Главный редактор нижегородского издания Koza Press Ирина Славина 2 октября подожгла себя у здания УВД в Нижнем Новгороде. Спасти её не удалось. Незадолго до этого Славина написала в фейсбуке: "В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию".
Сайт Север.Реалии рассказывает о том, что известно на данный момент об этой трагедии и как реагируют на случившееся коллегии и друзья Ирины Славиной.
Около 15:30 Славина пришла к зданию МВД, села на скамейку и подожгла себя. Случайный прохожий подбежал к ней и попытался сбить с нее пламя, но журналистка его оттолкнула. Видео этого события разместила в своем телеграм-канале Baza (мы не публикуем его из этических соображений).
Ирина Славина своими публикациями раздражала многих. И часто страдала от своей независимой журналистской позиции. В 2017 году неизвестные резали ножом колеса ее автомобиля. Годом ранее около ее дома и офиса, где работал муж Славиной, неизвестные разбросали оскорбительные листовки, в которых журналистка была названа "скотиной" за ее пост о российском участии в сирийской войне. В этом посте, написанном после катастрофы летевшего в Сирию российского самолета Ту-154, Славина писала, что "скорбит, но не может забыть трупы детей Сирии, куда летели потанцевать российские артисты".
В марте 2019 года суд в Нижнем Новгороде оштрафовал Ирину Славину на 20 тысяч рублей, признав её виновной в организации несогласованного шествия памяти Бориса Немцова. 24 февраля Славина прошла по Большой Покровской улице в центре города с портретом политика. Вместе с ней шли ещё несколько десятков человек, которые затем возложили на Театральной площади города цветы в память о Немцове.
Летом 2019 года Славину признали виновной в участии в деятельности нежелательной организации за репосты новостей о лекциях "Открытой России". Тогда суд оштрафовал ее по административной статье на 5 тысяч рублей.
В октябре 2019 года Ирину Славину оштрафовали уже на 70 тысяч за "неуважение к власти и обществу" после того, как она в своем фейсбуке в шутку предложила переименовать город Шахунья, поменяв несколько букв в его названии местами. Тогда Славину возмутила установка в Шахунье мемориальной доски памяти Сталина к 140-летию со дня его рождения.
1 октября силовики пришли в квартиру Ирины Славиной с обыском:
"Сегодня в 6.00 в мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек: сотрудники СКР, полиции, СОБР, понятые... Я, будучи голой, одевалась уже под присмотром незнакомой мне дамы. Проводили обыск" – так описала Ирина свою последнюю встречу с представителями власти.
Обыск якобы связан с уголовным делом против предпринимателя Михаила Иосилевича. Его обвиняют в "осуществлении на территории России деятельности нежелательной организации". По версии следствия, в принадлежащем Иосилевичу помещении устраивали лекции активисты движения "Открытая Россия". В частности, там проходили занятия для наблюдателей на выборах.
У Славиной во время обыска изъяли электронные устройства, личные вещи, документы, блокноты с записями. "Забрали, что нашли – все флешки, мой ноутбук, ноутбук дочери, компьютер, телефоны – не только мой, но и мужа, – кучу блокнотов, на которых я черкала во время пресс-конференций. Я осталась без средств производства", – написала Славина.
Следственный комитет начал проверку по поводу произошедшего. Исполнительный директор "Открытой России" Андрей Пивоваров прямо заявил "Интерфаксу", что считает очевидным "факт доведения Ирины Славиной до самоубийства".
В управлении Следственного комитета Нижегородской области поспешили заявить, что "сообщения СМИ о том, что смерть Славиной связана с проведением у нее накануне гибели обысков, не имеет под собой никаких оснований". В ведомстве уточнили, что журналистка была свидетелем по делу и не являлась подозреваемой или обвиняемой.
"Очень неравнодушный журналист"
После первых сообщений о смерти Ирины Славиной под ее постом в фейсбуке появились сотни комментариев. Друзья и коллеги писали, что не могут поверить в случившееся. Руководитель "Комитета против пыток" Игорь Каляпин считает, что обыски у Славиной были психологической атакой силовиков.
Политолог Александр Кынев считает, что обыск у Славиной мог произойти из-за того, что она опубликовала имена тех, кто сообщил в полицию о лекциях в офисе Михаила Иосилевича.
Юрист Центра защиты прав СМИ Светлана Кузеванова периодически представляла интересы Ирины Славиной в суде – из-за критических публикаций на журналистку не раз подавали в суд. Светлана и Ирина в последний раз общались 1 октября, после обыска.
– Я писала ей, какой это кошмар. Спрашивала, есть ли уже у нее адвокаты, нужна ли помощь. Мы могли ей помочь с обжалованием обыска, например. Ничего не предвещало, она даже шутила, – рассказывает Светлана Кузеванова. – Я часто просила Ирину быть "чуть нейтральнее", думать о юридических последствиях. Она отвечала, что по-другому не может. "Ну как же, я же знаю, что это так, я так и напишу. Когда я увидела запись в фейсбуке: "В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию", то не поверила в то, что это предсмертная записка. Ира была такая – могла что-то написать этакое, для привлечения внимания. А теперь я в шоке, и не могу поверить в случившееся. Внешне она была совершенно жизнерадостным человеком. У нее же были дочка, муж, мама, собака...
