160 лет назад, 3 марта (19 февраля) 1861 года в России был провозглашен Манифест об отмене крепостного права. Так начался период великих реформ императора Александра II. В Петербурге вспомнили о том, как повлиял Манифест на жизнь крестьян села Рыбацкое, в наши дни ставшего одним из районов города.
В одной из городских библиотек прошла конференция "Село Рыбацкое и великая Крестьянская реформа 1861 года". Одним из организаторов конференции выступил адвокат Евгений Баклагин – потомок крестьян села Рыбацкого. Он считает освобождение крестьян от крепостной зависимости величайшим событием в истории России, открывшим новый этап в развитии страны, и не сомневается в том, что успехи, которых добились его прадеды, были бы невозможны без проведения этой реформы, давшей им свободу действий, возможность получать образование и проявлять инициативу во многих областях.
Это привело к расслоению крестьянства, некоторые с этим не справились
– Сегодня отношение к крестьянской реформе Александра II неоднозначное, да и само событие было неоднозначным. С одной стороны, было сделано то, что надо было сделать давно: люди получили долгожданную свободу, к тому же крепостное право было тормозом для развития России. С другой стороны, реформа имела массу недостатков, главным из которых, как отмечают все исследователи, был тот, что большая часть земли осталась за помещиками, часть получила община, а остальное крестьянам пришлось выкупать, для каждой губернии были установлены свои выкупные платежи. Это привело к расслоению крестьянства, некоторые с этим не справились, но другие, более активные и инициативные, получили от реформы огромную пользу, у них выросло благосостояние и образовательный уровень. Сейчас среди чиновников, ученых идет сдвиг восприятия реформы, который меня удивляет. Например, председатель Конституционного Суда Валерий Зорькин в 2014 году написал статью, которую можно понять так, что крепостное право отменили зря – это была такая скрепа, и ее разрушение привело к краху страны, к революции. Есть еще профессор Миронов, который тоже пишет, что крепостное право в России выполняло важные и полезные функции. То есть и у историков, и у политиков мы видим оправдание крепостного права – оно было благом, а для свободы народ не созрел, стало только хуже. То есть тут вопрос о свободе – само это слово вызывает подозрения у власти. Я смотрю на это совершенно по-другому: да, земли крестьяне не получили – возможно, это в дальнейшем послужило катализатором революции, но 90% населения России, наконец, обрели личную свободу, доступ к образованию, право перемещаться по стране, заниматься предпринимательством. И сразу начался экономический рост, подъем промышленности. Кстати, никаких царей крестьяне не любили, а Александра II любили – это был царь-освободитель.
Выиграли от крестьянской реформы и предки Евгения Баклагина, которые поселились в селе Рыбацком еще в 1816 году. Они были не помещичьими, а государственными крестьянами – и тоже получили личную свободу, стали лучше жить, получили образование.
– В 1900 году 50 жителей села Рыбацкого организовали благотворительное Общество вспомоществования нуждающимся ученикам училищ села Рыбацкого. Для начала они собрали всего 90 рублей. Цель была простая – помогать детям неимущих соседей учиться, эти деньги шли на покупку книг и одежды для учеников, дров для школы. Потом учредили стипендии для учеников. Общество действовало до революции, пик его активности пришелся на 1914 год, когда было выделено 10 стипендий для учебы в самых разных учебных заведениях Петербурга.
– А ваши предки принимали участие в работе Общества?
– Они были его учредителями. Отец моего деда Павел Иванович Брюхов был вице-председателем до 1914 года – пока его не забрали в армию. В 1904 году члены Общества поняли, что тратить деньги на книги нерационально, и приняли решение учредить библиотеку. Это было не так просто: надо было получить кучу разрешений, утвердить список книг, потому что были ограничения – какие книги можно читать крестьянам, а какие нет. На следующий год после основания библиотеки в результате революции 1905 года эти ограничения были сняты.
Из отчета крестьянского благотворительного Общества: "Признать учреждение читальни в с. Рыбацком желательным. Наименовать читальню в память 19 февраля 1861 года, ассигновать единовременно на приобретение книг 50 рублей, для изыскания средств, возбуждения всевозможных ходатайств учредить особую Комиссию. Предоставить Комиссии право пополнять ее состав новыми членами". 26 декабря 1904 года библиотека-читальня была открыта. Были собраны книги 429 наименований в 803 корешках.
