Суд в Петербурге 28 февраля заочно приговорил к 6 годам колонии общего режима за "военные фейки" 38-летнего петербургского градозащитника и активиста Бориса Романова. Во время следствия его выпустили из СИЗО и он смог покинуть страну. Прокурор просил приговорить его к 9 годам. Романов рассказал Север.Реалии о том, как он воспринял приговор и почему не получается заниматься петербургской повесткой, находясь в другой стране.
До ареста и уголовного дела Романов работал председателем ЖСК, часто был наблюдателем на разных выборах в Петербурге. А еще занимался градозащитой и развитием сообщества во "ВКонтакте" "Соседи Светлановского", в этом округе он жил. В группе состояло меньше двух тысяч человек и менее 100 подписчиков были в телеграме, Романов там рассказывал в основном о жителях Светлановского и работе местных депутатов. С начала военных действий России в Украине и последовавшим давлением на людей с антивоенным взглядами в паблике Светлановского больше новостей стали посвящать войне и тем, кого преследуют власти.
В 2019 году Борис Романов участвовал в муниципальных выборах от "Яблока", чтобы получить депутатский мандат в МО "Светлановское". Но Городская избирательная комиссия отказала ему в регистрации. Он преподавал и проводил экскурсии для школьников. В 2021-м баллотировался в депутаты Законодательного собрания, но не был зарегистрирован. Несмотря на это, Романов регулярно посещал заседания муниципалитета. Выступление на одном из них и стало поводом, из-за которого управление ФСБ по Петербургу в 2022 году возбудило против Романова уголовное дело по статье о "фейках" о российской армии.
В марте 2022 года Романов выступал перед советом депутатов муниципального округа. Говорил о войне России в Украине и, в частности, об убийстве мирных жителей в Буче и Ирпене. Свое выступление он записал на видео, а позже опубликовал в группе во "ВКонтакте".
В мае 2022 года Романова отправили в СИЗО, а через три месяца неожиданно для всех заменили меру пресечения: назначили запрет определенных действий, из изолятора отпустили.
"Если честно, я до 24 февраля реально не думал, что вот такая спецоперация возможна, что такие масштабные действия возможны. Я думал, что это запугивание. Когда про эти планы рассказали все СМИ международные, еще в декабре, я думал: если они уже про это рассказали, ну как оно будет-то? То есть неожиданно это все было, конечно, и не верилось до конца. И это просто какая-то катастрофа. Психологическая катастрофа, семьи разрушаются. У меня, слава богу, жена и мама, папа на моей стороне, хотя и у нас были проблемы с нашими родственниками, с тетей, с братом двоюродным мы не разговариваем именно из-за этого. Это, конечно, был шок.
И сейчас есть чувство беспомощности, и непонятно, на самом деле, что с этим делать и как справляться. Один путь – должен быть какой-то разговор. Когда у вас происходит какая-то трагедия, травма, про это нужно говорить. А вот именно это и не дают нам делать сейчас, нам не дают говорить, и это загоняет эту боль и страдания еще больше вглубь. Я знаю, что в обществе увеличился на порядок запрос на антидепрессанты. Люди как-то медикаментозно себя пытаются держать. Самое страшное, конечно, что в семьях происходит, я сейчас думаю о фильме Андрея Лошака "Разрыв связей". Это страшный фильм о полном различии языков, на которых говорят люди. А понимание может возникнуть через конкретную коммуникацию, а это будет возможно только тогда, когда будет соблюдаться право на свободу слова, которого сейчас нет".
Вместе с женой и маленькой дочкой Романов уехал из России и теперь живет в Германии.
Выборочный гуманизм?
В суде против Романова выступали депутаты МО "Светлановского", которые рассказывали, что он критиковал Россию, "чтобы собрать пакет документов для убежища в другой стране" и "провоцировал всех на негативные эмоции".
"Я вставлял им палки в колеса, мешал обделывать их делишки. Я приходил на каждое заседание совета, делал прямые трансляции с заседаний. Я рассказывал, например, какие закупки делает муниципалитет. Вообще показывать их речи на заседании совета – это уже выводит их из себя. Поэтому они решили от меня избавиться таким образом – написали донос. Эта статья [о "фейках" об армии] дает возможность таким недобросовестным депутатам выдавливать своих политических оппонентов".
