Второе издание книги карельского исследователя Юрия Дмитриева "Место памяти Сандармох" о мемориале жертв политических репрессий презентовали вечером 12 мая на онлайн-платформе Сахаровского центра. Историки, писатели, публицисты рассказали о том, почему эту книгу сложно, но нужно читать именно сейчас.
Новое издание отличается от первого лишь некоторыми правками автора книги. Юрий Дмитриев внес в первый вариант, опубликованный в начале 2020 года, коррективы в феврале, когда он получил книгу в СИЗО.
В книгу "Место памяти Сандармох" вошли имена жертв Сандармоха, очерки и воспоминания о погибших, документы о расстрелах, фото памятных знаков и материалы о положении мемориального комплекса в последние три года. В частности, отдельная часть посвящена гипотезам вокруг мемориала о том, что на этом же месте финны могли расстреливать пленных красноармейцев.
Провел онлайн-презентацию редактор и составитель книги, друг Юрия Дмитриева, историк Анатолий Разумов. По его словам, выступления столь уважаемых людей можно назвать самой лучшей рецензией к изданию. Север.Реалии публикует некоторые отзывы о книге “Место памяти Сандармох”.
Людмила Улицкая, писательница:
"Эта книжка, которую читать дико тяжело, а не читать эту книжку – преступно. Она должна быть всеми прочитана.
Такова наша судьба, по-видимому, что историю ВКПБ читают, "Капитал" все еще читают, а эту актуальнейшую, важнейшую книжку не хочется читать – она тяжела, она больна. Единственное, в чем я совершенно уверена, что ситуация, при которой автор книги сидит и пьет чай у самовара с президентом, бывшим чекистом, она совершенно невозможна. Потому что автор сидит в заключении. Это для него "правильное" и "достойное" место, потому что высказывания, которые он себе позволил, высказывания, которые наша глухая, слепая, не знаю, какой точный диагноз можно поставить сегодня нашей стране, она эту книжку читать не хочет, она будет читать развлекательную всякую фигню, будет смотреть телевизор. И в этом большая печаль и большое горе.
Мы ждем не дождемся, когда Юрий Дмитриев наконец уже будет выпущен на свободу. Мы его друзья, команда, безмерно его любим и уважаем. То, что его имя навсегда останется в истории страны, – это без сомнений".
Виктор Шендерович, публицист:
"Если вы хотите знать, за что сидит Дмитриев, то не надо смотреть материалы дела этого липового, надо заглянуть в эту книгу. И совершенно ясно, что он сидит за это. Он, конечно, враг. Враг этой власти. Книга страшная. В медицине это называется запредельное торможение, когда человек теряет сознание, чтобы не умереть от боли, он отключается, это такая охранная мера. Для медицины эта охранная мера понятна, а когда общество не находит в себе силы рефлексировать, заглянуть, и когда некому заставить, как заставили заглянуть в себя немцев, например, в середине прошлого века. Когда мы не можем заглянуть в свое прошлое, это гарантия того, что мы не выйдем из дня сурка.
Мы не вышли из своего страшного 20-го века: карательного, чудовищного, трагического, самоуничтожительного. Юрий Алексеевич Дмитриев десятилетия своей жизни положил на восстановление этой памяти, на то, чтобы не дать забыть эти списки расстрелянных, эти лица, не дать забыть и имена палачей. Я понимаю чувства особистов, которые сегодня у власти, понимаю их чувства, когда имена палачей упоминаются в этой же книге. Надо бы сделать так, чтобы детям и внукам, ни в чем в общем не виноватым, хотелось бы поменять фамилию. Вот чтобы внуки палачей стеснялись их имен, а не гордились ими – вот наша национальная идея".
Александр Архангельский, писатель:
"Спасибо издателям, перевыпустившим книгу Юрия Дмитриева. Ясное дело, что это затея не рыночная, а культурная, историческая, рифмующаяся с тем, что делает сам Дмитриев. А что делает Дмитриев? Дмитриев, как автор книги, как человек, который вместе со своими друзьями и коллегами воссоздал Сандармох, идет наперерез советской и даже антисоветской традиции изучения истории 20-го века. История 20-го века – это история больших исторических процессов – так история предстает в академических трудах, в публицистических, в просоветских, в антисоветских. Дмитриев с самого начала пошел наперерез этой линии: он стал изучать историю людей. Не историю глобальных, независящих от нас политических, экономических, социальных сил, а вот таких, как мы, – тех, кто внутри этого жерла. Вглядываясь в лица, перечисляя имена.
Если искать ближайший аналог того, что делал Дмитриев, в том числе и в этой книге, – это поминальные записки. Его работа – это бесконечная поминальная записка, которую мы читаем в алтаре. Каждый человек как минимум заслуживает того, чтобы имя его было произнесено громко, и его лицо, глаза, голос, его имя, данное ему при рождении любящими его родителями, прозвучали и после его насильственной смерти. Только так можно выстроить наши глубинные отношения с прошлым. Это удивительный труд. Читаешь имена и поминаешь".
