не признал, а незадолго до смерти жаловался на пытки со стороны сотрудников калининградского ФСБ. Он заявлял, что его избивали и пытали током, раздевали догола, надевали на голову пакет, били электрошокером по гениталиям, пытались изнасиловать его палкой или шваброй, принуждая признать вину. После гибели мужа Елизавета Закамская обращалась в Следственный комитет и выходила на одиночные пикеты. Однако доказать ей ничего не удалось. Зато она стала получать угрозы. После чего Закамская уехала во Францию, где получила политическое убежище.
В январе 2020 года правозащитники потребовали разобраться в смерти 55-летнего калининградца Валентина Сенцевского. Он был найден 15 января в туалете СИЗО-1 с порезаными венами на руках и ногах. Рядом лежало лезвие от одноразового бритвенного станка. Причиной смерти в итоге был назван суицид. Однако, по мнению правозащитников из Gulagu.net, суицид не мог быть причиной смерти мужчины – на его теле были слишком серьезные раны, как будто нанесенные охотничьим ножом.
Обычно пытаются сделать так, чтобы человек признался в том, чего он не совершал
Само нахождение в СИЗО правозащитники не раз сравнивали с пыткой. Члены группы БАРС – движения монархистов-маргиналов – провели в одиночных камерах СИЗО два с половиной года. Их лишали свиданий, сажали к особо опасным преступникам. Глава БАРСа Александр Оршулевич какое-то время провел в нежилой неотапливаемой камере.
– Таких случаев действительно много. В Калининградской области ситуация не лучше и не хуже, чем в других регионах, – говорит калининградский адвокат Мария Бонцлер. – Это давление на человека, они же в стесненных обстоятельствах находятся. Обычно пытаются сделать так, чтобы человек признался в том, чего он не совершал, как было с Николаем Сенцовым, по делу БАРС. Им нужно закрыть преступление. Не ради простого садизма это делается. На это всегда есть причина.
По словам адвоката, такие случаи надо фиксировать – вызывать членов ОНК и писать жалобы и заявления с требованием провести экспертизу, если остались следы от избиений. Доказать избиения или нечеловеческие условия содержания сложно, но возможно. Это удалось, например, анархисту Вячеславу Лукичеву, осужденному за пост в телеграм-канале об архангельском подрывнике Михаиле Жлобицком. До вынесения приговора он четыре месяца находился в СИЗО, был помещен в спецблок "для особо опасных преступников". В камере было очень холодно и 16 часов в сутки очень громко играла музыка. В январе он отсудил в ЕСПЧ 1700 евро компенсации за условия содержания.