Алексей Садомовский, представитель партии "Яблоко" в Нижнем Новгороде, у которого также был проведен обыск, говорит, что в последний раз виделся с Ириной 10 дней назад.
– Она улыбалась и была настроена оптимистично. Это несмотря на то, что ее уже преследовали по нескольким статьям. Но последний обыск что-то в ней изменил, видимо. Думаю, с её стороны это была последняя отчаянная попытка показать, что на самом деле происходит в стране, каких масштабов достигло беззаконие. Потому что ни посты в фейсбуке, ни публикации в СМИ уже не доходили – все уже равнодушно воспринимали сообщения об очередном явно сфабрикованном деле, организованном для преследования какого-либо активиста. Видимо, она решила, что иного способа достучаться до людей уже нет, – говорит Садомовский.
В конце октября Ирина Славина собиралась ехать в Сыктывкар для участия в фестивале локальных медиа. Заместитель главного редактора интернет-журнала "7x7" Максим Поляков рассказал Север.Реалии о том, что познакомился с Ириной Славиной на одном из подобных мероприятий.
– Ирина производила впечатление журналиста, очень близко к сердцу воспринимавшей несправедливость, с которой сталкивалась она сама и ее читатели. Эти эмоции находили отражение в её журналистских текстах, которые были очень авторскими. Как бы сказали коллеги старшего поколения: тексты, где вещи называются своими именами, – сказал Максим Поляков.
– Я думаю, главное, что всегда вело Иру по профессии, – это честность, смелость и обостренное чувство справедливости, – рассказывает коллега Ирины Светлана Кукина. – Конечно, она была "неудобной" журналисткой. Ее невозможно было заставить писать по "техзаданию". Понятно, что периодически у нее возникали конфликты с руководством. После очередного увольнения Ира с народной поддержкой открыла собственное информационное агентство "Коза-пресс" – островок независимой правдивой журналистики. Ей резали шины на стоянке возле дома, облепляли машину грязными листовками, регулярно судили, штрафы какие-то бесконечные. Она сносила все это мужественно. Конечно, коллеги, друзья и читатели скидывались и на штрафы, и дотировали "Козу-пресс", и приходили на суды, и старались поддерживать. Но, видать, силы были неравны. Не могу принять то, что Иры больше нет. Остались муж, дочь, мама. Не представляю, что будет с ними.
Председатель "Партии перемен" Дмитрий Гудков часто виделся с Ириной Славиной, когда был депутатом Госдумы и приезжал в Нижний Новгород.
– Вместе мы вели кампанию за возвращение прямых выборов мэра в Нижнем Новгороде в 2014–2015 году. Сегодняшняя новость о её самоубийстве, конечно, шокировала. Она давно жаловалась на постоянную травлю со стороны силовиков, прессинг этих обнаглевших, абсолютно отмороженных сотрудников Центра "Э", они и давили, и пугали. Машину ей как-то разбили. Она даже просила меня направить депутатские запросы по поводу преследования, на превышение полномочий отдельными представителями разных ведомств. Отправляли, но толку? – говорит Гудков.
Вечером жители Нижнего Новгорода начали приносить к месту трагедии цветы. Неподалеку дежурят полицейские автобусы и автозаки.
Место, где погибла журналистка Ирина Славина. Фото: Александр Пичугин
"Она была человеком, у которого полутонов нет"
Нижегородский журналист Александр Пичугин был одним из тех, кто вечером 2 октября пришел возложить цветы к месту гибели Ирины Славиной, которая была его коллегой и другом.
– Очень сложно подбирать слова, – говорит Александр. – Мы часто вели дискуссии, спорили в фейсбуке по поводу очередной ее острой публикации. Все это долго копилось: разочарование, ощущение обреченности – обреченности нашей страны, нашего народа. Ира очень остро воспринимала все, что происходит вокруг. Она всегда была таким барометром. У нас-то у всех прицелы сбиты слегка, в сторону цинизма или инстинкта самосохранения, мы же понимаем, что надо как-то выживать и искусственно притуплять свои острые реакции. А она этого не хотела делать никогда. Видно было, что даже не столько недовольство властью или критичное отношение к власти, которое можно считать нормой для хорошего журналиста, способствовало ее внутреннему выгоранию, сколько то, что большинству-то людей все нравится в стране, или даже если не нравится, то ничего менять они не хотят. А она, безусловно, была максималистом. Она черно-белая от макушки до кончиков пальцев, ни разу не дипломатичный человек… была. И, наверное, таким людям тяжелее всего сейчас выживать.
– Почему, как вы думаете, к ней пришли с обыском по уголовному делу против Михаила Иосилевича?
