Под Калининградом жители поселка, отрезанные рекой от "большой земли", каждый день ходят по дырявому понтонному мосту. Люди проваливаются, ломают ноги на скользком металле, волнуются за детей, чинят мост своими силами. А власти советуют пользоваться переправой за несколько километров.
"Разошелся и уплыл"
Поселок Мысовка, в 160 км от Калининграда, стоит на берегу Куршского залива. Совсем рядом – государственная граница с Литвой. Живут там около трехсот человек. Маленькие аккуратные домики выделяют Мысовку среди других более бедных сел. Поселку повезло: здесь находится рыбоколхоз "Рыбак Балтики", так что, по крайней мере, для мужчин работа есть. Но нет ни почты, ни школы, ни фельдшерско-акушерского пункта.
Местных выручает природа – места здесь красивейшие. В сезон сюда наведываются сотни отдыхающих. Летом мысовцы сдают комнаты в аренду, работают в гостевых домах, которые появились в последние годы на реке.
Поселок Мысовка
Река Разлив делит Мысовку пополам. Большинство селян живет "на большой земле", на левом берегу реки. А на другом берегу – улица Правобережная, где около тридцати домов. Чтобы купить продукты, отвести детей в сад или школу, сходить в местный клуб или выехать в город, нужно идти по старому понтонному мосту без перил. Но он тонет – в середине моста дыра.
Понтонную переправу вместо сгнившего деревянного моста рыбколхоз купил у военных в 1992 году. Переправа служила верой и правдой несколько лет, но сегодня пользоваться ею опасно.
– К нам не едет ни скорая, ни пожарная. Мусор носим в контейнер на другом берегу – мусоровоз сказал, что сюда не поедет, страшно ему, – говорит жительница улицы Правобережная Ирина Мирзаева.
– Стали появляться дыры в мосту, люди проваливаются, ломают руки и ноги. Моя родственница, ей 64 года, упала, сломала руку, полгода рука заживала, – говорит Галина Бабраускас. – Вот, смотрите, если туда упадешь, то все. Здесь можно не только ногу сломать, но и полностью под воду уйти.
По словам местных, ломали руки и ноги на этом мосту уже человек десять. Пенсионерка Фаина Челпанова до сих пор ходит с палкой – и тоже из-за падения.
– А когда холодно, машины идут, обдают мост водой, становится очень скользко. Я шла тут во вторник, нога поскользнулась, и упала прямо в лужу. И сижу прямо на понтоне. И меня какой-то мужчина обозвал каракатицей. Что, говорит, завалилась, каракатица старая. А я сижу в луже. Нам тут приходится не ходить, а плавать, – говорит Фаина Михайловна.
Фаина Челпанова сломала ногу на аварийном мосту
Деревянный настил вокруг лужи – единственное, что сделали власти за последний год: "А раньше в воде ходили по колено". На декабрьском морозе он обледенел. Мы наблюдаем, как по краю понтона с опаской идут взрослые и дети, медленно двигаются автомобили. На наших глазах в лужу съезжает тяжелый внедорожник, заливая водой и без того скользкий настил. Понтон угрожающе шатается.
Глубина реки здесь несколько метров, падение с моста, тем более для ребенка, может стать фатальным, говорят местные.
А ребенок – нырнет, и все, а спасать некому!
Последние пять лет Александр Мирзаев, муж Ирины, вместе с другими жителями Правобережной сваривает понтоны, ставит металлические заплатки, чтобы переправа не рассыпалась под ногами.
– Во время шторма мост разрывается, его части расходятся почти на полметра по высоте. То есть почти на полметра мост поднимается, машины бьются колесами, проехать невозможно. Приходится все это чинить, – говорит Мирзаев.
Александр Мирзаев показывает места сварки
Через реку есть еще одна переправа – по дамбе, в трех километрах отсюда. Поскольку все побережье Куршского залива находится в зоне подтопления, в Славском и соседнем Полесском районе построены десятки мелиоративных сооружений: дамбы, каналы, насосные станции. Сеть мелиорации продумывали и создавали еще жители Восточной Пруссии. На грунтовую дорогу за три километра, которая становится непроезжей в межсезонье, и отсылают людей чиновники.
– Зачем идти по аварийному мосту, если есть безопасный путь? – говорит начальник отдела экономики и закупок администрации округа Игорь Кухто. – А насчет переломов: вы в больнице спрашивали об этом? Справки от врачей пусть покажут. Еще неизвестно, где они ломали руки.
Год назад про аварийный мост в Мысовке написала местная пресса. Прокурор Славского района провел проверку и выяснил, что мост действительно "находится в неисправном рабочем состоянии и не обеспечивает безопасность людей и транспортных средств". В апреле 2019 года Славский районный суд обязал местные власти построить в Мысовке новый мост не позднее 25 декабря. На это из областного бюджета выделили 27 млн рублей. В октябре администрация Славского городского округа заключила контракт на поставку и установку новых понтонов с компанией из Ульяновска ООО "Вента-регион", сторговавшись на 24 миллионах.
Однако в декабре выяснилось, что моста не будет.
– Предложение подрядчика не отвечает техзаданию, – объясняет причину заместитель главы администрации округа Петр Кабалин. – Ширина моста меньше на метр, чем заявленные требования, что уже ухудшает конструкцию. Жителей мы проинформируем, что ситуация сложилась так, что есть недобросовестные подрядчики, которые взяли на себя обязательства и не исполнили.
Аварийный мост в Мысовке
В свою очередь, подрядчик перекладывает ответственность на заказчика: власти не предоставили четкого технического задания, говорит представитель компании Сергей Водыжев:
– Глядя на заданные параметры, было трудно определить, какой это должен быть понтон. В итоге мост получался дороже на 10%, но это в рамках закона. Лишнего мы ничего не попросили. По нашим расчетам, мост дорожал до 26,6 млн рублей. Мы отправили свои предложения в администрацию Славска. Они потянули время, две недели, и не согласовали, – говорит представитель компании. – А нам то хочется людям помочь, их мост опасен. Если бы мост не был набит каким-то пенопластом – видно, это местные уже набивали, – он бы вряд ли вообще держался на воде. Проволокой привязано одно звено к другому. Разве что нитками не связан.
И, судя по всему, ходить по такому мосту людям придется еще и дальше.
Понтоны устаревшей модели сегодня нельзя поставить на учет как мост для граждан
– Если бы вы попали в шторм, вы бы увидели – он как тряпка! Весь колышется, – говорит жительница поселка Вера Ермашова. – Не освещен, никаких ограждений нет. Вы видели: машина едет, так все ходуном ходит. А ребенок – нырнет, и все, а спасать некому!