Сегодня утром в брянской школе 14-летняя девочка открыла из ружья огонь по своим одноклассникам. Она убила одну из учениц и ранила пятерых человек. После этого девочка застрелилась. Как пишут СМИ, восьмиклассницу травили одноклассники. Это пятый известный случай за год, когда ученики приносят в школу оружие, но пока обходилось без жертв. Цена человеческой жизни падает на фоне войны, говорят психологи.
Утром 7 декабря в гимназии №5 Брянска шел урок биологии. На местах были все ученики восьмого класса "А", кроме одной ученицы – Алины. Примерно в 9.15 дверь распахнулась и в класс зашла опоздавшая. Села за парту, а потом достала дробовик. И начала стрельбу.
Как пишет телеграм-канал "Мэш", дети стали прятаться под парты, а учительница попыталась вразумить ученицу. Сразу несколько школьников рассказали "Осторожно, новости", что 26-летняя учительница Офелия Мкртчан закрыла собой детей, из-за чего получила огнестрельные ранения (официальной информации об этом нет).
Алина убила свою одноклассницу, 13-летнюю Марию, и ранила пятерых одноклассников. После этого она выстрелила себе в голову.
По предварительным данным, девочка пронесла в школу охотничье ружье "Бекас-3", принадлежащее ее отцу. Оружие было в тубусе. Алина спокойно прошла в здание – рамки металлоискателя в школе не работали. После стрельбы оборудование забрали на экспертизу, чтобы проверить его работоспособность.
Мотивы Алины пока точно неизвестны. Брянские и федеральные СМИ пишут, что одноклассники травили девочку еще с начальных классов.
"Ее буллили. Из-за буллинга, может, с ума сошла. Она была закрытой девочкой. И она начала с мальчиков потому, что они подшучивали над ней", – рассказала РБК подруга учениц восьмого класса, где произошла стрельба.
Сейчас версию конфликта со сверстниками в качестве основной рассматривают и правоохранительные органы. Еще одно предположение: конфликт мог возникнуть из-за одного из парней – якобы Алина и Мария его не поделили. Как пишет Baza, сам мальчик также был ранен.
Сестра-близнец Алины, Даша, рассказала, что ничего не знала о готовящейся стрельбе. В момент трагедии девочка тоже была в классе и не пострадала.
По данным "ЧП-Брянск", двух тяжелораненых учеников – 14-летних мальчиков Тимофея и Петра – планируют доставить в Москву. У Тимофея диагностировано огнестрельное ранение предплечья, коленного сустава и грудной клетки. У Петра – ранение плеча и грудной клетки, а также травматический шок 1-й степени. Ему была сделана срочная операция, он находится в реанимации.
На месте происшествия работают оперативные службы. Возбуждено уголовное дело по статье об убийстве.
Полицейские задержали отца нападавшей девушки, сейчас его допрашивают следователи. 53-летний Дмитрий ранее работал в частной охранной компании. По данным Shot, он увлекается охотой и любит пострелять по банкам. Именно он и научил дочь обращаться с помповым ружьём. На допросе Дмитрий заявил, что даже не заметил пропажи оружия. Не видел он, и как девочка уходила в школу, пишет телеграм-канал "Новости Брянска". Дмитрий рассказал следователям, что хранит оружие как положено – в металлическом шкафу под замком. Все документы на "Бекас" 16-го калибра в порядке. Скорее всего, дочь украла ключ от оружейного сейфа. Также из сейфа она взяла охотничий нож. Отец говорит, что не слышал от дочери и жалоб на травлю со стороны одноклассников.
Алину и её сестру Дашу характеризуют в гимназии как тихих и замкнутых девочек. Но претензий к их учёбе и поведению не было. Однако, по словам учителей, последние пару дней Алина "вела себя странно".
При этом педагоги уверены, что никакой любовной истории не было. Алина и Даша, говорят они, "даже не смотрели в сторону мальчиков, не говоря уже об отношениях".
Цена жизни падает – и своей, и чужой
Охраной гимназии №5 в Брянске занималось ЧОО "Агентство экскалибур". На охрану школа потратила 300 тысяч рублей, пишет Baza. Гимназия заключила контракт в сентябре.
Но ученики гимназии рассказывают, что "нормальной охраны в школе никогда не было – ни камер, ни турникетов". Разговоры о современной пропускной системе велись уже четвёртый год, но ее так и не сделали. На входе с 2010 года сидела только женщина-охранница. Она же здесь и была в этот раз, досмотром учеников не занималась.
