Архитектор Иван Магарев, отучившись в Милане, купил старинный дом в вологодском поселке Устье и уже почти два года занимается его восстановлением. Зачем ему это понадобилось и почему Комитет по охране объектов культурного наследия вместо поддержки выписывает ему штрафы, выяснял корреспондент Север.Реалии.
Устье находится в 70 км к северо-западу от Вологды, прямо на берегу Кубенского озера. Поселку больше 400 лет – это одно из неочевидных туристических мест Вологодской области, про которые мало кто знает.
Главная достопримечательность Устья – Спасо-Каменный монастырь – находится на острове Каменный на Кубенском озере. Датой его основания считается 19 августа 1260 года – это один из древнейших монастырей Русского Севера. В 1925 году советская власть его закрыла. Монахов с острова прогнали, а в жилых помещениях попытались устроить колонию для малолетних преступников, которые со временем оттуда разбежались. В 1935 году ради кирпича, которого не хватало для строительства местного дома культуры, взорвали Спасо-Преображенский собор на острове. Как оказалось, напрасно – кирпич так и не использовали. С конца 1980-х годов и по сегодняшний день монастырь восстанавливают.
Помимо монастыря в Устье сохранился целый квартал с историческими зданиями, часть которых – памятники регионального значения. Особенно выделяется дом купца Никуличева из ярко-красного кирпича, с высокими окнами, башнями и шпилями на крыше. Дом напоминает маленький европейский замок, который как-то занесло в вологодскую глубинку. С домом связаны несколько городских легенд про спрятанный клад, устьянские купеческие бани и подземные ходы, которые ведут до Кубены.
Этот дом в 2020 году купил архитектор из Вологды Иван Магарев и уже почти два года занимается его восстановлением.
"Мы туда специально летали из Италии"
Ивану Магареву 33 года. В 2013 году он окончил Вологодский государственный университет по специальности "архитектурное проектирование". Несколько лет после учебы работал на проектную фирму и на себя. В 2017 году решил учиться дальше и поступил на ту же специальность в Миланский политехнический институт (Politecnico di Milano). Сейчас Иван живет в Вологде и работает на двух работах: архитектор в местной фирме и преподаватель в вузе, в котором сам учился.
С Устьем его многое связывало и до покупки дома. Отец Ивана родом из Усть-Кубинского района. Магистерская работа в Милане была посвящена ревитализации исторического центра Устья, а также развитию его инфраструктуры.
– У меня тема была связана с Устьем. Этот трек назывался "Архитектурное проектирование в развивающихся странах". Мне надо было выбрать какую-нибудь бедную страну: Мозамбик, Индию или, например, Россию. В итоге мы с напарником выбрали глубинку в России – поселок Устье. Профессор нам этот проект не сразу согласовал. Надо было его убедить, что Россию можно отнести к развивающимся странам. А он сомневался. "А что плохого в России? У вас же нефть и газ", – вспоминает Иван.
Целью работы Магарева было переосмыслить центр Устья, сделать из него туристическое место. В рамках проекта они с другом заполняли утраченные места, придумывали новые общественные пространства и так далее.
– Мы туда даже специально летали из Италии. Мы посмотрели почти все здания, они нам очень запомнились. Но что меня особенно поразило и почему я выбрал Устье – там сохранилась квартальная застройка со старыми домами. И как для архитектора это был сильный аргумент, чтобы проектировать в этом месте.
Этот проект был чисто учебным, о реализации речи не шло. Да и для местного бюджета его реализация будет слишком дорогой. Но, как говорит Магарев, этот план можно делать по этапам и использовать в качестве плана развития территории. Потому что сейчас поселок, несмотря на свои достопримечательности, трудно назвать туристическим местом. В основном из-за того, что ему не хватает базовой инфраструктуры вроде гостиницы и кафе.
– Там негде поесть, – рассказывает Иван. – На карте можно найти какой-нибудь ресторан, но этот ресторан работает только с 14:00 до 15:00 по будням, а в выходные в Устье даже негде чаю попить. Из особенных туристических мест там есть Спасо-Каменный монастырь на острове. Казалось, бы возьми и организуй туда регулярные катера, создай сайт для туристов. Но даже этого нет. Мне с трудом, через знакомых удалось попасть на остров. То есть инфраструктуры вообще нет.
Для сравнения Магарев приводит Тотьму, которая получает различные гранты на развитие малых городов. В итоге город регулярно попадает в топы красивейших городов России и куда более известен среди туристов. Недавно там отремонтировали набережную, открылся туристический маршрут "Соляной волок" по объектам соляного промысла XV–XIX веков.
– Но это же все могут делать! В администрации каждого вологодского района должен быть отдел или человек, который бы занимался туристическим развитием. Но это не должно сводиться к организации простых экскурсий. Тем более что в Устье есть точки притяжения. Тот же Спасо-Каменный монастырь и куча памятников в центре поселка. Есть еще "устьянский рог" (промысел из рога. – СР), который было бы здорово возродить. В свое время чего только из рога не делали: и кресла, и кровати, и гребешки, и закладки, и ножи. Это очень интересно.
