Частичная мобилизация, которая, по заявлениям властей, завершена, в регионах проходила с многочисленными нарушениями. Мужчин увозили на войну, несмотря на бронь от предприятий: в Казани мобилизовали нефтяников, в Уфе – металлургов. Необученных мобилизованных отправляют на передовую, и многим это уже стоило жизни – как, например, айтишнику из Санкт-Петербурга. Родственники пытаются вытащить своих мужчин, но суды за закрытыми дверьми встают на сторону военкоматов.
В октябре в Украине погиб 33-летний айтишник Тимур Измайлов. Сотрудник российского отделения Райффайзенбанка был мобилизован 23 сентября. Уже 28 сентября у Тимура была отсрочка – Центробанк подал списки в Генштаб. Но, несмотря на наличие "железных оснований", военком заявил, что возвратить Тимура готов только по суду, сообщил адвокат Константин Ерохин. 7 октября Тимура отправили на передовую, а 13 октября он попал под минометный обстрел и погиб. На момент его гибели списки из ЦБ на отсрочку не дошли до военкомата.
"Просто от себя скажу: подано более семи жалоб. Подан иск. Поданы обращения на все горячие линии. Публикации в СМИ и т. д. И такой итог", – говорит адвокат.
Тимур стал одной из многочисленных бессмысленных жертв среди мобилизованных. Как и многих, кто имеет отсрочки и бронь, его вообще не должно было быть на фронте: Минобороны заявляло, что от мобилизации будут освобождены IT-специалисты, сотрудники компаний операторов связи, СМИ и банков.
Право на бронь имеют и сотрудники предприятий, выполняющих госзаказ, а также те, которые, согласно законодательному определению, "обеспечивают безопасность страны, ее обороноспособность и жизнедеятельность населения". Но часто военкомы наличие брони игнорируют. В Рыбинске военкомат забрал 14 сотрудников с бронью от предприятия "Газовые турбины", в том числе отца троих детей. В Ивановской области под мобилизацию с бронью на руках попали трое сотрудников местного "Водоканала". В Татарстане, где мобилизация сопровождается волнениями на полигонах, мобилизованные с бронью пытаются через суд защитить свое право не участвовать в войне.
Боевая единица
Процессы против незаконной мобилизации в Казани идут за закрытыми дверями – близких туда не пускают, рассказали корреспонденту Север.Реалии адвокаты и родственники "забронированных" нефтяников из "Транснефть-Прикамье". С весны 2022 года эта "дочка" Транснефти имеет мобилизационное задание на строительство трубопроводов и перекачку нефти.
Бронь от предприятия восемь его сотрудников получили 7 октября. 24 октября на предприятие принесли повестки, отдел кадров раздал их работникам, а те подписали – потому что "на тысячу процентов были уверены в своей брони", рассказывает Наталья, сестра одного из мобилизованных (имя изменено по просьбе героини). Многие этот документ видели своими глазами – с подписью и печатью военного комиссара. На следующий день восемь работников поехали в военкомат Советского района Казани – разобраться.
– Как сказали ребятам, это было нужно для сверки данных. Они поехали в военкомат в свой обеденный перерыв, в офисной одежде, на своих машинах. Каждый был уверен, что едет для разрешения недоразумения, так как все они забронированы предприятием. Многие даже родственникам ничего не говорили – те узнавали уже по факту, – говорит Наталья. – А в военкомате их уже никуда не выпустили, даже чтобы перегнать машины или собрать вещи. Бронь там просто проигнорировали, объяснений по этому поводу никаких не дали. Ребят по одному вызывали в кабинет и, как я понимаю, сделали так, что все подписали мобилизационное извещение.
Здание оцепили полицейские, встревоженных родственников, прибывших к военкомату, внутрь не пустили – позволили лишь передать вещи. Так восемь сотрудников "Транснефть-Прикамье" – Карим Нураев, Сергей Комиссаров, Алексей Кречетников, Альберт Хайрутдинов, Булат Гайнуллин, Руслан Шагабутдинов, Рушан Шамсеев, Алексей Журавлев – оказались мобилизованными.
Самому молодому из мобилизованных казанцев 26 лет. Самому старшему – 49. Как говорят близкие, никто из восьмерых ранее не то что не участвовал в военных действиях, но и в принципе не служил. Все заканчивали вузы с военной кафедрой, кто-то – больше 20 лет назад.
