За два дня до войны известный петербургский стендап-комик Татьяна Щукина срочно уехала из России, потому что знакомый из ФСБ сказал ей, что против нее хотят возбудить дело за ее антивоенные выступления и критику российских властей. Спустя полгода она узнала, что "знакомый из ФСБ" был ненастоящим – от его имени Щукину обманывала ее близкая подруга Светлана Богачева, с которой она прожила три года.
Фальшивыми оказались и многие другие "знакомые" комедиантки: Щукина насчитала как минимум 11 фейковых личностей, которые Богачева создавала, чтобы поддерживать легенду о своем онкологическом заболевании и вытягивать деньги из Щукиной. За время знакомства Богачева взяла в долг у нее, ее семьи и друзей более миллиона рублей и украла еще примерно столько же. Корреспондент Север.Реалии поговорил с аферисткой, ее жертвой и другими героями этой истории, которая уже несколько дней самая обсуждаемая в соцсетях.
Стендап-комик Татьяна Щукина никогда не боялась высказывать свои политические взгляды и в твиттере, и в своих выступлениях, и на "открытых микрофонах" с огромной аудиторией. Она шутила про президента России Владимира Путина, высказывалась против войны в Украине, была волонтером в петербургском штабе Алексея Навального и ходила на все митинги в городе. Будучи внучкой советской диссидентки, она не перестала шутить на политические темы и после того, как комиков начали добавлять в черные списки и высылать из страны.
К преследованию со стороны властей Щукина была готова, поэтому не очень удивилась, когда знакомый из органов сказал, что против нее хотят возбудить уголовное дело об экстремизме. Он говорил, что если она не уедет из страны через сутки, то уже не уедет совсем. Позже комедиантка шутила об этом в одном из своих выступлений, уже из-за границы: "У меня есть сутки? Три часа – и я уже была в самолёте!"
Оказалось, что её, как и многих других людей, обманула 34-летняя Светлана Владимировна Богачева. А "знакомого из органов" никогда не существовало.
Врач-аферист
Богачева работала анестезиологом-реаниматологом в государственной детской больнице №17 имени Николая Чудотворца в Петербурге. Это была уже как минимум третья государственная больница, куда Богачевой удалось устроиться, несмотря на богатую историю мошенничества и обмана в прошлом.
Три года назад она связалась с Татьяной Щукиной и попросила ее сделать видеопроект о проблемах недоношенных детей для её больницы. Внесла предоплату – около ста тысяч рублей, и Татьяна начала работу, которая затянулась на три месяца.
– Я думала, что такой проект нужен человечеству. Она просила меня переводить с врачебного на человеческий медицинские термины и объяснять, с какими болезнями могут столкнуться мамы недоношенных детей. В ходе работы она постоянно просила добавить про новые и новые болезни, и работа затягивалась. Но я не переживала, потому что все правки она оплачивала дополнительно, – рассказывает Щукина.
Пока Татьяна работала над проектом, они со Светланой периодически переписывались, шутили, обменивались картинками. Светлана очень хвалила работу Щукиной и рассказывала интересные вещи про медицину, но подругами их тогда можно было назвать с натяжкой.
На четвертый месяц знакомства со Светланой, когда Татьяна возвращалась с концерта друга, вдруг раздался звонок.
– Было уже десять вечера, и я удивилась, что она звонит в нерабочее время, потому что раньше она так не делала. Я подумала, что это что-то срочное и важное, и ответила. Светлана плакала в трубку и извинялась, что звонит, говорила, что я у нее последний контакт в недавних, и ей не с кем больше поговорить. Она сказала, что звонит, потому что ее муж повесился в Новосибирске. Говорила Светлана очень убедительно. Я испугалась за нее и предложила приехать, – вспоминает Татьяна.
Сначала Богачева от предложения отказалась – еще раз извинилась за звонок, попрощалась и повесила трубку. Но через десять минут перезвонила и попросила Татьяну все-таки приехать. Так она впервые оказалась в квартире, в которой проживет следующие три года.
Светлана рассказала ей грустную историю своей жизни. Показывала фотографии мужа, говорила, каким хорошим он был человеком и как его подкосила гибель их трехлетней дочери и нерожденного ребенка в аварии, в которой он был за рулем. Дочь звали Юля, ее фотографии Светлана тоже показала новой подруге. Её же фотографии и детские рисунки висели в квартире.
