28 апреля в Мурманске прошел сбор "живых" подписей против открытия исправительного центра (ИЦ) в жилом микрорайоне. Полицейские заранее звонили организаторам акции и требовали от нее отказаться, угрожая в ином случае разными последствиями. Однако акция состоялась. Корреспондент издания "Окно" разбирался, почему люди в Мурманске не хотят жить бок о бок с преступившими закон, а также кому и почему в России выгодно строить исправительные центры прямо в жилой зоне.
Текст: Окно
9 апреля обитатели микрорайона уже выходили на улицу, выражая свое недовольство, но застройщиков и ФСИН это не остановило.
В обычной трехэтажной пристройке в Октябрьском районе Мурманска планируют открыть исправительный центр на 60 человек. С горы, на которой стоят жилые дома, открывается живописный вид на центр города и Кольский залив. Земля в этом месте стоит дорого – недавно построенные на улице Старостина таунхаусы продаются по цене от 18,3 млн рублей.
Обустраивает ИЦ бывший прокурор, а ныне успешный бизнесмен и помощник депутата Госдумы РФ Алексей Круглин.
"Мы не в Париже живем"
Ольге Блиновой 43 года, она мать четверых детей, обладатель почётного знака "Материнская Слава" и ветеран труда Мурманской области. Последнюю награду получила за работу фельдшером-лаборантом в разных учреждения УФСИН, где отработала 17 лет. В доме, рядом с которым хотят открыть исправительный центр, она живёт с 2008 года, а в микрорайоне – с 1986-го. Квартира Ольги – буквально за стеной от будущего ИЦ.
– Забор там уже давненько стоит, не месяц и не два. Но нас, жителей, никто не оповестил. Даже если это частное здание, то, извините, съёмщиков-дебоширов выселяют после жалоб соседей, а тут – мы жалуемся всем районом и ничего не меняется, – возмущается она.
Ольга считает, что исправительный центр по соседству с обычными домами опасен для жителей и особенно детей.
– У меня четверо детей, они ходят в дополнительные образовательные учреждения, спортивные школы, тут всё рядом. Камеры стоят не везде, много неосвещённых закутков, и что дальше? А дальше, ребята, полярная ночь, мы не в Париже живём, – говорит она.
Ольга много лет отработала в колонии строгого режима. Она была во всех исправительных учреждениях Мурманской области и именно поэтому категорически против спецучреждения рядом с жилыми домами и детскими площадками.
– Я работала в СИЗО. Я ездила туда по утрам через пелену слёз, минут 15 плакала в машине и отправлялась домой. Со стороны заключенных было скотское отношение, они чувствовали себя безнаказанными королями и бесконечно над нами издевались. Домой я приходила только поспать, во времена ковида буквально неделями жила в колонии. При этом никакой защиты со стороны администрации не было, – вспоминает она. – В этой системе исправляются единицы.
Уже когда Ольга начала бороться против появления за своей стеной режимного объекта, её мужа, в это время служившего по контракту на Белом море, забрали на войну. Сейчас он проходит подготовку перед отправкой на фронт.
– Времени попрощаться у нас было немного, всё произошло очень быстро. Ну а что я сделаю, он – военный, я тоже военнообязанная, ко мне самой на работу уже приходили из военкомата и смотрели мое дело. Но меня-то хоть не заберут, у меня четверо детей, – говорит она. – Мы тут – незащищённые женщины. Наши мужья уходят на фронт, а мы остаёмся с детьми одни. И я не успокоюсь, пока не буду знать, что им не угрожают 60 заключенных каждый день.
24 апреля Блинову вызвали в отделение полиции – забрать предупреждение об организации несанкционированного митинга. Майор полиции сказал ей, что "службы безопасности работают" и что "жильцы не правы и занимаются бесполезным делом". Предупреждение об ответственности за участие в митинге Ольга подписывать не стала, поскольку считает действия полицейских "элементарным запугиванием".
"Дети беззащитны"
Ксении 45 лет, она тоже работала во ФСИНе – в медсанчасти. Она первой узнала о строительстве исправительного центра: небольшая заметка была на местном портале. Ксения оповестила жильцов и собрала рабочую группу по отстаиванию дома от проекта прокурора-бизнесмена.
– У меня двое детей, это главная причина, почему я против открытия у нас исправительного центра. И я работаю в образовании – если на горе произойдёт какая-то трагедия, я этого не переживу. Я знакома с этим контингентом, и дети перед ним беззащитны, – считает Ксения. – В нашем микрорайоне находятся детские сады, школы, детский танцевальный клуб, детский спортивный клуб, множество детских площадок и придомовых участков, конечно, мы все опасаемся за безопасность своих детей.
Роман Ищук, тоже живущий рядом с ИЦ, запустил онлайн-петицию, которая собрала уже больше тысячи подписей. Потом жители микрорайона создали группу во "ВКонтакте" против открытия ИЦ, которая за три дня набрала 475 подписчиков. Под закреплённым в ней постом десятки жителей Мурманска пишут "я против". Когда жители захотели распечатать баннер против исправительного центра и повесить его на фасад дома, ни в одной типографии не согласились его напечатать.
