"Если бы не люди, мы бы не выжили". Как помогали друг другу в уходящем году

2019 год в России запомнится очередными законодательными запретами, катастрофами и репрессиями. Пытки в колониях стали привычны. Разгон мирных митингов – нормой. Понятие "преступной деятельности" расширилось до бросания пластиковых стаканчиков и комментария в соцсети. Ширится список врагов государства: "иностранным агентом" теперь может стать не только НКО или СМИ, но и любой гражданин России, получивший однажды деньги из-за границы и перепостивший не ту ссылку.

Но одновременно крепнут и множатся другие нормы – дарить, помогать, участвовать – самому, не перекладывая ответственность ни на власть, ни на благотворительные фонды. По всей стране больные сахарным диабетом делятся друг с другом ампулами инсулина, когда бюджет "не успевает" закупить лекарство. В Великом Новгороде горожане собрали деньги на операцию для хирурга, который прославился тем, что на даче, подручными инструментами спас руку пострадавшей соседке. В Пскове собирают продукты и деньги для семьи с двумя детьми, где и мама, и папа – оба гражданские активисты – находятся под арестом. Под Екатеринбургом работает частный приют для бездомных-инвалидов, которым не нашлось места в государственной системе соцобеспечения. После публикации Радио Свобода другие добрые люди привезли туда целый грузовик нужных вещей.

"Если бы не люди, мы бы не выжили", – говорит мать четверых детей, чей дом сгорел, а муж погиб при пожаре. Она говорит и за себя, и за других погорельцев, и за тысячи больных, бедных, пострадавших, одиноких – кому на помощь пришли соседи или совсем незнакомые люди. Взаимовыручка и солидарность – вот главный итог 2019 года, да и всего десятилетия. Это то, что стоит взять с собой в новый, 2020 год.

Вологда. Скидывались на дрова – купили квартиру

Валентина Вячеславова живет в деревне Стризнево Вологодского района. Она встречает гостей у подъезда двухэтажного дома и ведет к себе. В квартире – центральное отопление, тепло. Еще год назад она вместе с дочерью Людмилой и внуком Ильей зимовала в деревянном доме с провалившимся полом и щелями в стенах. Чтобы обогреть помещение, ей приходилось утром и вечером топить три печи.

– Как-то я попросила внука замерить температуру, когда печка не растоплена. Было три градуса. И это даже когда холода еще не пришли. Зимой, если не топить дом два раза в день, окна покрывались инеем и с внутренней стороны, – рассказывает Валентина Александровна.

Дров нужно было много – на зиму несколько машин. В ноябре 2018 года, чтобы не замерзнуть, женщине пришлось взять кредит: одна машина дров стоит восемь тысяч рублей, а пенсия у Вячеславовой – 8770. Купила несколько машин, раздала долги. А когда дрова закончились – Валентина Александровна пошла в лес за валежником. Денег не было не только на дрова, но и чтобы выплатить кредит с процентами. Случайно об этом узнали журналисты, и на местном телеканале вышел сюжет. Он сразу разлетелся по интернету. И необходимую сумму – 83 500 – пользователи сети собрали буквально за одну ночь.

Вскоре к дому пенсионерки начали привозить дрова. А на счет продолжали поступать деньги. В итоге собрали столько, что хватило и на покупку квартиры. В Стризневе благоустроенное жилье удалось купить за полмиллиона рублей в кирпичном доме 1960-х годов постройки. Остались деньги еще и на косметический ремонт.

– Мы въехали сюда 7 марта, когда ремонт закончился, как раз перед праздником, – рассказывает Валентина Александровна. – Окна здесь пластиковые, ветер из щелей не дует. Больше не надо ходить за водой, дровами. Все есть.

В новой квартире бабушка обязательно показывает гостям ванную – теперь они могут мыться комфортно.

– Бани там у нас не было. Носили с колодца воду, грели. И мылись прямо в комнате, возле печки, – вспоминает она свое прошлое жилье.

В старом доме сыро, темно и холодно. Он стоит недалеко от новой квартиры, и хозяйка ходит туда топить печи, чтобы дом не развалился окончательно. Да еще покормить четырех кошек – животные покидать привычное место отказались.

– Привезли одну, Бусинку, в новую квартиру, она пожила немного и снова убежала в старый дом. Мы в том доме 15 лет прожили, а ей 12, привыкла, – объясняет Валентина Александровна. – Теперь он у нас вместо дачи. Огород небольшой есть – пять соток, как раз хватает, чтобы посадить лук, картошку да морковь. Больше ничего и не нужно. Лук принесли в квартиру. А картошку там храню, в подполе, на семена выбрала. Посажу, если доживу до весны. Сейчас мне 73 года.

