В четверг вечером на совещании с членами Совета безопасности РФ Владимир Путин заявил: "специальная операция" в Украине идёт строго по плану, все поставленные задачи решаются, а семьям погибших солдат будет выплачено пособие 7,4 млн рублей. По его словам, украинские неонацисты прикрываются мирными жителями, и "так воевали только фашисты". За полчаса до выступления Путина к нему в ходе пресс-конференции обратился президент Украины Владимир Зеленский, предложив ему сесть за стол переговоров: "Я нормальный мужик. Сядь со мной, поговори, чего ты боишься?" Украина не нападает на Россию, не вступила в НАТО и не обладает ядерным оружием, добавил Зеленский. Главной новостью этой ночи стал обстрел Запорожской атомной электростанции – крупнейшей АЭС в Европе. В результате обстрела возник пожар на территории учебно-тренировочного блока, огонь охватил три верхних этажа пятиэтажного здания. Пожар не затронул основное оборудование АЭС, заявили в МАГАТЭ. Сейчас в районе станции нет обстрелов.
Известный поэт, харьковчанка Ирина Евса обратилась на своей странице в фейсбуке к своим русским друзьям.
"Мои русские друзья, литераторы и не только, прозрейте наконец! Взываю к тем, кто считает происходящее освободительной операцией. Харьков. Русскоязычный город. Многонациональный. Его жители много десятилетий были связаны с россиянами: родственники, друзья, коллеги. Харьков до последних событий был самым лояльным по отношению к России городом. Как же вы допустили, что теперь он разрушен, как – Сталинград, больницы переполнены ранеными людьми, среди них много детей, пожилых людей, которые не успели спуститься в убежища? Ладно, вы не хотите это знать, хотя не знать об этом сейчас просто невозможно. Но тогда не пишите хотя бы лицемерных слов сочувствия и ободрения. Каждый из нас, ложась спать, не знает, проснётся ли завтра. Это – не просто война, это – чудовищная катастрофа, ужас, которому нет конца".
– Что у нас только не разрушили, даже школу-интернат для слепых детей снесли, и ботанический сад, и старинный Шляпный переулок, в котором дома на вес золота, – перечисляет Ирина Евса. – Это же старинные здания в центре города. В Великую Отечественную Харьков брали два раза, разрушили всю историческую часть. И вот теперь все, что восстановили, реставрировали, покрасили, весь наш строгого вида центр пришли и разрушили новые варвары. Варвары все-таки пришли – вопреки знаменитому стихотворению Кавафиса. И в университете ни одного целого корпуса не осталось, их много было. Они метили в здания МВД и СБУ, но там же все друг к другу примыкает, на Сумской улице, пожар был такой страшный, все горело. А ботанический сад – это ведь тоже в историческом месте, на Павловом Поле, это такой спальный район для богатых, туда можно прийти через парк Горького, по подвесной дороге. Это почти курортное место, там и источник, и балка, которую наш Кернес (Геннадий Кернес – мэр Харькова. – СР) оборудовал, сделал всякие площадки для спортивных занятий, бассейны, души, лавочки через каждые пять метров, аллеи, церковь деревянная там построена. И они бахнули прямо туда, по спальному району, где Павлово Поле и улица Отакара Яроша, а ведь там вообще нет никаких военных объектов и не было сроду никогда, только жилые кварталы. Кажется, они специально хотят разрушить все красивые, ценные вещи. Странное, намеренное вредительство.
– А можно ли выехать из города, есть какие-то гуманитарные коридоры?
– Никаких зеленых коридоров пока не сделано, но люди стараются выехать. Мне мой знакомый из Германии купил билет на львовский поезд, но я не смогла приехать к этому поезду – не нашлось ни одного таксиста, который бы смог довезти меня от дома до вокзала. Но оказалось, что и поезд не пришел – те, кто добрались до вокзала, его так и не дождались. Кажется, он ушел гораздо раньше времени – с расписанием тоже непонятно что творится. Мне опять должны взять билет, но никто не знает, будет ли поезд. Да если он и есть – люди скапливаются на вокзале, больше тысячи человек, в поезд пытаются сесть и те, у кого есть билеты, и те, у кого нет, там жуткая толкотня, а ехать до Львова около полутора суток – едут сидя, по 10 человек в купе. И все равно все не помещаются. Очень страшно приехать на вокзал и никуда не уехать – ведь надо добраться обратно до дома, а все время обстрелы. Здесь же так страшно – ты никогда не знаешь, проснешься ли утром, попадет в тебя или промажет, и какие у них цели, и для чего они это делают.
