В январе Росстат опубликовал результаты всероссийской переписи 2021 года по национальному составу населения. Непонятно, почему публикации пришлось ждать почти два года. Возможно, эти результаты оказались слишком неожиданными для власти.
Общие итоги переписи были подведены еще в прошлом году, и я тогда отмечал, что увеличение российского населения на два миллиона человек (с 145 по переписи 2010 года до 147 в 2021) произошло за счет аннексии Крыма. Если бы перепись проводилась сегодня, туда бы наверняка включили и недавно аннексированные четыре области Украины, и пропаганда бы очень радовалась тому, что число россиян перевалило за 150 миллионов.
Однако такой демографический "прирост" за счет имперской экспансии выглядит красивым фантомом на фоне реального упадка. Несмотря на фактически официальную идеологию "русского мира", численность русских в России с момента предыдущей переписи сократилась на более чем 5 миллионов. Данных по конкретным федеральным округам не опубликовано, но, вероятно, на Северо-Западе они следуют общей тенденции.
Но это совсем не означает, будто ситуация у других национальностей лучше. Наоборот, падение численности титульного населения в двух северо-западных республиках выглядит еще резче, если не сказать катастрофически. Немного округляя цифры – принадлежащими к народу коми на переписи 2021 года себя назвали 143 тысячи человек, тогда как на переписи 2010 года их было 228 тысяч. Численность карелов за этот период сократилась с 45 тысяч до 32 тысяч. В Карелии проживают еще вепсы – в 2010 году их было 6 тысяч, теперь осталось 4500. Словом, повсюду численность коренных народов упала как минимум в полтора раза.
Но если все народы сокращаются, кто же тогда населяет Россию? И здесь наблюдается один интересный феномен. Более 16 миллионов человек, то есть почти 12% населения страны, предпочли вовсе не указывать свою национальную принадлежность. На переписи еще мирного 2010 года многие молодые люди потешались, определяя себя эльфами или хоббитами, и переписчики были обязаны это фиксировать. Теперь таких вольностей не дозволяется, и мифологические национальности автоматом уходят в графу "не указавших". Однако парадокс в том, что этих загадочных "эльфов и хоббитов" оказались миллионы.
В Москве "людей без национальности" проживает почти 3 миллиона человек (23%), в Петербурге – под миллион (16%).
Некоторые эксперты называют причиной такого положения дел рост миграции, но это выглядит спорным. Вряд ли в последние годы входящие миграционные потоки в Россию сильно выросли, они были характерны как раз для "тучных" нулевых и отразились в предыдущей переписи.
Скорее, здесь мы имеем дело с нарастающей этнической ассимиляцией. Это сложное и противоречивое явление. Культурным консерваторам свойственно оплакивать утрату этнической "однозначности", но, с другой стороны, таков глобальный тренд, и Россия в данном случае вполне ему следует, несмотря на изоляционистскую политику Кремля.
Например, автор этих строк, родившийся в Карелии, знает смешанные в нескольких поколениях белорусско-карельско-поморские семьи. Это не очень известный исторический факт – после Зимней войны 1939–40 гг. советские власти достаточно массово переселяли жителей Беларуси на аннексированные финские территории. Эта политика была продолжена и после Второй мировой войны, и с 1950-х годов белорусы являются третьей по численности этнической группой в Карелии после русских и карелов. Представителям смешанных семей бывает затруднительно четко определить свою национальную принадлежность. Но зато у них возникает особая, своеобразная культура, которая выходит за рамки каких-то узкоэтнических стандартов.
Но именно эта многонациональность смешанных семей как раз и дистанцирует их от идеологии "русского мира". При этом к Карелии, куда когда-то приехали их предки, они относятся как к своей родине, с которой им идентифицировать себя гораздо легче, чем с большим "русским миром". И может быть, в массовом нежелании россиян указывать на переписи свою национальную принадлежность мы наблюдаем нежелание сводить себя просто к какому-то отдельному этносу, поиски какой-то иной, новой идентичности, в том числе региональной?
Такой процесс в нашей истории уже начинался. В 1990 году все автономные республики в составе тогдашней РСФСР приняли собственные декларации о государственном суверенитете. Карелия и Коми не стали исключениями, но интересно вспомнить, что за эти документы голосовали и русские депутаты в этих республиках, составлявшие парламентское большинство. Они действительно думали о свободном развитии своих республик, считали себя их гражданами и вряд ли тогда проголосовали бы за имперский "русский мир".
Конечно, нынешних "эльфов и хоббитов" нельзя напрямую причислять к сторонникам самоуправления своих регионов. Но во всяком случае, эти люди выпадают из официально прописанных идентичностей, и их перспектива может быть любой.
Как известно, сегодня в России запрещены региональные партии и даижения. И даже создается иллюзия, будто их вовсе не существует. Однако в действительности они просто ушли в виртуальное пространство. Например, в одной только Карелии существует несколько популярных телеграм-каналов, порой с тысячами подписчиков, где кипят бурные дискуссии о будущем республики.
И кто знает, как скоро эти виртуальные споры выльются из онлайна в реальную жизнь. Возможно, это произойдет скорее, чем нам кажется сегодня.
Ведь не случайно на знаменитых экологических протестах в Шиесе звучали лозунги: "Поморье – не помойка". А на протестных демонстрациях в Хабаровске развевались краевые флаги.
Российские власти постарались заглушить эти протесты и рост регионального самосознания "маленькой победоносной войной". Но очень возможно, что после неминуемого поражения России в этой войне именно идеи регионализма станут особенно актуальными.
Вадим Штепа – главный редактор журнала "Регион.Эксперт"
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
