Нефтедобывающие регионы России борются за снижение налоговой нагрузки на отрасль. Из-за взлетевших в 25 раз налогов на добычу тяжелой нефти, а также отмены льгот на разработку месторождений в 2020 году под угрозой закрытия могут оказаться месторождения Ханты-Мансийского округа, Татарстана и Республики Коми.
Президент союза нефтегазопромышленников России Геннадий Шмаль убежден, что, если льготы по добыче трудноизвлекаемой нефти не вернуть, работа на этих месторождениях остановится.
Ситуация осложняется и авариями, которые регулярно происходят на предприятиях. В поселке Ярега Республики Коми находится единственное в России месторождение, где нефть добывают в шахтах. За последние годы здесь было уже несколько пожаров и обвалов руды. Почему ЧП случаются так часто и каковы шансы выжить у тех, кто добывает нефть в таких условиях, выясняла корреспондент Север.Реалии.
Вибрационная болезнь
О том, что на её сына – 39-летнего Александра – упало несколько тонн руды, Анна Белорукова узнала спустя час после происшествия. Обвал в одном из тоннелей Ярегского месторождения в Коми случился 14 сентября 2017 года.
– Я на работе тогда была, в конторе ЖЭУ. У знакомой муж, тоже шахтер, звонит и говорит: "Ты только не вставай. Саша погиб. Может, это не он – сказали, что четверо детей осталось". Мне никак не верилось, – вспоминает Анна Белорукова.
У Александра действительно остались четверо детей: двое собственных и двое приемных. Cейчас их воспитывают бабушки и мама.
– Они его очень уважали, ценили. Пацан-то его неродной – ему сейчас 16 лет – ревел белугой! Саша у него авторитет был, – сокрушается мать погибшего шахтера.
Вместе с Белоруковым в тоннеле были ещё три человека. Все они отправились на короткий обед – чай с бутербродами, которые разрешено приносить с собой в шахту. Александр почему-то вернулся к месту выработки – говорят, за лопатой. В этот момент стена руды, над которой работала команда, обрушилась, его накрыло. Шахту в тот день не эвакуировали, другие выработки продолжили работу.
Ухтинец Александр Белоруков, по словам родных, никогда не стремился попасть в шахту. После армии в 1990-х работал строителем, охранником, перевозил грузы. Учиться на проходчика пошел в 32 года. После шести лет работы под землей стал проситься на поверхность.
– Он уже хотел уходить, потому что у них же вибрационная болезнь, у шахтеров-то. Мясо отходит от костей. Болят руки. Он просил в конторе, давайте я переучусь, чтобы быть на поверхности. "Нет. Или ты работай, или уходи", – вспоминает его мама.
Добыча со времен ГУЛАГа
Нефтетитановое месторождение в поселке Ярега территориально считается частью Ухты. Это второй по численности населения город в Коми, образованный исключительно ради нефтяной промышленности почти 80 лет назад. Месторождение включает три шахты и целую систему подземных тоннелей. Добычу здесь ведет структура "Лукойл-Коми" – предприятие "Яреганефть".
Месторождение нефти здесь сравнительно небольшое. Запасы оцениваются в 131 млн тонн, что в 10–20 раз меньше объема крупнейших российских скважин в Сибири. Здесь добывается менее половины процента всей российской нефти. Вместе с тем, "Лукойл-Коми", которое помимо Ярегского разрабатывает еще три десятка нефтяных и газовых месторождений, сегодня самое крупное предприятие в республике. Его выручка в 2019 году составила 442 млрд рублей.
Природные ресурсы здесь начали добывать еще в 16-м веке. Активная разведка продолжилась силами заключенных ГУЛАГа. Выдающийся геолог Иван Стрижов, оказавшийся в Коми в ссылке, предложил провести в том районе поисковые работы на газ. Летом 1932 года вместо газа была получена первая нефть Яреги. Найденные залежи оказались слишком вязкие и тяжелые для выкачивания, поэтому для добычи решили строить подземные уклонные блоки, как в угольных шахтах. Эту технологию в 1934 году предложил один из крупнейших советских специалистов в области геологии нефти и газа Николай Тихонович, также высланный на север Коми в годы репрессий.
Первую нефть перевозили в вагонетках на лошадиной тяге. Позже, в 1967 году, технологию поменяли. В шахты начали закачивать пар, делая нефть более жидкой и пригодной для транспортировки. Из-за этого рабочим приходится работать при температурах до +50 градусов.
Старейшая из трех шахт "Яреганефти" летом 2021 года отметит 84 года. Рабочие считают, что именно возраст подземных сооружений – главная причина аварий на шахтах.
