Спикер Госдумы Вячеслав Володин опубликовал в своем телеграм-канале анонимный опрос: поддерживают ли россияне введение запрета на выплаты иноагентам по авторским и смежным правам – тем артистам, музыкантам и писателям, которые живут за рубежом и "поливают грязью нашу страну". Его читатели с энтузиазмом поддержали намерение усилить репрессии против инакомыслящих.
Текст: Окно
В опросе к вечеру субботы поучаствовало 248 тысяч человек, 93% запрет поддерживают.
"Полностью! И уберите с центральных экранов киркорова, лорак, реву, бадоеву, лолиту. Хватит им пилить бюджеты за счет страны. У нас много прекрасных артистов, которые несут действительно семейные ценности и патриотизм а не разврат и предательство", – пишут проголосовавшие (орфография и пунктуация сохранены).
В комментариях россияне предлагают инициативы по конфискации имущества, лишению всех званий и гражданства.
"Давно пора. 2 года кормили эту дрянь. Вменять измену Родине и конфисковывать все имущество в пользу пострадавших от бандеровцев", – пишут возмущенные пользователи.
Против высказались лишь пять процентов опрошенных.
"Предлагаю не тянуть кота за бубенчики, а сразу перейти к концлагерям, статусу "враг народа" и судебным тройкам", – иронизируют читатели телеграм-канала. Некоторые комментаторы предлагают и вовсе крамольное: "Нужно ещё и депутатам иметь двойные паспорта и недвижимость за границей ЗАПРЕТИТЬ".
"А на тех у кого двойное гражданство, дети учатся в Англии, недвижимость на Лазурном берегу и работают в Госдуме и принимают антинародные законы, этот закон будет распространяться? – спрашивают люди.
"Вы можете хоть что-нибудь созидательное предложить? Что не закон, так разделение людей на свой-чужой, сколько граждан успешных, которые были полезны стране покинули её с семьями из-за ваших разрушающих законов. Кто работать будет на развитие страны, новые технологии создавать, останутся только те, кто отобрать и поделить хочет, как после революции", – резонно интересуется одна из читательниц канала.
"Реклама – это преступление"
Опрос явно не случаен. Еще 5 марта Володин написал, что получает многочисленные предложения ввести ограничения по авторским и смежным правам для иноагентов, не уточнив, правда, от кого. Также он заявил, что уже "работает" закон о запрете рекламы на всех информационных ресурсах иноагентов и рекламы таких ресурсов. Госдума приняла этот закон только 28 февраля. Инициатором снова был Володин.
"Кто-то уже объявил о закрытии проекта, другие – сокращают штаты своих редакций. Прогнозируется, что в результате вступления закона в силу иноагенты лишатся от 50 до 80% всех своих рекламных доходов. А это, по мнению экспертов, за прошлый год составило порядка 5 млрд рублей", – радуется спикер Госдумы.
В прошлом году более 200 российских физлиц и юрлиц разместили рекламу на информационных ресурсах иноагентов.
После принятия закона о запрете рекламы журналистка Катерина Гордеева собиралась закрыть свой ютьюб-проект "Скажи Гордеевой" из-за невозможности работать без рекламных интеграций. Однако зрители прислали в редакцию "тысячу и одну причину, почему нельзя прекращать". Проект продолжит работу, но без финансовой поддержки зрителей обойтись не удастся, написала Гордеева.
О том, что поклонники творчества могли бы оплачивать труд авторов-иноагентов, говорит и Борис Акунин.
"Если ты делаешь что-то, интересное и нужное твоей аудитории, значит, она готова твою работу оплачивать. Или не готова? Вот в чем вопрос. Нужно было понять, готовы ли психологически люди в изменившихся условиях платить за то, что они привыкли получать бесплатно? Для этого я провел вчера опрос: Готовы ли вы платить в интернете за контент, производимый "иноагентами"? (Речь не о писателях и книгах, тут-то всё просто. Речь о ютуберах, музыкантах, всякого рода перформансах). Оказалось, что 85% опрошенных готовы. А значит, всё в наших руках – не в их руках, а в наших с вами. Значит, возможно устраивать платные онлайн-премьеры передач, фильмов, концертов, квартирников, спектаклей, да чего угодно", – считает писатель.
По его словам, оплату онлайн-проектов должны взять на себя те, кто находится "в свободных странах" – не в России и не в Беларуси. "Это и будет наша солидарность с "оставшимися", – отмечает писатель.
