В российских городах исчезают таблички "Последнего адреса" – проекта, посвященного репрессированным в годы террора. Таблички в их память устанавливаются на домах, где они жили, но в последние годы памятные знаки все чаще стали срывать, иногда на их месте появляется надпись "враг народа". Корреспондент Север.Реалии поговорил с петербургским активистом, который восстанавливает памятные знаки.
Евгению (его фамилию мы не указываем из соображений безопасности) 41 год, он родился в Свердловской области, последние 20 лет живет в Петербурге, работает менеджером по продажам. Восстановлением табличек "Последнего адреса" занимается с сентября 2023 года.
– В нашей стране происходит большая несправедливость. Сначала несчастный "Мемориал" преследовали и закрыли. Потом несогласных с войной стали отправлять в тюрьму. Преследовать Алексея Навального. Я считаю, что репрессии в сталинском СССР ничем не отличаются от репрессий в современной путинской России. И сроки, которые дают людям за мнение, и формулировки обвинений порой такие же, как те, что были в 1937-м. Раньше это называли "контрреволюционная деятельность", а сейчас "поддержка врагов России", – говорит Евгений.
Он делает картонные копии снятых табличек и ставит их на место уничтоженных. Эта идея пришла ему в голову во время спортивной пробежки, когда он увидел, что на Лесном проспекте, 61, исчезли 34 таблички "Последнего адреса". Выяснил, что их сняла управляющая компания по требованию администрации Выборгского района после анонимного доноса на портале "Наш Санкт-Петербург".
– Тут я подумал: если аноним может инициировать процесс исчезновения табличек, почему другой аноним не может инициировать процесс восстановления? Раз есть говнюки, которые борются с табличками, значит, должны быть и антиговнюки, которые борются с говнюками, которые борются с табличками, – рассуждает Евгений.
Проект "Последний адрес" – это гражданская инициатива по увековечиванию памяти жертв сталинских репрессий: на доме, где человек жил и откуда его увели на смерть или в лагерь, устанавливается памятная табличка. Автор идеи – журналист Сергей Пархоменко, взявший за основу немецкий проект художника Гюнтера Демнига "Камни преткновения", посвящённый жертвам нацизма. В отличие от немецкого проекта, для размещения памятных знаков было решено использовать не тротуары и мостовые, а стены домов. Дизайн таблички с квадратным отверстием – знаком пустоты, оставшейся от человека, придумал художник Александр Бродский. Первые знаки "Последнего адреса" появились в декабре 2014 года в Москве, в марте 2015-го – в Петербурге. К октябрю 2023 года было установлено более 1280 памятных знаков, в Петербурге – около 420. Но у проекта нашлись недоброжелатели, которые стали добиваться снятия табличек. Так, в октябре 2020 года со знаменитого "довлатовского" дома на улице Рубинштейна сняли сразу 16 табличек. После начала войны с Украиной случаи вандализма и снятия табличек стали массовыми. В то же время неравнодушные люди стали размещать на месте исчезнувших табличек самодельные копии.
Евгения глубоко возмущает то, как на глазах уничтожается память о трагических страницах истории ХХ века.
– Сначала на Левашовском кладбище снесли памятник украинцам, потом полякам. Он несколько тонн весил, но его под основание снесли. Депутату Борису Вишневскому сказали, что увозят на реставрацию, но мы прекрасно понимаем, что он отправлен в утилизацию, – говорит он.
Репрессии против памяти
Первая копия таблички "Последнего адреса", которую уставил Евгений, посвящена герою Первой мировой войны Константину Благово. Он родился в 1874 году в Ораниенбауме в семье помещика из старинного дворянского рода. Окончил Ярославскую военную школу и Петербургское пехотное училище, служил в 147-м пехотном Самарском полку в Ораниенбауме. В Первую мировую войну Благово был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени и Георгиевским оружием. Из-за тяжёлого ранения потерял руку, был направлен на лечение в Крым. Там в декабре 1920 года он был арестован и расстрелян красными. Реабилитирован в 1995 году.
