27 августа российские СМИ опубликовали обращение к президенту, спикерам обеих палат российского парламента и руководителям силовых ведомств Российской Федерации с требованием прекратить репрессии в отношении журналистов, практику признания независимых СМИ и отдельных журналистов "иноагентами", закрыть фиктивные административные и уголовные дела против журналистов, расследовать факты нападений на них.
В списке адресатов – одиннадцать высших чиновников, начиная с президента Владимира Путина и заканчивая руководителем Роскомнадзора Андреем Липовым. "Мы требуем пересмотра решений о закрытии редакций наших коллег, присвоении им статусов нежелательных организаций и иностранных агентов. А также мы настаиваем на пересмотре уголовных и административных дел против журналистов и расследовании случаев их избиения", – говорится в обращении, опубликованном "Новой газетой", сайтом телеканала "Дождь", "Медузой", 7х7, Republic, Wonderzine, русской редакцией журнала Forbes и другими.
Причины акции солидарности подробно расписаны в тексте – это усиленное преследование СМИ и отдельных журналистов. Государство использует для репрессий "законодательные" инструменты: иностранные издания и российские расследовательские проекты (а также их сотрудники) объявляются "иностранными агентами" и "нежелательными организациями". Дискриминационный статус мешает свободно распространять информацию, в том числе в социальных сетях, а несоблюдение ограничений и предписаний чревато для иноагентов крупными штрафами и перспективой уголовного дела.
"Все это происходит на фоне избиения журналистов на митингах, попыток приравнять их к участникам акций протеста и многократного продления ареста бывшему корреспонденту "Коммерсанта" Ивану Сафронову по делу о госизмене – его заключили под стражу 7 июля 2020 года, а доказательства его вины по-прежнему не представлены, – напоминает редакция "Новой газеты". – Происходящее носит характер кампании по уничтожению негосударственных СМИ и давлению на отдельных журналистов, сведения из публикаций которых ведомства уже почти не стремятся опровергать".
Мы настаиваем на тщательном расследовании случаев применения физической силы и спецсредств сотрудниками МВД и Росгвардии
"Деятельность журналистов охраняется законом. Должностные лица, причастные к преследованию журналистов, должны понести наказание. Мы настаиваем на тщательном расследовании случаев применения физической силы и спецсредств сотрудниками МВД и Росгвардии в отношении журналистов, в том числе корреспондента "Медузы" Кристины Сафоновой, корреспондента и фотографа "Новой газеты" Елизаветы Кирпановой и Георгия Маркова на акции 23 января 2021 года, ведущего ютьюб-канала Real View Федора Худокормова на акции 2 февраля 2021 года, журналиста "Медиазоны" Давида Френкеля на избирательном участке 3 июля 2020 года У некоторых из них в том числе диагностированы черепно-мозговые травмы", – пишет "Медуза".
Помимо требования соблюдать закон о СМИ и уважать Уголовный кодекс (в частности, статью №144 о воспрепятствовании законной деятельности журналистов), редакции, опубликовавшие обращение, настаивают на отмене законов об иноагентах и нежелательных организациях. Корреспондент Север.Реалии поговорил с участниками акции солидарности.
"Пусть эффект 0,1, но это больше, чем ноль"
В Пскове текст обращения опубликовала газета "Псковская губерния", в Санкт-Петербурге – ЗАКС.ру. Присоединилось к акции и межрегиональное издание "7х7". Это один из способов высказать позицию профессионального сообщества о спорных нормах закона и механизмах его применения, комментирует главред Олег Григоренко:
– И хотя вероятность положительного ответа вряд ли велика, молчать в этой ситуации хуже, чем говорить. Любая дискуссия, обсуждение лучше, чем молчание, – считает Григоренко. – Я не могу сказать, что общество отказалось от поддержки независимой журналистики, но пространство для выражения этого мнения по любой принципиальной теме, к сожалению, в современной России невелико.
Я предпочитаю хоть что-то делать, даже если это практически бесполезно, чем не делать вообще ничего
– Естественно, никто не рассчитывает, что они ответят нормально, – комментирует публикацию обращения главный редактор "Псковской губернии" Денис Камалягин, один из пяти первых физлиц-СМИ-иноагентов. – Мы дожили до того момента, когда если хоть что-то отвечают, то это уже событие. Событие, когда Пескова заставляют комментировать что-то про иноагентов. Пусть врет – все знают, что врет, – но хотя бы эта тема выносится в официальную повестку. Потому что мы-то все поставлены в нелегальное положение – каждое издание, которое объявлено или иностранным агентом, или нежелательной организацией, или экстремистской организацией – ну через один мы же все такие! – либо кто лишен аккредитации, кто лишен свидетельства СМИ и борется за него, как я, полтора года. Нужно озвучивать эти темы. Я предпочитаю хоть что-то делать, даже если это практически бесполезно, чем не делать вообще ничего. Если ты не делаешь вообще – эффект ровно ноль. Если ты что-то делаешь – пусть эффект 0,1, но это больше, чем ноль.
Главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов называет сегодняшнюю волну давления на СМИ "репрессией по профессиональному признаку" в современной России, сравнимой со знаменитым сталинским "Делом врачей".
– Это Бабий Яр для журналистов, – говорит Муратов, – когда по одному признаку – относимости к профессии – начались все эти преследования. Нет никаких вопросов, мы не дети, мы ко многому готовы. Но! Дайте возможность, первое – апеллировать в суде, и второе – принимайте решение по нам по суду. А как так получается – тебе приносят бумажку, а ты даже не знаешь, что произошло? Потому что чекисты так устроены – они никогда не несут персональной ответственности за свои решения.
Наша цифровая эра такова, что это останется в истории
По словам главреда "Новой газеты", эффект от коллективного обращения к силовикам не так принципиален, как само по себе проявление цеховой солидарности:
– Мераб Мамардашвили говорил, что в деятельности любого человека, который относит себя к философам, интеллигентам, журналистам, писателям, должна быть штука, которая называется "усилие сдвига". Что-то постараться изменить. Верю я, не верю – не в этом вопрос. В любом случае, наша цифровая эра такова, что это останется в истории, – считает Муратов.
Главная проблема в том, что "ничего нельзя сделать", комментирует закон об иноагентах главный редактор "Медиазоны" Сергей Смирнов. "Медиазона", как и "Новая газета", на сегодняшний день избежала попадания в реестр, однако в тексте обращения упоминается, что "в публичном поле уже появляются предложения (которые начинают направлять в госорганы)" относительно включения этих изданий в репрессивный список.
Учитывая исторический опыт, могли бы называть сразу врагом народа
– Сам по себе закон и его трактовка настолько широки, что под него рискуют попасть любые медиа, блогеры, да и обычные пользователи соцсетей, которые просто дали ссылку на понравившийся им материал, – говорит Сергей Смирнов. – Закон безусловно дискриминационный, что бы там ни говорили официальные власти. 24 слова, которые надо писать в соцсетях капслоком, реально ведь клеймо. Не говоря уже об отчетности, бюрократии, которая будет отнимать время и деньги. Но самое позорное – это личный статус иностранного агента для человека. Учитывая исторический опыт, могли бы называть сразу врагом народа или иностранным шпионом.
– Есть шансы, что акция солидарности затормозит этот каток?
– Честно говоря, в 2021 году я в это не очень верю.
"Медуза" была признана иностранным агентом 23 апреля этого года, и негативные последствия не заставили себя ждать. От издания ушла значительная часть рекламодателей, редакции пришлось сокращать штат и зарплаты оставшимся сотрудникам. Но это еще не самое страшное – например, издание VTimes после попадания в реестр закрылось вовсе.
– Во-первых, я думаю, что ни к какому реальному результату такое обращение сейчас в России привести не может, – говорит главный редактор "Медузы" Иван Колпаков. – Мы не можем потребовать от людей, которые персонально отвечают за разработку законодательства об иностранных агентах и нежелательных организациях, чтобы они отменили это законодательство. Это наивно. И Бастрыкин сам себя не будет расследовать, а Патрушев и Медведев не будут нам рассказывать, как проходят заседания Совета Безопасности, на которых, по всей видимости, и принимаются решения, кого включить в список иноагентов, а кого – в список нежелательных организаций. Тем не менее все равно нужно выступать с такими заявлениями. Это способ показать коллегам, что вы вообще-то друг за друга переживаете. Очень сейчас не хватает акций солидарности. Ощущение такое, что всю индустрию разбомбили, и разбомбили настолько, что даже на солидарность у людей больше нет сил. Я такого не припомню, честно говоря. Нужны хоть какие-то совместные действия – пусть даже бессмысленные и безрезультатные. Кроме того, если ты видишь несправедливость и не можешь на это никак повлиять, то ты хотя бы должен заявить о том, что эта несправедливость происходит. Часто это именно то, чем и занимаются журналисты. В этом смысле такие заявления важны.
– Как вы думаете, если бы мы все, когда в законодательстве только появилось понятие "иноагент" и потом "физлицо-иноагент", "физлицо-СМИ-иноагент", отреагировали более жестко, смогли бы мы предотвратить сегодняшнюю волну репрессий в адрес СМИ?