– Предложение Вячеслава Володина – что это? Банальная попытка ограбить – как в Гражданскую войну? Или как у Булгакова: "Сдавайте валюту"? В 60-80-е власти похожим образом обращались с творческой интеллигенцией, – рассказывает бывший глава Совета Правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасов. – Сейчас мы видим попытку, реконструируя Советский союз, загнать творца обратно в клетку. Вернуть его в ничтожное положение, когда он не хозяин себе. Поздний "совок" пытался отказать творцу в его правах. Так от Пастернака добились отказа от Нобелевской премии. Сажали за Сам и Тамиздат, как в 1965 году посадили Юлия Даниэля и Андрея Синявского, опубликовавших свои тексты за границей. Советская власть понимала важность и эффективность дискурсивного контроля за социумом. Пока писатель был лоялен к власти, он мог неплохо зарабатывать, не обязательно "отрабатывая политический заказ". Маршак и Чуковский вели огромную переводческую работу и при этом не становились открытыми диссидентами. Но грань тут зыбкая, творец всегда стремится к свободе: в доме Чуковского, ставшем потом музеем, прятали материалы к "Архипелагу ГУЛАГ" Солженицына. А о настроения самого Корнея Ивановича мы знаем только по его переписке. Знал, наверное, и КГБ – но не трогал, поскольку тот не переступал черту.
Список "врагов народа"
Социолог Григорий Юдин, тоже признанный иноагентом в январе 2024 года, сравнивает реестр Минюста с проскрипционными списками.
"Было некоторое число режимов, когда публично объявляли врагов народа. Сейчас есть Путин и его администрация, которые заносят россиян в списки врагов народа. Но это поезд, который едет в одном направлении. Способа его развернуть нет. Это не закончится ничем хорошим для людей, которые находятся в этих списках. С ними будут разбираться до конца, их будут уничтожать физически. В любом месте, где они находятся. И списки будут расширяться, пока Путин у власти. Мы видим, что в России это не очень нравится, но Путин же никого не спрашивает. Все, кто находятся в этом списке, являются целями для уничтожения. Если мы изучаем историю, мы знаем, чем они заканчиваются", – сказал Юдин.
– Как человек, вместе с другими "мемориальцами" последние 30 лет занимавшийся историей советских репрессий, могу сказать, что само по себе это выделение стигматизированных категорий людей облегчает последующий запуск массовых репрессий, – рассказывает Александр Черкасов.
Однако пока, по его словам, современные российские репрессии нельзя сравнивать с Большим сталинским террором:
– У нас в России пока еще не 37-й год. Хотя мы уже летим "назад в будущее", но пока что это индивидуальные, а не массовые, не категориальные и не списочные репрессии. По структуре то, что происходит сейчас, похоже на репрессии в позднем СССР, в 60-80 годы. Но уровень репрессий, число репрессированных по отдельным уголовным делам на порядок, раз в десять выше, чем в позднем СССР. И делается это не для поддержания стабильности в обществе и государстве, как при Андропове. Теперь это метод социальной инженерии, способ перестройки общества.
По словам Черкасова, в этом контексте само наличие списка иноагентов Минюста – это уже тревожный знак. Именно "по категориям", или "по окрасам" велись репрессии в годы Большого террора – в 30-ые годы прошлого века.
– Стоит ваша карточка в картотеке оперативного учёта, и в ней указано почти все про вас. Какой Вы нехороший. Написано, например: "троцкист", или "священник". На верхней кромке таких карточек была яркая пометка – красная, черная или прочее. Это "окрас" учета. И в какой-то момент приходит шифротелеграмма: "Поднять карточки" определенного окраса. И их ставят вертикально. То есть, в следующий раз не нужно снова проводить отбор – все карточки "стоят". Сообщаете в центр, сколько человек у вас по этому "окрасу". И потом на совещании в Москве вам дают лимит "по первой категории" – на расстрелы.
В годы Большого террора жертвами становились люди, которые задолго до этого попали в определенную категорию, отмечает Черкасов. Например, бывшие "лишенцы" – кого в 20-е годы лишали избирательного права.
