"При Путине с голоду не помирают". Как инвалид-колясочник оправдывает войну

44-летний Сергей Алешин, военный строитель из Новгородской области, побывал на передовой в Украине, вернулся оттуда невредимым, а травму позвоночника получил уже на производстве. Став "колясочником", он столкнулся с обычными проблемами российских инвалидов, и статус участника СВО (так российские власти и СМИ называют войну в Украине. – СР) в решении этих проблем ему не помогает.

"Боли было терпеть невозможно"

На передовой Алешин руководил бригадой добровольцев из 10 человек. Они занимались сооружением блиндажей, дзотов, землянок и укреплением окопов. В боевых действиях не участвовал, но статус участника СВО получил.

– Мы три месяца в командировке были, полтора из них на линии соприкосновения, точнее, в 10 километрах от нее, – рассказывает Алешин. – За Токмаком, там село Зеленый Гай. Так же точно, как и военные, под обстрелами и под бомбежками. То "хаймарсами" нас обстреляют, то еще чем-нибудь. Перед Новым годом (речь идет о 2023-м. – СР) после последнего обстрела нас оттуда вывезли.

С мобилизованными и контрактниками строители, по словам Алешина, делились последним, а, уезжая, практически все оставили солдатам: теплые вещи, носки, ботинки, сигареты. Потому что "видели, что там творится", говорит Сергей. Он и сейчас из своей пенсии по инвалидности старается донатить тем, кто воюет.

Алешин родился в деревне Полищи Окуловского района. Сейчас живет в Окуловке – райцентре с населением меньше 10 тысяч человек. Вернувшись из командировки на войну, в ноябре прошлого года он получил производственную травму – компрессионный осколочный перелом двенадцатого грудного позвонка. Упал с высоты во время установки памятника русским витязям в подмосковном парке "Патриот". Теперь он инвалид первой группы, сидит в инвалидной коляске. Его жизнь кардинально поменялась.

– Мне сразу же катетеры понадобились для того, чтобы в туалет ходить. Я такие боли сильные испытывал, что без обезболивающего не мог уже. Мочевой пузырь мог в любой момент лопнуть, – описывает свое состояние Сергей.

Он обращался за помощью в разные фонды, в соцзащиту, в минздрав в Новгород звонил, к губернатору.

– И ничего, ноль помощи, – говорит Алешин. – Когда им объяснил, какие катетеры нужны, они сказали, что у них нет таких. Я на всю Новгородскую область один с такой травмой. Даже в Петербурге этих катетеров нет. Их из Москвы привозят.

Одноразовые катетеры, которых в день Алешину нужно восемь штук, производятся только за границей. Заказывать их приходится через "Озон", так получается дешевле, по 500 рублей за штуку. Для того чтобы нормально ходить в туалет, на катетеры приходится тратить 45 тысяч в месяц. На лекарства и средства для реабилитации уходит вся пенсия за полученную травму.

Первые четыре месяца все средства реабилитации Алешину приходилось покупать за собственный счет. Спасибо начальству, которое его не бросило в сложной ситуации и помогло деньгами для закупки катетеров, лекарств и инвалидной коляски, говорит Сергей. За счет компании, в которой работает, он был на реабилитации в Крыму, в городе Саки, куда его доставили военным бортом из Москвы, а на месте встретили на машине.

В районной больнице ничем, однако, не помогли: курс ранней реабилитации не назначили, хотя он положен по федеральному закону, он тратил на это личные деньги, которые никто ему не вернет. Летом он написал жалобы на имя Бастрыкина в Следственный комитет.

– В воскресенье отправил письмо на электронную почту, а в среду начали звонить, – рассказывает Сергей. – Зашевелились. Ой, давайте мы вам то, мы вам это. Давайте деньги вышлем. И компенсация приходит. Многие инвалиды у нас и этого не получают. Напишут в местные прокуратуру и минздрав, оттуда отписки придут, и они успокаиваются. Я тоже сначала хотел забросить, а потом решил, что нужно бороться до конца всеми законными методами. Мне из минздрава тоже ответ пришел, когда я надоел им своими звонками и жалобами. Письмо на электронную почту от министра здравоохранения Новгородской области Яковлева. Смысл был такой, что они со мной общение прекращают. Средства на покупку лекарств и реабилитации, возмещают не сразу (а этого еще надо добиться), поэтому инвалиду нужен "первоначальный капитал". Если его нет, то надо самим искать деньги: знакомая с инвалидностью из Окуловки, например, ищет деньги на реабилитацию в соцсетях.