– Это сложно объяснить, потому что еще пришли к Алексею Садомовскому, который тоже не понимает, почему к ней пришли. Я не знаю, бывала ли Ирина на этих тренингах, под которые сдавал помещения Иосилевич. Я сам писал о них, но лично там не был. Мне крайне сложно комментировать действия сотрудников правоохранительных органов. Уже после того, как был обыск, она писала вполне себе жизнеутверждающие вещи, мол, если бы я какой-то ерундой занималась в жизни, то наверное, ко мне бы и не пришли, поэтому все не зря. Благодарила людей, которые ее поддержали. То есть никто не мог предположить, что после этого последуют такие посты, такие действия.
– Как вы думаете, этот поступок Ирины всколыхнет город?
– Я везу цветы сейчас, и я далеко не первый – просто я далеко живу, 50 км нужно отмахать, чтобы положить розы из нашего сада. Безусловно, сейчас значительная часть общества переживает шок, но Нижний достаточно инертный город. Я не могу предположить, во что это сейчас выльется. Ирина – популярный журналист, у нее большое количество поклонников, но и хейтеров тоже немало. А сейчас наверняка и куча ботов подтянется, будут размывать истинные причины того, что произошло.
– Сайт Koza Press будет существовать после смерти Ирины?
– Не знаю, правда. Я не знаю, что конкретно изъяли силовики вчера, но если, как мне говорят, с сайта уже пропали последние новости, я не исключаю, что все адреса-пароли-явки уже в соответствующих органах. И конечно, продолжать "Козу" без Ирины – это тяжко, и даже неправильно, наверное, – говорит Александр Пичугин.
Около мемориала довольно много сотрудников полиции. Фото: Александр Пичугин
Адвокат Ирины Славиной Евгений Губин рассказал "Открытым медиа", под каким постоянным давлением находилась Ирина.
– Я не знаю истинных причин самоубийства, но в последний год у Иры были постоянные вызовы в полицию, постоянные административные протоколы, и затем в судах накладывали достаточно серьезные штрафы – и 60, и 70 тысяч рублей. Она, конечно, очень переживала из-за этих постоянных дел, не понимала, за что ее преследуют, и не признавала себя виновной. В последний год это было постоянной проблемой для нее. За всеми ее публикациями следили оперативники Центра "Э" и постоянно ее привлекали к ответственности, – рассказал он.
Мемориал на месте гибели Ирины Славиной. Фото: Александр Пичугин
Основатель социальной сети Gulagu.net Владимир Осечкин в комментариях под последним постом Ирины Славиной сообщил, что команда проекта готовит заявление в Следственный комитет о доведении до самоубийства. В тот же вечер оно было направлено генеральному прокурору России Краснову и председателю СК РФ Александру Бастрыкину. Текст заявления о признаках преступлений, предусмотренных ст. 110 УК, ч. 3 ст. 2 85 УК РФ, опубликован на сайте проекта.
В интервью редакции Север.Реалии Владимир Осечкин рассказал, что в последние годы силовики все чаще приходят с обысками "не для того, чтобы найти что-то незаконное или раскрыть какие-то преступления, а чтобы унизить человека, оказать моральное и психологическое давление не только на него, но и на всю его семью". По его словам, именно такую цель преследовал и обыск в доме у Славиной в 6 часов утра.
– Само по себе присутствие армии силовиков для того, чтобы обыскать квартиру мирной семьи, – это уже давление, потому что если человек бандит, понятно, что он привыкает к этим правилам игры, – комментирует Осечкин. – Если люди гражданские, мирные – правозащитники, оппозиционеры, которые действуют в рамках правового поля, то у них земля уходит из-под ног, когда против них собственное государство включает все силовые механизмы, потому что понятно, что жаловаться на всю эту ватагу силовиков абсолютно бесполезно. Во-вторых, действительно произошло процессуальное нарушение, потому что, конечно же, они обязаны были дать возможность Ирине одеться нормально. Ночное время, шесть утра, семейная пара, люди спят в своей собственной постели. И когда на шум муж пошел открывать двери, в квартиру к ним заламывается спецназ. Ирина была обнаженная. И ей при чужих людях пришлось одеваться. Это, конечно, унижение. Ей же вменялось не какое- то особо тяжкое преступление. Зачем ее надо было держать в поле зрения и наблюдать, как она одевается? Грубейшее процессуальное нарушение – ей не дали возможности пригласить адвоката на эти следственные действия. Хотя она имела на это полное право.
Адвокат Александр Островский описал то, что происходило в последнее время с Ириной Славиной, словом "кошмарить":
– Ей не давали работать, ей резали шины, штрафовали и фактически доводили до нищеты. Так что у Российской Федерации, которую она попросила обвинить в случае ее смерти, есть конкретные имена и фамилии сотрудников полиции из отдела по борьбе с экстремизмом и аналогичного подразделения ФСБ, которые борются с инакомыслящими. Они закошмарили ее до смерти. К сожалению, сотрудники, чьими руками ее доводили до суицида, не явятся с повинной, а искать их никто не будет. Думаю, дело о доведении до самоубийства даже не будет возбуждено, максимум проведут проверку.
Через несколько часов после самоубийства Ирины Сергей Пархоменко сообщил, что сайт Koza.Press перестал работать.
Ближе к ночи сайт возобновил работу, и на нем появилась новость о самосожжении Славиной. Тем временем люди продолжают нести цветы к скверу у здания УВД.