Калининград. Одинокому инвалиду сделали ремонт

– Мне про бабушку Иру рассказала соседка. Раз в день она приносила ей еду, – вспоминает Екатерина Корчагина из Калининграда о своем знакомстве с Ираидой Васильевной. В начале декабря Екатерина пришла в гости – и поразилась: в квартире не было практически ничего. Пенсионерка-инвалид жила в голых бетонных стенах. Из мебели было: койка, стол, старинный холодильник и радио.

Десять лет назад в доме Ираиды Краевой прорвало трубы общего пользования, и в квартиру пенсионерки хлынул кипяток. Она проснулась от того, что скулил пес – в квартире уже "было как в парилке". Схватив собаку и кота, она выбралась на лестницу.

За несколько часов, пока устраняли аварию, вся мебель из ДСП превратилась в груду опилок. Подвесной шкаф на кухне рухнул вместе с посудой. Обои отошли от стен и упали – остатки наутро помогал снимать сосед. Своих сил Краевой хватило только на то, чтобы убрать воду.

– Я обращалась в мэрию, просила, чтобы мне с ремонтом помогли, но мне сказали, что они такими незначительными работами не занимаются, – вспоминает Ираида Васильевна.

Сама справиться с ремонтом она не могла. Инвалид с детства (в возрасте пяти месяцев ей повредили позвоночник), Краева немалую часть жизни провела в больницах. Родственников нет. Пенсия 12 тысяч рублей.

Узнав о том, как живет Ираида Васильевна, Корчагины решили сначала хотя бы отдать бабушке свой телевизор.

– Но я поняла, что этого мало, – говорит Екатерина. – Написала сообщение в первой попавшейся волонтёрской группе. Откликнулись сразу же.

Люди, прочитавшие пост в соцсети, стали собирать деньги, вскоре купили обои, клей и краску и спустя несколько дней поклеили обои в комнате. Через клич в соцсетях были найдены шторы и микроволновка. Остались только обои на кухне – их уже купили, поклеят в первых числах января.

– На мой номер телефона стали поступать деньги. Набралось 14600 рублей, мы купили холодильник. У бабушки стоял 40-летний "Саратов", который закрывался, только если его пнуть ногой, – Екатерина взяла на себя роль координатора помощи и до сих пор удивляется реакции калининградцев. – Мне до сих пор звонят и спрашивают, нужно ли ещё что? Мы с миру по нитке уже всё насобирали. Честно, я вообще была удивлена такой отзывчивости людей.

Пост в соцсетях увидели и сотрудники министерства соцполитики. Теперь к Ираиде Краевой приходят соцработники. Ещё полгода назад пенсионерка справлялась без их помощи, но сейчас она практически не в состоянии передвигаться.

– Ноги я чувствую, но без каталки не могу ходить, – говорит Ираида Васильевна. – Правая рука отказала. Даже расписаться не могу, а раньше у меня был красивый почерк. Посуду мыть не могу. Одной рукой за каталку держусь, а вторая не работает.

Но на жизнь она не жалуется. Часто смеётся и уверяет, что веру в людей никогда не теряла: "Я очень люблю одну песню Валентина Никулина, там есть такие строчки: поверь в людей, и близких и далёких, и сразу же в себя поверишь ты".

Ираида Васильевна рада частым гостям, и о прежних годах говорит с неохотой. Мол, зачем вспоминать, если теперь началась новая жизнь.

– Обои у меня теперь красивые такие, кофейные. Я бы была рада любым, но тут прямо угадали, очень мне по вкусу они, – улыбается пенсионерка. – Только к телевизору пока привыкнуть не могу. Всё кажется, что оттуда выпрыгнут люди. Уж больно он большой!

Вологда. От поисков ребенка к борьбе с бедностью

В начале сентября вся Вологодчина объединилась ради поиска двухлетней Василисы Пекур, пропавшей в селе Красное Тарногского района. Мама девочки Лидия отлучилась с детской площадки, чтобы покормить грудного малыша, а вернувшись, не обнаружила дочку. Неподалеку был глухой лес, а ночи в то время стояли уже холодные.

Сотни волонтеров двое суток прочесывали чащу, а на третьи сутки, когда надежды уже почти не осталось, девочку обнаружил поисковый отряд "Лиса-11". Три работника местного лесозаготовительного предприятия нашли Василису в километре от места пропажи. Девочка была с переохлаждением, сильно истощенная, но главное – живая.

