Росстат опубликовал свежие данные по демографической ситуации в России – из них следует, что самый вымирающий регион страны это Псковская область. Тенденция не то чтобы новая, но уже необратимая, считают эксперты. В антилидерах Псков – город, где базируется 76-я воздушно-десантная дивизия, – также и по числу военных потерь.
Земли на западной границе России пустеют не первое десятилетие. В 2002 году в регионе жили 760 тысяч человек, в 2010-м – 673 тысячи, а к 2023 году на площади в 55,4 тысячи квадратных километра осталось 587,7 тысячи человек. Для сравнения: в соседней Эстонии, чуть меньшей по площади (45,2 тыс. кв. км) живет в два раза больше людей – 1,3 млн человек, а в еще меньших Нидерландах (41,5 тыс. кв. км) – 17,7 миллиона. По сути большая часть Псковской области – это покрытая лесом пустыня: две трети населения сосредоточены в двух крупных городах, Пскове и Великих Луках, в сельской же местности – из 8355 псковских деревень в 2771 нет ни одного жителя.
За первые два месяца 2023 года в Псковской области родилось 685 детей, умерло 1734 человека. Естественная убыль – 1049 человек, сообщает Псковстат. Здесь Псковская область занимает 85-е место из 85 с показателем –11,1 промилле – на целую единицу отрицательно опережая Орловскую (–10,1) и Новгородскую (–10,0) области.
Однако сам по себе показатель естественной убыли говорит лишь о том, что в структуре населения региона преобладают пожилые люди, говорит независимый демограф Алексей Ракша.
– Несколько десятилетий Псковская область вообще была самым старым регионом в России, потом она уступила первенство Тульской области. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в Псковской области временами бывает самый высокий коэффициент смертности, – говорит он. – Нужно смотреть не на смертность, а на продолжительность жизни, тогда вы можете друг с другом сравнивать страны и регионы. А по общему коэффициенту смертности сравнивать регионы категорически нельзя.
Однако надежда "вдруг все не так уж плохо" умирает, не родившись: продолжительность жизни в Псковской области – одна из самых низких в стране.
– Продолжительность жизни здесь 69,33 года, по итогам февраля 2023 г., а по России этот показатель – 73,07, – говорит Алексей Ракша. – На европейской территории это первое место антилидерства. В Псковской области продолжительность жизни ниже, чем в любом регионе Центрального и Северо-Западного федеральных округов. И ниже, чем в любом субъекте западнее Сибирского федерального округа. Хуже только Республика Алтай, Тыва, Забайкальский и Камчатский край, Амурская, Магаданская, Еврейская области – всё это неблагополучные регионы Дальнего Востока.
– А то, что в Пскове базируется 76-я дивизия ВДВ, оказывает влияние на уровень смертности?
– Для этого надо понимать, какой процент военных смертей попадает в статистику. Можно просто сравнить мужскую смертность в Псковской области с общероссийской. Вот сейчас я на ходу считаю и вижу, что почти в каждом однолетнем возрастном интервале смертность в Псковской области у мужчин выше, чем в среднем по стране. Начиная с 18 лет – резкий подскок смертности. Вообще, в России смертность у мужчин в прошлом году по понятным причинам подскочила, начиная с 18 лет. Самая большая избыточная смертность – в возрасте от 19 до 30, она выше на десятки процентов, чем в 2019 году. Это уже, конечно, никакой не ковид.
– То есть мы можем точно говорить, что это влияние войны?
– Войны, конечно. В возрасте 19–30 лет – самые большие приросты в среднем по России, если сравнивать 2022 год с 2019-м. В Псковской области всегда мужская смертность была выше по сравнению с Россией в среднем, но в прошлом году она была именно сильно выше, опять же, в этих же самых возрастах.
Оценивая смертность в северных регионах, стоит делать поправку на результаты "совершенно отвратительно проведенной переписи" 2021 года, уточняет демограф, и на более честных переписчиков в Псковской области, которые, возможно, не завышали численность населения. Но погоды это не делает:
– Честность переписи, когда у вас разница в смертности на десятки процентов или в разы, уже не играет роли. Потому что можно, допустим, вместо восьмисот мужчин насчитать тысячу, это вам занизит смертность на 20%. Но если у вас смертность выше в два раза или ниже в два раза – это уже никакими махинациями на переписи нельзя объяснить, – говорит Ракша. – В однолетних возрастных группах 23, 24, 25 по всей РФ даже успевшая быть зарегистрированной и попасть в статистику официально избыточная смертность мужчин примерно соответствует пофамильному списку "Медиазоны" и составляет треть всех умерших в этих возрастах.
"К такой смертности молодых мужчин мы не привыкли"
По подсчетам демографов, Псковская область входит в топ-10 регионов России с наибольшей долей погибших в войне с Украиной в 2022 году. Журналисты "Псковской губернии" по открытым источникам поименно насчитали 209 погибших.
