Пандемия коронавируса заставила многие европейские страны пойти на закрытие храмов. Петербургские церкви до последних дней были полны, но в последнее время священники уже выполняли предписание патриарха Кирилла о гигиенических мерах во время богослужений. В это воскресенье патриарх призвал верующих воздержаться от посещения храмов и молиться дома, а так же выполнять все предписания властей, связанные с распространением коронавирусной инфекции. Однако из его слов не следует, что православные храмы будут закрыты. Петербург стал первым городом в России, где верующим запретили собираться в храмах.
Целую неделю в казанском соборе проходило поклонение частице мощей Иоанна Предтечи, привезенным из Иерусалима, верующие стояли в очередях к святыне, и меры гигиены, принимавшиеся при этом, многим казались недостаточными. Наконец, 26 марта вышло постановление правительство Петербурга о закрытии городских храмов с 28 марта по 5 апреля. Но многие храмы в России продолжают работать и сейчас. О том, как церкви следует относиться к новым вызовам времени, связанным с пандемией коронавируса, корреспонденту Север.Реалии рассказал профессор Санкт-Петербургской Духовной академии протоиерей Георгий Митрофанов.
– О. Георгий, петербургские власти запрещают людям ходить в храмы, московские не рекомендуют, а церковные власти говорят – и не подумаем закрываться: что происходит? Неужели церковь готов сейчас пойти на конфликт со светской властью?
Мы, в отличие от итальянцев, еще и врем. Врем даже сейчас
– У нас государство всегда, и последние десятилетия тоже, было равнодушно к человеку, это очевидно. У нас государство всегда лгало и теперь лжет – это очевидно. У нас любой начальник боится не народа, а только своего начальника, это тоже очевидно, поэтому все готовы повторять любую дезинформацию, чтобы понравиться руководству. А что до Церкви, то мы слишком долго пресмыкались перед властью, чтобы можно было поверить в нынешний серьезный протест. Кстати, пресмыкаясь перед властью, мы взяли на себя ответственность за многие недолжные действия этих самых властей. Но что касается властей сейчас, то я думаю, что отыгрываться теперь на Церкви, столько лет им преданно служившей, – это тоже позиция недостойная. Стоит посмотреть как эти самые слуги народа постоянно гоняются заграницу, несмотря на все запреты, чего стоит хотя бы эта история с Львом Лещенко, банкетом у Игоря Крутого. А самое главное, они разрушили систему здравоохранения, и мы, скорее всего, пойдем не по итальянскому пути, как нас пугает губернатор, а по своему особому пути, который будет, я убежден, хуже итальянского. Потому что мы, в отличие от итальянцев, еще и врем. Врем даже сейчас. Врем, когда оставляем людей бессмысленно болтаться девять дней – вот как будут проводить время те, кто никуда не выехал из города? Все закрыто – значит, люди будут общаться: сегодня в одном доме посидели, выпили, завтра в другом, и старые и малые. Это не забота о людях. Если карантин – так карантин – и для театров, и для храмов – для всех.
– И, все-таки священники и прихожане храмов должны сейчас действовать в условиях пандемии так же, как и все остальные светские граждане и организации?
– Мы знаем, как об этом высказывался патриарх, о гигиенических мерах, о том, что не надо прикладываться к иконам и к кресту. Но эти указания не всеми принимаются. Решения патриарха Кирилла не исполняет даже врач Троице-Сергиевой Лавры, хотя, казалось бы, смирение и послушание всегда провозглашались основами монашеской жизни. В нашей духовной школе все на удаленном обучении, но другие ректоры и архиереи не отпускают семинаристов на карантин вопреки их воле. Звучат разные эпатирующие проповеди и даже устраиваются представления, как это сделал протоиерей Андрей Ткачев, вышедший к прихожанам в противогазе. С одной стороны, я рад, что я не епископ, и мне не приходится брать на себя ответственность, предписывая людям, как себя вести. С другой стороны, когда в Европе уже проводились очень жесткие ограничительные меры, когда закрывались не только духовные учебные заведения, но и храмы, я вспомнил то место из Евангелия, где к проповедующему Христу пришло очень много людей – одни из лучших побуждений, другие, как фарисеи – с желанием его уличить и опровергнуть, но все пришли общаться на высокие духовные темы. И вдруг на крышу дома, переполненного людьми, забрались люди, которые принесли с собой расслабленного (парализованного. – СР) , они разобрали кровлю и опустили его к ногам Христа. Наверное, возмутились все: а что это за странные люди, для чего они пришли? Им так дорог этот человек? Но нам-то дорога истина! И вдруг Христос обращается к больному и говорит – прощаются тебе грехи твои. Для меня эти люди, принесшие своего расслабленного ко Христу, стали символом тех врачей, чиновников, полицейских, которые осуществляют меры по борьбе с пандемией. Среди них есть христиане, агностики, атеисты, но все они пытаются помочь страждущим, болящим – и Христос с ними, эти меры благословлены Богом. И мы не можем отмахнуться от них на том основании, что они попирают наши права, что наши каноны предполагают регулярное пребывание на богослужениях.
