Год назад ко мне в Финляндию приезжала заморская гостья. Сьюзен в свои 65 лет, как и многие американцы, ни разу не бывала в Европе, но после выхода на пенсию решила открыть для себя новый мир и поехала путешествовать. Изначально Сьюзен хотела приехать ко мне в Россию, но не успела: за время согласований поездки я переехала из Карелии российской в Карелию финскую – город Йоэнсуу, поэтому культуру Карелии мне пришлось показывать с другой стороны границы.
Мы поехали в местечко Паарпеинваара – деревню рунопевцев, можно сказать местный музей карельской культуры: там нам сыграли на народном карельском инструменте кантеле (на современном, электронном его варианте), накормили национальными карельскими пирожками - калитками, показали старые карельские дома.
Интересно, правда, что некоторые из этих домов вовсе не старые, а были построены только в 1960-е годы специально для музея по образцу старинных карельских домов, которые и сегодня можно увидеть в Заонежье и на острове Кижи. А некоторые дома вовсе привезли туда из других деревень и хуторов. В общем, для человека неискушенного и в познания о карельской культуры не погруженного, и такого антуража вполне хватает.
В 30 км от Паарпеинваары есть еще один музей – Мёхкё. Деревня эта была образована в 1800-х годах вокруг одного из крупнейших металлургических заводов Финляндии. Сегодня старые разработки с несколькими шестеренками, которые производили на заводе, бараки для рабочих и дом собственника завода – это и есть комплекс музея Мёхкё.
В общем, ездили мы по этим краям карельским целый день. Сьюзен, мне кажется, все это было интересно, необычно, вновинку, но если бы не завершение дня на винной башне в деревне Иломантси, откуда открывается вид на российскую Карелию, мне этот день вряд ли запомнился бы чем-то удивительным. В голове постоянно крутилось: ну кто ходит в эти музеи? И, самое главное, зачем?
Я, конечно, искренне восхищаюсь таланту финнов превратить из каждого камня, на котором когда-то посидел какой-то там известный человек, туристический объект. Но какова ценность этого камня?
И тут я начала сравнивать финский и российский подходы к сохранению истории, и поняла, что при всем богатстве исторического наследия России, финны все же нас немного обходят. Обходят в отношении и безоговорочной любви к Паапенвааре, Мёхкё, Иломантси, к камню, к дереву, к столбу. Понятно, что на сохранение всего этого у финнов есть деньги, но ведь если подумать: у них нет газа, нет нефти, даже лес они покупают у русских. Так почему же у них есть безудержное желание сохранить каждый кусочек природы и истории своей страны, а у нас – нет?
Я, конечно, не говорю о тех единицах сподвижников и активистов, которые переселяются в почти безжизненные деревни и возрождают их, сохраняя дома, историю, культуру. Один из самых ярких примеров: карельская Кинерма, где семья Калмыковых уже почти 20 лет восстанавливает свою родную 500-летнюю деревню, и отбоя от туристов у них нет ни летом, ни зимой.
Не говорю я и о тех, кто берется реставрировать погибающие памятники деревянного зодчества в Архангельской области. Наоборот, семья Выморковых вызывает восхищение и уважение за то, что ищет спонсоров и гранты на сохранение старинной поморской мельницы в деревне Ровдино, на родине Михаила Ломоносова.
А говорю я о тех, кто выделяет деньги на бесконечное вооружение и перевооружении армии, на новые автозаки, дубинки, щиты и шлемы ОМОНу, чтобы удобнее было разгонять недовольных на митингах, а брошенный в голову пластиковый стаканчик не причинял боли и мучительных страданий.
Говорю о тех, кто, кичится туристической привлекательностью своего региона, но потом разрешает срубить 300 гектар леса и построить мусорный полигон для московских отходов.
Говорю о тех, кто закрывает глаза на масштабные нефтеразливы в своем регионе, а устранять последствия техногоненных катастроф, отравляющих природу севера, призывают активисты и экологи, а не чиновники и те, у кого есть законное право эти проблемы решить.
Мне бы хотелось, чтобы приезжая в мою родную Карелию туристы хотели увидеть не только Кижи и Валаам, а еще и что-то уникальное, редкое, с глубокой и интересной историей. Хотелось бы, что бы люди могли увидеть то, что порой скрыто от глаз, но при этом способное передать настоящий дух севера, который сейчас невозможно разглядеть либо за многочисленными спинами туристов и сувенирными лавками, либо из-за своей труднодоступности и плачевного состояния.
И тут дам совет: тем, кто хочет увидеть что-то действительно уникальное, советую по пути из Петрозаводска в Сортавалу (как раз на полпути из Кижей на Валаам) в деревне Колатсельга, свернуть с трассы и проехать несколько сотен метров вглубь леса. Там вы увидите то, что в 1896 году было Тулмозерским чугуноплавильным заводом. Завод этот просуществовал недолго, так как добыча местной руды была дороже, чем ее стоимость на рынке. Но само место удивляет своей загадочной энергетикой: будто попадаешь в другую эпоху. Шесть лет назад Тулмозерье стало частью карело-финского проекта создания туристского горно-геологического маршрута, конечной точкой которого, кстати, был тот самый музей в Мёхкё. Но если в Финляндии его посещают в год более 20 тыс. туристов, то что же в Карелии?
"В настоящее время объект нуждается в серьезных инвестициях на решение проблем, связанных с обеспечением безопасности, обновлением содержательной части маршрутов, укреплением инфраструктуры. Поддержка региональный властей позволила бы превратить Тулмозерье в привлекательный туристический объект", – написано на сайте проекта в 2019 году.
Так что если хорошенько подумать, то да, мне хотелось бы, чтобы в вопросе сохранения прошлого и настоящего все в России стали немножечко финнами.
