27-летний Кирилл Березин, краснодеревщик из Петербурга, 24 сентября нашел у себя под дверью повестку. На следующий день его мобилизовали и отправили на границу с Украиной. Он сразу же подал заявление о желании проходить альтернативную гражданскую службу по пацифистским убеждениям и отказался брать в руки оружие. Призывная комиссия ответила отказом, начальник штаба войсковой части 02511 Анатолий Смердов пообещал ему за это "выбить зубы", "стукнуть прикладом по голове" и "посадить в яму". Березин обратился в суд. 18 октября Невский районный суд ему тоже в этом праве отказал. И тогда 25 октября он сбежал из части обратно в Петербург, где сразу написал явку с повинной в петербургском Следственном комитете и заявление на Смердова. И таких, бегущих из своих частей перед отправкой на фронт солдат в России становится все больше.
Как сбежать из части
Субботним утром 24 сентября, через три дня после объявления мобилизации, петербуржец Кирилл Березин нашел у себя под дверью повестку в военкомат, перечеркнувшую его прежнюю жизнь. У него была стабильная работа, друзья, любимая девушка и бабушка Екатерина Владимировна – единственный родной человек, растивший Кирилла с самого детства. Сейчас, наоборот, он содержал бабушку и очень о ней заботился.
Кирилл отправился в военкомат и оттуда уже не вышел. В тот же день он оказался в воинской части поселка Каменка. Заявление о желании проходить альтернативную гражданскую службу Кирилл Березин подал сразу же, пояснив, что ни разу в жизни не дрался и не способен выстрелить в другого человека. Но призывная комиссия ему отказала, даже не приобщив документ к материалам дела. Березина отправили в военную часть в Белгородскую область, где он подал своему командиру – подполковнику и начальнику штаба Анатолию Смердову повторный рапорт о том, что не желает воевать. Однако Смердов не только проигнорировал этот рапорт, но и начал угрожать Кириллу, обещая ему "выбить зубы", "посадить в яму" или "ударить прикладом по голове".
Вытащить Кирилла из этой части правозащитникам и родным не удалось. 18 октября Невский районный суд Петербурга отказал Березину в праве на альтернативную гражданскую службу. Сам он на заседании не присутствовал, поскольку находился в воинской части под Белгородом. На доводы адвоката о том, что его подзащитный не может взять в руки оружие и убить человека, представитель военкомата заявил, что в армии учат не убивать, а защищать родину. Как сообщил адвокат Березина Никифор Иванов, защита Кирилла Березина обжаловала решение районного суда, но дата слушаний пока не назначена.
25 октября, узнав, что палаточный лагерь под Хохлово, в котором находился Кирилл, меняет дислокацию, он решил, что их отправляют в Украину. Березин в панике позвонил своей подруге Марине: "На этом все, прощай! Только береги бабушку, не забудь, пожалуйста!"
А через сутки он уже позвонил ей в домофон.
– Это было трезвое, сознательное решение, – рассказывает Кирилл о своем побеге. – Я оставил форму военную, уставную, которую мне выдали в части, и ушел в той, которую купил сам. На следующий день наш лагерь должен был переезжать. Куда и зачем, никто никому не сказал, разумеется. Возможно, в Украину. Я не хотел никуда ехать с человеком, с которым у меня такие отношения (с Анатолием Смердовым, который ему угрожал. – СР). Поэтому я просто собрался и ушел. Нашел таксиста и договорился с ним.
Увидев молодого парня в военной форме, которому нужно в Петербург, таксист не стал задавать лишних вопросов и за 35 тысяч рублей согласился довезти его до дома. В дороге Кирилл думал об одном – только бы доехать. Паспорта нет, да еще и форма военная. Все могло закончиться на любом посту ДПС. Но, к счастью, машину никто не остановил. Сами они останавливались только для того, чтобы поесть, заправиться и пару часов поспать.
Приехав домой к Марине, Кирилл позвонил бабушке: сказал, что он в Петербурге и у него все хорошо. Деталей никаких не рассказывал, чтобы не волновать. А на следующий день отправился "сдаваться" в Следственный комитет.
– Мы с Мариной сначала встретились с адвокатом, а потом уже туда пошли. Реакция на мое появление была абсолютно нормальной. Никто не орал, ничего такого. Просто все зафиксировали и прикрепили меня к части, – рассказывает Кирилл.
В Следственном комитете у него приняли и заявление об угрозах со стороны командира, которому не нравились не только антивоенные убеждения Кирилла, но и то, что его историю активно освещают СМИ. Узнав, что Березин общается с журналистами, Смердов назвал его агентом СБУ и обещал посадить, говорит Кирилл.
