Диванный воин. Новый "оправдатель терроризма" в Карелии

Против жителя карельской Сегежи Евгения Гаврилова возбуждено уголовное дело об оправдании терроризма по статье 205.2 УК РФ за репост записи о взрыве в здании архангельского управления ФСБ, который произошел 31 октября 2018 года. Информация об этом появилась в местном паблике "Коктейль", который ведет сам Гаврилов. Корреспондент Север.Реалии поговорил с Евгением Гавриловым и другими обвиняемыми по той же статье в Карелии и узнал, как они живут до и после приговора.

Рано утром 29 октября 2020 года в квартиру к Евгению Гаврилову ворвались люди в масках с оружием.

– Мордой в пол хоть не клали, но забрали аппаратуру, телефон. В отделение отвезли, – рассказывает Евгений. – Вообще не думал не гадал. Без предупреждения, хоть бы какую повестку прислали. Для чего эту клоунаду было устраивать? Я обычный законопослушный гражданин, не стал бы бегать никуда, сам бы пришел, рассказал все, что знаю.

В тот же день он узнал, что против него возбудили уголовное дело об оправдании терроризма за репост записи от 4 ноября 2018 года о взрыве в здании архангельского управления ФСБ, который произвел 17-летний анархист Михаил Жлобицкий. Евгений Гаврилов уже 18-й человек в России, который сделал репост этой записи и попал под уголовное преследование.

В конце 2019 года жительницу Медвежьегорска в Карелии Екатерину Муранову оштрафовали на 350 тысяч рублей по этой же статье. Следствие нашло состав преступления в комментарии Мурановой, который она оставила во "ВКонтакте" под постом о взрыве. Деньги на выплату штрафа Мурановой помог собрать проект "Правозащита Открытки".

Светлана Прокопьева

Журналист из Пскова Светлана Прокопьева получила штраф в 500 тысяч рублей за публикацию колонки "Репрессии для государства", в которой она рассуждала, что подтолкнуло Михаила Жлобицкого к теракту.

29 октября суд в Архангельске приговорил к штрафу в 350 тысяч рублей обвиненного в оправдании терроризма отца четырех детей Олега Немцева, который также прокомментировал пост о взрыве в ФСБ. Подозреваемыми по статье 205.2 также стали Надежда Белова из Воронежа, Вячеслав Лукичев и Людмила Стеч из Калининграда и другие.

"Коктейль"

Евгению Гаврилову 44 года, он родился в поселке Повенец, вырос в Медвежьегорске. С 18 лет работал помощником машиниста и машинистом тепловоза на станции "Медгора" – пошел по стопам отца, который брал его в рейсы с детсадовского возраста.

– Не было выбора особо, куда идти. Отец меня хоть и не пускал: "Никуда ты не пойдешь, иди учись", но я уже с пяти лет знал, кем я буду. Ближе к школе я уже сам умел ездить: эти инструкции перечитаешь, помнишь уже где что, вот мне и доверяли уже управлять поездом.

Cегежа

В 2000 году Евгений перебрался в Сегежу, где живет до сих пор на юге города в двухкомнатной квартире с женой, двумя собаками и котом.

Сегежа – один из моногородов Карелии, градообразующее предприятие там – Целлюлозно-бумажный комбинат. Год назад местные жители начали бороться с ЦБК за чистый воздух в городе. В ноябре 2019 года Сегежу накрыл выброс с комбината, и в городе массово начали умирать птицы.

В феврале 2020 года по инициативе местной активистки Натальи Пастушенко жители собрали 200 тысяч рублей на исследование экологической ситуации города. В ответ ЦБК подал иск в суд на саму Наталью и журналистку Татьяну Смирнову с требованием удалить материалы о влиянии комбината на экологию города. По словам Пастушенко, Гаврилов помогал ей со сбором документов к суду.

– Когда в Майгубе собирались строить мусорный полигон, он первый и закричал, что это не дело. Я уже не помню, в какой группе, скорее всего в моей "Карелия против мусора", приносил мне документы по нашему суду. Он нормальный парень, – говорит Наталья Пастушенко.

В последние годы Евгений Гаврилов работал на карьере в Суоярвском районе вахтовым методом – месяц через месяц. Паблик "Коктейль" во "ВКонтакте" он создал в 2017 году, публиковал там мемы, юмористические видео и картинки, потом переключился на политику, экономику и финансы. Себя он насмешливо называет "диванным воином".

– Люди стали писать мне в личку, типа "давайте будем политические проблемы освещать". Повесили опрос, 800 человек проголосовали за, – рассказывает Гаврилов. – Это такое было типа микроблогерство, что-то новое надо в жизни под старость узнать. Людям показать, как мир устроен. Раз сами не хотят ничего знать, надо новостями закидать, пусть смотрят-читают, раз не хотят сами ничего искать, а то дальше носа своего никто ничего и не видит.