2 сентября 2023 прошла торжественная церемония установки таблички "Последнего адреса" на 14-й линии Васильевского острова, 31, где жил Благово. Инициатором установки был его внук, историк Никита Благово, основатель Музея истории школы Карла Мая.
– Никита Благово невероятно приятный дедушка. Ему 91 год, но он пришёл и очень интересно рассказывал про своего деда и свою семью. Радовался, что пришло 2–3 десятка людей, даже сам прикрутил один саморез, – вспоминает Евгений, на открытие таблички он пришел вместе с 11-летним сыном.
На следующий день табличка исчезла. 13 сентября Евгений с сыном приехали и прикрутили копию, которая провисела неделю. Вскоре прохожий нашел на улице оригинальную табличку, и её вернули на место. Весной 2024 года она снова исчезла. Евгений прикрутил новую копию.
– Ее вскоре тоже оторвали. Тогда я приехал и приклеил третью копию, четвертую. Потом нашелся ещё один активист, который начал делать копии, похожие на мои. Некоторые из них висели день, некоторые неделю. В июне 2024 года я сделал табличку с надписью: "Здесь 8 раз были репрессированы таблички тех, кто был репрессирован здесь", – рассказывает Евгений.
Идея такой надписи пришла Евгению после того, как он увидел в инстаграме работу художника kungfuct: тот наложил надпись с этими словами поверх фотографии стены со следами от сорванных табличек.
Откуда берутся враги табличек
Евгений изучал анонимные доносы на таблички на портале "Наш Санкт-Петербург".
– У меня впечатление, что человек пять в Петербурге пишут такие доносы. У них разные имена, но текст жалоб почти всегда одинаковый. Они не жалуются ни на какие другие проблемы в городе – только на таблички. Скорее всего, доносы пишет какая-то организация. И я не удивлюсь, если называется она ФСБ. Таблички, посвященные жертвам 1930-х годов, сотрудник российской спецслужбы точно ненавидит. Любая критика действий спецслужб в прошлом считается сейчас большим преступлением.
На эту мысль Евгения наводит и практика извинений со стороны чиновников перед доносчиками. К примеру, администрация Центрального района извинилась за несвоевременный ответ перед пользователем, требовавшим снять таблички с дома на Пушкинской, 19. Подобный стиль в целом не характерен для чиновников при общении с обычными гражданами.
– У нас же принято извиняться только перед начальством. А перед каким-то ноунеймом районная администрация никогда в жизни извиняться не будет. Целая администрация Центрального района нижайше извиняется – они в говне и перьях готовы изваляться ради какого-то чувака, написавшего донос, – поражается Евгений.
С табличками "Последнего адреса" борются и обычные вандалы-хулиганы.
– Мне кажется, главная причина – телевизор, который их учит ненависти, – говорит Евгений. – Желание уничтожить память о сталинских репрессиях – это просто ненависть, которая живёт в их голове. Кто-то берет автомат и идет убивать украинцев, а они берут отвёртку, маркер, наклейку с портретом Сталина и пишут гадость на табличке, отрывают её.
Это в духе времени, неслучайно уничтожение табличек расцвело вместе с войной и репрессиями против несогласных, полагает Евгений:
– Главный аргумент отрицателей сталинских репрессий – что все жертвы были преступниками. Они были против советской власти, за это их расстреляли. И правильно сделал Сталин. Мало расстрелял, надо было больше. Вот сейчас нам Сталина не хватает.
Табличка для дезертира
Иногда вокруг копий табличек разворачивается ожесточенная борьба. Так, например, было с домом на Лесном проспекте, 13/8, где в 1930-е годы в коммунальной квартире номер 41 проживали родственники Леонида Николаева, который 1 декабря 1934 года застрелил первого секретаря Ленинградского обкома партии Сергея Кирова. Это убийство Сталин использовал как повод для волны террора. Одними их первых пострадали старшая сестра Николаева Екатерина Рогачёва и младший брат Пётр Николаев.
