Высокие руины каменной башни одиноко поднимаются над гладью воды. Это остатки церкви Рождества Христова в Крохино, символ сотен затопленных при строительстве Волго-Балтийского водного пути поселений Белозерья. Храм-маяк должен был упасть еще лет десять назад, но за консервацию уникального памятника взялась группа волонтеров. Проект, в который не верили ни местные власти, ни РПЦ, близится к завершению, и корреспондент Север.Реалии присоединился к последней в этом году волонтерской экспедиции.
По реке Шексне разносится шум мотора. Работники и волонтеры консервации храма Крохино смотрят на проплывающую мимо острова лодку. Она огибает маленький остров и причаливает к деревянному пирсу.
– Это местные, с переправы везут туристов за 500 рублей, – говорит Михаил Пономарев, он руководит берегоукреплением на острове.
– Раньше такого не было, – откликается Юрий Антонов, один из первых волонтеров.
– Ну вот, раньше не было, а теперь бизнес.
– А раньше вообще не хотели нас сюда возить. Мы упрашивали местных. Но они даже за деньги возить нас не хотели. Пришлось самим скидываться и покупать мотор, – вспоминает Юрий.
Из лодки высаживается женщина лет 50 в платке и теплом пальто. "Наконец-то я до вас добралась", – с облегчением говорит она.
Ее зовут Елена, она из Санкт-Петербурга. Несколько недель назад прочитала в соцсетях, что в Крохино восстанавливают разрушенный храм и решила во что бы то ни стало сюда приехать.
– Я так загорелась!.. Выделила время на выходных и поехала наобум святых[1] , – рассказывает она. – Ехала и заблудилась. Начала машины тормозить, спрашивать, как сюда добраться. У меня уже зарядка в телефоне и планшете заканчивается. Потом мне подсказали, что к паромщикам обратиться нужно.
У Елены примерно полчаса, и не теряя время она идет осматривать руины. Начала с наклонившейся колокольни. На время работ в основании башни организовали кухню для волонтеров и рабочих. От средней части храма мало что осталось, с трудом можно понять, где здесь был алтарь. А вместо иконостаса – написанные красной краской имена. Возможно, белозерских подростков, которые когда-то добрались до острова.
Сначала вот здесь кусок вывалился по центру. Потом там вывалился кусок. Потом еще одна стена
– А здесь что-нибудь сохранилось внутри? – спрашивает Елена у волонтеров. Юрий и Михаил подвели Елену к арке, на которой бледными контурами проступают линии фрески.
– И здесь еще, – Михаил указывает на стену за аркой, где когда-то был купол храма, а сейчас открывается панорама на реку.
– Стены начали падать где-то с 90-х, – рассказывает Юрий, пока Елена фотографирует фрески. – Их вода подточила, вымыла всю стену. И потом все начало рушиться. Сначала вот здесь кусок вывалился по центру. Потом там вывалился кусок. Потом еще одна стена. И потом рухнул купол. Один только кусочек оставался, но и он рухнул.
– Да, это на года, конечно, – вздыхает Елена, оглядываясь внутри храма. Через полчаса паромщик увез ее из Крохино обратно на большую землю.
Аварийно-опасный храм
Храм Рождества Христова в Крохино был построен в конце 1788 году на левом берегу Шексны возле Белого озера. В 1937 году церковь закрыли. После этого в здании церкви был клуб, а затем склад колхоза "Строитель коммунизма".
В 1960-х годах для наполнения Шекснинского водохранилища перекрыли русло Шексны, затопили 25,1 тысячи гектар сельхозугодий: в том числе десятки деревень на Белом озере, среди которых и поселок Крохино. Людей, которые там жили, переселили. От поселка осталась только церковь, которую советские власти оставили как навигационный знак на Волго-Балтийском пути, над куполом установили мигающий маяк.
