Очередная серия документального фильма-расследования "Теневая война Путина", недавно представленная телекомпаниями из четырех стран Северной Европы (Дании, Норвегии, Финляндии и Швеции), содержит вывод о том, что незадолго до прошлогодних взрывов на газопроводах "Северный поток" в Балтийском море в этом районе были замечены российские суда, способные вести подводные работы. Ранее относительно причин взрывов высказывались самые различные версии.
В марте этого года в немецких медиа со ссылкой на неназванных официальных лиц появилась информация, что атаку на трубопроводах, предположительно, осуществила некая группа из шести человек. Они якобы использовали яхту, арендованную в польской фирме, которая принадлежит украинцам. Власти Украины причастность к диверсии сразу же отвергли. В начале апреля в прокуратуре Швеции заявили, что участие государства представляется наиболее вероятной версией взрывов, которые вывели из строя ветки российского газопровода "Северный поток" в Балтийском море.
Инцидент, который в разных странах расценили как акт саботажа, произошёл в конце сентября прошлого года. Как отмечает в интервью Радио Свобода эксперт в области безопасности American Enterprise Institute, специалист по странам Северной Европы Элизабет Броу, из того, что известно о случившемся на "Северных потоках", можно сделать вывод, что Россию из круга подозреваемых исключать нельзя. "Но в принципе возможно, что мы никогда не узнаем с достаточной долей вероятности, кто именно стоял за этими взрывами. Просто потому, что следственные органы Швеции, Дании и Германии, которые занимаются расследованием, могут и не найти достаточно бесспорных доказательств причастности к ним кого-то конкретного. Это ситуация, характерная для агрессии в "серой зоне", когда подозрений много, а доказательств нет", – считает Броу.
По ее мнению, прошлогодние взрывы на Балтике – своего рода символ окончания тесного коммерческого сотрудничества между Европой и Россией, длившегося долгие годы. "Я недавно была на северном побережье Германии – там, где заканчивался "Северный поток" и где в свое время проходила церемония инаугурации этого проекта – с участием Ангелы Меркель, Дмитрия Медведева и других политиков. Было интересно поразмышлять на этом месте о том, как изменился мир за прошедшие годы. Невозможно в обозримом будущем представить себе какой-либо масштабный политико-экономический проект такого рода, организованный Россией и Европой. Мы, конечно, можем сейчас упрекать тогдашних западных лидеров, особенно немецких, в наивности по отношению к Кремлю, но не стоит забывать, что далеко не только немцы были в то время большими сторонниками глобализации. Ни Россия, ни Китай не казались тогда врагами, а экономическое сотрудничество с ними представлялось средством улучшения политических отношений. Отчасти конец "Северного потока" символизирует и окончание этой эры оптимизма по поводу глобализации".
Ситуация вокруг загадочной диверсии – ее можно пока что описать выражением "ясно, что ничего не ясно" – отражает уровень тревоги, в которой живут страны региона после начала российского вторжения в Украину. Война идет в нескольких тысячах километров южнее, но и север Европы, включая Балтику, стал ареной военно-политического противостояния – и ситуация там за время полномасштабной войны заметно изменилась.
Прежде всего это связано со вступлением в НАТО в начале нынешнего года Финляндии и заявкой, поданной на вступление в эту организацию Швецией. Эту страну пока что "притормозило" несогласие двух других членов НАТО – Турции и Венгрии. (Решения о приеме новых членов в НАТО принимаются консенсусом.) Анкара упрекает Стокгольм в том, что он предоставил убежище ряду курдских активистов, которых турецкие власти считают причастными к террористической деятельности. Будапешту же не по душе критика правительством Швеции политики венгерского премьера Виктора Орбана в области правового порядка и гражданских свобод.
В то же время прием Финляндии в НАТО, ратифицированный в том числе Турцией и Венгрией, не вызвал столь острой реакции со стороны России, как ожидалось. Почему? "Да потому, что каких-либо реальных возможностей воспрепятствовать вступлению Финляндии в НАТО у России просто нет, – полагает Элизабет Броу. – Нет никаких ресурсов для этого, вопреки громким заявлениям былых времен относительно "ответных мер", которые последуют в случае присоединения Финляндии и Швеции к Североатлантическому союзу. Всё поглотила война в Украине. Для Финляндии это оказалось очень выгодным моментом. Выяснилось, что Кремль может громко лаять, но не способен укусить одновременно в разных местах".