Екатерина Рогачёва родилась в 1899 году в деревне Мельговщина Гдовского района, окончила несколько классов школы, состояла в партии, работала мелкой чиновницей, у неё было двое детей – дочь Людмила и сын Вальтер. Ее арестовали в день убийства Кирова, осудили на пять лет лагерей, но в 1938-м включили в третий расстрельный лимит для Соловецкой тюрьмы и расстреляли. В 1962 году она была полностью реабилитирована.
Пётр Николаев родился в 1911 году в Петербурге. В 1934 году он служил в Красной Армии, был курсантом отдельного батальона связи 20-й стрелковой дивизии, но дважды дезертировал. Первый раз его поймали, но по ходатайству брата Леонида вновь допустили к службе. После второго побега Пётр Николаев скрывался, его задержали 6 декабря 1934 года, а 9 марта 1935 года расстреляли. Реабилитирован в 2001 году.
– Их расстреляли исключительно за родство, – говорит Евгений. – Николаеву вменили участие в троцкистско-зиновьевской организации, обычный беспочвенный набор слов. Его брат и сестра тем более к этому никакого отношения не имели.
10 февраля 2019 года по инициативе Кирилла Федорова, бывшего ученика петербургской средней школы имени С.М. Кирова, "Последний адрес" установил таблички памяти Петра Николаева и Екатерины Рогачёвой. В 2021-м их кто-то сорвал. Евгений решил их восстановить.
– Мы с сыном приехали в конце декабря 2023 года и начали сверлить в том месте, где висели таблички. Сотрудники ЖКХ уже сделали свои грязные дела – заштукатурили стены. Весь дом заброшенный, особенно двор, а тут они прямо постарались, поэтому сверлить пришлось заново. Я купил специальные сверла по бетону. Это старый петербургский дом, кирпич очень крепкий. И вот мы стоим, сверлим, и вдруг мимо проходит мужчина и говорит: "А вы табличку вешаете?" Я говорю: "Да". – "Николаеву?" – "Точно". – "Дезертиру?" – "Да". Представляете, как это воспринимается во время войны России и Украины, что табличка посвящена дезертиру? Мне показалось, что этот дядя подчеркнул это слово "дезертир". Прямо он ничего не сказал, но заметно обрадовался. "Да, – говорит, – давайте, ставьте, молодцы, ребята". Меня по плечу потрепал и ушёл. Мы такие с сыном: ни фига себе, класс. Сверлим дальше.
После этого к ним подошла другая жительница дома.
– "Чё делаете?" – говорит. "Таблички монтируем, хулиганы оторвали". Она сказала, что с 2021 года живет, никаких табличек не видела. Я объясняю, что их еще раньше сорвали. Но она продолжает недовольно: "Какое у вас разрешение?" Я говорю, жители дома дали согласие на установку, всё было согласовано. Сам уже начинаю наезжать: "Всё официально, мы от администрации Выборгского района действуем!"
Евгений решил, что раз сегодня один из встреченных жильцов был за таблички, а другой против, то хватит пока одной таблички Николаеву. Они быстро собрали вещи и ушли.
– Мне показалось, что сейчас эта тетка зарулит за угол в отделение полиции, и присутствие малолетнего сына меня не спасёт.
Евгений был уверен, что табличку Николаеву оторвут в тот же день, но и через две недели она всё ещё висела – и он беспрепятственно повесил рядом табличку Рогачевой. Но когда корреспондент Север.Реалии 14 июля побывал около дома 13/8, обеих табличек уже не было.
"1937 равно 2024"
Одна из самых важных для Евгения историй связана с домом 13 на 10-й линии Васильевского острова. Там жила художница Вера Ермолаева. Она родилась в 1893 году в семье помещика, в детстве упала с лошади и повредила ноги, ходить могла только с костылями. Ее интересовали идеи футуризма и супрематизма, одно время она увлекалась Малевичем. Ермолаева проиллюстрировала множество детских книг и журналов.
– Многие детские образы, живущие у нас в голове, созданы Ермолаевой, – говорит Евгений.
В декабре 1934 года ее арестовали вместе с другими художниками, обвинили в "антисоветской деятельности", в 1937-м расстреляли, в 1989-м реабилитировали.
