"Все через одно место". Как в России имитируют Европу

Российский турбизнес потерял 1,5 трлн рублей за последние полгода из-за коронавируса, на восстановление отрасли до докризисных показателей уйдет не меньше полутора лет, подсчитали в Ростуризме. Закрытые границы, впрочем, оказались на руку небольшим российским городам, куда раньше не добирались туристы, выяснил корреспондент Север.Реалии.

Долгие годы поселок Железнодорожный под Калининградом ветшал и разбирался местными жителями на кирпичи. Только недавно власти приняли решение о масштабном капремонте, чтобы спасти остатки уникальной немецкой архитектуры. Однако сделать "как в Европе" пока не получается.

Жители этого забытого богом поселка, где нет ни работы, ни досуга, уже и не ждали паломничества туристов. Но после капремонта Железнодорожный получил новое лицо и теперь напоминает декорации к историческим фильмам. На руку сыграла и пандемия: после закрытия границ сюда, за 74 км от Калининграда, едут теперь со всей страны. Здесь нет гостиниц, кафе – одно на весь поселок, но люди в соцсетях охотно отмечают себя на фоне исторических фасадов Железнодорожного.

– Мы были здесь несколько лет назад, поселок был очень неухоженный. А сейчас от Европы ничем не отличается – ходишь, как за границей, – говорят туристки Валентина и Татьяна.

– Видно, что работали над дизайном каждого дома. Заграницу закрыли, поэтому ездим по России. И очень нравится здесь, – подтверждает их спутник Александр.

Но "как в Европе" – это только видимость, говорят местные жители и специалисты по культурному наследию.

Ценные кирпичи

Настоящих "средневековых" улиц в Железнодорожном нет, не было их и в предвоенном Гердауэне – он пережил несколько пожаров, во время Первой мировой войны часть его была разрушена, а позже отстроена заново. Перед Второй мировой это был небольшой процветающий городок с пятью тысячами жителей. Здесь были фабрики, школы, больницы. Интересно, что городок сто лет назад был газифицирован, а сегодня местные отапливаются дровами и углем. Газ в поселок провели только недавно и до сих пор не подключили.

Железнодорожному повезло больше, чем многим поселениям региона, в том числе и Калининграду – здесь практически полностью сохранилась довоенная застройка. Советские войска в 1945 году вошли в город без штурма, боевых действий здесь не велось. Но, пережив войну, архитектурное наследие чуть не погибло в перестройку, когда закрылись предприятия и местные лишились работы. Жители тогда стали зарабатывать на кирпиче.

– Социально-экономическая обстановка была не идеальной. Это был депрессивный населенный пункт, где развалились производства, и люди пытались найти возможности для выживания, в том числе путем продажи стройматериалов, – говорит архитектор, координатор общества "Прусское культурное наследие" Олег Ли.

По его словам, под разборку шли заброшенные дома, хозяева которых уехали в город. Продать жилье в депрессивном поселке было почти невозможно, и от него избавлялись в буквальном смысле по частям. Причем продавали стройматериалы не всегда хозяева – дома разбирались хаотично и часто нелегально. Разбирали и объекты культурного наследия.

– Есть вообще вопиющие примеры. Ключевая утрата – пивоварня Kinderhof. Это был целый комплекс зданий, он, наверное, за неплохие деньги ушел. Беда в том, что пивоварня была в перечне выявленных объектов культурного наследия, то есть была с промежуточным охранным статусом, когда за снос нет уголовной ответственности. В итоге поселок утратил одну из якорных достопримечательностей и перспективу восстановления производства. И я не знаю, привлекли ли кого-то к ответственности за это, – говорит архитектор. ⠀

О разборке зданий на стройматериалы и об ужасающем состоянии архитектурного наследия не раз писали местные журналисты. Но власти внимания не обращали, поселок продолжал терять свой облик. Разбирали и уникальные фахверковые склады, и остатки дворянской усадьбы XIX века, которая была построена на месте орденского замка.