– Со всеми остальными ребятами в части отношения были нормальными. Там разные люди были. Были те, кто с боевым опытом. Они себя вообще спокойно вели. Были такие, которые хорохорились, типа, мы этим украинцам сейчас покажем. А были и такие, кто просто не понимал, куда они попали. Но мы, тем не менее, все уживались нормально. Просто каждый при своем мнении оставался, и все, – рассказывает Березин.
"Скотный двор" похож на Россию
Условия в воинской части 56592-2 на Большом проспекте Васильевского острова несопоставимы с теми, что были в Белгороде, говорит Кирилл. Однако и здесь его не покидает чувство тревоги.
– Я по-прежнему не могу нормально спать. Сплю мало. Иногда просто рано встаю, иногда просыпаюсь среди ночи и не могу заснуть, думаю, что будет дальше, – описывает свое состояние Кирилл. – Нормально не сплю уже с тех пор, как меня забрали из военкомата. Времени свободного сейчас очень много. Утром показываюсь на глаза командиру и, если нет никаких вводных, возвращаюсь назад в кубрик. В последнее время я стал много читать. Незадолго перед тем, как все это случилось, я прочитал роман "1984" Оруэлла и "Скотный двор". Там много параллелей, конечно, с сегодняшним днем. А последняя книга, мною прочитанная, – роман "Шантарам" (книга австралийского писателя Грегори Дэвида Робертса. – СР). Он о том, как бывший писатель, который сидел за грабеж, сбежал из тюрьмы.
Больше всего, говорит Кирилл, ему хотелось бы вернуть свою прежнюю жизнь.
– Как будто ничего из того, что сейчас происходит, не было на самом деле. Как будто в военкомате у меня не вырывали из рук паспорт и полиция не закрывала выход. А потом, через несколько часов, нас не выводили в автобус и не отправляли в часть. Я, конечно, понимаю, что так не получится и что меня не отпустят, поэтому я и не отказывался от службы с самого начала, а просил об АГС. Но если мне откажут в итоге и скажут, что я должен вернуться назад, туда, откуда убежал, я просто не знаю, что делать. Я в последнее время начал задумываться об эмиграции, хотя до случившего у меня таких мыслей не было. Жил своей тихой жизнью и политикой не интересовался, считал, что там все делается без нас. Ну и вот, в итоге политика пришла за мной, – говорит он.
На протестные митинги он никогда не ходил, хотя про них слышал. Новости, как и раньше, старается не читать, так как "ничего хорошего в них нет". И даже про заявление Шойгу и Путина о завершении частичной мобилизации он узнал от корреспондента Север.Реалии.
– Я не верю, что в России в ближайшие годы что-то изменится в лучшую сторону, и в смену политического режима тоже не верю, – объясняет он. – В какую страну хотелось бы эмигрировать, толком не думал: возможно, в Финляндию, чтобы быть поближе к дому, да и с друзьями, наверное, можно было бы видеться. Просто в новой стране хотелось бы иметь какие-то гарантии, что все это больше не повторится.
"Тут вопрос жизни"
Сейчас в воинской части в Петербурге Кириллу предстоит пройти военно-врачебную комиссию, которой не было при его мобилизации. Жалобы на отсутствие ВВК от мобилизованных поступали из разных концов России в массовом порядке. На имеющиеся заболевания и жалобы в военкоматах фактически закрывали глаза. Мобилизуемые рассказывали, что им меняли не только категорию годности, но и военно-учетную специальность.
Сможет ли Кирилл добиться права на альтернативную гражданскую службу и наказания для подполковника Смердова, угрожавшего ему физической расправой, адвокат Березина Никифор Иванов пока ничего определенного сказать не может.
– По прибытии в часть Кирилла не арестовали, потому что против него не было возбуждено уголовного дела. Сейчас в отношении него проводится проверка, по итогам которой будет принято решение, применять какую-то меру пресечения или нет, – объясняет Никифоров. – Что касается того, стоит ли другим мобилизованным действовать этим же путем, работает ли алгоритм, который избрал Кирилл, и безопасен ли он, я сказать не могу, потому что решения никакого еще не принято. В любом случае оставление части даже на срок до двух дней граничит с нарушением статьи 337 УК РФ. По итогам проверки у нас есть два варианта: либо отказ в возбуждении уголовного дела, либо его возбуждение. Что касается вероятности наказать Анатолия Смердова за угрозы расправой, то тут решение принимает следователь.
– Могут ли Березина отправить обратно в палаточный лагерь в Белгородской области, а оттуда в Украину?
– После всего, что произошло, после подачи заявления об угрозах со стороны начальника штаба понятно, что его возвращение туда может иметь очень серьезные последствия, и нам очень бы этого не хотелось. Говорить о каких-то дальнейших действиях пока рано, суд апелляционной инстанции еще не вынес свое решение. Но, в любом случае, сидеть сложа руки и говорить "ну, извините, не получилось", никто не собирается. Тут ведь вопрос даже не в том, будет человек привлечен к какой-то ответственности или нет, тут вопрос о жизни его, – считает Иванов.