"Либо квартира, либо целый дом"
После возвращения из Милана Иван Магарев искал, куда бы вложить накопившиеся деньги – хотел купить недвижимость в Вологде. Сначала склонялся к квартире в историческом доме Макаушкина на Мальцева, 3. Но в это же время увидел на "Авито" объявление о продаже уже знакомого ему дома Никуличева в Устье.
– Я вижу целое здание за ту же сумму в самом центре Устья. Я его посмотрел, и вроде состояние нормальное: крыша не течет, перекрытия не проваливаются. Понятно, что окна разбиты, все гнилое, но в целом дом нормальный. Ну вот и выбор: либо квартира за два миллиона, либо целый дом. Понятно, что вложения несоизмеримы. Но я все-таки архитектор. Может быть, для кого-то другого этот дом не представляет такой ценности и не будет так восхищать и радовать. Но меня этот дом очень сильно радует. Может, это и звучит пафосно, но я действительно захотел его купить, чтобы сохранить. Естественно, я понимал во что все это может вылиться. Я понимал, что быстро восстановить его не получится.
Так у Ивана появилась третья работа: восстанавливать исторический дом-замок в Устье, куда он уже почти два года ездит каждые выходные.
До того как дом попал к Магареву, он был на балансе у предприятия АО "Вологодский картофель". Несколько лет до покупки дом пустовал. До этого на первом этаже некоторое время был магазин, но и он закрылся. Второй этаж не использовался уже много лет.
В целом информации по дому не так уж много. Точно неизвестны даже даты окончания его строительства. Предполагается, что здание достроили где-то в 1910-х годах. Владельцем дома был Иван Николаевич Никуличев, известный в Устье купец и меценат. Он был очень богатым, и не только по меркам Устья: владел лесопильными, стекольными, синкалево-химическими, кирпичными заводами, имел буксирные и товаро-пассажирские пароходы. По размерам капитала, количеству предприятий, торговым оборотам Никуличевым не было равных ни в Устье, ни в Кадникове, ни даже в Вологде. Тогда таких богатых купцов называли миллионщиками. В самом Устье Никуличев построил земскую больницу и богадельню.
– Дом, возможно, начинал строить сам Иван Никуличев, – рассказывает Магарев. – Но он умер в конце 19-го века, и, судя по всему, дом достраивали уже его сыновья. Мы склоняемся к тому, что было конторско-складское помещение. Такой шоурум, плюс контора и бухгалтерия.
Правда, Никуличевы не так долго владели этим зданием. В 1917 году дом национализировали и отдали под контору совхоза. Здесь находилась бухгалтерия, кабинет председателя, лаборатория и касса. В постсоветское время дом использовали для размещения финансово-хозяйственных учреждений.
– После революции дом национализировали. Туда заселили колхозников. С того времени и до наших дней там считали коров и удои. Мы когда разгребали завалы, то нашли много позднесоветских артефактов: всякие карты, журналы удоев, свидетельства на коров. Мы все это сохранили, когда дом доделаем, то в нем будет уголок с историей колхозного прошлого дома, – рассказывает Иван Магарев.
У Ивана Никуличева остались потомки, но все они уехали из Вологодской области после революции. Часть в Ульяновск, часть в Тамбовскую область.
– Со мной связывалась родственница из ульяновской линии, она сейчас живет в Италии. Сказала, что очень рада, что дом восстанавливают, и хочет приехать в Вологду. Рассказала, что их прабабушка пыталась восстановить права на дом и родословную, но у них не получилось, – рассказывает Магарев.
В плане исторических находок дом Никуличева оказался не особо богатым. Другие реставраторы из Вологды часто находят интересные предметы из прошлых эпох. Например, в доме Засецких, который сейчас восстанавливает вологодский предприниматель Герман Якимов (он уже восстановил три деревянных дома в Вологде), нашли старый протез, спрятанный между деревянными половицами. Как он туда попал и кому принадлежал, непонятно. А в доме Никуличева таких интересных находок не оказалось.
– Видимо, из-за того, что в доме постоянно менялись конторы, – считает Магарев. – Может быть, люди постоянно там что-то искали, пытались найти клад. Поэтому в доме все обрыскано. Даже печи разобраны были по изразцам, видно, что их снимали. В общем, дом в плане находок пустой.
К интересным находкам можно, пожалуй, отнести подвал. В Устье никогда не было и до сих пор нет канализации, поэтому подвала в доме и быть не должно. Да и бывший владелец дома уверял Магарева, что никакого подвала в доме нет.
– Мы нашли подвал, да еще и затопленный водой, – вспоминает Иван, – Когда дом покупаешь, ведь не будешь доски отрывать от пола, чтобы проверить есть ли под ними что-нибудь или нет. Мы уже после покупки вскрывали часть пола и туда что-то булькнуло. Суем туда палку, а она все не кончается. Так мы нашли под домом два с половиной метра подвала, затопленного водой.
Вода в подвал попадала через маленькое окошко. Любой небольшой дождь – и подвал тут же затапливало. Зимой вода замерзала и медленно подтачивала фундамент дома. Сколько подвал просуществовал в таком состоянии, неизвестно. Но к счастью, фундамент особо не пострадал. Воду из подвала выкачали первой же весной, но полностью просушить его до сих пор не могут.