Минобороны последний раз называло цифру потерь после объявления мобилизации в сентябре 2022 года – 5937 погибших – и на тот момент она достаточно точно совпала с поименным подсчетом убитых, который ведут Медиазона и Русская служба Би-би-си. Поэтому и сегодняшние их цифры – самые надежные, уверен Ракша. На 5 мая 2023 года это 22 055 подтвержденных смертей.
Сам Алексей Ракша попытался оценить масштаб военных потерь по тому же методу, которым оценивались потери от ковида (ковидную статистику власти тоже предпочитали скрывать), – по уровню избыточной смертности:
– Избыточная смертность российских мужчин в возрасте 18–30 за 2022-й, по официальным предварительным данным на март, по двум разным методам оказалась 5175–5593, что хорошо соответствует числу выявленных пофамильно погибших в возрасте 18–30 за 2022-й из открытых источников (5349 с распределением неизвестного возраста смерти, а во всех возрастах 13 390). То есть официальная оперативная статистика фиксирует обезличенные потери примерно так же, как и поимённый список из открытых источников. Соответственно, учитывая рекомендации Медиазоны/BBC, а также новый способ оценки потерь, презентация которого скоро состоится, по предварительным данным на начало марта 2023-го, в оперативную статистику попало около 50% погибших на войне в 2022-м, – комментирует Ракша.
В любом случае потери в войне с Украиной в сумме превосходят потери во всех войнах вместе взятых, которые страна вела после 1945 года. Но в глобальном масштабе они не слишком заметны.
– Я давал недавно иностранцам интервью, и они меня подвели к такому вопросу: а будет ли Путин воевать до последнего россиянина? А я ответил: а почему не до последнего украинца? Люди в Украине закончатся гораздо быстрее, чем в России, потому что население Украины сейчас уже раз в пять меньше, чем в России. Поэтому да, возможно, будут закидывать "человеческим потенциалом" фронт, и даже в самом худшем случае это не приблизится к тем потерям, которые были в Великой Отечественной войне. Тогда страна потеряла 1/9 часть населения за четыре года, а мужчин – 1/5. Сейчас же суммарное накопленное число погибших к концу года, то есть почти за два года, может достигнуть 80–100 тысяч, учитывая, что темпы потерь в 2023-м гораздо выше, чем в 2022-м. За четыре года при таких темпах это было бы 300–400 тысяч. От 140 миллионов – это 0,25%, а тогда это было 11%.
Пока же если брать только подтвержденные потери и по совету "Медиазоны" смело умножать их на два, то цифра и вовсе на грани статпогрешности – 0,03%, подсчитал Ракша (условно 45 тысяч от 140 млн человек).
– В демографии они малозаметны, все остальное – это вопрос морали, – говорит демограф. – Поэтому если употреблять фразу "это заметно в демографии", надо уточнить, в какой демографии. В демографии смертности – заметно, потому что к такой смертности молодых мужчин мы после 2010-го не привыкли. Даже если добавить к смертности мужчин 20–24 лет в 2022-м недоучет военной смертности (по методике "Медиазоны"), то их смертность выросла до уровня 2008–2009 гг., а до конца 2000-х смертность молодых мужчин была еще выше. А если мы смотрим влияние на рождаемость, то гораздо заметнее то, что большое количество мужчин в возрасте от 20 до 40 лет либо попали на фронт, либо убежали из России, и суммарно это до миллиона человек. Притом что всего мужчин этого возраста у нас около 20 млн. То есть 5% мужчин перестали заниматься сексом со своими женщинами и участвовать в процессе воспроизводства населения. По крайней мере на эти 5% в результате мобилизации может понизиться рождаемость, причём без учёта фактора психологического шока, и это мы сможем увидеть в статистике начиная со второй половины июня.
Цифры указывают на еще один неприятный момент: максимальная смертность из-за войны наблюдается среди самых малочисленных поколений. Возраста с максимальным приростом смертности – это молодые люди 1998–2000 гг. рождения, то есть "дно" очередной демографической "ямы". При этом мужчины избыточно умирают в тех возрастах, когда, согласно той же официальной статистике, они еще не успевают завести детей: "В возрасте 25 лет, наверное, меньше чем у трети мужчин есть дети".
Продолжается одичание
– Война бьет по Пскову сильнее, чем по всем соседям. Даже в Тверской области дела немножко лучше обстоят. Видимо, это связано с деятельностью местных властей, которые там не выступают против войны, но и не особенно участвуют в смысле мобилизации. Но псковские власти не могут, потому что куда ты денешься, если там стоит дивизия? Ее, безусловно, бросают в бой, – отмечает политический географ Дмитрий Орешкин. – Я занимался подсчетом потерь. Среди самых трагичных регионов – Псковская область, Алтайский край, Бурятия, Дагестан, Северная Осетия, Алания, Тыва, Сахалинская область, Севастополь, Ульяновская область и Еврейская автономная область, Забайкальский край, Костромская область. Вот это те, у кого минусы. Зато минимум потерь – Якутия, Санкт-Петербург, Томская, Тверская области, Ханты-Мансийск, потому что нефтяные прииски, берегут, Калужская область – потому что продвинутая, Ленинградская область, Москва, Московская область и Санкт-Петербург.