"Крыша едет просто"
Кирилл Березин не единственный военнослужащий, покинувший свою часть и отказавшийся воевать. В самом начале мобилизации с территории Украины уехал другой житель Петербурга, контрактник Михаил. Он проходил службу по контракту, был офицером и командиром группы. О том, что Михаилу предстоит покинуть войсковую часть под Петербургом и отправиться в командировку в Белгород, ему сообщили еще до начала мобилизации. И офицер, и его подчиненные сразу поняли, что их отправляют на войну, и ехать отказались, но командование пригрозило уголовным делом.
Они прибыли в Белгородскую область, но через три дня место их новой дислокации стали сильно обстреливать. Военнослужащие попросили командование перевести их в более безопасное место, но вместо этого оказались на украинской территории, где командование просто бросило их на одиннадцать дней без еды и нормального обмундирования. Тогда уже холодало, а у них были лишь тонкие маскхалаты. Михаил принял решение уехать. На машине, нанятой за свои деньги, он добрался до воинской части в Белгороде, к которой был прикреплен. Там под роспись сдал оружие и явился в свою часть.
Уже третий месяц Михаил находится в "подвешенном" состоянии между тюрьмой и войной, сидя на больничном. В части ему сказали, что у него только два варианта: или вновь уехать на войну, или получить уголовное дело. От происходящего у Михаила начались панические атаки, серьезные нарушения сна и повышенная тревожность, он обратился к психиатру.
– Я хочу лечь в "дурку", потому что чувствую, как у меня крыша едет просто, – говорит Михаил. – На днях не смог зайти в лифт, потому что он как-то не так скрипнул, когда подъехал. Я голоса своих убитых товарищей начал слышать. К психиатру пришел, рассказал все, а она, выслушав, просто спросила: "А кто воевать будет?" Я сейчас на транквилизаторах сильных сижу, чтобы как-то немного легче стало. Шел тут как-то по Невскому и почуял запах травы. Подошел к ребятам и попросил покурить. После этого легче вроде стало немного. А потом пошел и сдал анализ крови. Я думаю, что наркомана они не захотят в армии держать. Мне мои источники сообщили, что меня уволить из части собираются и готовят какие-то документы для этого. Только пока не знаю как. Без последствий или с уголовным делом. Но я готов пару лет отсидеть. Уже если на войне выжил, в тюрьме точно выживу.
"Это не наша война"
Еще один контрактник, 23-летний Егор Т. (имя изменено. – СР) во время отступления российских войск на харьковском направлении выбрался из Украины и вернулся в свой 33-й мотострелковый полк, который дислоцируется в городе Камышине Волгоградской области. Пересечь границу с Россией и не быть задержанным ему удалось только благодаря помощи петербургских правозащитников.
По словам Егора, он не нашел в Украине нацистов, о которых ему рассказывали по телевизору, зато узнал, как командиры на самом деле относятся к солдатам – например, за отказ продолжать службу сажают их в ямы. Как и у Кирилла Березина, у него были конфликты с командирами, ему постоянно угрожали, унижали и оскорбляли.
Возвращаться на передовую Егор категорически не хочет.
– С таким отношением, с таким командованием, с таким руководством мы просто там все сгинем, – не сомневается он. – Лучше уж сесть в тюрьму, чем воевать. Это не наша война.
28 октября министр обороны Сергей Шойгу доложил Владимиру Путину, что частичная мобилизация завершена, однако правозащитники тут же обратили внимание на отсутствие соответствующего указа президента и посоветовали всем, кого может попасть под мобилизацию, "не раccлабляться". 1 ноября на пресс-конференции в Сочи на вопрос о том, когда появится указ о завершении мобилизации, Путин ответил, что не задумывался над тем, нужен ли такой документ, и что ему нужно посоветоваться с юристами. Позже об отсутствии необходимости в отдельном документе о завершении мобилизации заявил глава Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и строительству Андрей Клишас.
По словам главы правозащитной организации "Агора" Павла Чикова, пока указа Путина о завершении мобилизации нет, она продолжает действовать. Телеграм-канал "Питер против мобилизации", между тем сообщал, что повестки в разных районах города продолжали раздавать как после заявления Беглова, так и после заявления Шойгу.
Правозащитник Алексей Табалов, комментируя ситуацию, отметил, что нежелание издавать указ о мобилизации – это способ оставить возможность и дальше добрать людей, если это потребуется. Кроме того, в указе говорится, что период действия контрактов военнослужащих продлевается на время мобилизации и в случае ее окончания у контрактников появляется легальная возможность заявить о своем уходе, и власти опасаются, что это примет массовый характер.