Разборка зданий на кирпич и до сих пор выгодный бизнес, говорит архитектор. Обычный терракотовый немецкий кирпич с доставкой стоит около 15 рублей за штуку. Более прочный клинкерный, который использовали при строительстве крупных зданий и фортов, чуть дороже. Для сравнения: новый кирпич продают по 25–30 рублей, а новый клинкер – до двухсот рублей за штуку.

– Поэтому и спрос на немецкий кирпич есть. Это самое дно рынка – следствие бедности нашего общества, когда люди стараются на всем экономить и строят дома из б/у-материалов, – говорит Олег Ли.

В результате варварской разборки за последние десятилетия Железнодорожный потерял чуть ли не половину своих зданий, говорит местная жительница Маргарита Пырко:

– Раньше застройка была очень плотной, а потом ее проредили. Помимо домов предвоенной постройки разбирали и средневековые здания из кирпича-лаптя – старинного кирпича, сделанного вручную, чтобы построить баню, сарай.

То, что не было разобрано, рушилось от времени.

– Гердауэн называли жемчужиной Восточной Пруссии, – рассказывает она. – Здесь были базы отдыха, отели, охотхозяйства. Немцы приезжали сюда из Кенигсберга на охоту и рыбалку. На местном озере устраивали парусные регаты. Рядом с замком был лебединый пруд. А еще сюда приезжали пить отличное пиво. В округе было 50 пивоварен, а в Гердауэне – пивоваренный завод.

20-летняя Маргарита – настоящий патриот Железки, проводит здесь экскурсии для туристов. Она показывает старую мельницу из красного кирпича, а точнее, один ее сохранившийся фасад. Все остальное утрачено. Кирха XIV века во время войны не пострадала, в советские годы использовалась как склад, в 1960-х рухнула кровля и часть фронтона. Все это – потенциальные туристические объекты, но по факту – руины. На месте замка Тевтонского ордена и его конюшен – жалкие остатки строений.

– У замка можно было бы проводить музыкальные и этнические фестивали – я считаю, что событийный туризм вообще наше спасение. Есть люди, которые готовы расчистить тут все и законсервировать руины. Но собственник территории – РПЦ, и переговоры с ними идут очень тяжело, они хотят, чтобы к ним пришли люди с миллионами в карманах, – рассказывает Пырко.

Новодел под старину

Сейчас в поселке живет около трех тысяч человек. Большинство молодежи уезжает в крупные города. Слишком много здесь проблем, говорит Маргарита Пырко. В поселке она организовала движение "Возрождение", чтобы "отстаивать интересы Железки".

– У меня тогда стрельнуло в голове – сколько можно? Работы нет, отдыхать негде, ни детской, ни спортивной площадки, очистным сооружениям больше ста лет, в больнице не лечат, а калечат, – рассказывает Маргарита. – Мне просто хотелось раскачать власти – они занимают свои должности, а с них спроса нет.

Сработало ли местное движение или множество публикаций в СМИ, но в 2019 году в Железнодорожном стартовала программа масштабного капитального ремонта жилого фонда. За год были отремонтированы фасады и крыши 33 жилых многоквартирных домов. Их восстанавливали по архивным документам. Козырьки, ставни, двери – все это, конечно, новодел, но сделанный под старину, по старым фотографиям. Как говорят в региональном Фонде капитального ремонта, в работах применялись дерево, камень, ковка и натуральная черепица.

Потратили на это 160 млн рублей, уточнила пресс-секретарь Фонда капитального ремонта Виктория Калашник. В основном – субсидии областного правительства, плюс взносы, которые накопили жильцы с 2015 года: "Но надо понимать, что это меньше 1% от суммы работ, там ведь небольшие совсем дома".

Изжить атмосферу ветхости до конца не удалось. Между красивыми домиками – разбитые дороги и тротуары. Кое-где лежат горы брусчатки. В подъездах за красивыми фасадами – привычная российскому глазу разруха.