Мы все, я полагаю, сделали недостаточно, чтобы избежать этого разгрома независимых СМИ
– Кто "мы"? Мне кажется, независимые медиа делали свою работу все это время и очень много писали о том, в чем проблема с этим законом и почему он на самом деле отнюдь не является зеркальным ответом на американский закон. Безусловно, мы оказались в этой точке, потому что нас к ней привело множество разных событий и множество действий, а еще больше – бездействия разных людей. Но очень важно не забывать о том, что есть конкретные люди, которые принимали решение о разработке этого законодательства и об его избирательном применении. Это они в первую очередь несут ответственность за то, что происходит сейчас. Мне кажется важным не перекладывать с больной головы на здоровую. Мы все, я полагаю, сделали недостаточно, чтобы избежать этого разгрома независимых СМИ. Но давайте не забывать, что есть люди, которые прямо сейчас вполне осознанно нарушают Конституцию России – даже переписанную, прямо сейчас нарушают закон о СМИ, Уголовный кодекс, в котором есть статья №144 о воспрепятствовании законной деятельности журналиста, я уж не говорю про Конвенцию о правах человека. Естественно, статус иностранного агента – это дискриминирующий статус, прямо ограничивающий возможности журналиста работать и распространять информацию.
"Там нет агрессивной составляющей"
После того, как неделю назад в реестр СМИ-иноагентов попал "Дождь" (а также издание "Важные истории" и через день журналистская НКО "Четвертый сектор"), в вечернем эфире телеканала это решение прокомментировала официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. Она вновь сослалась на американский опыт и напомнила о том, что "иностранным агентом" в США был признан российский государственный телеканал Russia Today. "Эти законы – такая архаика, которая должна была уйти, наверное, еще со времен окончания холодной войны – они вдруг были реанимированы нашими западными партнерами в отношении российских же средств массовой информации, – сказала Захарова. – Ну, значит, раз они считают, что мы все в таком мире должны жить и быть, то, как ответная мера, началась разработка соответствующего закона у нас".
Журналист Сергей Пархоменко рассказал корреспонденту Север.Реалии, почему американский закон FARA, на который ссылается Захарова, вообще невозможно сравнивать с российскими законами об иноагентах и нежелательных организациях.
– Американский закон FARA очень старый, – напоминает Пархоменко. – Он был принят еще до Второй мировой войны и предназначен был для защиты американского общества от массовой атаки нацистских и фашистских пропагандистов. Он предназначен для людей или организаций, которые осознанно, систематически, плодотворно, в качестве основной своей деятельности работают на то, что там называется "иностранный принципал", то есть какой-то заказчик. И этот заказчик ему платит. Вот это важно. Относительно каждого зарегистрированного в качестве иностранного агента, записано, кто его принципал, в чем заключается работа, как она была сделана и сколько за нее было получено.
Это создает первое и очень важное отличие от российского закона: там не может быть никаких НКО. Некоммерческая организация, по американскому закону, потому и некоммерческая, что она не может, ни при каких условиях, получать плату за свою работу. Она может получать спонсорские взносы, пожертвования, еще что-то, но получать плату за свою работу она не может, потому что тогда она становится коммерческой организацией. А это уже совершенно другой разряд. Поэтому среди иностранных агентов, зарегистрированных в Соединенных Штатах, нет ни одной некоммерческой организации.
Что за этим следует? Только отчетность. Там нет никакой агрессивной составляющей, никакого поражения в правах
Второе. Деятельность, которая описана в FARA, – это деятельность лоббистская. В свою очередь, лоббистская деятельность очень тщательно, очень аккуратно, очень подробно описана и регламентирована в американском законодательстве: как выглядит лоббист, что он делает, где он регистрируется, что ему можно, что ему нельзя, как он платит налоги от своей деятельности, какими средствами он может пользоваться и так далее. "Лоббистская деятельность в пользу иностранного принципала" – это и есть базовые критерии для присвоения статуса иностранного агента. Что за этим следует? Только отчетность. Там нет никакой агрессивной составляющей, никакого поражения в правах. Человек или организация указывают, что занимаются лоббистской деятельностью в пользу иностранного заказчика, указывают, в чем заключается эта деятельность, и отчитываются два раза в год. Отчетность устроена очень удобно. Не надо писать больших простыней текста, не надо собирать никаких особенных документов – надо заполнять формуляр, ставить разные галочки, вписывать разные циферки. Если вам кто-то не поверит, он к вам придет и попросит доказать эти циферки, но это происходит довольно нечасто, потому что это обычная, спокойная, рутинная процедура, от которой никто не страдает.