Чердак у дома Никуличева не был закрыт, и долгие годы там собирались птицы, которые после себя оставили тонну помета. Два года Магарев с друзьями очищал дом от всякого мусора и хлама и выполнял работы "в рамках эксплуатации дома". Для них не нужен проект реставрации, который согласовывается в комитете по охране объектов культурного наследия.
– Что такое эксплуатация: допустим, стекло разбилось. Не будешь же из-за одного стекла проект разрабатывать, чтобы его заменить. Все, что мы сейчас в доме делали, как я считаю, в рамках эксплуатации. Мы вынесли из дома весь хлам. Мы отодрали все ДВП, ДСП со стен. Мы очистили краску, заменили стекла в окнах и всякие гнилые части рам, – рассказывает Магарев.
Иван и его отец, который всю жизнь занимался реставрациями, полностью сняли рамы с окнами, очистили их от старой краски и отшлифовали плоские части рамы до чистого дерева. Места, где окна сгнили полностью, заменили с сохранением конфигурации калевок. Окна при этом выглядят как новые, но это все те же старые материалы. Фасад дома стал выглядеть свежее.
Такой подход к реставрации Иван называет "экономичным", его часто используют при реставрации в Италии. То есть с максимальным сохранением исходных материалов. С таким подходом он собирается восстанавливать весь дом.
– Там будет ремонт, который мы не совсем привыкли видеть. Это будет как раз итальянский подход: мы сохраняем, ничего не переделываем. Если есть трещина на потолке, то мы ее чистим, грунтуем и оставляем. Деревянный пол на первом этаже тоже чистим и меняем только участки, где он прогнил. Такой подход, с одной стороны, экономный, а с другой – сохраняет аутентичность.
Однако такой ремонт окон не понравился комитету по сохранению культурного наследия. Кто-то из чиновников увидел пост в инстаграме и на основе его составил административный протокол.
– Комитет даже не удосужился провести выездную проверку, чтобы зафиксировать нарушения. Мне грозит штраф от 15 до 100 тысяч рублей, – говорит Магарев. – Вменяют, что я окна отремонтировал якобы без согласования с комитетом. Но я охранное законодательство вдоль и поперек изучил и с протоколом не согласен. Я нашел методические указания по эксплуатации объектов культурного наследия. И там есть раздел по эксплуатации окон. В этот раздел входит ремонт и даже замена окон, если они входят в предмет охраны (это документ, в котором описано, что в доме подлежит охране, а что нет). В моем доме охране подлежит планировка, капитальные стены, фасады, конфигурация кровли, материал окон и их рисунок. Это значит, что я могу эти окна менять, но должен сохранить материал и рисунок. Ну мы так их и отремонтировали. Окна стоят те же самые. Мы только заменили прогнившие части, да покрасили их заново.
Теперь дело будет рассматриваться в Сокольском городском суде (Устье принадлежит Сокольскому району). Заседание пока не назначили.
– Я буду доказывать, что это не ремонт, а именно эксплуатация, – говорит Магарев.
"Может показаться, что я мучаюсь, но это не так"
Первый этаж Иван планирует открыть к осени следующего года. Возможно, там будет сувенирная лавка или кофейня, но это точно будет что-нибудь коммерческое, чтобы хоть немного отбить расходы на восстановление дома.
– Например, мы откроем какую-нибудь кофейню на первом этаже, но не думаю, что на кофе я смогу отбить полтора миллиона, которые уже потратил на восстановление дома. Поэтому вряд ли там будет какой-то прибыльный проект. Это больше хобби для души, чем коммерческий проект.
– Как местные жители относятся к проекту?
– Особо активного желания помочь в работе они не проявляют. Но что меня удивило – они очень доброжелательны. Я думал, что когда я куплю дом, то начнутся во всяких местных пабликах разговоры, что вот приехал какой-то богатей, купил дом, что-то там делает, клад ищет. Но на деле все комментарии в местных пабликах очень доброжелательные и душевные. Люди, которые мимо ходят, часто интересуются, можно ли зайти, посмотреть. Естественно, я всех пускаю – это мой принцип.
Деньги в восстановление дома он вкладывает исключительно свои и не собирается брать никакие кредиты для этого. И в качестве примера рассказывает про восстановление водонапорной башни в Томске, которая обернулась кошмаром для владельца.
– Там человек купил себе водонапорную башню, чтобы ее восстановить. Набрал кучу кредитов. Обанкротился. За ним коллекторы бегали. И все у него это длится уже 11-й год. Просто немного не рассчитал. Башню он в итоге восстановил. Там у него сейчас собственное жилье. Клевый проект, но через что ему пришлось пройти ради этого. Я такого не хочу. Если у меня появляются деньги свободные, то я вкладываю. Если у меня денег нет, то я кредиты никакие не беру.
Иван Магарев говорит, что несмотря на трудности, он ни секунды не жалел, что купил дом: "Вообще ни разу. Я чувствую, что получится классно. И это удовольствие мне доставляет. Может показаться, что я мучаюсь, но это не так".
