16 марта в Вологде начался суд о законности сноса построек на полигоне Шиес компании "Технопарк": ровно три месяца назад Архангельский суд счет их самовольными и обязал бизнесменов снести их за свой счет. "Технопарк" опротестовал решение в 14-м апелляционном арбитражном суде, который находится в Вологде. Заседание перенесли на 7 апреля: участники процесса должны подготовить письменные отзывы на апелляционную жалобу застройщика. А 15 марта – в единый день протеста против строительства мусорного полигона Шиес – тысячи людей в 40 городах России вышли на митинги, в пикеты, чтобы высказать свое отношение к мусорной реформе страны.
Протест против строительства мусорного полигона в Шиесе продолжается почти два года. Все это время общество следит за событиями в регионе и за тем, как меняются настроения протестующих. Корреспондент Север.Реалии побывал в протестом лагере активистов и понял, что люди, объединившиеся поначалу вокруг простой идеи – защитить свою малую родину, – постепенно поняли, что "бороться надо не только за Шиес".
"Всегда есть выбор"
"Как вставали Севера на дыбы // Кузнецы своей и общей судьбы // Так встает сказавший: "Мы не рабы" // Угрюмо и молча…" – звучит вечером в столовой одна из главных коммунарских песен в авторском исполнении барда Ларисы Бартевой из Северодвинска.
С первых дней в лагере-коммуне установили четкие правила: не провоцировать насилие, не оказывать сопротивление сотрудникам полиции и Росгвардии, не пить алкоголь. Сухой закон строго соблюдается в том числе и для того, чтобы у строителей мусорного полигона (на шиесском сленге – "мусорщиков" или "помоешников". – СР) не было повода для дискредитации протеста.
Дежурства, завтраки-обеды-ужины, баня, даже интернет – все в лагере активистов по расписанию. Сделано это не для ограничений, а для удобства: повар должен знать, когда люди придут обедать, истопщик – когда и для кого согреть баню. Интернет, как и другие ресурсы – свет, воду, дрова – просто экономят.
Сейчас обстановка на Шиесе относительно спокойная: коммунары и "помоешники", в том числе сотрудники ЧОП "Гарант безопасности", охраняющие замороженную стройку на полигоне, держат дистанцию, продолжая следить друг за другом в режиме 24/7.
Так и сосуществуют уже два года на ограниченном пространстве два совершенно разных сообщества – "местные" коммунары, которые в сложных лагерных условиях защищают свою землю (а главное – воду) от отравления московским мусором, и пришлые "помоешники", которые за огромную по местным меркам зарплату следят за коммунарами и готовы в любой момент, по команде начальства, применить к ним силу. У всех ЧОПовцев черная униформа, маски-балаклавы, на груди работающие видеорегистраторы, все они вооружены резиновыми дубинками и электрошокерами.
– Сто сороковой – Собаке: в сторону леса выдвинулись мотосани сепаратистов, – рапортует один ЧОПовец другому, дежурящему на окраине лагеря активистов.
Особого смысла это сообщение не имеет: мотосани, на которых активисты иногда доставляют новую порцию дров на пост "Баня", расположенный в лесу недалеко от коммуны, хорошо видны и слышны той самой "Собаке". К тому же из офиса ЧОПа за коммуной ведется круглосуточное видеонаблюдение с десятка видеокамер. Активисты называют эти сдвоенные камеры, похожие на большие бинокли, "Валли", по имени персонажа диснеевского мультфильма.
– Ленинград [ответьте] Станции. – Ленинград на связи. - Плюс два ЧОПовца к переезду, – докладывает дежурный с поста "Станция", расположенного на огромной горе щебня, возвышающегося над стройплощадкой. Оттуда видны все перемещения людей и техники вокруг железнодорожной станции. На "Станции" дежурные меняются каждые два часа, в том числе ночью, в любую погоду.
Пост "Станция" (кто-то называет ее "Горой" или "Щебнем") – стратегическая высота, с которой активисты не только наблюдают за перемещениями "помоешников", но и приветствуют все проходящие мимо поезда. Ночью – светом фонарей, днем – размахивая красным флагом, прикрепленным к длинной палке.