Во время поисков во "ВКонтакте" была создана группа "Василиса", где обменивались новостями. После того как Василису нашли, группа переключилась на помощь семьям, которым трудно живется, – так появилось общественное движение "Василиса".

– Все началось с того, что мы поинтересовались у Лидии Пекур, нужна ли какая-то помощь семье. Она посетовала, что в комнате, где спят дети, протекает батарея, и попросила, если есть возможность, ее заменить, – вспоминает один из создателей движения "Василиса" Юрий Андронович. – Мы заглянули в квартиру и буквально пришли в ужас от того, что там увидели. Отваливающаяся со стен и потолка штукатурка, тараканы, старая техника и мебель. Родители адекватные, непьющие, четверо детей, понятно, что денег не хватает, тем более Лидия только что ушла в декрет с младшим ребенком.

На сообщение с фотографиями из квартиры Пекур отреагировали десятки людей. В результате договорились сделать полный ремонт в квартире, заменить мебель и технику.

– Десятки людей откликнулись на призыв приехать и помочь с ремонтом. А между прочим, от райцентра до села Красного 30 километров, и многие ездили каждый день туда помогать делать ремонт, чтобы успеть привести квартиру в порядок к сроку, – рассказывает Юрий.

К сроку – это до того, как органы опеки заберут детей из семьи. Такая возможность "нарисовалась" сразу после того, как мать оставила девочку на площадке. У органов опеки и ранее были претензии к семье Пекур – именно из-за бытовых условий. После пропажи Василисы над мамой нависла угроза лишения прав и уголовного преследования за оставление ребенка в опасности.

– Мы старались делать ремонт как можно скорее. Полностью выбросили из квартиры всю мебель и вещи, параллельно в группе обсуждали, что купить новое, а что, например диван, приобрести с рук. Многие отдали свою мебель, детские вещи, десятки людей перевели деньги на оплату ремонта, – рассказывает Андронович. – В результате менее чем за две недели нам удалось полностью отремонтировать жилье. Старшие дети из санатория и Василиса из больницы вернулись по сути в новый дом.

Ремонт, проведенный силами волонтеров, поставил точку в вопросе об условиях проживания детей семьи Пекур. Они стали почти идеальными: новые кроватки, шкафы, столы, постельное белье, душевая кабина и прочая необходимая бытовая техника. Оставалось только спастись от уголовного дела за оставление ребенка в опасности.

– Сотни людей поддержали Лидию, выступали за то, что ее не нужно наказывать, что самое страшное наказание – пропажу девочки – она уже пережила. Не знаю, повлиял ли общественный резонанс на исход дела, хотелось бы верить, что да, но и гражданский, и уголовный суд освободили Лидию от наказания. Ее не лишили прав на детей, не отправили в тюрьму и даже назначенный мировым судом штраф в размере пяти тысяч был в апелляции отменен, – говорит Юрий Андронович.

– Честно говоря, я не ожидала, что столько добрых людей у нас. Огромное спасибо и тем, кто помогал искать мою дочку, они настоящие герои, и тем, кто помог сделать нам ремонт. Низкий вам поклон! – говорит Лидия Пекур. – Верю, что благодаря мощной поддержке людей в первую очередь и суд, и органы опеки приняли решение не лишать нас с мужем родительских права. Сейчас мы дома, вместе, и это главное.

Теперь движение "Василиса" поддерживает более десятка бедных семей Тарногского района. Кому-то волонтеры помогают с ремонтом, кому-то – вещами и мебелью, кому-то – деньгами.

– Мне нравится программа "Секретный миллионер": когда кажется, что ситуация безысходная, судьба преподносит такой подарок, – говорит вологжанка Тамара Пешкова, участник движения "Василиса". – Но все это где-то далеко. А сейчас в моем родном районе – Тарногском – не миллионеры, а самые обычные люди делают то же самое: приходят в семьи, которым просто необходима поддержка. Василиса – маленькая девочка, которая выжила и показала всем нам, что чудо иногда происходит. Хочется, чтобы в это верили все. А еще хочется, чтобы все понимали, что даже не имея миллионов, можно помочь кому-то рядом.

Санкт-Петербург. Анархисты бомбят супом

Каждое воскресенье активисты петербургской ячейки "Еда вместо бомб" кормят голодных горожан. Веганскую еду в армейских баках и термосах привозят на площадь возле метро "Владимирская". И длится это уже 14 лет.