На руках полз до дома

Типовая советская многоэтажка. Подъезд с узкими лестничными пролетами. На втором этаже, в небольшой двухкомнатной квартире, Алешин живет с женой и ее сыном. Перед входом в подъезд бетонный бордюр высотой в десять сантиметров, в который при открытии упирается входная дверь. Рядом с дверью деревянная решетка для слива дождевой воды.

Путь домой и из дома для Сергея – непреодолимое препятствие. Иногда приходят друзья, чтобы помочь ему выбраться на улицу, но чаще всего это делают жена и пасынок. После травмы Алешин сильно похудел и сейчас весит 65 килограммов, но спускать и поднимать его по лестнице все равно тяжело.

– У жены грыжи межпозвонковые, несколько раз она не смогла меня донести, и меня роняли, – говорит Сергей. – Пришлось на руках ползти. Друзей прошу, когда не заняты, чтобы спустили и в больницу отвезли. Один раз приехал на такси. В коляску таксист помог пересесть, а поднять некому. Жена на работе, сын в школе. Пришлось в пожарную службу звонить. Ребята молодцы, приехали, подняли.

То, что Окуловка совершенно не приспособлена для жизни людей с ограниченными возможностями, Сергей, по его словам, понимал и раньше, но в полной мере ощутил это на себе, сам оказавшись в инвалидном кресле, перемещаться на котором по городским улицам невозможно.

– Я даже не мог предполагать, насколько это все тяжело, – признается Сергей. – Хотя видел, конечно. У Ларисы, знакомой нашей семьи, дочка с ДЦП. Сейчас на железнодорожном вокзале, когда заявку заранее оставляешь, они хотя бы встречают и помогают через мост к поезду перенести. А раньше эту девочку дедушка ее, Вася, поднимал и через мост на руках нес, хотя ему уже за 70. Вообще колясочников у нас по району очень много. И в Боровичах соседних тоже. Эти люди годами из дома не выбираются. Одного мужчину в мае спускают с четвертого этажа и отвозят на дачу. Вот он там с мая по октябрь воздухом дышит, а всю зиму в квартире сидит. И я сейчас так же. Подползу к двери балконной, открою, воздухом подышу и назад.

Алешин обращался к главе Окуловского муниципального района Максиму Смирнову с просьбой установить в его подъезде пандус, по которому он хотя бы мог подниматься на коляске с посторонней помощью, но получил отказ. Чиновник объяснил, что пандус не может быть установлен из-за правил пожарной безопасности. При экстренной эвакуации полозья будут мешать людям. Да и просто ходить из-за них будет неудобно.

Можно установить электрический подъемник на перилах, но за собственный счет, поскольку денег у местной администрации на это нет. Обойдется такой подъемник, по словам Сергея, примерно в полтора миллиона рублей. Или установить подъемник лифтового типа, который будет поднимать его с улицы на балкон. Тоже за свой счет. Такая конструкция обойдется примерно в ту же сумму. Самый дешевый вариант – лестничный ступенькоход для инвалидных колясок, их стоимость начинается от 200 тысяч рублей, но это устройство требует помощи постороннего человека.

Из срочника – в контрактники

В Украину Алешин поехал, чтобы увидеться с сыном. Когда началась война, тот служил в армии. Их всех уговорили на контракт и отправили на войну.

– Я его предупреждал, когда он пошел служить, чтобы никаких контрактов, – говорит Сергей. – Но он у нас патриот. Говорит: у меня друзья подписали, а я что? И тоже подписал. Сейчас же с первого дня службы можно, закон есть. Ну и что я могу поделать? Сказал ему только "молодец". Я даже не знал, что он туда уехал сначала, нашел его через свое высшее руководство, через Минобороны. Взломали всю его переписку в вотсап, и я узнал, где он. Им там начали интернет раздавать по 3–5 минут в день, и вот мы так общаться стали.

С сыном, который находился в районе городов Рубежное и Кременная, расположенных в нескольких десятках километрах от Зеленого Гая, Сергей во время своей командировки не увиделся. Теперь ждет его в отпуск в ноябре.

Алешин – сторонник российского вторжения в Украину. Он повторяет клише российской пропаганды про фашистов, "поклоняющихся Бандере", и про "притеснения из-за русского языка". Говорит, что людей в Украине против России настраивает Америка.