Сегодня у группы Гаврилова около семи тысяч подписчиков, в паблике он репостит публикации из твиттера, телеграма о протестах в Беларуси, выборах в США, курсе рубля, ситуации с COVID-19, шутки и мемы об актуальных событиях в стране и за рубежом – в сутки выходят десятки постов. Гаврилов вспоминает, что новость о взрыве в архангельском управлении ФСБ он репостнул пару лет назад, в те дни, когда она разлетелась по стране, из телеграм-канала. Для него это было просто одно из событий, одно из многих. Когда из-за этой публикации начали задерживать людей, он даже не вспомнил о ее существовании на своей странице и не подумал удалить запись.

Cегежский городской суд

– Да я вообще об этом забыл, что он где-то есть. Постоянно ведь новости меняются в новостной ленте, – говорит он.

Паблик "Коктейль" был для него хобби, добавляет Гаврилов. Проблем с читателями по поводу публикаций в группе никогда не было. Анархистские взгляды, по словам Гаврилова, ему не близки, он всегда был "за либерализм и демократию", за мир во всем мире, против любых терактов. Поступок 18-летнего Жлобицкого, подорвавшего себя в приемной здания Архангельской УФСБ, Евгений не поддерживает. Общественно-политического опыта не имел, в митингах и пикетах никогда не участвовал, описывал жизнь в России, переживал из-за проблем в Сегеже.

– В Сегеже, везде в Карелии, скорее выживают. Рабочие места – только комбинаты и магазины. Весь мелкий бизнес задушен практически. Перспектив практически никаких, – рассуждает Гаврилов. – А так надо будет, может, за границу перебираться, там хоть перспектива есть старость дожить, а здесь год-два – и, может, уже в могилу пора.

О том, что против него возбуждено уголовное дело, Евгений родственникам пока не сказал. Жену Гаврилова также задержали после обыска и допрашивали. Сейчас Евгений ищет адвоката, который будет представлять его интересы в предстоящем деле.

Жизнь после суда

Екатерину Муранову из Медвежьегорска обвинили в оправдании терроризма в 2019 году. За комментарий записи о взрыве в здании архангельского управления ФСБ ее приговорили к штрафу в 350 тысяч рублей.

Екатерина Муранова

Ей 29 лет, до уголовного преследования несколько лет жила в Санкт-Петербурге, развелась с мужем и вернулась на родину в Медгору. Работала официанткой и барменом в местном кафе.

В сентябре 2020 года Катин сын пошел в первый класс. Живут они в трехкомнатной квартире на окраине Медвежьегорска с родителями, братом и племянником. Из-за уголовной статьи Муранова не может встать на учет в центр занятости и получать пособие, ее счета до сих пор заблокированы. На работу ее тоже не берут.

– Город маленький, меня все знают, и сразу видно, что на работу брать меня не собираются. Пишу, анкету заполняю, они, видимо, пробивают по своим базам и в итоге не берут. Звонят: "Мы рассмотрели вашу заявку и не можем взять вас на работу". Я лично как-то раз приходила в магазин, разговаривала с директором, она говорит: "Вот, про вас пишут в интернете всякое, нам не нужны такие сотрудники". В третий раз мне сказали: "У вас ребенок постоянно болеет, нам не нужны такие люди, которые каждую неделю выходят на больничный".

Она почти не выходит из дома, с родителями тоже почти не разговаривает – они до сих пор не могут прийти в себя после истории с уголовным делом. Знакомые, которые общались с ней раньше, от Мурановой отвернулись.

– У нас в городе все хуже и хуже становится. Закрываются заводы, разоряются предприятия, ничего не делается, дома не строятся, люди уезжают, очень много моих знакомых уехало в большие города, в Питер, в Москву, в тот же Петрозаводск, – говорит Екатерина. – Я на улице встречаюсь с людьми, и все жалуются, что работы нет, кого-то сокращают, кого-то просто уволили. Когда в мае прошлого года у меня заблокировали счета, я пошла в Сбербанк снять деньги, они посылали запрос в Москву и мне разрешили снять 400 рублей. В следующем месяце я пришла и мне отказали, потому что счета заблокированы: "Обращайтесь в Росфинмониторинг", – я туда звонила, писала, даже ответа нет.

По словам Екатерины, она ждет мая 2021 года, когда Росфинмониторинг разблокирует ее счета, чтобы уехать из Медвежьегорска в Санкт-Петербург или в Петрозаводск. До этого времени она находится под подпиской о невыезде.