– В Финляндии не так давно правящая партия премьер-министра Санны Марин проиграла выборы консервативной оппозиции, будет сформировано новое правительство. Это как-то может повлиять на политику Хельсинки в сфере безопасности?
– В Финляндии консенсуальная политика в этой области. Это означает, что важнейшие решения по вопросам национальной безопасности – таковым было и решение вступить в НАТО – принимаются с участием всех политических партий. Так что в этом отношении неважно, какая именно партия находится у власти и кто сидит в премьерском кресле. Политика прежнего правительства в этой области будет продолжена, никаких существенных изменений тут ждать не стоит.
– Финляндия вступила в НАТО, а вот соседней Швеции сделать это пока не удалось: у двух других членов союза, Турции и Венгрии, возникли возражения. Может ли присоединение Швеции к НАТО быть заблокировано надолго, и если да, насколько это серьезная проблема с точки зрения безопасности Балтийского региона?
– Что касается Турции, то там определяющую роль играет позиция президента Эрдогана. В Турции сейчас президентские выборы, 28 мая предстоит второй тур, в первом туре отрыв Эрдогана от его основного соперника был очень небольшим. Если действующий президент проиграет во втором туре, у Швеции будет гораздо больше шансов получить согласие на вступление в НАТО. Венгрия в этом случае вряд ли будет держаться за свои возражения, она в целом тут как бы прячется за спину Турции, и, если Анкара "поднимет шлагбаум" перед шведами, Будапешт, скорее всего, не захочет быть единственным, кто блокирует шведскую заявку.
С другой стороны, если Эрдоган победит на выборах, Швеции придется тяжелее. Но возражения турецкого лидера касаются вполне конкретных вещей: пребывания в Швеции курдских деятелей, которых Анкара считает террористами. Это конкретный предмет переговоров, для Эрдогана это политический инструмент, способ добиться тех или иных выгод – но это не значит, что в ходе таких переговоров не может быть достигнут компромисс. Тем не менее я не согласна с теми, кто говорит, что, мол, турецкое препятствие – это ерунда, Швеция присоединится к НАТО до очередного саммита этой организации в июле. Нет, всё может быть не так быстро, не будем торопить события.
– Кроме стремления Финляндии и Швеции в НАТО, что еще сделали страны Северной Европы для укрепления своей безопасности с начала российского вторжения в Украину?
– В первую очередь эти страны были одними из наиболее активных сторонников Украины. На политическом уровне их голоса в поддержку Киева звучали очень громко на всех европейских и международных форумах. Кроме того, они весьма интенсивно помогали поставками вооружений. Скажем, Швеция, обладающая оборонной промышленностью высокого уровня, направила Украине самые разные виды оружия, от переносных зенитно-ракетных комплексов до систем ПВО, бронетранспортеров и радаров. Это любопытно, потому что формально, не будучи принятой в НАТО, Швеция могла бы заявить, что, мол, ее вооружения нужны ей самой. Однако в действительности она поступает совершенно иначе. Шведские и финские военные принимают участие в подготовке своих украинских коллег, в том числе в тренировочных лагерях в Великобритании. Норвегия послала Украине свои танки Leopard 2, Дания – противотанковое оружие, Финляндия – автоматы, минометы, бронетранспортеры. Норвегия входит в число стран, тренирующих украинских танкистов на полигонах в Польше.
– У России в Балтийском регионе есть свой "козырь" – Калининградская область, фактически превращенная в большую военную базу. Как изменилась ситуация вокруг Калининграда и в целом положение России на Балтике и в ее окрестностях за время войны в Украине?
– Прежде всего, как я уже сказала, Россия была вынуждена сосредоточить все свои военные усилия в одном месте – в Украине. Для действий в других регионах у нее осталось относительно немного сил и ресурсов. Калининград – это, конечно, военная база и склад оружия, но как-либо укреплять его Россия теперь не в состоянии: оружие необходимо ей на фронте. Столь же неблагоприятные для России изменения произошли и севернее, на границе с Финляндией, откуда она перебросила значительную часть своих войск опять-таки на фронт в Украине.
