В детстве у меня была любимая книжка – “Орден желтого дятла” Монтейру Лобату. Её герои устраивают конкурс – кто лучше вырежет из дерева брата Буратино. Победивший “братец” – самый уродливый. К тому же, зовут его странно – Жоан Представь Себе. Автор этого изделия – хитрая и жуликоватая кукла – уверенно объясняет, что имя самое подходящее – “потому, что всё уж тут придется себе представлять... Представь себе, что он совсем не урод. Представь себе, что у него на спине нету гвоздя. Представь себе…” – ну, и так далее.
Вот я тоже хочу представить себе (а кто запретит-то?), что я живу в прекрасной России будущего, в которой совсем не уродские выборы, не придушенная пресса, а на спине нету гвоздя ФСБ, забитого наискось сквозь голову. Конечно, в такой России не может быть не только закона об иностранных агентах, но и вообще законов, написанных с мыслью не об общественном благе, а о том, как бы к этому закону прижать, кого захочется – как к ногтю. Потому что закон о физических лицах, исполняющих роль иностранного агента (язык, язык-то каков!) – это именно такой закон. В котором все – сплошной туман, начиная с иностранных денег, которые получены то ли от университета, то ли от троюродной бабушки, но почему-то сразу являются железным доказательством того, что их получатель продал душу и тело врагам отчизны. Но особенно элегантен пункт об обязанности физического лица записаться в иностранные агенты самостоятельно. То есть получило, допустим, лицо иностранный грант, хоть бы через тот научный институт, в котором работает, поскребло в затылке и стукнуло себя по лбу: а ведь я вчера перепостил в Фейсбуке интервью с экспертом, который что-то там не восторженное говорил о последних инициативах партии и правительства. Стало быть, распространил политические мнения. Кто я после этого, как не иностранный агент? И бросается лицо за письменный стол и пишет дрожащей лапкой письмо в Минюст – так и так, мол, прошу считать меня иностранным агентом, поскольку я… – клеит марку, запечатывает конверт – и бегом к почтовому ящику. Посмотришь вечером на горящие окошки – и прикинешь, сколько там лиц за шторами строчат, высунув кончик языка, такие бумажки.
Но мы отвлеклись. В прекрасной России будущего такую картину представить, естественно, невозможно – разве что случится восстание зомби: вот набегут они страшными толпами из прошлого (нашего настоящего, стало быть) и давай клепать со всей дури иноагентов. Но! Вот в этом но и весь цимес. Потому что в прекрасной России будущего – в нормальной то есть стране – этот номер восставшим зомби так не пройдет. В нормальной стране моментально возникнет дефицит конвертов. Потому что как только там появится (это невозможно, но все же для наглядности допустим) первое физическое лицо – иностранный агент, не говоря уже о пяти таких лицах, как случилось у нас в декабре, и сразу же толпы граждан побегут на почту за конвертами. Вернувшись домой, они немедленно сядут за стол и напишут письмо в Минюст с просьбой и их тоже вписать в реестр иностранных агентов, и таким образом не пройдет и двух недель, как практически вся страна, за исключением малых детей, окажется в очереди на внесение в этот список. И аватарки в соцсетях сплошь запестреют надписями "иностранный агент" – тут-то позорная затея зомби и рассыплется в прах, и им придется, шипя и плюясь, убираться в свои гробы.
За стаей зомби-законников потянется стая зомби-садистов, избивавших в ментовке паренька – чтобы он признался во всем, чего не делал, и чтобы можно было свалить на него кучу висяков, мозолящих глаза начальству. Потому что как только это станет известно, все – да-да, именно все разъяренные отцы мальчиков города N выйдут к этой ментовке, играя желваками и… отцы девочек выйдут тоже. И мамы выйдут – и мальчиков и девочек. И потребуют ответа – на каком основании садисты действовали – и духу их не будет в той ментовке, и в соседней тоже, и в столичной, и так до самых границ нашей необъятной, где не заходит солнце.