За десятилетия в воде храм сильно разрушился. Весенний ледоход и волны от проплывающих мимо судов размыли фундамент церкви. В течение 60 лет с момента затопления в храме рухнуло несколько стен, полностью разрушился купол и сильно наклонилась колокольня.
– Я в Крохино в первый раз приехала в 2009 году. Мне было интересно этот храм увидеть как продолжение истории затопленных городов. Когда я там побывала, я чувствовала, что скоро этот храм разрушится, и это очень сильное впечатление произвело на меня. Вот и захотелось этому противостоять, что-то сделать, чтобы он не разрушился, – вспоминает учредитель фонда "Центр возрождения культурного наследия Крохино" Анор Тукаева.
Так начался проект по консервации храма в Крохино. Законсервировать храм – значит не восстановить его, а сохранить в том состоянии, в котором он дошел до наших дней.
В 2011 году Анор организовала первую волонтерскую поездку. Волонтеры вручную разгребали завалы внутри церкви. Из этих завалов начали строить первую дамбу. Отдельно складывали целые кирпичи, которые потом можно будет использовать для восстановления. В тот же год повесили баннер "SOS! www.krokhino.ru", чтобы привлечь внимание туристов, проплывающих мимо на круизных лайнерах.
– Это все был исключительно ручной труд. Нам тогда еще не помогал никто. Поэтому цемент, песок, бетономешалку возили туда на маленькой лодке. Построили дамбу – она сейчас бетонной корочкой за шпунтовой стенкой. Если раньше волны били в стены, то далее на протяжении десяти лет волны уже били в дамбу. Поэтому ее нужно было постоянно поддерживать.
Нам говорили, что если мы хотим свою активность продолжить, то надо это делать на другом объекте, а не в Крохино
В первые годы в проект никто не верил. Местные власти не понимали, зачем москвичам восстанавливать какие-то руины. Ведь и в самом Белозерске, и вокруг него есть церкви, которые куда лучше сохранились.
– Рядом есть четыре храма, и все разрушенные. Нам говорили, что если мы хотим свою активность продолжить, то надо это делать на другом объекте, а не в Крохино, – рассказывает Анор.
По похожим причинам РПЦ отказало в благословении работ. Когда храм восстановят, полноценного прихода там не будет, поэтому для церкви храм в Крохино был нерентабелен.
Ситуация стала еще сложнее, когда на волонтерский проект обратило внимание государство. В 2013 году по инициативе прокурора Белозерского района было открыто административное дело. Районный суд вынес постановление об "установке информационного щита, содержащего информацию об аварийности объекта, запрещении доступа на объект и проведения работ на данном объекте".
Этим решением нам на несколько лет перекрыли кислород
В областном департаменте культуры волонтеров предупредили о возможных штрафах, если противоаварийные работы будут продолжены. А на острове установили табличку с предупреждением: "Аварийно-опасный участок. Объект – памятник истории и культуры церковь Храм Рождества Христова находится в аварийном состоянии. Запрещается: доступ на объект, проведение любых видов работ". Юридически храма тогда вообще не существовало, а памятником архитектуры он не признан до сих пор.
– Это был тяжелый для нас период. Мы не понимали, зачем власти это делают. Этим решением нам на несколько лет перекрыли кислород. К кому бы я ни обращалась за помощью, первый вопрос всегда связан с юридическим статусом объекта. И этим судебным решением нам все зарубили на корню, – вспоминает Анор.
Прокуратура требовала тогда, чтобы районная администрация поставила храм на учет как бесхозное имущество, но местные власти отказались – по закону это право, а не обязанность МСУ. Храм-маяк так и остался бесхозным, что, как ни парадоксально, спасает и органы власти, и волонтеров от кучи головной боли в виде бесчисленных бюрократических процедур. Работы по сохранению храма не прекратились. А табличку через какое-то время "как ветром сдуло". "Мы ее сняли. Даже, наверное, гвозди где-то на стене остались", – вспоминает Юрий.