К политике Ермолаева не имела никакого отношения – просто стала жертвой доноса кого-то из соседей.
– Она была одинока. К ней часто приходили её близкие друзья-художники, которые вели себя не очень спокойно, возможно, шумели. И кто-то из соседей донес – якобы это антисоветский кружок. Совершенно надуманное обвинение. В 1934-м её арестовали, она пошла по так называемому "кировскому потоку". Ее отправили на три года в Карагандинский лагерь в Казахстане. В 1937 году дело пересмотрели, её расстреляли. После этого абсолютно отовсюду Ермолаева была вымарана. Я, например, никогда в жизни не слышал, что такой детский художник существовал, – многие её работы видел, но не знал, что это она. Книги с её иллюстрациями перестали печатать, – говорит Евгений.
В марте 2018 года в память о художнице торжественно установили табличку "Последнего адреса". Инициатором стала Екатерина Евсеева, искусствовед, внучка репрессированного коллекционера Иосифа Рыбакова и жена художника Алексея Гостинцева – ученика Владимира Стерлигова, входившего вместе с Верой Ермолаевой в "группу живописно-пластического реализма" и арестованного одновременно с ней. В 2021 году табличку демонтировали.
– Житель этого же дома начал писать доносы, требовал снять табличку, что и было сделано. Как в 1934-м по доносу соседей Ермолаеву расстреляли, так в 2020-м по доносу соседей сняли табличку её памяти.
Евгений решил ее восстановить. Он повесил копию 30 декабря 2023 года, а 8 января кто-то маркером написал на ней: "русофобка, тварь и враг".
– Я купил в аптеке муравьиный спирт. Стою, очищаю табличку, маркер довольно крепким оказался. Подходит женщина лет за 60: "Что вы тут делаете?" Я говорю: "Видите, хулиганы исписали табличку ругательствами, совести ни грамма у людей". Тётенька говорит: "А это же Ермолаева? В этом доме жила, во второй квартире?" – "Да". – "А вы знаете, какая она плохая?" Я говорю: "Расскажите, я не знаю". Она говорит: "Так она же как Навальный!" Я говорю: "Ну вы понимаете, что ее в 1937-м расстреляли, а Навальный в 1976-м родился, во внуки годится Ермолаевой".
Все это время Евгений как ни в чём не бывало оттирал табличку. А жительница дома продолжала ругать Навального: по ее мнению, вообще все плохое – из-за него. Евгений попросил объяснить, в чем он виноват и почему художница Ермолаева – как он. Но женщина не смогла этого сделать.
– Я говорю: "Ну ладно. А что здесь табличка висит – это хорошо?" – "Да, вот это хорошо, это вы молодцы, правильно делаете". Я говорю: "Спасибо вам большое за поддержку". Мне было смешно, но я абсолютно серьезно диалог с ней вел. А через полтора месяца Навального убили. И если в январе этот разговор вызывал только иронию, то, узнав, что Навального больше нет, я понял: тетка-то была права. Действительно Ермолаева – как Навальный. Её в 1937 году, его в 2024-м. И с тех пор в моей голове "1937 равно 2024".
Вскоре табличку памяти Ермолаевой снова исписали маркером. Тогда Евгений заменил её на новую, предварительно заламинировав, чтобы было трудно исписать маркером и легко оттереть. Ее оторвали вместе с саморезами. Тогда он приклеил новую копию на "жидкие гвозди", и она до сих пор на месте. Чтобы проверить свою технологию, Евгений провёл "научный эксперимент": подержал болванки ламинированных табличек пару недель на улице, убедился, что они не размокли от осадков, и с тех пор изготавливает их именно так.
"Мы друг друга понимаем без слов"
Дом №61 по Лесному проспекту получил название "Дом специалистов", поскольку строился для советской элиты 1930-х годов: инженеров, директоров, начальников цехов, ученых. На этом доме было 34 таблички "Последнего адреса", но летом 2023 года все они были сняты управляющей компанией после анонимного доноса на портале "Наш Санкт-Петербург". Именно исчезновение этих табличек побудило Евгения начать свою вахту памяти.