Когда Александра II взорвали, крестьяне собрали деньги и поставили в его память церковь на кладбище в Рыбацком
– Библиотека существует до сих пор – это Рыбацкая библиотека №6, где мы и проводим свою конференцию, – поясняет Евгений Баклагин. – Но мало кто помнит, что она была названа в память об освобождении крестьян. Кроме библиотеки, крестьянское благотворительное Общество основало краеведческий музей. До революции были собраны документы по истории села, экспонаты, во время революции и гражданской войны все это было утрачено, сейчас музей воссоздан. Я там несколько раз выступал, рассказывал об истории Общества. В частности о том, что в 1908 году оно купило и установило в библиотеке бюст Александра II, устроило по этому поводу вечер, где читались стихи, ну, а после революции большевики этот бюст куда-то выкинули. Когда Александра II взорвали, те же самые крестьяне собрали деньги и поставили в его память церковь на кладбище в Рыбацком. В советское время деревянную церковку разобрали, а каменная пристройка и колокольня стоят до сих пор, их отдали старообрядцам.
– Вы считаете, что семья ваших предков получила образование именно благодаря крестьянской реформе?
– Да, мои предки были членами Общества помощи учащимся. Основал его брат моего прадеда, Иван Брюхов, он сам получил высшее образование, стал экономистом, занимался бухгалтерией, финансами, работал в страховых компаниях и благодаря своей опытности был казначеем Рыбацкого сельского общества – село Рыбацкое доверяло ему ведение своих дел. Он, в частности, занимался и возведением школы на деньги, собранные сельским обществом и вырученные от продажи общинной земли. Школа была памятником архитектуры, но в начале 2000-х годов во время уплотнительной застройки ее незаконно снесли, потом строителей обязали ее воссоздать, но у них получилась бутафорская реплика, и теперь никто не знает, что с ней делать. У меня осталась фотография Ивана Ивановича, который снялся на фоне этой школы в 1909 году. Он вообще был успешным человеком, толковым служащим, через какое-то время переехал из Рыбацкого в Петербург, жил на Петроградской стороне, работал на электротехническом предприятии. Умер в блокадную зиму 1942 года. Многое забылось – при советской власти о прошлом опасно было говорить, мой дед рассказал мне кое-что уже в конце 1990-х годов.
– А почему было опасно говорить о прошлом?
– Потому что в селе Рыбацком большевики были непопулярны, там были популярны социалисты, меньшевики и эсеры, это была такая эсеровская вотчина. Более того, в Рыбацком на Обуховском заводе был сформирован Обуховский ударный батальон, который охранял Зимний дворец и мосты во время революции. То есть жители Невского района, в том числе Рыбацкого до последнего дня защищали временное правительство. Поэтому и репрессии коснулись Рыбацкого, мне дед рассказывал, как они боялись в 1930-е годы – то в один дом за кем-то придут, то в другой. А члены нашей семьи состояли в партии эсеров, и дед очень боялся, что это всплывет. И бабушка мне говорила, что не надо об этом вспоминать, что все это опасно. О крестьянском благотворительном Обществе дед вообще не знал, я нашел эту историю в документах. Она меня очень вдохновляет, я с огромным интересом изучаю работу Общества, не пожалевшего денег на школу, библиотеку и даже краеведческий музей. Была у них и еще одна инициатива – они организовали просветительские чтения. Купили мультимедийное оборудование, то есть традиционный фонарь и раз в месяц проводили публичные лекции. Первая лекция прошла в 1908 году во время эпидемии холеры в Петербурге, она была посвящена холере и борьбе с ней. Они пригласили доктора Лукомского, который занимался санитарией и был известным меньшевиком. У него были статьи по организации водоснабжения, и он рассказывал крестьянам о том, что холера распространяется через воду, поэтому важна очистка воды, важно, чтобы сточные воды не попадали в питьевую воду – тогда люди об этом почти не знали, так что лекция была очень полезная. Разрешения на лекции надо было получать в полиции, поэтому я планирую изучить полицейские архивы и по ним восстановить – какие же лекции там читали.
– Похоже, мы сейчас идем ровно назад – к получению разрешений на лекции в полиции?
Сейчас время говорить о свободе, о крепостном праве – чтобы все понимали, как это было, что люди получили, и что мы теперь можем потерять
– Да, изучая историю этого Общества, я просто вижу, как идет регресс. Тогда шел прогресс – люди получали все больше свободы и с успехом ее использовали, в том числе для получения образования. Мой дед родился в семье, которая ценила образование, это передалось моему отцу, а от него мне. Когда организовали библиотеку, поначалу чуть ли не каждую книгу надо был согласовывать, потом список стал достаточно свободный, хотя какая-то запрещенная литература еще была, то же самое и с публичными мероприятиями, на которые требовалось разрешение полиции. Ну, вот теперь, я думаю, мы к этому приближаемся – и, наверное, обратно к крепостному праву идем. Поэтому я и занимаюсь изучением этих вещей – сейчас время говорить о свободе, о крепостном праве – чтобы все понимали, как это было, что люди получили, и что мы теперь можем потерять.