Спасение утопающего
В этом году в начале сентября на острове было всего пять человек: волонтер Алексей из Череповца и бригада из четырех человек, которые профессионально занимаются берегоукреплением.
Юрий Антонов приплыл на остров на несколько часов. Он называет себя "самым старым волонтером" в Крохино – приезжает сюда каждый год, начиная со второй поездки. Помнит, как ходил в воде под стенами храма, делал подсыпки и разгребал завалы.
Они позвали пить, а я не пью. Хотел отказаться. Тогда сказали, что на церковь заедут
В летние месяцы в Крохино может собраться и 20 человек. Волонтеры приезжают в основном из Москвы и Санкт-Петербурга. Куда меньше их было из Вологодской области и соседнего Белозерска. "Там условия такие, что им не до проблем с храмом на острове", – считает Юрий.
Но есть и исключение из этого правила: Алексей Медведев ездит сюда из Череповца примерно с 2014 года.
– Я доброволец. Не люблю слово "волонтер", – рассказывает он. – Случайно сюда попал. Один друг позвал другого, второй третьего, третий четвертого, то есть меня. Они позвали пить, а я не пью. Хотел отказаться. Тогда сказали, что на церковь заедут. Вот я и согласился. Так теперь и езжу сюда каждый год. А с той компании тут никто, кроме меня, больше не был.
Алексей в поездке в этом году отвечает за готовку. Пока бригады в гидрокостюмах работают в воде, он сидит возле костра в колокольне. В первый день готовил оладьи. Сегодня полдня просидел возле котелка с рассольником. А параллельно вспоминал, как укрепляли берег на острове.
Волны весь остров промыли. Когда раскопали фундамент, выяснилось, что храм стоит буквально на кирпичиках
– Складывали мешки в воду, а они каждый год в прах. Решили тогда зацементировать. Но даже и эту дамбу размывало. Каждый год приходилось обновлять. Основная работа была – это песок, цемент, бетономешалка. Все это заливали в дыры и щели, чтобы волны не били в фундамент. Волны весь остров промыли. Когда раскопали фундамент, выяснилось, что храм стоит буквально на кирпичиках. И поняли, что кирдык, надо срочно подливать. Разрыли весь фундамент по периметру и заливали, да кирпичом восстанавливали, – рассказывает Алексей. Периодически он просит присмотреть за супом, а сам выходит покурить за пределы храма. В самой церкви никто не курит.
Работали волонтеры на острове в касках. При сильном ветре на них постоянно сыпались мелкие камни и кирпичные осколки. В одной поездке даже рухнула часть купола, вспоминает Алексей. Огромная груда рухнула во внутреннюю часть храма. К счастью, в тот момент там никого не было.
После этой истории находиться на кухне внутри наклонившейся колокольни становится немного тревожно.
– Не страшно было работать?
– Я такой человек, мне скажут, что страшно, – так страшно, а не скажут – так не страшно, – то ли в шутку, то ли всерьез отвечает Алексей.
Мы же не верили, что все согласуют. Везде двери были закрыты
Похоже, что в те времена волонтеры куда больше боялись, что проект окончательно прикроют местные власти. Что вся эта работа по спасению храма была проделана впустую.
– Мы же не верили, что все согласуют. Везде двери были закрыты. Пару раз попадал на Анор, она говорила: "Все, больше не могу". Это же тяжело. Но никогда не говорила про закрытие проекта. Она не такой человек, – говорит Алексей.
"Двери открылись"
С 2014 года неверие в проект начало потихоньку улетучиваться. Фонд Анор получил первые архитектурные премии. К 2018 году у них было около десятка разных премий и дипломов, и даже наметился прогресс с областными властями – заместитель губернатора согласился передать храм в собственность фонда.