– Вы написали, что для вас особенно дико разрушение именно Харькова, всегда бывшего пророссийским городом.
– Из всех городов Украины самым лояльным к России был Харьков. У нас же Белгород совсем близко, у всех куча родственников, белгородцы раньше часто приезжали к нам что-то покупать и просто погулять по паркам – когда все было мирно. И так было не только с Белгородом. И вообще, у нас еще с советского времени было множество всяких совместных промышленных предприятий, проектов, и отношения были такие, как в семье – ну, поссорились, погрызлись, но все равно же свои. Так что удар по Харькову – это не только физические руины, но и моральные. Ладно, допустим, в Донецке идет война, я бы еще могла логически представить, что Россия прониклась и не может больше терпеть, что она их признала, хочет, чтобы они были с ней, – в этом есть хоть какая-то логика. Но при чем здесь Харьков, Одесса, Киев, Мариуполь, Николаев, где повсеместные бомбардировки и разрушения? Что, они хотят сравнять с землей всю страну? Это такой ответ – вы порицали украинцев за войну на Донбассе, зачем же вы совершаете такое же зло, только стократно большее?
– Мы сейчас уже видим сообщения о протестах против русских оккупантов…
– Да, я читала, что в каком-то городе люди вышли на демонстрацию, и в них были брошены гранаты. Понятно, что когда не получается война за один день вежливых людей, вежливые люди быстро превращаются в невежливых. Ну, понятно, телебашня у нас враг, военные училища, по ним стреляют, но почему школы туда попали, жилые кварталы, почему попала Салтовка (крупный жилой массив в Харькове. – СР), ХТЗ (Харьковский тракторный завод. – СР), почему месили жилые районы, аэропорт, авиазавод? Этот наш авиазавод давно уже ничего не производит, но досталось и ему, и училищу Кожедуба (Харьковский национальный университет Воздушных сил имени Ивана Кожедуба. – СР), там когда-то мой дед преподавал. Разрушенный Харьков – это страшное зрелище, его просто невозможно пережить. Представьте, что вы идете по улицам Петербурга, и там вот так же все в руинах…
– У вас есть хоть какая-то надежда на переговоры?
– Я молю Бога, чтобы они хоть о чем-то договорились, надо же из этой ситуации как-то выходить. Чего хочет Путин – нас всех убить? Все разрушить? Я не понимаю его цели. Ну, хорошо, можно уничтожить всех жителей и забрать территории – если своих мало. Но если забрать их с жителями – опыт Прибалтики показал, что заставить любить невозможно. И финнов невозможно, и украинцев силой заставить любить русских невозможно. Убиты сотни мирных жителей. Включая детей. Зачем все это делается, я все время об этом думаю. Когда решаешься на такие страшные вещи, нужно очень четко понимать, что будет в итоге.
В разных регионах Украины всю ночь не прекращались ожесточенные бои и продолжались авиаудары по ряду населенных пунктов. Пострадал, в частности, поселок Бородянка в Киевской области. В Чернигове, по уточненным данным, 33 человека погибли в результате бомбардировки жилого массива. В Энергодоне после обстрелов произошел пожар в учебно-тренировочном корпусе Запорожской АЭС. Важное оборудование не задето, есть раненые. Работает один энергоблок из шести. Радиация в норме.
Второй раунд переговоров между Россией и Украиной состоялся в Брестской области Беларуси. Единственное, о чем удалось договориться, – это об организации гуманитарных коридоров для выхода мирного населения из района боев. Намечен третий раунд переговоров. ООН сообщила, что с начала российского вторжения Украину покинуло свыше миллиона беженцев.