– Они все закончили военную кафедру, имеют звания офицеров. Но если смотреть, у моего мужа специальность, не связанная со стрельбой. А его призвали в мотострелковый полк. Какое "стрелять"! Он очень добрый, животное-то тронуть боится лишний раз, не то что человека. Мы мирные граждане, про войну не говорили, новости не смотрели, – говорит Мария, жена мобилизованного. Фамилию она просит не называть – боится, что могут возникнуть неприятности на работе.
По ее словам, за время подготовки на полигоне ее мужу дали пострелять один раз.
– Сказал, что со ста метров ни разу не попал. А еще у него опухла нога, у него до этого было сухожилие повреждено, делали операцию, а недавно был опять разрыв. И то, что человек хромает – это же видно. Но берут всех подряд – больных, косых, хромых. Муж рассказал, что у них есть человек с одним глазом – мотострелок, чуть ли не снайпер, – возмущается Мария.
Альберт Хайрутдинов в "Транснефть-Прикамье" работает 17 лет, в последнее время – в должности замначальника отдела материально-технического снабжения. Никакого военного опыта у него нет – 30 лет назад он закончил Уральскую лесотехническую академию, где была военная кафедра.
– Мужу через пять месяцев будет 50 лет, он большой, грузный, неповоротливый, со здоровьем не все в порядке. И вот такого человека они хотят взять на войну. Для чего? – недоумевает его жена Юлия. – Нам сказали, что им нужна боевая единица. То есть их рассматривают просто как пушечное мясо. Они ни бежать, ни стрелять не могут, никакими навыками не владеют. У него стоит в военном билеты запись "офицер запаса". И вот где нам это аукнулось… За все годы один раз они выезжали на сборы, дали разок автомат в руках подержать. И все на этом.
Сначала мобилизованных отправили в распределительный центр "Казань-Экспо", а потом на танковый полигон для обучения. Именно туда, где недавно другие мобилизованные устроили бунт. По словам близких, проблема с топливом для обогрева палаток до сих пор не решена.
– Все, что рассказывают про этот полигон, правда. За свои деньги приходится покупать дрова, чтобы отапливать палатку. А на улице ночью минус шесть. Скидываемся. У меня муж недавно переболел пневмонией, до конца не выздоровел. Я очень переживаю за него. Я не знаю, что будет. У нас и руки опускаются, но бороться до конца надо, – рассказывая, Мария не может сдержать слез. – На полигоне холодно, никаких удобств, туалет на улице. В баню можно раз в неделю, постирать белье негде. Понятно, что они приближены к реалиям, к войне. Но мы-то на эту войну не собирались. Пусть идут те, кто обучены, получают за это деньги, сухпайки, все льготы. Зачем вырывать из мирной жизни простых людей?
В холоде мобилизованные начали болеть, пошли простуды, кашель. У Альберта, по словам его жены, из-за нагрузок и холода обострилась грыжа. Его увезли в центральную клиническую больницу в Казани, где сделали срочную операцию, а уже на следующий день выписали и вновь отправили на полигон.
– Там даже элементарных таблеток от кашля ему не дают. Сказала: пойди ноги в кипятке погрей, лезь под одеяло, надевай теплые носки и лежи. А что я еще могу ему сказать? Мы добились того, что он сейчас направлен на настоящую медкомиссию в Ижевск, от решения которой будет зависеть, годен он или нет. Хотя бы спит в тепле, я уже этому рада, – говорит Юлия.
В "Транснефть-Прикамье" родственникам сообщили, что бронь сотрудникам была оформлена еще 7 октября. Но военкомат эти документы не убедили.
– Мы прошли всех – начиная от прокуратуры Советского района и заканчивая аппаратом кабинета министров Татарстана, всего более десяти инстанций. Везде смотрят с пониманием, но действовать будут в рамках установленных законом сроков, – возмущается Наталья. – Самая странная реакция была, конечно, в военном комиссариате Советского района, там нас даже не пустили дальше порога. Сказали, что мы можем записаться на прием, два раза в месяц. То есть мобилизуют каждый день десятками, а граждан принимают только два раза в месяц…
"Ввиду отсутствия бланков"
В семи случаях из восьми Советский районный суд Казани уже встал на сторону военкоматов. Впереди судебное разбирательство по восьмому мобилизованному, но, скорей всего, и в этом случае будет отказ, говорит юрист Лейсен Овчинникова.