Люди машут машинисту и пассажирам, в ответ получают длинные "гудки", а ночью даже "светомузыку" – в знак поддержки
Еще полгода назад до станции Шиес можно было добраться на проходящих мимо поездах, но руководство РЖД остановку отменило, и теперь составы проносятся мимо. Каждый день ровно в 14 часов несколько человек выходят встречать тот поезд, на котором раньше до станции добиралось большинство активистов. Люди машут машинисту и пассажирам, в ответ получают длинные "гудки", а ночью даже "светомузыку" из поочередно включаемых машинистом огней и габаритов – в знак поддержки. Машинисты рискуют из-за этого потерять работу, потому что подобные сигналы противоречат правилам, но понимают, что поддержать активистов очень важно.
– Всегда есть выбор, – говорит Андрей, кивая в сторону ЧОПовцев, – идти на сделку с совестью или не идти. Если бы мне на работе сказали: "Завтра едешь на Шиес перекладывать пути, делать дополнительные ветки для разгрузки товарняков", я бы тут же написал заявление "по собственному". Так же и с ЧОПовцами – у них был выбор: ехать сюда или не ехать.
– Конечно, – соглашается Лёня, – ведь много было случаев, когда ЧОПовцы, уезжая с первой вахты, подходили к нам и говорили, что правда за нами, и они это здесь поняли, даже несмотря на промывание мозгов начальством, и больше сюда не вернутся. Возвращаются только беспринципные. Поэтому к ним даже жалости не испытываем, только отвращение.
Андрей, железнодорожник из Котласа, и Леонид, сотрудник ЦБК из Новодвинска, несут ночную вахту на "Станции". Оба приехали на Шиес в свой отпуск. Разговор то убегает вдаль от коммуны, к родным местам, к семьям, к работе, то возвращается обратно на Шиес, переходит к полицейским, которые тоже постоянно дежурят на станции. Андрей считает, что и у полицейских тоже есть выбор, на чьей стороне быть, Леонид – что они "насильно командированные" и "с инструкциями", поэтому их надо "понять и простить".
– Мы можем обсуждать политику, будущее Шиеса и так далее. Но прежде чем об этом с умным видом говорить, за разные партии тут разговаривать, про ЧОПовцев и полицейских, ответьте мне на вопрос: "Почему у коровы – лепешками, а у козы – горошками?". Ответа правильного мы не знаем, конечно. Так вот: "Если мы не понимаем в говне, нехрен лезть в политику". По факту мы тут собрались не для того, чтобы политику решать, а чтобы помойки не было.
"Ситуация патовая"
– Возьми листок бумаги и ручку, напишешь ответ на мой вопрос, только "да" или "нет". Мне не показывай, я угадаю, – говорит Виктор примерно через час после встречи. Мы едем в машине из Сыктывкара в Мадмас (ближайший от Шиеса поселок), на часах полчетвертого утра. – Вопрос такой: доверяешь ли ты людям? Написал? Хорошо, твой ответ "да", так ведь?
– Так.
– Мне полчаса хватило, чтобы понять и почувствовать. Я на этот вопрос так же отвечаю, иначе как жить. А процентов 70-80 людей у нас в стране ответят "нет". В этом проблема.
Виктор, которого все называют "Вишня" от фамилии Вишневецкий, представляется "республиканцем". На вопрос "Почему республиканец?" отвечает просто: "Живу в Коми республике, потому республиканец". Знает ли он настоящее значение слова – "делающий общее дело" (res publica (лат.) – общее дело) – не важно. Важно, что он ему полностью соответствует. Все, кто всерьез следит за развитием событий на Шиесе, его знают. И любят. И он, кажется, любит всех. Вишня всегда на позитиве, шутит, иронизирует, подкалывает, матерится, не пьет и не курит. Он организует сбор средств и устраивает собрания, выступает на митингах, ездит на тренинги для гражданских активистов, входит в состав коалиции "Стоп Шиес", ведет группы в соцсетях, выдвигался в качестве кандидата на звание народного губернатора, помогает одному из депутатов Госсовета Коми от КПРФ (хотя сам – не коммунист), собирается баллотироваться в Госсовет Коми осенью 2020 года.
Надо обеспечить нормальные условия жизни тем, кто хочет здесь жить
– Если бы дошло дело до программы, с которой надо было бы выходить к людям, то я бы ее строил от частного к общему. Частное – это безусловное закрытие мусорного проекта на Шиесе. Если полигон будет построен – это крест на всем европейском Севере. Общее – это отношение Москвы, федерального центра, к регионам, это решение проблемы колониализма, реальная федерализация. Мы отдаем в федеральный бюджет все деньги и крохи с трудом возвращаем себе. Крохи, на которые Север объективно не может нормально жить. У нас куча проблем, которые не решаются: это ветхое жилье, это изношенная инфраструктура. Продолжать можно долго. У нас достаточно денег, чтобы решать здесь на Севере больше проблем наших людей. Надо обеспечить нормальные условия жизни тем, кто хочет здесь жить. А тем, кто по каким-то причинам не хочет или не может, но посвятил бОльшую часть жизни Северу, мы должны помочь переселиться в те места, где людям будет жить лучше, – уверен Вишневецкий.