– Потом они были потом перемолоты мясорубкой Большого террора. Если человек уже в списке, значит, попадает на оперативный учет в ОГПУ. А в следующий раз, чем составлять новые списки, лучше – то есть легче – использовать старые. А идеологическое обоснование мы найдем "на раз". И это свойство не только нашей власти, но и исходных бюрократическая систем.
– Может ли современная ситуация с иноагентами-"врагами народа" дойти до чего-то подобного?
– Пока у нас все-таки индивидуальные репрессии. К тому же, для массовых репрессий должен быть готов остальной государственный механизм. Сейчас, например, решение об аресте человека принимается судом. А у нас пропускная способность судебной системы не слишком высокая и лимитирует скорость работы остального репрессивного аппарата. Когда в 2012 году было "болотное дело", именно из-за неготовности судов к конвейерной работе было арестовано не так много человек, как хотелось бы следственном группе. Снимите эти ограничения, и у вас мясокрутка заработает быстрее. По окончанию Большого террора, года с 1939-го, утверждение всех смертных приговоров осуществляла комиссия Центрального комитета партии. И это замедлило механизм репрессий. Вообще, важнейшую роль играла и играет не идеология, а бюрократическая технология. Измените регламент, отмените судебную систему утверждения арестов – и арестовывать можно гораздо больше.
– Что еще нужно для начала массовых репрессий?
– Когда, во-первых, подготовлены все институты. Во-вторых, когда есть стигматизированные категории. В-третьих, когда написаны "законы". И, в-четвёртых, когда есть технологии, возможность переработки большого потока. Тогда возможное становится неизбежным. Кстати, категориальные репрессии идут и сегодня. Это религиозники – "Свидетели Иеговы", и "Хизб ут-Тахрир". Когда какие-то группы признаются экстремистскими или террористическими, то все сильно облегчено. Не нужно доказывать индивидуальную вину каждого, достаточно доказать принадлежность к категории. Потому такие дела и нравятся чекистам – там работать не надо. А сроки "хизбам" дают 20-летние. Этот категориальный механизм как будто не касается очень многих. Пока, казалось бы, ничего не предвещает. Казалось бы.
– В последние годы мы часто слышим о том, что правоохранители возбуждают дела ради улучшения показателей работы. Это касается и иноагентов.
– Да, не злая воля Путина все это породила. Если у вас есть репрессивные органы, то у них есть штаты, финансирование, план. Если они не отчитаются должным образом, у них срежут штат и финансирование. Поэтому, хотя на Кавказе войны нет уже очень давно, число осужденных, "нейтрализованных", "ликвидированных" боевиков, полевых командиров и их "пособников" остается стабильным уже много лет. Такого рода бюрократическая система становится самоподдерживающейся. Она становится "вечным двигателем". Несколько лет назад в Архангельской области объявили иноагентом аоссциацию народов севера. Прокуратура им прямо сказала: у нас кроме вас никого нет. Здесь бюрократического бывает больше, чем идеологического. Но когда одно с другим встречается, и нет механизма сдерживания, начинается катастрофа.
Нечто похожее было в годы "Большого террора". Началось соревнование между подразделениями. Все понимали – кто будет последним, сам, возможно, попадет в расстрельный список. По оперативному приказу 00447 планировалось расстрелять 79500 человек. А было расстреляно 400 тысяч. "С мест" присылали шифротелеграммы с требованием выделения дополнительных лимитов "по первой категории". Сама внутренняя логика системы позволяла и даже требовала это делать.
– А что может остановить репрессии?
– В конце 50-х годов прошлого века люди "наверху" ещё помнили, как крутившие ручку мясорубки во время Большого террора сами очень легко оказывались на её ножах. Их последователи это поняли и постарались поменять репрессивный механизм, чтобы это самоуничтожение "элит" не повторилось. И теперь нужно понимать, что запуск репрессий это угроза не только "иногентам", но и тем, кто осуществляет репрессии. Сейчас наверху очень стараются забыть историю наших последних ста лет. Хотя тот же Володин в 2012 году в споре бил себя в грудь, рассказывая о своих репрессированных предках. Этот опыт есть у каждой советской семьи. Будут ли те, кто сейчас принимает решения, учитывать этот опыт, я не знаю. Никто не знает, в какой степени путинские четверть века стерли эту память.
"Люди будут шарахаться от нас как от чумных"
Первые иноагенты появились в России еще в 2013 году, вскоре после протестов на Болотной, которые власти связывали с "иностранным влиянием". Тогда в реестр попали первые некоммерческие общественные организации, занимающиеся политической деятельностью и получающие финансирование из-за рубежа. В 2017 году иноагентами стало возможно объявлять СМИ, а в 2019-м – и физических лиц.