Прокурор просил приговорить его к 9 годам колонии, но судья Выборгского суда Марина Горячева дала ему 6 лет колонии общего режима.
– Вас удивил приговор суда?
– Гуманисты! Я был почти уверен, что девять дадут. Ну, или скосят полгодика, как они обычно делают, а тут на три года меньше дали. Эта же судья тогда выпустила меня. Я до сих пор не понимаю, почему это произошло. У этой же судьи Всеволод Королев сидит в СИЗО (режиссер-документалист, почти два года находится в СИЗО по обвинению в "военных фейках". Обвинение просит для него девять лет лишения свободы. – СР), археолог Олег Белоусов был в СИЗО, пока ему не вынесли приговор (5,5 лет лишения свободы также по делу о военных "фейках". – CP). А меня вот отпустили. Может, потому, что я в этом округе был политической фигурой? А может, они так хотели и тогда показать свой выборочный гуманизм.
– Выступил ли на суде кто-то в вашу защиту?
– Для защиты мы вызывали свидетелей. На суд пришел Юрий Багров. Мы с ним вместе занимались местными проблемами. Также на суде выступал Дмитрий Халиков, действующий муниципальный депутат. И Наталья Евдокимова, ответственный секретарь Правозащитного совета Санкт-Петербурга, рассказывала о том, что я делал для округа.
– Вы ранее говорили, что планируете "войти в контакт с сообществом Выборгского района, своего МО "Светлановское", дальше помогать организовывать людей, освещать проблемы округа". Получается?
– Это сложно на самом деле. Я думал, что будет проще, а оказалось, что мало что можно сделать издалека. Да и в эмигрантской жизни куча своих проблем... Но я пытаюсь все равно отслеживать, что там происходит. Состою в чатах. Сейчас меня волнует, что происходит на 2-м Муринском проспекте, 49. (Это здание городские власти хотят снести, несмотря на то что оно является образцом ленинградского неоклассицизма. – СР). Суды проигрываются, активисты ждут, что приедут машины, экскаваторы и здание снесут. Люди выходят на улицы, и их не разгоняют. Но когда эти экскаваторы приедут, всех с улицы уберут.
У нас в этом году еще муниципальные выборы и есть желающие в них участвовать, они собирают команду. Я с ними общался, предлагал свои консультации, помощь.
– Как жители Светлановского реагируют на ваше уголовное дело и эмиграцию?
– Негатив был и есть от сторонников "Единой России". Дополнительного негатива в связи с моим новым статусом (осужденного. – СР) не появилось. Но у моих оппонентов по муниципалитету довольно-таки маргинальная позиция. Муниципалитет делает все, чтобы закрыться от жителей. Может быть, люди даже и хотели бы, условно говоря, слиться в экстазе с властью, но "доступа к телу" не дают. Власти не нужны никакие организованные сообщества, даже из лояльных активистов на местах. Им нужно, чтобы было население, которое ходило бы просто на работу и в нужный момент приходило на стадион, когда требуется. А для эффективной работы местных сообществ должны быть горизонтальные связи. Их нет, и это главная проблема.
– Расскажите о своей жизни в Германии. Чем сейчас занимаетесь?
– Сейчас я работаю в школе интеграционных курсов, то есть помогаю овладеть немецким языком. В основном работаю с украинскими беженцами. Я им объяснил, что меня в России преследовали и что я не просто так тут оказался. Я привык к жизни в Германии, можно и так сказать. Но все равно хочется вернуться. Даже если у тебя есть работа, даже если вроде все устроено: и квартиру снял, и есть деньги на путешествия... Но я понимаю, что сейчас мне нельзя возвращаться в Россию. Шесть лет – это не шутки. Но если будет амнистия, если будут какие-то политические подвижки, безусловно, я вернусь. Я продолжаю быть гражданином России и не собираюсь отказываться от российского паспорта.
Мы не разглашаем имена авторов этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России.
На январь 2024 года в России возбудили 273 дела о "фейках" о ВС России и 81 уголовное дело – за "дискредитацию армии". Помимо этого на россиян было составлено несколько тысяч протоколов по "дискредитации" ВС РФ.
Мы не разглашаем имена авторов этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России.