– Она рассказывала в жесточайших подробностях, как не родившийся ребенок замер внутри нее, и она почувствовала, что он умер. Как кровь текла по ногам. Как она повернулась на заднее сиденье, где сидела Юля в детском кресле – с переломанной шеей и расширенными зрачками. В таких подробностях, которые, мне казалось, не мог знать человек, не переживший такое, – вспоминает Щукина.
Вся эта история с первого до последнего слова оказалась ложью. Мужа-самоубийцы никогда не существовало, а на фото в Светином телефоне был ее коллега из больницы. Она никогда не была беременна, и трехлетней Юли тоже не существовало – ее фотография оказалась детской фотографией самой Светланы, а рисунки – украденными из больницы каракулями случайных детей.
Сама Светлана в интервью с Север.Реалии рассказывает об этом случае с неохотой. Свое поведение она объясняет "наваждением".
– У меня сначала в голове формируется образ лживой идеи, долгое время там живет и все сильнее требует реализации. И в какой-то момент я перестаю быть способна себя в этом ограничивать. С Таней вышло так же: я начала так верить в свою ложь, мне было одиноко и отчаянно хотелось внимания.
В ту ночь Татьяна осталась с ней и каждые два часа будила ее от кошмаров, которые Богачева тоже имитировала. За следующие три года она придумала себе несколько болезней, в том числе рак. Богачева объясняет, что нуждалась в "больших эмоциях", и подсела на них, как на наркотик.
Первые жертвы Светланы Богачевой
– Из настоящих диагнозов у меня была только бронхиальная астма. В детстве мама проявляла ко мне внимание и заботу, только когда я болела, и я, видимо, запомнила этот паттерн, – анализирует свое поведение Богачева.
Она родилась и выросла в Иванове. Ее мать работала фтизиатром, а отец был безработным и, по ее словам, страдал от шизофрении, а потом покончил с собой. Похожую историю, оказавшуюся ложью, Светлана рассказала Татьяне и про "самоубийство" брата.
– Она говорила, что у него начались какие-то признаки шизофрении, и он очень испугался стать как их отец. А по рассказам Светланы, ее отец насиловал, когда ей было три годика, и это было все на глазах у брата. Она сказала, что у Вани начались первые признаки шизофренические, и он повесился, чтобы не насиловать своих детей, – говорит Татьяна.
В разговоре с Север.Реалии Богачева упоминает, что брат на несколько лет младше нее, и что они не общаются.
– Он женился на женщине на 20 лет его старше и ушел. Я думаю, ему хватило в жизни сумасшедших родственников в виде папы, и он разумно не хочет тянуть в свою жизнь еще одного проблемного персонажа.
С 11 лет, по словам Богачевой, мать воспитывала ее одна. Примерно в том же возрасте она начала придумывать сказочные истории, которые с возрастом становились все мрачнее и мрачнее. Это тоже была попытка привлечь внимание, признает Светлана.
– Я себе не нравлюсь. Я веду себя как уверенный в себе человек, потому что так безопаснее. У меня никогда не было романтических отношений. Я в детстве была толстой девочкой, и меня травили. В том числе выходом из этого было стать генератором веселых историй.
Как рассказывала бывшая лучшая подруга Богачевой Екатерина Борзова, жесть в ее историях началась во время учебы в Ивановской медицинской академии в середине нулевых. Тогда Светлане Богачевой было 17 лет.
Она рассказывала, что мать избивает ее, а отец – насилует. Отец, по ее рассказам, сошел с ума и начал избивать бабушку, из-за чего она лишает его дееспособности, чтобы оформить над ним опекунство и поместить в "больницу для умалишенных". По версии для Борзовой, в больнице отец Светланы и умер. Борзова уточняет, что он жив и дееспособен.
На первом курсе Светлана лежала дома с травмой головы, которую, как она говорила, получила во время ссоры с мамой. Борзова приходила сидеть с ней. На пятом году обучения Светлана уже начала занимать деньги – на лечение несуществующего рака. Она утверждала, что мать выписала ее из квартиры, и просила помощи у Борзовой. После учебы болезни стали серьезнее, а занимаемые суммы больше.
– Ей давали взаймы на лечение, в частности, моя мама и родители наших общих друзей со школы. Все крайне сочувствовали бедной девушке и осуждали поведение ее матери, – рассказывала Борзова.