По словам Виктории Калашник, дороги и тротуары будут сделаны в ближайшее время за счет федеральных средств. Также в этом году будут меняться коммуникации в уже отремонтированных домах, спрячут висящую гроздьями проводку. Но подъезды жители будут ремонтировать за свой счет, отмечает пресс-секретарь фонда капремонта.

"Поганят и поганят"

Потратив 160 млн на внешний вид домов, власти вынуждают теперь и жителей тратиться на ремонт своих ранее вполне исправных квартир. Местная учительница Галина Жулина живет в трехэтажном доме на улице Октябрьской. Во время ремонта ее и соседей затопило.

– На чердаке сняли черепицу и раскрыли крышу. Все оголили, а вагон с черепицей для нашего дома где-то затерялся в пути. И мы целый месяц просидели без крыши. Я воевала-воевала, в итоге крышу накрыли тентом, но, видно, тоже не новым, и вода протекала все равно. И произошло залитие – у меня, у моей соседки, там вообще все грохнулось, – рассказывает Жулина.

На соседней улице Пушкинской у пенсионерки Лидии Калашниковой после ремонта с потолка начала валиться штукатурка.

– Я 53 года прожила в этом доме, он всегда был очень сухим. Вот что значит строили немцы – сто с лишним лет дому. А наши раскрыли крышу, закрыли ее тентом кое-как. В итоге во всех комнатах залиты потолки, штукатурка валится. Потом положили мокрый утеплитель. В спальне теперь плесень, – сокрушается Лидия Васильевна.

Жительница красивого дома с фахверком-новоделом Виктория Серова тоже однажды проснулась от того, что с потолка лились потоки воды. С полуночи до пяти утра она собирала воду в своей квартире.

– Был ливень, и затопило полностью все. Я всю ночь с ведрами – пододеяльники, простыни, полотенца все бросали в эту воду, чтобы ее собрать, – вспоминает Серова.

За некачественно сделанные крыши некоторые жители получили компенсации от подрядчиков. Виктории Серовой дали 20 тысяч на потолки и 20 – на замену ламината на полу. Но чтобы привести квартиру в порядок, пришлось вложить еще 50 тысяч своих, говорит Виктория.

Лидия Калашникова только собирается за компенсацией. Устранить последствия затопления в ее квартире будет стоить не меньше 90 тысяч рублей, значит, тоже придется доплачивать, говорит пенсионерка.

А у Галины Жулиной одним потопом дело не ограничилось. Ей строители еще и потолок проломили, когда на чердаке перекладывали дымоход и случайно его обвалили. Новый дымоход получился кривой, как насмешка над немецкой аккуратностью.

– Вы видите, трещины уже пошли по кирпичам. Сейчас пока не топим, посмотрим, что будет дальше. Но главное, все дымоходы должны иметь колодцы, чтобы прочищать сажу и избежать пожара, а их тут вообще теперь нет. Черт-те что, – возмущается учительница. – Как можно сделать такой безобразный капремонт?

Местные жители рассказывают, как строители закладывали слуховые и подвальные окна, важные для вентиляции. Как нарушили в домах термо– и гидроизоляцию. Кое-где нет отмостки, а фасады начинают идти трещинами.

В доме Татьяны Вайнберг уже трескаются красивые деревянные балки.

– Рассохлись новые балки, вот, смотрите как сильно. Их надо заново обрабатывать, или они сгниют. Или вообще все полопаются. И балкон может упасть. Конечно, фасад сделали, посвежее стало, а так – качество никакое. У Надьки три раза уже белили, она чуть что – Алиханову в инстаграм пишет (Антон Алиханов, губернатор Калининградской области. – СР), и все делается, – рассказала Вайнберг.

– У нас уже весь красивый фасад сыплется. Его утепляли сверху минватой, и она сыплется. Все кубики от фахверка (от нем. fachwerk – каркасная конструкция, фахверковая конструкция – тип строительной конструкции, при котором несущей основой служит пространственная секция из наклонных (под различным углом) балок. – СР) вываливаются. Приехали, подсиликонили фахверк. Если честно, я не в восторге. Делается все через одно место, – говорит Серова.