– Все-таки, на ваш взгляд, церковь должна сейчас подчиняться светским властям и закрыть храмы для посетителей?
То, что в деле спасения людей от заражения, от смерти присутствует благословение Христово, нет никаких сомнений
– Перед нами тот редкий случай, когда власти – умело или неумело, но пытаются делать дело Христово – спасать людей. И в данной ситуации надо пытаться вести себя адекватно – понимая, что сейчас происходит серьезное испытание нашей веры. Две недели назад еще было совершенно неясно, какие действия будут предприниматься. Надо сказать, что я и раньше-то никогда не совал прихожанам свою пятерню в лицо, а просто клал им на голову – я не люблю этой азиатчины. Потом появился циркуляр о мерах дезинфекции. Скажу сразу, он мне не очень понравился, там все время получается: кровь Христова – спирт. Идея одноразовых пластмассовых ложек тоже сомнительна, в общем, я проявил творческий подход. У меня небольшая община, около 70 человек, и вот, я приобрел 70 металлических чайных ложек, освятил их: прихожанин подходит к чаше, я беру ложку, причащаю его, откладываю ложку в изящную кастрюльку с водой и беру другую ложку. После литургии все они кипятятся.
Христос предупредил нас всех, что путь совершенствования чреват страданиями. Но на страдания нас обрек не он, а грехопадение и наша греховная природа. Сам же Христос постоянно избавлял людей от страданий. И задача христианина не говорить, что страдание полезно – чаще всего оно человека калечит и уродует, – а помогать избавиться от страдания. Но то, что в деле спасения людей от заражения, от смерти присутствует благословение Христово, нет никаких сомнений. И карантинные меры разного уровня, конечно, благословлены Господом Богом.
Храмы закрывают, чтобы сохранить физические жизни православных христиан
Сейчас ведь храмы закрываются не как в советское время, когда хотели прекратить церковную жизнь, – о чем хочется лишний раз напомнить всяким православным сталинистам. Сейчас храмы закрывают, чтобы сохранить физические жизни православных христиан. Насколько это будет успешно и продуктивно – это другой вопрос, но в данном случае в мотивах властей я не сомневаюсь, хотя не являюсь большим поборником существующей системы власти. Я слышал зловещую шутку в связи с коронавирусом – что у нас начался второй этап пенсионной реформы: возраст повысили, а остальные поумирают. Дай Бог, чтобы это было только черным юмором.
– И тем не менее, конкретно о ситуации в Питере. Есть постановлению губернатора Беглова о запрещении "физическим лицам посещения объектов (территорий) религиозных организаций, за исключением служителей и религиозного персонала указанных религиозных организаций". В комментарии правового управления Московской патриархии сказано, что подобные постановления “не могут ограничивать свободу совести и вероисповедания, включая право граждан посещать религиозные объекты для участия в богослужениях. Такие акты не имеют статуса федерального закона”. Да и Петербургская епархия губернаторскому распоряжению фактически не подчиняется: “Пастырский долг духовенства необходимо исполнять по отношению ко всем верующим, включая тех, кто полагает необходимым в нынешнее непростое время прийти в храмы для молитвы о близких, о городе и народе. Поэтому храмы Санкт-Петербургской епархии продолжат служение”, - говорится в заявлении епархии – и как же теперь быть?
– Здесь возникает проблема – а кто принял решение о продолжении богослужений? Насколько я понимаю, речь идет о комментарии епархии, который, в свою очередь, касается комментария правового управления Московской патриархии – и хотя я не юрист, но мне тоже кажется, что тут есть серьезная правовая коллизия между Законом о свободе совести и действиями нашего губернатора. Наверное, все это надо было проработать на другом уровне, а не выдавать просто волевое решение. Священникам в этой ситуации очень сложно сориентироваться.
В циркуляре, который все мы получили, говорится, что богослужения продолжаются. Но это заявление сделано не от имени митрополита или патриарха – оно сделано анонимно. Поэтому я не понимаю, если в храм пойдут люди – на что священник может сослаться – на то, что в безымянном комментарии епархии сказано, что богослужения продолжаются, поэтому будем молиться? А если к священнику придут представители полиции и спросят – почему вы нарушаете распоряжение губернатора?
А если к священнику придут представители полиции и спросят – почему вы нарушаете распоряжение губернатора?
Он мог бы сослаться на распоряжение митрополита или патриарха – но у него нет ни того, ни другого. Получается, священник сам должен решать, выполнять ли ему анонимный комментарий епархии или распоряжение губернатора. И, наконец, третье и самое главное. Что такое литургия? Это причащение тела и крови Христовой, то, что было впервые на тайной вечери. После нее, как мы знаем, один из апостолов, Иуда Искариот стал предателем, почти все остальные покинули Христа в момент его терзаний. То есть понятно, что причащение не избавляет нас от дальнейших возможных грехов. Точно так же оно не гарантирует нам, что мы избавимся от всех неприятностей и станем здоровее физически. Нет, мы причащаемся не для этого, а чтобы стать ближе ко Христу, подняться над самими собой, стать соработниками Христа в этом мире. А значит – да, вот перед нами эпидемия, и мир смотрит на нее иначе, чем в средневековье. Мы знаем немало врачей-христиан, тот же Пастер был ревностным христианином – значит, изобретение вакцин и другая помощь людям – это дело христианское.