А физики не будут скрести в затылке и мычать: дык, это же не наш институт, мы же их не знаем… – а все, как один, заступятся за своих коллег, про которых зомби-следователи придумали дела о государственной измене – за статьи, написанные по открытым источникам в иностранные журналы. А инженеры заступятся за инженеров, которые якобы продали наши кровные придумки за бугор, а врачи встанут горой за врачей, которых выгнали с работы за то, что они отказались заниматься приписками, а учителя…
Вот с учителей-то и надо было начинать, потому что когда учителя откажутся подделывать результаты выборов, одновременно рассказывая своим ученикам, что неправду говорить нехорошо…
Я представляю себе именно такую Россию. Андрей Пивоваров, председатель “Открытой России”, видимо тоже, иначе зачем бы он написал у себя в Фейсбуке, после того на Навального завели уголовное дело о мошенничестве: “Кремль взвинчивает ставки. Теперь самое время всем нам забыть о разногласиях. Не важно, к какой из структур мы относимся, нужно сделать 2021 год для Кремля максимально сложным”. Я представляю себе, как все дружно бегут записываться в иностранные агенты из солидарности с иноагентами назначенными, а оппозиционер Пивоваров – с той же степенью реалистичности – как наша так называемая оппозиция перестает мелочно грызться по поводу узоров на галстуках, собирается в единый кулак и стройными рядами отправляется вырабатывать общую платформу и делать общее дело.
Но ничего этого не происходит. Может быть потому, что все мы по-прежнему советские люди, даже лучшие и умнейшие из нас – в большей или меньшей степени. Поэтому мы так закрыты, недоверчивы, авторитарны и неспособны слушать друг друга, сопереживать. И руку протягивать.
На самом деле вот этих потянутых рук они боятся больше всего. Поэтому и уничтожают с такой яростью все робкие объединения нас: помогающих друг другу достать пропавшие лекарства, вернуть захваченный наглым богачом-соседом берег, заставить заведующую детского сада взять в группу ребенка-инвалида, не дать построить очередной храм на месте парка. Протянутые руки особенно ясно показывают, что окружающее пространство привычно разделилось на мы и они.
И я не могу отделаться от ощущения, что они – и правда откуда-то оттуда… из потустороннего мира. Что они только прикидываются людьми. Особенно непохоже стали прикидываться, когда приняли проклятый закон Димы Яковлева, обездоливший тысячи сирот, которых не пустили в американские семьи – пусть лучше сгниют в казенном доме, где на 40 калек одна нянечка. И когда, ворча и рыча, принялись охранять память о Победе, чтобы ее никто не исказил – в этом тоже мало человеческого. А уж когда своими предновогодними законами приготовили всех и каждого к роли врага народа – а как иначе перевести иностранного агента – тут уж нельзя не повторить вслед за Львом Пономаревым: “От агента слышу!” Потому что уж если кто агент и враг – то уж точно не активист, защищающий родной парк или озеро, и не журналист, об этом рассказавший, а тот, кто этот парк или озеро захватил. И по этой причине настолько ненавидит и презирает всех остальных, что утверждает, будто никто не способен вступиться за себя и за ближнего иначе, чем за иностранные деньги. Но думать так о людях может только враг.
Но вы не подумайте, что я впадаю в отчаяние. Воспоминания детства же самые главные, правда, – так вот, я помню, что та бразильская книжка, “Орден желтого дятла”, очень интересно кончается. Там дети подружились с носорогом, а полицейские решили, что это очень опасно, окружили дом и залегли цепями, чтобы этого носорога убить. Но поскольку они перед этим долго тусовались, ели и пили на ферме, то старая чернокожая кухарка, тетушка Анастасия, уж не помню, то ли подмочила им порох, то ли подменила снаряды, а носорогу все равно не понравилось, что на него наставили столько ружей, он наклонил свой рог, разогнался – и… В общем, полицейских вокруг фермы не осталось.
А сначала тетушка Анастасия носорога очень боялась. А полицейским, наоборот, доверяла. Но потом это прошло. Я уже не очень хорошо помню – но кажется, они слишком много съели на ее кухне.
Софья Рогачева – журналист
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