Всю суть протеста, его успех, Виктор объясняет в нескольких предложениях, хотя рассуждать об этом в подробностях может часами.
– Почему люди встали горой за лес? Да потому что из-за снижения уровня жизни лес стал кормильцем для многих семей. Северные семьи питаются и зарабатывают ягодами и грибами. Многие из тех, кто стоит на постах или в лагере – это промысловые охотники: из Урдомы, из Мадмаса, из других поселков. Для них лес – это жизнь. Нет леса – нет жизни. И уезжать с севера многие не хотят, по разным причинам. Кто хотел, тот уехал. Остались те, кто не хочет уезжать. В Урдоме, например, несколько сотен человек работает на предприятии Газпрома, обеспечивают перекачку газа, в том числе в Европу. От Шиеса до ветки газопровода "Северный поток" примерно 1-2 километра. Там же нефтепровод Транснефти. Это современный колониализм: с Севера выкачивают природные ресурсы, используют труд людей, которые обслуживают газопроводы, нефтепроводы, железную дорогу. А в ответ сюда собираются завозить московский мусор и устроить свалку в лесу, которым люди очень дорожат. Это оскорбляет всех северян, – говорит Вишня.
Еще один пример: почти небывалый для современной России – местная власть в Урдоме открыто выступила на стороне жителей. Администрация поселка пошла против компании – застройщика полигона, читай – мэра Москвы Сергея Собянина. Подала иск в суд и выиграла его. Губернатор Орлов не стал препятствовать местной администрации. Не включилось и пресловутое телефонное право: звонок из администрации президента в суд, видимо, не поступал.
Глава и депутаты из народа – не гастролеры, они там живут, их выбрали люди
– Администрация Урдомы поддержала протестующих, но у них и вариантов не было. Глава и депутаты из народа – не гастролеры, они там живут, их выбрали люди живущие рядом с ними, – говорит Вишневецкий. – Шиес уже одержал победу над московскими мусорщиками: лагерь продолжает стоять и людей не становится меньше, а каждое столкновение с ЧОПом или Росгвардией только прибавляет уверенности протестующим и добавляет число активных противников строительства полигона. Власти судорожно ищут варианты, как уйти с Шиеса без шума и пыли, дать понять всем, кто следит за ситуацией на Шиесе в России и за рубежом, что полигона не будет не потому, что протест победил, а потому что власть прислушалась к людям и убедила инвестора отказаться от проекта
Заграница не поможет
Защитники Шиеса уверены: Шиес – это не локальная беда русского Севера, это проблема всего Баренц-региона. И это они неоднократно пытались донести до различных международных структур. 26 июля 2019 года несколько организаций, выступающих против мусорного полигона, направили в Совет Баренцева Евроарктического региона (Совет Баренцева Евро-Арктического региона (БЕАР) – международная организация, объединяющая Россию и страны Северной Европы. – СР), а также главам Норвегии, Швеции и Финляндии открытое письмо с просьбой помочь им "обеспечить выполнение нашего конституционного права жить в пригодных для жизни условиях".
Финский профессор Ласси Хейнинен оказался на центральной площади Архангельска 7 апреля 2019 года, в Единый день протеста против полигона на Шиесе,
Высокий, широкоплечий, длинноволосый Хейнинен – один из самых авторитетных финских экспертов по арктическим вопросам. В начале 2019 года он приехал в Архангельск работать со студентами в местном университете. Он случайно оказался на самом массовом в истории города протестной несанкционированном митинге. От активистов услышал, что они готовят обращения в международные организации и в правительства Северных стран по ситуации на Шиесе и одобрил эту идею.
– Я посоветовал обратиться в том числе в структуры Баренц-региона, потому что последствия этого строительства для окружающей среды могут быть катастрофические, – говорит Хейнинен.
Активисты последовали совету Хейнинена и отправили обращение. Но ответа не получили.
– Люди рассчитывали, что воспримут свалку как угрозу экологический ситуации для своих страны, на какие-то дипломатические действия, инфошум. Но никаких конкретных действий не было. На прямой международный скандал никто не пойдет, – сказал Север.Реалии председатель общественной организации "Комитет спасения Печоры" Иван Иванов.