Но война – хоть и весомый, далеко не решающий фактор. Демографическая депрессия началась в Псковской области еще в советские годы. В меньшей степени она распространяется на все старорусские области. Естественную убыль в январе-феврале также показали Орловская, Новгородская области, Карелия, Тверская, Смоленская, Рязанская, Тамбовская, Ивановская и Владимирская области. Приросли населением – Чечня, Ингушетия, Дагестан, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский округа, а также Тыва, Якутия, Кабардино-Балкария.
Причины депопуляции российских регионов следует искать в общегосударственном устройстве, считает Орешкин.
– В этом списке антилидеров просто обречены быть еще и Новгородская, Тверская или Костромская области – все, что называется старорусским цивилизационным центром, причем в основном его северная часть, – объясняет он. – Регионы севернее Москвы попали в совершенно трагическую ситуацию. В этих регионах нет перехватывающих центров среднего звена. Так называются достаточно крупные города, куда уезжает сельское население в поисках нормальной человеческой жизни, более квалифицированной работы, хорошего образования, качественного медицинского обслуживания, более легкого доступа к тому, что называется культурным стандартом. Ну, типа в кино сходить, в театр, на стадион и в бар какой-нибудь.
Орешкин сравнивает Россию и США – государство, сравнимое и по площади, и по природным условиям. В Америке, говорит он, меньше городов-миллионников, чем в России, зато полным-полно полумиллионников – крупных городов, столиц штатов, где точно так же можно получить и качественное образование, и культурный досуг.
– Уровень среднего города не должен трагически уступать уровню Нью-Йорка. Вот в России по ряду причин, связанных с советским прошлым, этого не получилось. И люди из села стараются напрямки уехать в Москву или в Петербург и там зацепиться. Поэтому мы имеем чрезвычайно раздутую Москву, вместе с Московской областью это 17 миллионов человек – больше, чем 10% всего населения страны. Это дикая асимметрия, – отмечает Орешкин. – А посмотрите на Псковскую область – там всего полмиллиона человек живет, из них двести тысяч в городе. Конечно, это неправильно. В нормальных условиях ситуация была бы другая. В городах были бы богатые мужики, которые бы строили там предприятия, притаскивали бы туда рабочую силу из деревень. Ну, как это было до революции? Тогда был всплеск вот этих как раз городов среднего уровня. Вообще всплеск урбанизации бы был – не советской, а естественной.
Разрушение села – огромная проблема всего российского Нечерноземья, говорит политолог. За последние три года сельское население в Псковской области уменьшилось на 10 тысяч человек.
– Вообще депопуляция сельской территории – это нормальный процесс, если он идет в нормальных условиях: люди из села уезжают, на селе остаются более квалифицированные фермеры, обрабатывают землю, выращивают что-то. Так происходит в США, где 2% населения кормят всю страну, еще и на экспорт хватает. У нас село может восстановиться, только если вдруг из города туда поедут люди, которым надоест городская жизнь. В 90-е годы было ощущение, что идет обратное освоение – когда горожанин заработал деньги, приехал в Псковскую губернию и купил себе дом. Тогда казалось, что это все худо-бедно восстанавливается. А вот с началом войны я утратил оптимизм, потому что мужиков бросают на фронт. Денег у горожан на то, чтобы строить, становится меньше, люди уезжают из страны. Рынок скукоживается. Все эти кирпичные заводы, лесопилки оказываются уже ненужными. Дороги, которые начали было строить, опять деградируют. И это прямое долгосрочное следствие путинской войны. Одичание вот этих самых территорий будет продолжаться и дальше.
Не только Псков и другие старорусские земли, но и Россия в целом теряет население – примерно по миллиону человек в год. Миграционный приток отчасти это компенсирует, отмечает Орешкин, но "приток-то тоже ведь нездоровый, это беженцы из Украины, из восточных областей". За время войны в России осело порядка миллиона человек.
– Во всем белом свете развитые государства увеличивают население в основном за счет приезжих. А мы их не любим. К тому же этот поток падает. Так что боюсь, что это уже навсегда, – говорит Орешкин. – Тем же беженцам из "ДНР" – ну, дайте вы им десять гектаров в Псковской губернии! Нет ведь, не дадут. С них скорее будут добровольцев набирать на войну, чем на освоение пространства. Это просто следствие ложно избранной системы приоритетов, когда мужиков, вместо того чтобы осваивать территории, бросают на завоевание каких-то новых пространств. Приятней победить соседей, чем освоить свое собственное пространство. А за спиной у этих "победителей" остается выжженная земля, дикий ландшафт.
