Группа депутатов Государственной думы России во главе с председателем нижней палаты парламента Вячеславом Володиным 22 января внесла законопроект, предусматривающий конфискацию имущества по восьми статьям Уголовного кодекса страны. В их числе так называемые "фейки" об армии и призывы к введению санкций.
В дальнейшей судьбе законопроекта можно не сомневаться. В тот же день он был одобрен профильным комитетом и рекомендован к принятию в первом чтении. А перед этим его поддержали правительственная комиссия и все без исключения силовые ведомства. Но дело даже не в этом. Инициаторами выступили главы всех фракций, за исключением лидера "Новых людей" Алексея Нечаева.
Всего же под законопроектом стоит подпись 400 депутатов. А это 89,2 процента от списочного состава Государственной думы. Так что голосование будет пустой формальностью. Впрочем, страна должна знать своих героев. Писали законопроект и утверждали его в правительстве всего три депутата: вице-спикер Госдумы Ирина Яровая, глава комитета по безопасности Василий Пискарев и глава комитета по культуре Елена Ямпольская.
Первым в списке преступлений, за которые предлагается лишать имущества, – "публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации", пресловутый "закон о фейках". По нему обвинительные приговоры выносят даже тем, кто просто называет войну войной.
Далее "публичные призывы к экстремизму и нарушению территориальной целостности страны". Под это подпадают и сомнения в легитимности Путина, и слово "узурпатор", и рассуждения (даже туманные) о парламентской республике, и, конечно же, слово "аннексия" рядом с Крымом или любой из четырех аннексированных Путиным областей Украины.
Еще одна статья из той же серии – "дискредитация армии и призывы к деятельности против безопасности государства". Она запрещает обсуждать военные преступления российской армии и даже намекать на международный трибунал. Тем, кто не хочет лишиться свободы, а вскоре и имущества, лучше даже про Гаагу нигде не упоминать. Да и про Нюрнберг на всякий случай тоже.
Лишиться имущества можно будет и за "возбуждение ненависти либо вражды". Тут, правда, надо понимать, что по отношению к украинцам, американцам, европейцам и жителям стран, присоединившихся к международным санкциям, а также к представителям ЛГБТ-сообщества ненависть и вражду возбуждать не возбраняется. Это считается здоровым патриотизмом и защитой национальных культурных и семейных ценностей, за это могут еще и наградить.
Отдельных строчек удостоились "конфиденциальное сотрудничество с иностранным государством или международной организацией", "работа на благо нежелательных организаций" и "содействие введению антироссийских санкций". Круг потенциальных жертв тут чрезвычайно широк – от сторонников Алексея Навального до правозащитников из "Мемориала" и преподавателей Свободного университета. И, наконец, "реабилитация нацизма" и "демонстрация нацистской символики". Последние статьи, как и статья о возбуждении ненависти, применяются, но крайне избирательно.
Зачем всё это понадобилось, понятно. Значительное число россиян, которые могут лишиться свободы по одной из этих статей, из соображений безопасности Россию покинуло. И хотя дела возбуждаются с завидной регулярностью, дотянуться до них российские силовики не могут. Но у многих в России осталось имущество – у кого квартира или дача, у кого машина. По логике депутатов, угроза всё это отнять должна снизить негатив в отношении действующей власти. И это будет их личный вклад в предвыборную кампанию Путина.
Но даже если ничего из этого не выгорит, все равно будет не так обидно. Поскольку у многих российских фигурантов санкционных списков – а среди них и депутаты, и чиновники – заморожены зарубежные активы. У кого квартира или дача где-нибудь на Лазурном берегу, у кого машина или яхта. О "зеркальных мерах" говорилось много.
Вот только европейские или американские чиновники не успели завести моду на квартиры и дачи в России. Поэтому приходится вымещать обиду на тех, до кого можно дотянуться – на собственных гражданах, не готовых сидеть молча или присоединяться к хору госпропагандистов.
В том, что закон примут, причем сделают это достаточно быстро, сомневаться не приходится. До мартовских выборов осталось совсем немного времени. Будут и показательные конфискации. А параллельно на российском рынке может появиться значительное число квартир и подержанных автомобилей.
И если вторичному авторынку это пойдет только на пользу, то с недвижимостью может получиться очень нехорошо. Рынок жилья в России перегрет, там надулся огромный пузырь, который из-за повышения ставок и ужесточения условий выдачи ипотеки готов лопнуть в любой момент. Появление значительного числа "потенциального конфиската" может стать той последней каплей, которая спровоцирует полномасштабный кризис.
Говорить о том, что это нанесет еще один удар по российскому институту частной собственности, бессмысленно. После того, как с подачи Генпрокуратуры тысячи российских предприятий с участием иностранного капитала были фактически конфискованы, понятие собственности в России окончательно стало умозрительным.
Нет смысла говорить и о законодательной системе или правосудии: большая часть статей Уголовного кодекса, в которые вносятся поправки о конфискации, сами противоречат Конституции (даже нынешней, перекроенной под Путина ее версии). Все эти институты лежат в руинах. И восстановление потребует огромного количества времени и сил.