Еще один момент: после аннексии Крыма и начала войны в Донбассе в 2014 году в странах НАТО было много опасений относительно того, куда еще может повернуть Путин, на кого он нападет следующим. Помните эти западные дискуссии в духе "Стоит ли воевать за Нарву"? Особенно часто в этом контексте упоминались именно страны Балтии, поскольку там есть значительные общины этнических русских. Так вот, сейчас эти страхи постепенно сходят на нет. Во-первых, выяснилось, что Россия действительно поглощена войной в Украине настолько, что на какие-то крупные шаги в других местах у нее нет сил. Во-вторых, оказалось, что балтийские русские не столь уж лояльны России, как предполагали многие. Они не стали серьезным источником нестабильности в тех странах, в которых живут. Возможно, сопоставляя свою жизнь с жизнью в России, они пришли к выводам, которым не очень обрадовались бы в Кремле.
Тем не менее Россия способна на определенные демонстративные угрожающие жесты в отношении других стран. Это касается в первую очередь ее военно-морских сил. Например, совсем недавно российские суда, гражданские и военные, в том числе фрегат "Адмирал Григорович", вошли в исключительную экономическую зону у побережья Ирландии. В этом районе находятся важные подводные коммуникации. На сей раз ничего плохого не произошло, но в нынешней ситуации такая "прогулка" российских кораблей вдоль берегов другой страны не может не восприниматься как угроза. Естественно, страны Балтийского региона чувствуют себя в этом отношении наиболее уязвимыми. Это тот случай, когда Россия способна причинить неприятности без особой концентрации дополнительных ресурсов.
– Вопрос об исходе российско-украинской войны и перспективах Украины как части европейской структуры безопасности, естественно, сейчас самый важный. Как вы думаете, Киеву удастся на предстоящем в июле саммите НАТО в Вильнюсе добиться того, на чем он настаивает: предоставления Украине конкретной "дорожной карты" по вступлению в НАТО? И если да, как долго Украине придется ждать этого вступления?
– Это будет одной из главных тем саммита, и разногласий между его участниками по вопросу об Украине хватает. Страны Балтии и Северной Европы относятся к той группе, которая выступает за предоставление Украине конкретного плана присоединения к НАТО. Другие страны, не исключая и США, склоняются к тому, что общей поддержки идеи вступления Украины в Североатлантический союз, но без конкретной "дорожной карты", пока достаточно. Интересно будет посмотреть, как в Вильнюсе будут пытаться разрешить эту задачу о квадратуре круга: ведь нельзя одновременно быть за вступление нового члена в альянс и в то же время быть против конкретных шагов в этом направлении.
– Каковы аргументы сторонников такой "чисто теоретической" поддержки?
– Главный аргумент – стандартный: страна в состоянии войны не может быть принята в НАТО. Это действительно предусмотрено основополагающими документами альянса. Продолжение этого аргумента: надо дождаться окончания войны, а уже потом договариваться о конкретных шагах по приему Украины. Оппоненты возражают: Украина сражается за интересы всей Европы, в ее случае формальные ограничения могут быть сняты. На это, в свою очередь, следует возражение о том, что такое изменение могло бы в будущем привести к втягиванию НАТО во множество конфликтов, потому что другие страны-кандидаты могли бы сказать: если Украине можно, почему нам нельзя?
– Кто, по-вашему, одержит верх в Вильнюсе?
– Я думаю, лагерь осторожных. В нем сейчас большинство членов НАТО. Но не сомневаюсь в том, что все внутренние разногласия будут преподнесены миру в очень изящной дипломатической упаковке. Неискушенный человек даже не поймет из текста итогового коммюнике, что какие-то разногласия вообще были. При этом НАТО постарается уравновесить то неприятное чувство разочарования, которое вызовет в Киеве возможный отказ от принятия конкретного плана, мерами по увеличению помощи Украине, в первую очередь дальнейшим наращиванием поставок оружия. Конечно, чем быстрее Украина добьется успеха в войне против российской агрессии, чем эффективнее будет помощь НАТО в этом отношении, тем конкретнее будет для Украины перспектива вступления в этот военно-политический союз.