– Наверное, здания школы и библиотеки в Рыбацком – это не единственная память о крестьянской реформе в Петербурге?
– Конечно, нет. Я окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета на 22-й линии Васильевского острова – тот, где Собчак преподавал, где Путин учился, где Медведев учился и преподавал. И только недавно я узнал, что это здание было специально построено в память 50-летнего юбилея крестьянской реформы, там находилось Училище памяти 19 февраля 1861 года для детей рабочих. В 1911 году на нем была установлена мраморная доска с цитатой золотыми буквами из Манифеста об освобождении крестьян. В 1919 году доску замазали – слава Богу, не сбили. В самом конце 90-х годов у меня на глазах стали сбивать штукатурку, и она открылась, народ ходил, удивлялся. В Петербурге есть еще несколько объектов, связанных с крестьянской реформой. Например, было еще одно благотворительное Общество памяти 19 февраля 1861 года, оно организовало училище на Тамбовской улице, там теперь Дом ветеранов, и тоже почти никто истории этого здания не знает. Но, пожалуй, самым феерическим памятником исторической амнезии является "памятник невидимому человеку" на набережной Фонтанки, 138. Там была больница для бедных памяти 19 февраля, а перед ней постамент с бюстом царя-освободителя. В 1919 году бюст отправили на переплавку, потом на постаменте установили бюст Ленина. В 1991-м он отправился куда-то вслед за Александром II, и до сих пор там стоит пустой постамент, получивший среди горожан название "памятник невидимому человеку". На мой взгляд, это памятник невидимой крестьянской свободе и нашему историческому беспамятству.
Один из докладов, прочитанных на конференции, посвященной 160-летию крестьянской реформы, назывался "Об участии П. П. Семенова-Тян-Шанского в подготовке крестьянской реформы 1861 года", прочел его правнук Петра Петровича Александр Владимирович Семенов-Тян-Шанский, в семье которого сохраняется память о ярком человеке, знаменитом географе, экономисте, путешественнике и общественном деятеле. Петр Семенов-Тяньшанский был в пятерке главных участников по подготовке крестьянской реформы.
По словам Александра Семенова-Тян-Шанского, его знаменитый прадед сам позаботился о том, чтобы память о нем лучше сохранялась среди потомков, в 1906 году обратившись к императору Николаю II с просьбой присоединить к его фамилии Семенов звучную приставку.
– Это интересная история, о которой мы много лет не догадывались, ходило много легенд о том, как он получил это приставку к фамилии. Случай уникальный, до этого подобные приставки давались только военным, а он был сугубо гражданским человеком, отказался от военной карьеры и стал ученым. Несколько лет назад один наш краевед нашел документ в Русском государственном историческом архиве (РГИА) – дело о присвоении приставки. Мы никогда бы не подумали, что Петр Петрович сам обратился с такой просьбой к императору. Он написал в своем прошении на Высочайшее имя, что Семеновых так же много в России как Ивановых, и он опасается – как бы его достижения во славу России не были забыты, и поэтому он просит о приставке к своей фамилии и предлагает два варианта – Хан-Тенгрийский и Тян-Шанский. Николай II выбрал приставку Тян-Шанский.
До 1917 года память о Петре Петровиче сохранялась, он был очень популярен в стране. Он ведь самый крупный персонаж знаменитой картины Репина "Торжественное заседание Государственного совета". В советское время о реформе 1861 года либо забыли, либо ее ругали, в частности, Ленин отзывался о ней очень плохо. Кроме того, Петр Петрович – основатель российской административной статистики, ведь настоящих переписей в России не проводилось. Он 30 лет добивался такой переписи, будучи председателем статистического Совета МВД империи и, наконец, в 1897 году первая перепись населения России под руководством Семенова была проведена. В советское время государственная деятельность Петра Петровича была забыта. О нем помнили только как о географе и путешественнике – отчасти из-за звучной фамилии.