– Я очень огорчен, что на обращение активистов не было официальной реакции, – говорит Хайненен. – Другой вопрос – есть ли политическая воля у сторон обсуждать эту конкретную, весьма чувствительную для российской стороны, проблему. Но в вопросах экологии эта политическая воля всегда была, так почему она должна пропасть теперь. Может быть стоит попытаться обратиться туда еще раз?
Надежды Хейнинена, однако, не разделяют другие эксперты. Евгения Чирикова, один из лидеров масштабного экопротеста 2010-х в Химкинском лесу, несмотря на позитивные ожидания относительно экологического активизма в России в целом, не верит в заинтересованность зарубежных стран в решении внутренних российских проблем.
Путинский режим в его существующем виде устраивает запад
– Такой реакции иностранных лидеров следовало ожидать. Проблема в том, что путинский режим в его существующем виде устраивает запад. Иначе как объяснить тот факт, что невзирая на милитаристские кампании против соседей, захват территорий, грубейшие нарушения прав граждан внутри России и пропаганду, у Путина продолжают покупать углеводороды, которые выкачиваются с российского Севера. Хотя ясно, что на вырученные от их продажи деньги Путин и Ко как раз и занимается всем вышеперечисленным. А страны Северной Европы – это не США, за демократию во всем мире они не борются, они занимаются собой, – сказала Чирикова корреспонденту "Север.Реалий".
– К сожалению, Совет БЕАР вряд ли захочет обсуждать этот вопрос и уделять внимание обращениям от некоммерческих организаций. Сегодня эта трансграничная структура – не более чем сцена, на которой встречаются официальные представители [стран-членов] и едят ужин, – считает Томас Нильсен, редактор независимого двуязычного интернет-журнала Independent Barents Observer, много лет освещающего вопросы сотрудничества России и Северных стран. – Политически чувствительные вопросы, такие как Шиес, не будут обсуждаться в Баренц-структурах. Ни Финляндия, ни Норвегия, ни Швеция не станут использовать Баренц-платформу для того, чтобы задавать критические [по отношению к России] вопросы.
Представитель еще одной сетевой структуры, старающейся поддерживать позитивное взаимодействие между Россией и Европой, Гражданский Форум ЕС-Россия, Надежда Индиева, также не верит в готовность иностранных лидеров реагировать на ситуацию, даже при наличии потенциальной угрозы экологического бедствия с последствиями для всего европейского севера.
– Мы обращались не только к нашим региональным и федеральным властям, но и к Барсеку (Баренц-секретариату), к правительствам Северных стран. Ответов не получили. Активисты зарубежные реагируют, СМИ, а власти нет, – говорит Индиева.
Молчание – не просто так, эту проблему надо решить внутри России
– Отсутствие ответа на дипломатическом языке – это и есть ответ, –утверждает источник, близкий к Баренц-Секретариату. По его данным, у организации в распоряжении есть заключение шведской консалтинговой компании Sweco, специализирующейся на экологических экспертизах. В ней говорится о потенциальных рисках и необходимости тщательно проверить проектную документацию стройки на Шиесе. – Надо понять, что молчание – не просто так, и западные правительства и представители международной организации дают понять, что не будут обсуждать этот вопрос. Понимайте как хотите, но эту проблему надо решить внутри России.
"Они не с на-ро-дом"
– Все будет хорошо. Северный народ сильный. Проснулся наконец. Теперь бы еще все остальные проснулись, поняли бы, что происходит в стране. Но – посмотрим. А то за последние 20 лет беспредела многим разум затмило. Теперь начинают люди понимать, что качество жизни кредитами и ипотеками не измеряется. Это нарыв, и он уже до такой степени нагноился, что скоро взорвется, – рассуждает защитница Шиеса Анна Шекалова. – Шиес вообще разбудил очень многих. И обратно они уже не уснут. Власти не могут мыслить в интересах простых людей, потому что они не с на-ро-дом.
Энергичная, решительная, всегда элегантная вне зависимости от количества дней проведенных в коммуне, Анна Шекалова из соседнего поселка Урдома в лагере бывает часто. В родной Урдоме Анна входит в состав инициативной группы, занимающейся в том числе сбором средств для лагеря.