Да, храмы могут стать местом скопления людей – чего мы стараемся избежать. Власти – разумеется, в рамках закона, чего, как я понимаю, сейчас нет – могут предписать Церкви ограничить свою деятельность, не допуская больших богослужений в храмах. При этом должно быть четко оговорено, что это не является покушением на религиозные свободы граждан. Если Церковь знает, что просьба о временном закрытии храмов связана не с желанием разрушить ее как таковую, что у нас происходило годами, а только с заботой о здоровье граждан, то это можно принять с пониманием. Но тогда и Церковь должна предъявить свои условия: у каждого желающего должно быть право причаститься на дому, исповедаться, собороваться, принять крещение, над умершими должна быть возможность совершать отпевание, и у священника должна быть возможность делать это за пределами храма. Если все это разрешается – то почему бы на какое-то время не ограничиться этим? Именно так все это сейчас устроено в Европе. Эту третью проблему, кстати, разрешить проще всего, а вот юридические коллизии сложнее. Почему нет общецерковной позиции, и почему священникам нашей епархии, в том числе мне, не дано четкое указание нашего митрополита, как быть в этой ситуации?
– А действительно, почему?
Возникает ощущение, что у нас какая-то паника наверху, одна рука не знает, что делает другая
– Я полжизни прожил в Советском Союзе, остальные полжизни в постсоветской России, но теперь мне начинает казаться, что я живу в построссийском Советском Союзе. И я знаю одно, что ни тогда, ни сейчас ни один начальник не станет ничего предпринимать без оглядки на вышестоящего начальника. Некоторые могут проявлять излишнюю истовость – вот Собянин ведет себя более умеренно, а Беглов, благо он такой православный губернатор, более решительно. И я поражаюсь – если он такой православный, поговорил бы с нашим священноначалием. Вы же на Афон ездите, благословение берете – так вступите в диалог. У нас же после нечестивого Собчака сплошь православные губернаторы – Полтавченко, Беглов, так проясните ситуацию! А то у меня возникает ощущение, что у нас какая-то паника наверху, одна рука не знает, что делает другая. Или кто-то просто опыты ставит – а что будет, если сделать так? Я боюсь жить в государстве, где происходит такой хаос.
Мне очень тревожно с точки зрения, как бы это сказать – общественно-политически-социально-медицинской. С точки зрения богословской, пастырской как раз все ясно. Но закрадываются сомнения – если Беглов решается на такие меры, на какие не решается Собянин, так, может, у нас положение с пандемией еще более страшное, чем в Москве?
– Может быть, нашей Церкви стоит перенимать европейский опыт – там-то священники служат в пустых храмах.
– Я думаю, мы к этому придем. Понимаете, мы всегда настолько “впереди” запада, что через много лет после того, как что-то происходит у них, оно происходит у нас. В принципе, распоряжение Беглова как раз об этом – служителей пускать в храмы, а прихожан – нет. Можно и трансляцию службы организовать.
– Почему бы нашей Церкви тоже не ободрять людей – хотя бы так, как во Франции, где одновременно звонили колокола всех церквей в знак солидарности с больными коронавирусом?
– Ну – у нас в Белгородской епархии колокола звонили, вирус разгоняли.
– Вот тут уже в соцсетях пошли сообщения – непроверенные, конечно, что губернатор якобы дал распоряжение полиции обеспечить выполнение запрета на посещение церквей. Люди шутят, картинки постят с фотографиями разгона массовых несогласованных акций, предполагают, что будут такие же призывы разойтись с несогласованной молитвы.
– Не согласованной с кем – с Господом Богом или с губернатором? А если серьезно – тем важнее позиция архиерея, тут вся ответственность лежит на нем – если представить, что действительно начнут силой разгонять безумных старух, которые будут рваться в храм и подставлять свои маразматические головы под дубинки. Вот тут задача священника не допустить этого ни в коей мере – иначе что это будет за литургия? Но такие вопросы должны решаться на другом уровне. Тут, скорее, надо говорить о том, что нужен диалог патриарха и президента.
– То есть полицейского не надо у входа в храм ставить?
– Прежде чем ставить полицейского, договоритесь с РПЦ, это достаточно централизованная структура, почти как КПСС. Я просто не понимаю, как вышло, что с ними не договорились – священноначалие уж такое сговорчивое всегда было. А теперь оно в очередной раз пытается, прикрывшись простыми священниками, сохранить хорошую мину при плохой игре. Оно должно было либо обязать священников проводить службы, несмотря ни на что – чтобы власти привлекали к ответственности не священников, а тех, чьи указания священники выполняют, либо просто подчиниться указаниям властей. Ни того, ни другого не произошло – и в этом основная ложь и фальшь ситуации.