Андрэа Гуллотта, литературовед, доцент кафедры русистики Университета Глазго:
"Книга эта замечательная, энциклопедическая: документы, фотографии, размышления. Это очень важный источник для понимания не только истории Сандармоха, но и для понимания Сандармоха как места памяти.
Как специалист по литературе ГУЛАГа, я был очень рад найти там стихи Кузебая Герда, удмуртского поэта. Эта книга уникальна, она сама по себе – памятник Дмитриеву, свидетельствует о его человеческом достоинстве, о его неутомимой деятельности. Дмитриев сейчас служит примером для нас всех".
Виктор Кириллов, доктор исторических наук, составитель Книг памяти:
"На первое место я бы поставил компоновку содержания книги. Как в лучших образцах такого рода изданий, здесь соединены в единое целое биограммы, документальные очерки, воспоминания, исследовательские статьи, архивные документы.
Автор и составитель делали книгу "теплой" рукой, отталкиваясь от глубоко человеческих посылов, воплощенных в словах "Без памяти нет народа…Не человек для государства, а государство для человека… Люди, не убивайте друг друга". Читатель получает возможность прикоснуться к судьбам конкретных людей, осознать и прочувствовать эпохальную трагедию через трагические истории героев своего времени.
Сильное впечатление производит аналитический материал по соловецким этапам, сопровождаемый редкими архивными документами из фондов ФСБ. В условиях редко прорываемой завесы молчания и скудости известных на данный момент документальных данных особо уникальное значение приобретают материалы об организации, технологии расстрелов и определении мест захоронения погибших.
В книге представлен первоклассный фотоматериал, отражающий историю места памяти, позволяющий вглядеться в лица погибших, увидеть подлинники из архивов карательных ведомств.
Масштабы советской карательной системы сравнимы лишь с истребительной реальностью нацизма, маоизма и режима Пол Пота, далеко превзойдя фантазию других тиранов. Проработка исторической памяти в России идет очень медленно и по-прежнему базируется на концепции самоутверждения, в то время как следует уже давно сделать опору на политику покаяния".
Ирина Прохорова, издатель, главный редактор журнала "Новое литературное обозрение":
"Для меня эта книга – важнейшая, которую следовало бы прочитать каждому. Это не просто список имен людей репрессированных, жизнь которых была растоптана. Если посмотреть на всю деятельность Юрия Дмитриева, на его поиск могил, идентификацию останков, и эта книга – это единое огромное произведение, которое не отделимо одно от других.
В последнее время идут разговоры, что у нас, к сожалению, нет нового языка для разговора о страшном и печальном прошлом, что позволяет власти манипулировать этим прошлым и памятью, фальсифицировать факты, документы и интерпретации. Как раз то, что делает Юрий Дмитриев во всех своих ипостасях, – это и есть новый язык. Потому что, к сожалению, в отличие от 1980-х годов, сейчас цифры погибших расстрелянных не производят никакого впечатления. Сейчас с этими цифрами бесконечно играются: столько-то миллионов умерло, столько-то миллионов уничтожено, парировать это невозможно. Но то, что делает Дмитриев, – это разговор о судьбе отдельного человека. Это невероятный, мощный антропологический проект.
В этой книге есть люди и известные, которые внесли свой огромный вклад в благосостояние страны или культурного богатства, а есть и обычные люди, которые жили своей частной жизнью, – это люди разных социальных групп. И когда ты это читаешь, то невозможно остаться равнодушным, потому что это разговор о человеке, о его судьбе. Человеческая жизнь для самого автора и, я думаю, для тех, кто книгу читает и обсуждает, – это и есть главная ценность. Вот эта оптика – ценности жизни вне зависимости от степени его величия – это и есть единственный новый язык, на котором можно говорить об этом трагическом прошлом. И это люди понимают".
Историка Юрия Дмитриева в 2016 году обвинили в изготовлении порнографии с участием приемной дочери. Позже суд Петрозаводска полностью оправдал Дмитриева, но Верховный суд Карелии отменил его решение. В 2018 году в суд поступило второе дело против Дмитриева. Историка лишили права опеки над приемной дочерью, которая в деле проходит потерпевшей. Следствие предоставило аудиозапись беседы, где девочка якобы утверждает, что приемный отец прикасался к ней, "и этот контакт имел сексуальный характер". Как отмечает правозащитный центр "Мемориал", "медицинское обследование и психолого-психиатрическая экспертиза девочки не выявили никаких признаков насилия по отношению к ней или психологической травмы".
Дмитриев стал лауреатом премии шведского Фонда памяти Анны Дальбек, вручается она за гражданское мужество в борьбе за права человека. В начале апреля Евросоюз призвал российские власти пересмотреть уголовное дело против Дмитриева и отпустить его из СИЗО из-за состояния здоровья и его возраста. Российские ученые, преподаватели и деятели культуры подписали открытое письмо председателю Верховного суда Карелии Анатолию Наквасу с просьбой отпустить историка Юрия Дмитриева из СИЗО, где выявлены случаи заражения коронавирусом. Но меру пресечения не изменили.