Все 34 таблички он восстановил в несколько этапов. Начал с таблички памяти философа Хаима Гарбера, которую установили первой. Евгений принципиально вешает копии ровно на то место, где висели оригиналы. Но на месте таблички Гарберу висел в файлике А4 распечатанный поименный список репрессированных жильцов дома. Евгений решил перевесить его в другое место. Но только он его снял, как сзади раздалось: "А что это вы здесь делаете?" Взгляд незнакомца был недобрым.
– Мужичок такой коренастый, крепенький, я показываю мою табличку: "Вот, восстанавливаю справедливость, здесь висела табличка". Он смотрит в недоумении: "Откуда она у вас?" Я переворачиваю: "Видите, картонная, взял краски, у детей отобрал и нарисовал". Он такой: "Ну-ка подождите". Реально меня отталкивает, забирает шуруповёрт и сам прикручивает табличку. Я стою в лёгком шоке. Он всё прикрутил. Шуруповёрт мне возвращает: "Я же, – говорит, – житель дома, мы с управляйкой боремся. Они у нас сняли эти таблички. Мы повесили список, а они его снимают и вешают рекламу всякую. Я подумал, что вы из управляйки пришли". Я говорю:"Нет-нет, я на вашей стороне". Он: "Ну, ладно". Руку мне пожал и ушёл.
Евгений закончил установку 34 копий в октябре. А 16 февраля, в день смерти Алексея Навального, увидел в телеграм-канале “Сота”, что к его табличкам на Лесном люди приносят цветы и записки со словами "прости, Алексей". Приехал и убедился в этом лично. И хотя цветы, записки и фотографии каждый день пропадали, их приносили снова и снова. В день похорон Евгений тоже поехал на Лесной проспект.
– Вечером 1 марта захожу в цветочный магазин. Передо мной мужчина покупает букет, и потом они с женой и с коляской идут на Лесной, 61, и кладут цветы к фотографии Алексея, прямо под табличками. И я туда же иду с цветами. На меня эта семейная пара смотрит, я на них. И мы друг друга понимаем без слов. Положили цветы, посмотрели друг на друга, простояли минуту и разошлись.
"Что бы со мной ни случилось…"
Евгений рисует и вешает таблички почти год, сделал более 130 копий – многие были повторными, он их вешал на одно и то же место снова и снова.
– У меня появился принцип: восстанавливать свои таблички, которые оторвали, вешать до тех пор, пока они не станут висеть вечно. В идеале, конечно, хочется, чтобы копия обратно превратилась в оригинал, но сейчас, наверное, это пока невозможно.
Евгению не первому пришло в голову делать копии табличек "Последнего адреса", сначала они появились в Москве. Но он первый придумал технологию создания табличек, внешне похожих на оригинал.
– Я хотел сохранить дизайн художника Александра Бродского, это очень лаконичный, трогательный и правильный образ. Единственное, что я не стал копировать, – это шрифт.
Чтобы добиться максимального сходства, Евгений использует плотный переплётный картон, красит его серебристой акриловой краской, пишет маркером текст и покрывает табличку акриловым лаком, защищающим и от выгорания, и от вандалов. Раньше он использовал саморезы, но потом решил, что надёжнее приклеивать картон к стене с помощью жидких гвоздей.
– Структура клея очень быстро объединяется с картоном и штукатуркой, при теплой погоде через сутки они становятся одним целым, – объясняет Евгений.
До него активисты заменяли сорванные таблички картонками, беззащитными перед погодой и перед вандалами. Копии Евгения прочны и долговечны – он первый стал делать такие. Самые старые его таблички висят невредимыми уже 6–8 месяцев.
Но от торжественной установки пришлось отказаться: чем быстрее и незаметнее приклеишь копию сорванной таблички, тем лучше. Идеальное время – субботнее утро, когда мало прохожих, "чтобы не было никаких свидетелей".
Евгений мечтает, чтобы у него появились последователи, и в Петербурге уже есть люди, которые делают копии табличек по похожей технологии. В Москве тоже возникло целое движение создателей копий – под крылом "Последнего адреса".