Это же в соцсетях подтверждают и родители:
"Нет там охраны, рамка вроде раньше была, но не помню, чтобы работала. Как и везде, бабушка божий одуванчик из ЧОП, но деньги на охрану родители сдавали регулярно (сейчас не знаю, раньше точно сдавали)".
В России это пятый случай за 2023 год, когда ученики приносят в школу оружие, однако до сих пор обходилось без жертв. В мае в Ангарске восьмиклассник во время ссоры ударил ножом в грудь семиклассника. На сентябрь пришлись три случая: в Ростовской области ученик в здании школы ранил ножом трех взрослых; в селе Богородское в Татарстане поссорились два второклассника, в результате чего один пальнул второму в лицо из ракетницы; в Ставрополе ученик ранил одноклассника из пневматического пистолета. А в октябре в Ижевске 14-летний школьник напал на одноклассника с ножом.
В предыдущие годы в российских школах были случаи массовых убийств.
В сентябре 2022 года в ижевской средней школе №88 выпускник этого учебного заведения Артём Казанцев устроил стрельбу из двух пистолетов, убив пятнадцать человек. СМИ сообщали, что к оружию были привязаны самодельные брелоки со словами Сolumbine, Eric и Dilan. За год до этого 18-летний Тимур Бекмансуров открыл огонь в кампусе Пермского государственного научного исследовательского университета. Погибли шесть человек. В мае 2021 года 19-летний Ильназ Галявиев устроил взрыв и открыл стрельбу в гимназии №175 в Казани, убив девять человек.
Однако такого, что с оружием в школу приходит девочка, – в России еще не было.
Школьный шутинг, или Колумбайн (от названия школы в Колорадо, США, где 20 апреля 1999 года двое учеников старших классов, Эрик Харрис и Дилан Клиболд, убили 13 и ранили 24 человека), наиболее распространен в США, где право на оружие закреплено в Конституции, но случается во многих странах. Это часто реакция на снижение социального статуса и невозможность поменять его в свою пользу: молодой человек не видит, как он может улучшить жизнь, и решается на радикальный способ – убить обидчиков, чтобы хоть в этот момент уравняться с ними в правах, говорит психолог Ольга Маховская.
– Родители могут не видеть проблему, если они заняты своей жизнью. То, что жизнь подростка трудна и чревата всякими психологическими тупиками, депрессиями, агрессиями, это труизм. Когда говорят, что семья благополучная, школа хорошая, девочка училась хорошо – это самовыгораживание, никто не хочет отвечать. Но причина же была. Если это психологическое заболевание, то оно должно было отслеживаться давно, – отмечает Маховская. – Когда ребенку плохо, это видно по глазам, по темпу речи, по тому, есть ли интерес к происходящему. Обычно такие заявки, что жизнь невыносима, упреждающая агрессия – это демонстрируется в соцсетях. Часто дети обещают, что разделаются с обидчиками. И кто-то должен был это увидеть, сказать – но не сказал. Где была мама – если это реакция на травлю, как пишут? Почему семья никак не отреагировала на травму? Конфликтов в школах, особенно в старших классах, много, иногда приходится включаться по полной. Если ребенок решился на такой радикальный шаг, значит, нет поддержки в семье, нет друзей, нет внутреннего ресурса, перспективы, будущего.
Но систему легко обмануть – буквально за две недели до происшествия Алина вместе с одноклассниками успешно прошла тест на выявление суицидальных наклонностей. Школьникам раздавали бланки анкеты, пишет Baza, и результаты теста у Алины были в норме, как и других ее одноклассников.
Проблема, по словам психолога, еще и в том, что сегодня общество в целом не настроено на сдерживание агрессии. Наоборот, в связи с войной агрессия как раз разгоняется, и дети чувствуют это.
– Убийство, конечно, имело большую прелюдию, в которой нужно разбираться. Но у нас как всегда – накажут и все. А то, что это прифронтовая зона – она напичкана оружием, там больше разговоров о том, а что будет, если военные действия перейдут на территорию региона, – отмечает Маховская. – Когда армия приходит в школу, что мы видим последние год-два, удивляться тому, что формируется готовность военным способом разрешать человеческие конфликты, не стоит. Мы этому фактически учим. Это ужасно, то, что я говорю. Мы, психологи, тоже не готовы, что так драматически могут складываться отношения между людьми, что картина мира так быстро могла усугубиться. Идет огромный запрос на агрессию, в том числе среди молодых, которым завтра, может быть, идти на фронт. Цена жизни падает – и своей, и чужой.