Раньше российской политикой Сергей был недоволен. Не нравилось ему, в частности, что в Россию переселяют беженцев, на которых "миллиарды выделяли", а "свое население при этом живет очень бедно".

Но потом он поменял свое мнение и теперь оправдывает власти.

– Я по нашему району вижу, какая зарплата, что люди за 12 тысяч до сих пор еще работают, – говорит Алешин. – И работы даже на эти копейки не найти. А беженцы получали больше. Но когда я там побыл, когда увидел, как люди бегут, забирают с собой самые необходимые документы, деньги какие-то, я убедился, что и у них не очень хорошо, раз они бегут.

В том, что люди в Окуловке живут очень бедно, а для инвалидов нет вообще никаких условий, виновата, по мнению Алешина, местная власть.

– Я считаю, что Владимиру Владимировичу Путину нужно верить людям, а не губернатору, потому что губернатор у нас на встрече с Владимиром Владимировичем Путиным сказал ему, что средняя зарплата у нас по Новгородской области, то ли 56, то ли 62 тысячи рублей (средняя зарплата в регионе в 2022 году, по данным Росстата, была 45 247 руб., в августе 2023 года – 52 961 руб. – СР). Люди получают, естественно, меньше. Им правда тяжело, особенно пенсионерам. Я по своей матери могу судить. У нее 45 лет непрерывного стажа, часть на вредном производстве. И пенсия при этом 13 500 рублей.

– То есть Путин просто не знает, как реально живут люди в стране?

– Я думаю, да. Если бы узнал, наверное, меры бы принял. Вот у меня жена получает зарплату 19 500, на шести ставках работает бухгалтером. Я тут на заводе специально выходил в выходные и праздничные дни, и у меня выходило 24 тысячи рублей. Сейчас у нас здесь только на "Сплате" (частная производственная компания, производит средства для здоровья. – СР) можно нормально заработать. Это завод, который зубную пасту делает. У меня там товарищ работает, говорит, что без выходных с подработками 60 тысяч выходит. Это фантастическая зарплата для Окуловки, конечно. Но ведь все же на один завод не устроятся, – говорит Алешин.

"У нас патриотизм был"

С присоединением оккупированных украинских территорий жить будет еще тяжелее, но впоследствии от них можно ждать "выхлоп”, который “перебьет затраты", рассуждает Алешин. Аннексию Крыма он сравнивает с бизнесом, который тоже не сразу приносит прибыль – возможно, эту "прибыль" получат следующие поколения. По его мнению, нужно только немного подождать, и украинцы, бросившие свои дома, сами вернутся на свои земли и начнут там работать.

Нежелание сотен тысяч россиян, покинувших страну после объявления мобилизации, воевать против Украины и убивать людей он объясняет страхом погибнуть и тем, что они не хотят служить в армии. Людей, которые уехали "в Грузию и еще куда-то", он презирает.

– Во-первых, они не за Путина [в Украине] умирают. Если сейчас у нас развалится власть, начнутся опять 90-е. Я жил в 90-е, и я этого не хочу. Я помню, когда люди работу теряли, а отец вместо денег получал зарплату сковородками и табуретками. И на пилораме подрабатывал, чтобы семью прокормить, а я ему помогал. Голодные сидели. И в болоте я по неделе жил. Собирал клюкву, бруснику и ездил их в Москву продавать, чтобы деньги отдать родителям. И металл цветной воровал. Говорю, как есть, не скрываю. Я не хочу, чтобы мои дети так жили. А при Путине у нас нет такого, никто не помирает.

Вот только с патриотизмом у современной молодежи плохо, считает Алешин, потому что нельзя было убирать из школьной программы патриотическое воспитание.

– Они должны осознавать, где они выросли, благодаря чему выросли. В наше время в школе мы все знали про пионеров-героев, про партизан. Сейчас в школе этого нету. А не нужно было убирать. Мы играли в войнушку, у нас патриотизм был, – говорит он.

Сергею Алешину, впрочем, повезло гораздо больше, чем другим инвалидам-колясочникам. Врачи говорят, что после нескольких операций он все-таки сможет ходить, пользуясь тростью или костылями. Сам Алешин планирует не только встать на ноги, но и выполнять посильную работу, если ее найдет: он хочет помогать детям и будущим внукам, поскольку "жить в России нелегко".