По ее словам, все заседания ведутся в закрытом режиме, потому что там используются документы, содержащие пометку "для служебного пользования" и документы, содержащие конфиденциальную информацию о мобилизованных. В частности, инструкция №664, разработанная межведомственной комиссией по бронированию, которой нет в свободном доступе. Именно этой инструкцией руководствуется суд, принимая отрицательные решения.
– Статья 59 инструкции говорит, что бронирование прекращается на весь период мобилизации. То есть с их точки зрения, бронировать после 21 сентября нельзя, – отмечает юрист. – Но в инструкции есть оговорка: если лица не были забронированы в мирное время. Но сейчас у нас мирное время – федеральным законом не устанавливалось военное время в России.
Инструкция идет вразрез с федеральным законодательством.
– У нас в Российской Федерации бронирование продолжается. В 31-ФЗ "О мобилизационной подготовке и мобилизации в РФ" указано, что каких-либо ограничений по бронированию нет, о каких-либо временных промежутках не говорится. Есть еще и 53-ФЗ о воинской обязанности и военной службе, и Закон об обороне, на которые мы опираемся. Ни один из федеральных законов не содержит ограничений по времени бронирования, – говорит Овчинникова.
По инструкции, которую принимает во внимание суд, получается, что все брони, выданные в Татарстане после 21 сентября, недействительны. Но нюанс в том, что почти два года назад, в январе 2021 года, в военном комиссариате закончились бланки на бронирование, выяснила юрист. Так что до мобилизации предприятия сделать бронь своим сотрудникам не могли.
– Все это очень страшно – у нас очень много таких людей, которые сидят сейчас на своих рабочих местах в полном спокойствии за свою безопасность, уверенные в том, что им гарантирована отсрочка. Но, получается, с этим может столкнуться каждый второй – если не каждый первый – ввиду отсутствия бланков, – говорит Овчинникова.
В этой инструкции городская комиссия по бронированию противоречит своему же решению, принятому после 21 сентября – когда из-за отсутствия бланков предприятиям разрешили предоставлять поименные списки забронированных сотрудников. Военкомат списки от "Транснефть-Прикамье" принял, там стоят подписи и гербовые печати военного комиссара. Правда, и тут военком допустил нарушение, забыв снять сотрудников с общего воинского учета. А теперь получается, что и эти списки тоже недействительны – раз их подали после начала мобилизации, говорит юрист.
– Вообще, федеральные законы по силе превосходят различные инструкции. На это наша надежда, – отмечает Овчинникова. – Мы будем идти до конца, подавать апелляцию, потом кассацию, вплоть до Верховного суда. Мы надеемся, что мы все-таки успеем до момента отправки ребят в зону СВО.
Между тем успешные случаи возврата домой мобилизованных с бронью есть. В соседнем с Татарстаном регионе, Башкирии, суд отменил мобилизацию 23 сотрудников Белорецкого металлургического комбината. Решение призывной комиссии района суд признал незаконным.
– То предприятие входит в систему ОПК. У сотрудников вообще отсрочка, а не бронирование. То, что произошло там, когда их призвали, – это вопиющее нарушение закона, – подчеркивает Овчинникова.
Правда, представитель военкомата Башкирии с решением суда не согласился и заявил, что сотрудники завода состоят на общем воинском учете, а комбинат заранее не оформил для них бронирование. Военкомат собирается обжаловать решение в Верховном суде Башкирии.
В Казани тоже есть случаи, когда удалось возвращать мобилизованных сотрудников с бронью.
– У меня есть знакомые в крупных компаниях, у которых тоже бронь была оформлена после 21 сентября. Их тоже забрали на полигон, но у них руководитель лично сам ездил, отбивал каждого сотрудника, – рассказывает Мария, жена мобилизованного. – Татарстану просто нужно выполнить план. За наших ребят держатся, потому что они офицеры. Должным образом медкомиссию они не проходят, им даже гипертонию не ставят: на фронте не хватает офицерского состава и все мобилизованные "должны быть" категории А.
Адвокаты мобилизованных намерены подавать апелляцию в Верховный суд Татарстана. Но близкие боятся, что их мужчин отправят в зону боевых действий раньше.
– Такое ощущение, что все специально затягивается. Все суды разбросали по времени. То терялись документы, то еще что-то. А ведь у нас времени остается очень мало, чтобы обжаловать решение, – переживает Мария. – Говорят, наших мужчин уже на следующей неделе будут увозить. Все сидят на чемоданах. Нужно действовать быстро, и мы будем бороться до конца, будем обжаловать решение.