Власти до последнего отрицали дискриминационный характер законодательства об иноагентах. Путин заявлял, что закон, по сути, "калька" с американского закона FARA, только гораздо либеральнее. Он обещал, что массовой записи в иноагенты точно не будет, и говорил, что готов пересмотреть "размытые" критерии закона. Володин еще в 2021 году писал, что иноагентам точно не запрещается работать по профессии.
29 июня 2022 года Госдума приняла поправки в закон об иноагентах. Теперь можно было оказаться в реестре без какого-либо иностранного финансирования, достаточно заниматься политической деятельностью. Как показала практика, под эти критерии при желании можно было подогнать любую организацию или любого жителя страны из любой сферы – будь то благотворительность, культура или наука.
Тогда же иноагентам запретили преподавать в школах и вузах, работать на госслужбе. Им нельзя быть членами избирательных комиссий и организовывать публичные мероприятия, в том числе и протестные митинги и пикеты, занимать посты в руководстве. Они не могут участвовать в госзакупках, получать финансирование от государства и вкладывать средства в стратегические российские предприятия. Иноагенты должны регулярно отчитываться перед Минюстом о поступающих доходах.
Совет по правам человека при президенте оценил принятый закон как дискриминационный: он ограничивает конституционные права и противоречит принципам трудового права. На российские власти это не произвело никакого влияния: в 2022 году Володин заявил, что иноагентов не должно быть среди российских журналистов.
Недавно в Госдуме предложили обязать иноагентов отчитываться о доходах и об имуществе членов семьи. Также депутаты планируют лишить иноагентов возможности переоформлять имущество на третьих лиц.
1 февраля 2024 года Госдума приняла закон, позволяющий конфисковывать имущество у обвиненных в "фейках" об армии и по ряду других политических статей. Закон наверняка коснется и иноагентов – большинство из них открыто выступает против войны, многие имеют уголовные дела за дискредитацию армии.
Отношение к иноагентам со стороны россиян сегодня настороженное.
– Психологически людям стало страшно переводить деньги на мой счет или получать платежи от меня – боятся последствий, – рассказывает журналистка Мария, признанная в России иноагентом (имя изменено). – У моей подруги – тоже иноагента, сорвалась сделка по продаже квартиры: покупатель просто испугался, о чем прямо и сказал. Недавно мне тоже было обидно – моя приятельница из России, владелец языковой школы, отказалась взять меня на курсы по английскому, хотя в этой школе я училась раньше и сын мой тоже. Она написала, что боится нарушить закон. Думаю, мы теперь постоянно будем сталкиваться с такой самоцензурой, властям даже делать ничего не надо, люди сами все сделают, будут шарахаться от нас как от чумных.
Журналистка Татьяна (имя изменено), признанная иноагентом в 2023 году, одна из немногих со статусом, кто еще остается в России. Она живет в небольшом городе и продолжает работать.
– Мне страшно. Я не хочу уходить из профессии. В России я себя в другой профессии не вижу. Страшно, что сейчас меня выдавят из легального поля. Например, если придумают лишить иноагентов авторских вознаграждений. Вон, Володин уже устроил голосование. Значит, ни одна российская редакция не сможет платить мне за мою работу. Потом еще чего-нибудь запретят, – перечисляет свои перспективы Татьяна. – Страшно, что ко мне рано или поздно придут. И мантра "кому ты нахер нужна" не сработает. Хреново жить со статусом.
По ее словам, иноагентство напрямую отражается на работе:
– Теперь некоторые чиновники допускают в публичном поле такие высказывания, мол, зачем вы слушаете этого иноагента, они, мол, только слухи могут распускать. Как будто тебе отказывают в объективности по причине статуса. Это погано. Иногда герои банят или просто перестают идти на контакт.
Сегодня большинство иноагентов вынуждены были покинуть Россию.
– Но кто-то еще остается в стране, и это большой риск. Курс на закручивание гаек по всем направлениям очевиден, – считает политолог и иноагент Аббас Галямов. – Уже к 2018 году стало понятно, что рейтинги властей пошли вниз, я понял, что они будут закручивать гайки. И принял решение, что увожу свою семью в Израиль.