– Нам помогает обычный народ – деньгами, продуктами. Посылки приходят не только со всей России, но и с разных стран. Сегодня утром я заходила на почту в Урдоме и получила посылку из Германии на мое имя. Вся тушенка, которую ты здесь видишь, это почти все из посылок. В какой-то момент мы сказали: хватит, не так быстро, уже складывать некуда. Конечно, все кто приезжают, привозят с собой продукты, бытовую химию всякую, мясо-рыбу, бензин. Бабушки на почте получают пенсию и по 100-200 рублей отдают тем, кто ведет сбор денег для Шиеса. На карту специальную тоже перечисляют. Люди в поездах, когда узнавали, что человек едет на Шиес дежурить, давали деньги: "Мы приехать не можем, но вы молодцы, стойте до конца, мы будем помогать". Нам помогает только народ. Так что никаких денег Навального, или Ходорковского, или еще кого, здесь нет.
Она утверждает, что никто из тех немногих, кто начинал протест летом 2018 года не собирался заниматься политикой. Их единственной задачей было отстоять свою землю, свой лес от "мусорных оккупантов". Но со временем стало понятно, что "бороться надо не только за Шиес".
– Если тут закроют стройку, то могут и рядом открыть такой же полигон. Поэтому мы поддерживаем анти-мусорные протесты везде, где они возникают, записываем видеообращения в поддержку протестующих. Шиес становится нарицательным, многие протесты получают названия, производные от Шиеса, например под Казанью был "Шиес-2". Правда, и власти "учатся": палаточный лагерь Шиес-2 довольно быстро разогнал ОМОН. Но у нас ведь не только сопротивление.
Люди приехали, собирались к президенту обратиться, а их обманули. Тогда все поняли окончательно
У нас есть и политические требования. Мы власти говорим: подумайте, может быть уже мусороперерабатывающие заводы начнем строить, а не свалки? Было же у нас это раньше – бутылки принимали, макулатуру, металлолом. Очень в нашем деле помогло 20 июня, когда должна была быть прямая линия с Путиным. Люди приехали, собирались к президенту обратиться, а их обманули. Тогда все поняли окончательно, даже те, кто еще на что-то надеялся, - говорит Анна Шекалова.
Ценность достоинства
– С первых дней народный, низовой протест строился вокруг двух ценностей. Причем одна из них – это ценность выживания: лес – это жизнь, нет леса – нет жизни. А вторая – ценность достоинства. И об этом скажет любой: Москва нас не уважает, не считает нас за людей, не считается с нашим мнением. Вокруг этих же ценностей стал строиться и протест политический, – считает сыктывкарская журналистка Елена Соловьева. Она с самого начала конфликта на Шиесе пристально следит за его развитием, часто бывает в лагере.
Ценность выживания отстаивается коммуной и коммунарами. Это в буквальном смысле – борьба за жизнь, ежедневная, физическая. Поэтому самый распространенный ответ, который можно услышать на вопрос: "Что будете делать, если завтра… ЧОПовцы придут разбирать лагерь?" – "Мы будем стоять до конца!". Это не фигура речи. Так говорят все: от мужчин-пенсионеров до девушек-студенток: "Заберут нас, придут другие. Придет еще больше!"
Сейчас в регионе проходят выборы "народного губернатора" для Архангельской области, а многие участники протеста идут на выборы в Госсовет Коми в сентябре 2020 года.Одна из потенциальных кандидатов в Госсовет, эколог и активист Нина Ананьина, объясняет политизацию протеста тем, что экология сегодня "колышит всех":
– Почему все экологические НКО сейчас – "иностранные агенты"? Потому что невозможно отделить экологию от политики, потому что решение экологических вопросов лежит исключительно в политической плоскости. И даже вопрос раздельного сбора сегодня политический.
– Я до июля 2018 года тоже верила телевизору, ходила в розовых очках, не следила за политикой, у меня все было хорошо, – говорит воспитатель детского сада из Сыктывкара Наталья. – А потом наступило прозрение. А 10 мая [2019 года] для меня вообще все перевернулось, когда я увидела своими глазами, как ЧОПовцы бьют людей, а менты смотрят со стороны и ничего не делают. И дальше мое негодование и презрение к действующей власти только росло. Теперь мы с мужем сюда ездим по очереди, а кто-то с ребенком сидит, и сестра моя ездит. По-другому не можем. Но Шиес и власти чему-то научил: они поняли, что люди перестали молчать и бояться. Даже самая высокая власть видит в нас угрозу для себя. Здесь рождается новое гражданское общество, которое уже никогда не наденет розовые очки.