В одном из штреков проверяющие обнаружили емкости от спиртного и сигаретные окурки
В августе 2014 года после обвала породы одному из рабочих "Яреганефти" пришлось ампутировать ногу. В январе 2015 года случился новый обвал, в котором погиб один человек. Спустя неделю шахта забрала еще двоих: рабочие не смогли выбраться из трехкилометрового туннеля после теплового удара. Ухтинский прокурор тогда нашел ряд нарушений в работе шахты: на предприятии не вели учет лиц, которые сдали светильники после окончания смены, из-за чего пропажу рабочих вовремя не обнаружили. Кроме того, в одном из штреков проверяющие обнаружили емкости от спиртного и сигаретные окурки.
С 2017 года на нефтешахтах "Яреганефти" произошло еще два пожара и столько же обрушений породы, в которых погибли пять человек.
Луч света
Очередной серьезный инцидент случился в ноябре 2019 года. Горноспасатели МЧС, которые круглосуточно дежурят в Яреге, 24 ноября выехали на ликвидацию задымления в шахте №1. Пожар, который начался при буровых работах, распространился тогда на две тысячи квадратных метров. Под землей остались трое пропавших сотрудников подрядной организации "Лукойла" – ООО "ДГС".
Одному из них чудом удалось выжить – в дыму он увидел свет от воздухоподающей скважины, которая спускается с поверхности на глубину 200 метров. Он не побежал к отрезанному огнем выходу, а остался у единственного источника связи с землей.
– Спасатели, которые работали на месте, увидели на глубине луч света головного светильника. Предположили, что это один из шахтеров. Предприняли несколько попыток с ним связаться. Безрезультатно. Затем на веревке отпустили вниз воду, записку, блокнот и карандаш. Мужчина получил записку и тем же способом нам передал ответ. Написал, что он в шахте один и ему требуется спасение, – рассказал представитель Ярегского военизированного горноспасательного взвода (ВГСВ) Азат Рахматулин.
Шахтера достали по веревке через ту самую скважину воздуховода примерно через пять часов после начала пожара. Двое других горняков остались в горящей шахте. Их признали погибшими 29 ноября. Туннель заполнили водой. Позже Ростехнадзор выявил нарушения в работе "Яреганефти", в том числе использование компанией неисправного оборудования, но "Лукойлу" удалось оспорить это заключение в суде.
Спустя год трагедия повторилась в соседней, "третьей", шахте. Пожар в строящемся уклонном блоке начался 1 ноября 2020 года. "На момент инцидента в шахте находились 82 работника предприятия и подрядных организаций. Ведется подъем людей на поверхность, эвакуированы практически все", – сообщила тогда пресс-служба "Лукойла".
Под землей остались сотрудники подрядной организации – "Нефтегазмаш" ("НГМ") – 19-летний Евгений Бислюк и 33-летний Александр Васюченко. Оба местные жители.
– Уже свидетельства о смерти готовы почти. Со мной связывались (сотрудники компании "НГМ". – СР). Шахту затопят, а тела через два месяца поднимут, – предположила в беседе с корреспондентом Север.Реалии мать пропавшего Евгения Галина Бислюк через день после трагедии.
Так и случилось. Тела пропавших горняков подняли на поверхность 24 января 2021 года. По информации "Лукойла", пожар случился из-за короткого замыкания в оборудовании, которое участвует в строительстве уклонного блока.
Угарный газ смертелен, при большом задымлении видимость нулевая
"За час не выбрался – шансов, считай, ноль", – говорит подземный электрослесарь Николай, который приехал работать в Коми после обучения в угольных шахтах Донецкой области, как и многие другие в Яреге.
– Шахта – это тот же туннель. Угарный газ смертелен, при большом задымлении видимость нулевая. У каждого шахтера на время смены находится при себе самоспасатель – это некий противогаз. Действует 60 минут при условии, что в него успели включиться. Для этого нужно задержать дыхание, чтобы не вдохнуть ядовитых газов, вскрыть крышку, вставить загубник в рот и выдохнуть для запуска противогаза. Пропавшие шахтеры могли включиться, но в дыму в темноте упасть или запутаться и пойти не в ту сторону, – говорит Николай.
На кирке да на лопате
Владислав (имя изменено) работает машинистом подземного электровоза: доставляет материалы и вывозит из тоннелей руду. На экране смартфона он демонстрирует корреспонденту Север.Реалии "секретные материалы": видео поездки по довольно ухоженному и светлому тоннелю. Секретные – потому что пользоваться телефонами под землей запрещено. Как и проносить спички, зажигалки и даже электронные часы.
Там другая атмосфера: там темно, там другое давление, температура разная, то плюсы большие, то минусы
Работа под землей подходит не каждому. Студенты, которые впервые попадают в шахту, часто второй раз туда не возвращаются.