Наконец, поверх этого всего есть еще одно важнейшее обстоятельство, которое, на мой взгляд, является самым радикальным отличием от российской ситуации и вообще выводит этот закон из какого-либо сравнения с российским. Это обстоятельство заключается в том, что человек, который не хочет быть наименован иностранным агентом, обращается по этому поводу в суд. И у него есть в руках судебная процедура. Он сначала отстаивает свое право в суде, и это большой состязательный процесс, в котором он предъявляет свои аргументы, а противоположная сторона, та, которая хочет назначить его иностранным агентом, предъявляет свои. Судья это исследует и выносит свое решение. Вот в этом главное отличие. Потому что российская процедура внесения в реестр иноагентов абсолютно внесудебная. Уже потом, когда все произошло и вас уже оштрафовали за то, что вы что-то сделали не так, на что-то не вовремя среагировали, вы можете попробовать оспорить этот штраф в суде. А сам факт внесения в реестр по существу вы оспорить не можете, потому что не судом это сделано. Вот телеканал "Дождь" заявляет, что они собираются оспаривать в суде свое внесение в список иноагентов. Но первое, что у них спросит судья: а где судебное решение, которое вы хотите опрокинуть? Где то, с чем вы несогласны? И они не смогут ничего предъявить, потому что у них нет такого судебного решения. У них будет какое-то странное письмо из прокуратуры (то ли будет, то ли нет), и как к нему отнесется судья, мы не знаем. Точнее, знаем, догадываемся.
Достаточно посмотреть, во что они тычут пальцем, чтобы убедиться, что ничего "того же самого" там нет
И когда мы видим, что разные деятели российской пропаганды, например Мария Захарова, тычут нам пальцем в американский закон и говорят: вот, посмотрите, там то же самое – достаточно посмотреть, во что они тычут пальцем, чтобы убедиться, что ничего "того же самого" там нет. Вот последний случай, ровно с Марией Захаровой. Она как-то швырнула в лицо своим оппонентам несколько скриншотов с сайта американского закона FARA и обвела там нервно, много раз в кружочек, те случаи, которые ей показались такими же. Окей, кликнем на эти случаи.
Например, там есть человек, который заявляет, что он является представителем правящей пакистанской партии на территории США и собирается в качестве волонтера этой партии осуществлять контроль за финансовой дисциплиной других членов этой партии, проживающих на территории Соединенных Штатов. Или, например, человек заявляет о том, что он представляет интересы некоего лица, который является кандидатом в президенты в государстве Нигерия – консультирует его, создает для него стратегию и пиаровскую повестку. Или еще один человек, который заявляет о том, что он представляет в США интересы Партии демократического развития Республики Конго. Есть и юридические лица, на которые указывает нам Мария Захарова. Например, это очень известная, одна из самых крупных американских адвокатских компаний, она называется Akin, Gump, Strauss, Hauer & Feld, LLP. Эта компания занимает первое место в рейтинге американских лоббистских компаний по объему выручки. Она представляет интересы, о чем заявляет, посольства Японии в США, посольства ОАЭ в США, Ассоциации коммерции и бизнеса Гонконга в США, а также интересы государства Маршалловы острова, за что и получает ежегодно несколько миллионов долларов. Вообще, она на рынке иностранных агентов существует с 1983 года, и за это время ее клиентами побывали многие десятки разных крупных коммерческих компаний, посольств, правительств и все такое прочее.
Какое это имеет отношение к российскому применению закона об иностранных агентах, Мария Захарова умалчивает. При чем здесь российские журналисты, российские медиа, каким образом можно демонстрировать параллель между американским применением этого закона и российским, что общего у этих двух законов, кроме словосочетания "иностранный агент", – все это сокрыто тьмой неизвестности. На самом деле, это два абсолютно разных закона, их ничто не объединяет, между ними нет ничего общего, они применяются в совершенно разных случаях, и один из них никоим образом не может быть предшественником другого, – объясняет Сергей Пархоменко.
Одни принимают закон, а другие организуют правильное его толкование
Он отмечает, что кроме того в Америке словосочетание "иностранный агент" не имеет негативной коннотации, в отличие от России.
– В России эти слова приравниваются к словам "враг", "шпион", "злодей" и так далее. Над этим специально работает российская государственная пропаганда. Вообще, одно прилагается к другому и одно без другого не существует. Одни принимают закон, а другие организуют правильное его толкование. Разные специализации у людей, стоящих у этого конвейера.
Реакция Кремля на массовые требования журналистов и редакций средств массовой информации в первые часы после публикации не последовала.
Ранее Профсоюз журналистов попытался согласовать с правительством Москвы митинг на эту же тему – с целью выражения "мнения граждан России о законопроекте об иностранных агентах и признании российских СМИ и журналистов иностранными агентами". Мэрия отказала, сославшись на антиковидные ограничения. Теперь публичное мероприятие планируется провести в форме встречи кандидата с избирателями. Сегодняшнее обращение также опубликовано на сайте профсоюза, кроме того, организация обещает направить его адресатам на своих официальных бланках, подтвердила Север.Реалии сопредседатель профсоюза Софья Русова.