9 апреля в городе был митинг, на котором экс-прокурор, а ныне бизнесмен Круглин заявил, что исправительный центр будет исключительно "женским", а председатель Общественного совета при УФСИН России по Мурманской области Юрий Мананков уверял, что ИЦ будет чуть ли самым безопасным местом в округе, потому что там всюду установят камеры наблюдения.
В прошлом году Алексей Круглин уже пытался открыть ИЦ в бывшем детском доме рядом со школой в Старых Апатитах, но тоже столкнулся с протестом со стороны жителей, которые собрали около 800 "живых" подписей с требованием перенести его в другое место. В конфликт пришлось вмешаться губернатору области Чибису, после чего здание передали школе. В Ковдоре была аналогичная история – после протестов жителей ИЦ пришлось перенести.
Алексей Круглин был прокурором Октябрьского района Мурманска и в Апатитах. В 2017 году он стал помощником депутата Госдумы – бывшего мэра Мурманска Алексея Веллера, у которого журналисты обнаружили в швейцарском банке счёт на 4 млн евро. С 2018 года Круглин каждый год открывает новые предприятия, в том числе использующие труд заключенных. Например, компания "Меркурий-М" заключила шесть госконтрактов в роли поставщика, в том числе для мурманской прокуратуры. В 2020 году он основал компанию "МТК Титан Северо-Запад", занимающуюся производством горячей воды и пара, а в 2021-м стал генеральным директором водоканала в Апатитах, в 2022-м создал компанию "Надежда" (строительно-монтажные работы). В 2023 году организовал фонд помощи родственникам российских военных "Защита" (одноимённый фонд есть и у Минобороны).
Безотказные рабы
– Отбывающие наказание – это бесплатная, безотказная и дисциплинированная рабочая сила для большого числа предприятий, находящихся в том числе в черте города, – говорит Дарья из фонда "Русь Сидящая". – Поэтому бизнесменам очень выгодно иметь исправительные центры в жилой зоне: меньше времени тратится на дорогу, сокращаются транспортные расходы.
По ее словам, часто обустройство ИЦ идёт с серьёзными нарушениями, впритык к жилым домам.
– Согласно пункту 6.3 Свода правил исправительных учреждений и центров уголовно-исполнительной системы, исправительный центр должен быть удалён от жилых, производственных и прочих строений, не входящих в инфраструктуру центра, на расстояние не менее 30 метров, но это требование не всегда соблюдается, – объясняет эксперт.
Создание исправительных центров в жилых районах – в том числе в жилых домах – уже не редкость. Открытия ИЦ с вопиющими нарушениями прошли в Подмосковье, где периметр здания решили не обносить забором. В Забайкальском крае учреждение организовали в здании детского дома, а в Краснокамске исправительный центр появился посреди жилого района.
По словам Дарьи из "Руси Сидящей", бизнесмены, зарабатывающие на рабском труде, экономят не только на транспорте, но и на обустройстве самих общежитий.
– Строят их как попало. Первые два-три месяца, пока фотографируют, всё красиво, но потом всё сыпется, потому что на нормальное обустройство нет ни времени, ни денег. Всё это делается за счёт предприятия, которое польстилось возможностью иметь у себя бесплатных рабов, – добавляет она.
На встрече с жителями бизнесмен Круглин уверял, что осужденные все время будут под контролем. Однако на практике это не так.
– По правилам ФСИН, контроль идет только над уходом человека на работу и его возвращением. При всём желании, вы не можете знать, что с отбывающим наказание происходит на работе, по дороге туда или обратно, – говорит Дарья. – Кроме осуждённых по нетяжким преступлениям и преступлениям средней тяжести, там могут находиться люди, которые отбыли свой срок в колонии – и им остаток срока заменили на принудительные работы, это могут быть и тяжкие статьи – наркотики, нанесение особо тяжких увечий и прочее.
С заполняемостью исправительного центра тоже могут быть проблемы в связи с рекрутингом заключённых на войну Министерством обороны. И "чисто женским" ИЦ тоже, скорее всего, не будет, поскольку нормами допускается, что в общежитии могут быть и мужчины, и женщины.
– У нас в стране есть лишь один исключительно мужской ИЦ, а обычно это 60–80% мужчин, остальные – женщины. Чтобы поселить в исправительный центр 60 человек, их нужно ещё где-то найти. А для этого нужно освободить довольно большой процент заключённых, – объясняют в "Руси Сидящей".
Жители микрорайона отправили десятки жалоб во всевозможные инстанции на строительство ИЦ и возможные нарушения, но отовсюду получили отписки, что в этом случае все решает ФСИН. ФСИН же в своем письме сообщает, что обустройство ИЦ законно (копии ответов есть у "Окна").
Экс-прокурор Круглин не стал отвечать на вопросы "Окна", в УФСИНе по Мурманской области от комментириев отказались.