– Некоторые даже практику не заканчивают, уходят. А некоторые сдают экзамены, месяц-два поработают и тоже сваливают. Не могут работать, не хотят. Там другая атмосфера: там темно, там другое давление, температура разная, то плюсы большие, то минусы. Зависит от места, где ты находишься, от потока воздуха. Есть слабые струи, есть сильные. Есть места, где холодно. Ты можешь работать при плюс 45, вспотеть, будешь сырой весь до трусов, а потом выезжаешь, а у тебя в центральной зоне всего плюс 8. И очень большой ветер, – говорит Владислав.
Из полутора тысяч сотрудников "Яреганефти" примерно половина – приезжие и вахтовики. Поселок, где сегодня живет не больше двух тысяч мужчин трудоспособного возраста, не обеспечивает предприятие кадрами на 100%. Рабочую силу привлекают хорошими зарплатами и надбавками за работу на Крайнем Севере. По словам опытных шахтеров, сложность у новичков вызывает и то, что часть выработки проходит по старинке – руками. А это тяжелый физический труд.
– Какой там механизированный труд. Прошлый век! Все на кирке да на лопате. Из механизации только комбайн. Проходчики работают киркой, канавки для нефти копают киркой, – объясняет шахтер. В будущем он хочет уйти оттуда. – Работать в шахте не нравится, потому что это яма. Не то что опасно, но наша работа не стоит тех денег, которые мы получаем.
Опасная шахта
Под землей горит все, рассказывают шахтеры: деревянные укрепления, проводка техники и, конечно, сама нефть. Там стоят насосы, буровые установки, горновыработные комбайны, которые используют для разрушения горной массы. Из-за большой нагрузки предохранители техники не всегда защищают от скачков энергии. Но, по мнению шахтеров, не менее опасна и работа на поверхности. Поэтому в профессии остаются те, кто может вынести тяжелые физические нагрузки, а также понимает весь риск, связанный с профессией.
Если маленький камушек упал, значит, упадет большой. Значит, надо уходить либо переждать 5–10 минут
– Любая специализация в шахте опасна, потому что это шахта. Никто не застрахован ни от чего. Можно спуститься и споткнуться. А можно 50 лет отработать и ни одной царапины не получить. На всех шахтах происходят аварии: будь это угольная шахта, будь нефтяная. Пласты земли имеют свойство двигаться каждый день, хоть и на какие-то миллиметры. Плюс шахте очень много лет, какие-то штреки (выработки в тоннелях. – СР) консервируются, потому что не дают нефть, какие-то вновь вскрываются. Если ты работаешь с напарником, работу делаете молча. Все должно быть тихо, ты должен слушать все, что происходит вокруг. Где-то что-то треснуло – будь добр в сторонку убежать. Если маленький камушек упал, значит, упадет большой. Значит, надо уходить либо переждать 5–10 минут, – говорит один из сотрудников "Яреганефти" Алексей Каракчиев.
Как отметил представитель нефтешахтного управления, рост налогообложения несомненно внесет корректировки в работу шахт. Среди шахтеров поговаривают даже, что какие-то месторождения "Лукойла" уже начинают консервировать, вывозить оттуда технику, однако Яреги это пока не коснулось.
Михаил (имя изменено) тоже приехал на север из Донбасса. Безопасность работы под землей зависит от руководства конкретной шахты, считает он.
– На шахтах в Донецкой области очень строгие условия охраны труда. На Яреге, к сожалению, такой момент упустили. Там каждую смену спускается в шахту инспектор и следит чтобы не были допущены нарушения. Ярега просто делает вид правильности работы, – говорит Михаил. – Спускаться в шахту страшно только в первый раз, а потом другое измерение уже воспринимается как должное: главное думать головой, не лезть в опасные точки, и тогда с тобой ничего не случится.
Согласно социальному кодексу на сайте "Лукойла", при несчастных случаях на производстве компания берет на себя организацию похорон, оплачивает образование и отдых оставшихся без кормильца детей. Нефтяной гигант также оказывает благотворительную помощь – в документе отмечается, что в индивидуальном порядке ее могут оказать, в том числе, семьям погибших на производстве.
Подтверждает это и мать погибшего в 2017 году шахтера Александра Белорукова. По ее словам, "Лукойл" не оставил их семью без поддержки: организовали похороны, родным выплатили 2 млн рублей, детям назначили пенсию по потере кормильца в 10 тыс. рублей в месяц. Вместе с тем Анна Белорукова уверена, что шахта небезопасна для работы по-прежнему, а погибшие работники – неизбежные потери, затраты на которые изначально заложены бухгалтерией в бюджет компании.
В августе 2020 года "Лукойл" озвучил намерение модернизировать все три шахты Яреги, однако сегодня эти планы под вопросом. Отмена льгот на добычу полезных ископаемых в конце 2020 года повысила налоговую нагрузку нефтяного гиганта примерно на 40 млрд рублей в год, сообщил вице-президент по экономике и планированию компании Геннадий Федотов. Это сделает эксплуатацию месторождений тяжелой нефти низкорентабельной, поэтому о дальнейшем развитии этих активов можно забыть.