Другая подруга Богачевой Анна Варна рассказала, что Богачева постоянно занимала деньги у нее и ее семьи, и всегда возвращала, но всегда с большими задержками и не всегда полные суммы. Череда смертей родственников происходила и в те годы: сначала у Светланы умерла двоюродная сестра, потом ее сын, позже – институтский друг.
В последнем случае речь, вероятно, идет о Дмитрии Кузьмине – в комментариях к истории Борзовой он написал, что тоже помогал Светлане деньгами, веря в ее небылицы, а недавно узнал, что он, оказывается, "повесился".
Потом "умерла" и мать Светланы. На ее "похороны" тоже скидывались всем миром.
Когда Богачевой перестали верить и давать в долг, "умерла" и она сама. После того как правда о ее обмане вскрылась (это был примерно 2015 год), Богачева оборвала все контакты и уехала из Иванова в поселок Кавалерово в Приморском крае и устроилась там на работу в еще одну госбольницу. Проверять ее психологическое состояние там никто не стал.
История повторилась – череда смертей родственников, рак, долги на 662 тысячи рублей – с той разницей, что в этот раз жертвы Богачевой подали коллективное заявление в полицию.
В разговоре с Север.Реалии она рассказывает, что против нее возбудили уголовное дело, но прекратили его за "деятельное раскаяние" – она извинилась и в течение полугода вернула жертвам деньги. Когда обман вскрылся и здесь, Богачева снова оборвала связи и снова уехала. В этот раз – в Арсеньев. Его она называет единственным честным годом в своей жизни.
Через пару лет знакомства Светлана привезла в Арсеньев Татьяну Щукину, познакомила с бывшими коллегами и семьей, чьего ребенка она спасла. Тогда жизнь Щукиной уже 24 на 7 крутилась вокруг персонажей, которых создала Богачева.
"Я считала, что делаю доброе дело"
На шестой месяц знакомства Богачева убедила Щукину, что нашла хорошего психотерапевта, который ей может помочь, но он согласен взять ее случай только если с ней кто-то будет жить, чтобы она с собой ничего не сделала. Татьяна согласилась переехать к ней на месяц. Светлану продолжали мучить кошмары, и подруга сидела с ней, держала за руку, гладила по голове и сама медленно сходила с ума.
– Психологически я три года жила в аду. Я очень нетактильный человек, для меня прикосновение, если это не мой партнер, как насилие. Я ненавижу обниматься с людьми, ненавижу держаться за руку. Но ради неё я это делала, – говорит Татьяна Щукина.
Спустя время ей с благодарностями написал психотерапевт Глеб Коганович. Он похвалил Татьяну и попросил ее о тайной от Богачевой переписке, чтобы мониторить ее состояние. Они созванивались, вместе радовались ее успехам и вместе переживали каждую новую попытку суицида. Так Татьяну убеждали, что она делает доброе дело.
Глеб Коганович просил Татьяну не бросать подругу еще месяц, потому что они добились огромных успехов, и терапию надо продолжать. Но под конец второго месяца сожительства повесился брат Светланы, и возвращение домой снова пришлось отложить.
– Я думала, что могу пожить с человеком, который переживает такую личную трагедию, считала, что делаю доброе дело. Обсуждала это решение и со своими друзьями, и с бабушкой. Все меня поддерживали. Света очень охотно со всеми знакомилась, и с моими друзьями, которые тоже периодически приезжали ее спасать, – вспоминает Щукина.
Глеб Коганович тоже оказался Светланой Богачевой. Она изменяла голос в разговорах с Татьяной, сочувствовала сама себе после попыток суицида, находясь в соседней комнате, и восхищалась своим же "интереснейшим случаем". Брат Богачевой – реально существующий – оказался жив и здоров. С сестрой он давно не общается.
Несчастья продолжали "преследовать" Богачеву. После самоубийства брата его жена якобы не выдержала горя и решила убить себя и двух их детей и скормила им таблетки.
– Об этом я узнала из письма, которое пришло к нам на квартиру по почте. Это было официально написанное письмо с печатью МВД, с подписями. В нем говорилось, что в результате коллективного суицида выжила племянница. МВД типа предлагало Свете взять опекунство. Позже она рассказала, что скачала шаблон из интернета, – рассказывает Щукина.