В конце 2018 года проект получил специальный приз жюри премии "Русского географического общества". Награду вручал режиссер Никита Михалков. Он также предложил Анор помощь от своего фонда "12" в размере двух миллионов рублей. "Искреннее желание украсить свою малую родину, спасти память", – сказал Михалков.
Люди пока не очень готовы жертвовать на сохранение духовного наследия
Эти деньги нужны были проекту на самые сложные и дорогостоящие работы по берегоукреплению.
– Без поддержки фондов мы бы вряд ли смогли заниматься этими работами. Такие суммы на проекты такой тематики трудно собирать. Люди пока не очень готовы жертвовать на сохранение духовного наследия. Это не очень понятная для людей проблема. Мало кто считает это своей личной проблемой. Все считают, что этим должно заниматься государство или РПЦ, если это храм, – говорит Анор.
Работами по берегоукреплению уже второй год занимается Михаил Пономарев и его компания. Про Анор и храм в Крохино он узнал из телепередачи по каналу "Культура". Ему проект понравился, он даже думал чем-нибудь им помочь. И по странному стечению обстоятельств через неделю на рабочую почту пришло письмо по поводу работ в Крохино.
В этом году Михаил прожил на острове больше двух месяцев. Он чем-то напоминает военного офицера, который выполняет боевую задачу в полевых условиях. Максимально серьезно относится к своей работе. Он единственный, кто живет в палатке прямо на острове среди руин храма. Своих работников называет "мои парни". У него даже есть вездеход на гусеницах, на котором он ездит по болоту, чтобы немного отвлечься от работы. Себя Михаил называет "воцерковленным человеком".
– Здравый бы человек не бросил бизнес и не уперся сюда, – шутит Михаил. – А может быть, и наоборот. С меркантильной точки зрения моя компания тут занимается крупным интересным проектом. Это тоже имеет значение, но далеко не на первом месте.
Бетонная стена, которую волонтеры сделали, спасла храм до сегодняшнего времени
"Лагерь поставили, три бытовки, сделали пирс, ледорезы поставили", – перечисляет Пономарев все, что они сделали за два года. Но самое главное – построили шпунтовую стенку, чтобы полностью отсечь воду от храма. Позже с внутренней стороны ее зальют бетоном, а сверху постелют деревянные мостки. "Сюда будут маленькие лодочки причаливать", – говорит Михаил. Как закончат с берегом, займутся фундаментом самой церкви.
– Фундамент мы отсекли, ему теперь вода не страшна, – рассказывает строитель. – Бетонная стена, которую волонтеры сделали, спасла храм до сегодняшнего времени. Весь бы он, наверное, не рухнул, но еще бы какие-нибудь части точно отвалились. С каждым годом он все разрушался и разрушался. Дальше будем новый фундамент заливать и вес храма на него переносить. Но он останется такой руиной все равно. Будет напоминанием.
Работы в 2020 году на острове закончатся в конце сентября. Бригада рабочих, Михаил и последние волонтеры вернутся домой. Простых сезонов в Крохино не бывает, но этот вдобавок осложнился коронавирусом. До середины лета Вологодская область была закрыта для туристов. Поэтому волонтеров в Крохино в этом году было гораздо меньше, чем в предыдущем.
Год оказался труднее, чем все рассчитывали
Были и финансовые трудности. В конце июля Анор объявила сбор 300 тысяч рублей на закупку пиломатериалов.
– Мы рассчитывали, что будет поддержка от местных производителей. Но год оказался труднее, чем все рассчитывали. Получить безвозмездно эти материалы нам не удалось. Поэтому мы собирали деньги. И собрали, – говорит Анор.
В будущем Анор планирует открыть в Белозерске музей. Под него уже есть участок земли и небольшое здание. Его наполнят предметами и воспоминаниями переселенцев из затопленных деревень Белого озера. "Невозможно сохранять архитектурный объект и не сохранять историю вокруг него, – говорит Анор. – Работы на наш век хватит".