– Мигранты работали, причем бригада, которая постоянно менялась. Я как-то к ним пришла, говорю: "Ребята, так же нельзя", а один мне говорит: "А что я? Мне что говорят, то я и делаю". Контроля никакого нет. Они только поганят и поганят, – возмущается Жулина.

В квартире Маргариты Пырко тоже был потоп, но подрядчик оплатил стройматериалы, жильцы сделали ремонт сами.

– Все это можно пережить, это рабочие моменты. В целом нашему поселку очень повезло, что хоть что-то начали делать, – говорит активистка.

К протечкам крыш привели задержки с доставкой черепицы, комментирует представитель фонда капремонта.

– Для крыш специально заказали керамическую черепицу уменьшенного формата, по старинным эскизам. Это был индивидуальный заказ на заводе в Голландии. Они не успевали, поставки задерживались, а крыши были открыты, закрыть их было нечем, – объясняет Виктория Калашник. – Причинение ущерба во время работ по капремонту случается, всего тут не предусмотреть. Дом – это живой организм, где-то что-то может протечь. Сказать, что подрядчики сделали некачественный ремонт, нельзя. У нас работы делали две местные компании, имеющие все необходимые допуски и лицензии. И нанесенный ущерб был устранен. Все работы контролировались фондом, и был отдельный строительный контроль со стороны лицензированных организаций.

По ее словам, в большинстве случаев все вопросы с подрядчиками жители решили в досудебном порядке. Только два собственники сейчас решили идти в суд для возмещения ущерба.

"Краску смоет, пенопласт погрызут мыши"

Такого капремонта надолго не хватит, уверен калининградский архитектор Юрий Забуга:

– Понятно, что это имитация, откровенный кич. Отвратительно сделано. Подмазали, подкрасили. И этот капремонт посыплется через два-три года. Тем более что делали люди, которые даже представления не имеют, как это делается. Я считаю, это только уродует немецкие здания. Остается только оторвать и сделать грамотно.

По его мнению, в случае с Железнодорожным нужна была полноценная архитектурная реставрация, а не просто капитальный ремонт жилья.

– Это, конечно, было бы дороже, – говорит архитектор. – Реставрацией занимаются профессионалы. Сначала разрабатывается проект, изучаются материалы, подбираются аналоги, делаются химические анализы кирпича, раствора – это целое исследование. И работы должны проводить строители с квалификацией, и руководить должен человек, который имеет образование. Здесь же все было не так, а значит, краску смоет, пенопласт мыши погрызут, фахверки – вывернет обязательно.

– Там есть серьезные недостатки по качеству, – признает архитектор Олег Ли, – но в целом это движение в правильном направлении. Капремонт – это правильный подход, и все не так плохо, как могло бы быть. Иначе отдельные объекты будут вообще утрачены. А сейчас поселок вернулся во многом к своему историческому облику. Ошибки и недочеты можно исправить. И самое главное – на этих работах учатся все: от самых низовых разнорабочих, заканчивая крупными подрядными организациями. Мы обрастаем школой реставрации и ремонта.

В регионе осталось еще много территорий, где еще выше "уровень ужаса и разрушений", говорит архитектор. В основном это сельские территории. И подобный ремонт мог бы сделать их значительно привлекательней.

В следующем году, по данным Фонда капремонта, работы пройдут еще в пятнадцати домах Железнодорожного. Ремонтируют только центр поселка, окраинных районов капремонт не коснется. И все равно местные жители, давно смирившиеся с разрухой, считают, что на этот раз вытянули счастливый билет.

– Это реально шанс на новую жизнь, – рассуждает жительница поселка Валентина Цунаева. – Мы жили очень сонно, да и сейчас работы нет, местные ездят в Калининград почти за 80 км. Многие магазины закрыты, предприятий нет. И конечно, мы рады, что у нас сделали что-то – сразу стали появляться туристы, видно, что поселок преображается.