Спустя еще несколько месяцев у Богачевой якобы нашли рак, перешедший в ремиссию и снова в рецидив. Она ездила на сеансы химиотерапии в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова, у нее выпадали волосы, она мучилась от страшных болей, а тело покрывалось некрозами. Ремиссия была праздником для всех, кто был знаком со Светланой. А рецидив – новым ударом в жизни "прекрасной, умной женщины с кошмарной судьбой". На лечение ей скидывались не только Татьяна, ее друзья и родственники. Сбором денег занимались две больницы, в одной из которых она работала. Никто не проверил документы, подтверждающие её диагноз.
Однажды Светлана попросила подругу приехать в ВИЧ-Центр и рассказала, что по дороге домой ее изнасиловал наркоман. Татьяна попыталась позвонить в полицию, но подруга ее отговорила – сказала, что полиция обвинит в изнасиловании ее саму, а если у нее действительно ВИЧ, то ее уволят из больницы. Вместо этого она попросила заняться расследованием знакомого полицейского, с которым у нее был роман.
Тест на ВИЧ показал отрицательный результат. Через неделю был пойман и посажен и насильник.
Ни полицейского, ни насильника никогда не существовало. Их тоже придумала Светлана Богачева. Как и рак, и онколога "Лизу", которая тоже впоследствии "умерла". Чтобы имитировать симптомы рака, Богачева наносила на волосы крем для депиляции, капала в глаза "Атропин", чтобы расширить зрачки, а некрозы на теле делала инъекциями спирта, которые тоже ставила себе сама. Светлана убедила окружающих, что у нее очень редкий симптом рака, когда болят нервы, и по-настоящему ломала себе пальцы – якобы от боли.
Через полтора года жизни с Богачевой Татьяна через общего друга познакомилась со своим теперь близким другом Михаилом Бодровым. Он тоже не усомнился в диагнозе.
– Таня переписывалась с Глебом Когановичем, ездила во Владивосток, я это все видел. А что я? Подойду к человеку, который умирает от рака, и скажу: "Покажите мне, пожалуйста, бумагу, что вы умираете от рака"? С таким вопросом я естественно сразу пойду куда подальше, – рассказывает Михаил. – Да и в контексте ситуации не возникало никаких подозрений. Она действительно умная, хороший врач. Я учился в медицинском университете, при первой встрече мы начали говорить про медицину. Я был в восторге – это был человек, который увлечен одним со мной делом, который еще и профессионал в этой деятельности. Это был повод для восхищения.
По словам Бодрова, уже потом они поняли, каким гениальным манипулятором оказалась Светлана и как играла на всех чувствах, эмоциях и травмах. Одной из них для Татьяны были ее холодные отношения с матерью. Подруга радовала ее банальными сладостями – сырки, киндеры – и демонизировала ее мать за пренебрежение к такому хорошему ребенку. Напоминала о своих мертвых детях и говорила, что никогда бы с ними так не поступила. Мама Татьяны была единственной, кто Богачевой не верил с самого начала.
На вопрос, на что Светлана тратила деньги, которые собирала на лечение, она отвечает: "На реализацию фантазий". Она убеждена, что не получала никакой выгоды из этой ситуации, и утверждает, что не тратила ничего на себя. Под "реализацией фантазий" Богачева понимает в том числе подарки. Она покупала знакомому коллекционные гитары, а брату купила машину примерно за 800 тысяч рублей, чтобы вернуть его расположение.
Как развалилась ложь Богачевой
Среди "персонажей" Светланы Богачевой был сотрудник ФСБ Ян и его жена Люся. С ними Татьяна была знакома лично, но знакомство это закончилось на первой же встрече на дне рождения Светланы. Остальное общение – в переписках – полностью было фантазией Богачевой, как и его должность в ФСБ. Настоящий Ян работает в управлении Следственного комитета.
Фальшивый Ян обещал приглядывать за Татьяной после того, как началось давление на комиков за политические шутки. За два дня до начала вооруженного российского вторжения в Украину Щукина получила срочное сообщение от него: "У тебя есть сутки, чтобы уехать из страны, иначе сядешь".
Татьяна поверила и сразу же улетела в Стамбул. Некоторое время она сидела тихо, не выходила в соцсети.