– У него было несколько специальностей, он был коллекционером: картин – около 700 его "малых голландцев" хранится в Эрмитаже, насекомых – около 700 000 передал в Зоологический музей, – рассказывает Александр Владимирович. – По своему значению как государственный деятель он приближается к П. А. Столыпину и С. Ю. Витте, с которыми тесно общался. В Липецкой и Рязанской областях, где раньше были наши имения, есть два музея Петра Петровича. Липецкий педагогический университет носит его имя – и все это отчасти наши усилия, медленно, но верно мы восстанавливаем его имя.
– Как же вышло, что он занялся крестьянской реформой?
Он во все вникал, общался с крестьянами, они его слушались
– Кроме потрясающего обаяния, у Петра Петровича было свойство оказываться в нужное время в нужном месте. В реформу он вошел по многим причинам. До 14 лет он жил в своем имении почти в одиночестве: отца он потерял в 4 года, мать болела. Вместо систематического обучения он занимался самообразованием, пользуясь обширной библиотекой своего отца. И с 8 до 14 лет фактически управлял имением как помещик. Мать только иногда выходила из своих депрессивных состояний, а он во все вникал, общался с крестьянами, они его слушались, это был первый опыт вхождения в крестьянские дела. После учебы в Николаевском кавалеристском училище и Петербургском университете он 2,5 года учился в Берлинском университете, объездил всю Европу. Там он попутно изучал положение крестьян. А потом было путешествие на Тянь-Шань, о котором – любопытная подробность – он сначала не сообщил даже генерал-губернатору Западной Сибири, сказал, что идет только на Алтай. На Алтай он пошел на пару месяцев, а на Тянь-Шань поехал уже потом, на свои деньги, с единственной бумажкой от Географического общества. Такой авантюрной экспедиции не было ни до него, ни после. А там в это время шли межплеменные войны, он мирил племена – это целая история, она описана в его книге "Путешествие в Тянь-Шань".
В Сибири до него дошли слухи, что Александр II решился на реформы, на которые не решались ни Екатерина Великая, ни Александр I, ни Николай I, хотя мысли такие у них были. Петр Петрович понял, что второго путешествия на Тянь-Шань не получится, и пошел к своему родственнику Якову Ивановичу Ростовцеву, председателю Главного комитета по подготовке крестьянской реформы. Но Ростовцев был столичным жителем и мало понимал в крестьянских делах, а Петр Петрович ему многое объяснил, и главное, что освобождение крестьян без земли невозможно. Он, конечно, очаровал Ростовцева и убедил в очень важной вещи – что крестьян надо освобождать только с землей, иначе будет катастрофа. А Ростовцев убедил в этом Александра II – они ведь дружили, переписывались, тесно общались. Но тут нужно было пройти по лезвию ножа: обидишь крестьян – получишь Пугачева, обидишь дворян – получишь декабристов.
– А в чем именно состояла работа Семенова-Тян-Шанского над реформой, он же, наверное, не только беседовал с Ростовцевым?
– Ростовцев возглавил Редакционные Комиссии по подготовке законодательства по крестьянской реформе, но он согласился принять эту должность, только заручившись согласием Семенова быть не только членом-экспертом, но и управляющим делами Комиссий. Редакционные комиссии работали два года, они рассмотрели 82 проекта, присланных помещиками, и подготовили 35 томов документов. Петр Петрович был не только экспертом комиссии, но и управляющим делами, через него шли все бумаги. За полгода до выхода Манифеста неожиданно умер Ростовцев, и Петр Петрович имел аудиенцию у императора, который советовался с ним, кого назначить на место Ростовцева. А потом он сопровождал уже готовые документы по реформе в Главном комитете и Государственном совете до обнародования Манифеста 19 февраля 1861 года.
– Реформу много критиковали, в частности, за несправедливо высокие выкупные цены первой десятины земли, за то, что самая неплодородная земля – например, под Петербургом, оказалась самой дорогой, и за многое другое.
Они прошли по лезвию ножа
– Да, это была огромная работа, по каждой волости, каждой губернии были свои цифры. Работа была чрезвычайно сложной, я уже говорил, что они прошли по лезвию ножа. Они должны были достигнуть компромисса с помещиками, большинство из которых были вообще против реформы. Авторы реформы с этим справились, и на их стороне был кое-кто из царской семьи. Великая княгиня Елена Павловна, формально не принимавшая участия в реформе, активно двигала ее в правильном направлении. Кстати, в подготовке реформы участвовали три Семеновых. Старший брат Петра Петровича Николай Петрович был тоже членом-экспертом Редакционных комиссий, он был как бы ее биографом. Одним из экспертов был будущий тесть Петра Петровича Андрей Парфенович Заблоцкий-Десятовский. В мае 1861 года Петр Петрович женился на его старшей дочери.