В конце мая на благотворительном концерте в Ереване Татьяна рассказала об эмиграции и выложила ролик на свой ютьюб-канал. Для желающих поддержать ее донатами оставила номер банковской карты Богачевой.
В июне молодого человека Татьяны Михаила Бодрова и Богачеву арестовали в Ереване. Светлана сказала подруге, что ее вызывают в полицию, угрожают СИЗО и требуют "выдать" Щукину. Та собрала вещи и сбежала, а позже к ним домой пришла полиция и задержала Бодрова по подозрению в участии в драке с продавцом хлеба Михаилом Багдасаряном. Местные правозащитники не считали эту историю политической, однако Щукина решила, что до нее добрались. Сейчас она не сомневается, что донос в Ереване написала сама Светлана.
Продолжая путь эмиграции, Татьяна попросила Богачеву заняться оформлением документов для получения виз в Грецию и выделила на это немаленькие суммы. Светлана подделала все эти документы, и визы они не получили. Щукина начала подозревать обман и попросила подругу приехать в Стамбул. Тогда она еще надеялась, что это недоразумение и все разъяснится.
Богачева приехала с новой историей – сказала, что ее рак дал метастазы в легкие. Татьяна попросила показать снимок, который, как утверждала Богачева, был у нее в телефоне.
– Она долго отказывалась показывать снимок, говорила, что это слишком личное. Я решила додавить до конца – два года за ней кровь и мочу подбирала, какое личное? – и чувствовала себя ужасным человеком из-за этого. В итоге она сказала, что покажет, но сначала сходит в туалет. Она долго не выходила, и я сказала Мише: "Смотри, сейчас судороги или обморок", – вспоминает Щукина.
Она оказалась права – Светлана лежала на полу, обмазав себя и все вокруг калом и кровью. Татьяна впервые почувствовала, что ей плевать – она уже не верила подруге. Она оставила ее лежать и вызвала скорую, но та пришла в себя до приезда врачей. Пыталась отпираться до последнего, признавалась в мелкой лжи, но клялась, что болезнь настоящая.
– Я внезапно решила позвонить всем, с кем общалась, – и Глебу Когановичу, и Люсе, и Яну. Все номера были недоступны, но когда я звонила дочери ее мертвого онколога Лизы, зазвонил Светин телефон. Этот момент был как в триллере. Когда отпираться уже было невозможно, у нее пропали все эмоции, и она монотонным голосом рассказала, как обманывала меня все эти годы.
Спустя несколько дней после разоблачения Щукина ещё не уверена, что теперь знает всю правду. Анализируя их общение, она стала подозревать, что Богачева как-то причастна к смерти ее бабушки.
– Перед тем, как уехать, я зашла к бабушке прощаться. Она была диссиденткой во времена позднего СССР, дружила с Бродским, перепечатывала запрещенные книги. Она занималась самиздатом, и они постоянно меняли квартиры из-за обысков, оставаясь при этом на госдолжности. На пенсию ушла главным хранителем золота античного отдела Эрмитажа. Она гордилась, что я хожу на митинги, шучу про власть. Она рыдала, что ей снова приходится провожать близких в эмиграцию после советской волны. Если бы не Светлана, я была бы с ней до конца, и ей не пришлось бы меня провожать.
Когда Щукина была уже в Стамбуле, ей пришло сообщение от Светланы: "Я нашла труп твоей бабушки". На вопрос о том, что случилось, Богачева "по-врачебному" ответила, что в 80 лет могло случиться всякое.
Через несколько дней выяснилось, что из квартиры пропали все накопления пенсионерки – около 6 тысяч евро. На Богачеву тогда никто, кроме матери Татьяны, не подумал. Позже она призналась, что не только украла наличные, но и перевела себе на карту последнюю пенсию бабушки – 13 тысяч рублей.
Обвинения в причастности к гибели бабушки Богачева отрицает. И продолжает писать Щукиной просьбы о помощи. В разговоре с Север.Реалии Богачева говорила, что верит, что Татьяна – именно тот человек, который принял бы ее с ее настоящими проблемами.
Щукина попрощалась с ней и заблокировала ее номер. Позже узнала, что Богачева сняла с ее банковской карты почти 600 тысяч рублей. По возвращении в Россию она планирует собрать всех жертв аферистки и подать к ней массивный коллективный иск.