Воскресенье, 16:10. Возле раскладного стола, на который приземляется армейский бак с горячим супом, сразу же выстраивается очередь. Люди разных возрастов, по виду малоимущие, держат в руках заготовленную тару. Тем, кто забыл "тарелку", выдают одноразовую посуду. Миловидная девушка в белой шапке и с пирсингом в носу наливает каждому по порции ароматного отвара.

– У нас нет главных, нет партий, мы – свободные люди, – говорит Илья. Он присоединился к активистам четыре месяца назад и сейчас раздает прохожим листовки о смысле и принципах "Еды вместо бомб".

Это международное движение (англ. Food not bombs) появилось в 1980-х годах в США. Во время протеста против строительства атомной электростанции активисты, в основном хиппи, использовали лозунг Money for food, not for bombs (деньги – на еду, а не на бомбы), который в итоге урезали до Food not bombs. Позднее лозунг решили претворить в жизнь. Со временем акции стали регулярными, а ячейки движения возникли во многих странах мира.

– Сперва сами покупали еду, но позже акция получила огласку, и мы стали получать пожертвования, купили стол, тележку, бак новый, – продолжает рассказывать Илья. – Я часто приношу еду из дома: картошку, бобовые, разные овощи.

Вся приготовленная еда – веганская (без мяса, рыбы и молочной продукции). Так "гуманнее" и "без эксплуатации". Кормят всех, кроме сильно пьяных, которые ведут себя неадекватно.

В первые несколько лет "Еда вместо бомб" была очень популярна в регионах. Однако после принятия закона о митингах полиция стала разгонять акции. Многие ячейки либо закрылись, либо стали развозить еду по местам обитания бездомных. В Санкт-Петербурге полиция привыкла к акциям и не препятствует.

– Больше половины активистов – это анархисты. Я, например, анархист, – продолжает Илья. – "Еда вместо бомб" – это не только благотворительная, но и политическая акция. Мы заявляем, что хватит войн, хватит бездумных трат на вооружение – давайте лучше тратить деньги на граждан и развитие страны.

По наблюдениям Ильи, бездомные – это не основной контингент акции:

– Многие думают, что мы кормим только бомжей, но это далеко не так. Очень много пенсионеров, которым пенсии еле хватает на квартплату и лекарства. Кроме еды мы раздаем теплую одежду. Это очень актуально с приближением холодов.

– Я думаю, что соотношение бездомных и малоимущих – 50 на 50. Вот я сам – бездомный, – говорит Николай Сергеевич, на вид ему чуть более 50 лет. Он приходит на "Владимирскую" каждую неделю. – Всякое в жизни бывает, сегодня ты "на коне", а завтра "под конем". Алкогольные напитки, серое небо, тяжелые воспоминания. Шаг за шагом, долги – и ты уже на улице. Что тут скажешь.

Суп закончился, перешли ко второму блюду дня – гречневой каше с бобами. Один из основных принципов "Еды вместо бомб" – поел, убери за собой. Поэтому мусора нет и у активистов нет конфликтов с местными жителями.

– На одну акцию по затратам приходится в среднем от 500 до 700 рублей. Каждый скидывается, сколько может. Всё добровольно, – говорит активист Геннадий. В акции он участвует больше года. – Местные жители к нам относятся нормально. Весь негатив – в интернете, пишут, что, мол, плохие вещи вы делаете – надо с вами бороться. Причем это исходит не со стороны неонацистов, к этому уже все привыкли, а со стороны обывателей, которые почему-то считают, что бесплатная еда для нуждающихся – это плохо.

Словно подтверждая его слова, в круг врывается хорошо одетый мужчина лет 60.

– Случайно так не делается, – щурит глаз незнакомец. – Бомжи – ладно. Они ходят поесть. Но вот, я смотрю, стоит товарищ, прилично одет, кашу ест. Голод, что ли?

– За чертой бедности около 20% населения России. Нуждающихся – более 50%, – отвечает ему Геннадий.

Бабло побеждает зло

"Люди. Помогите политзекам, пожалуйста, чем сможете. Ваши пожертвования – это будущие передачи и посылки, это помощь детям и уже не молодым родителям политузников, это визиты адвокатов и приезды родственников в зауральские колонии", – написал 19 декабря в фейсбуке Владимир Акименков, объявляя "самый масштабный в году сбор средств для политзеков".

Акименков – один из "узников Болотной". После событий 6 мая 2012 года в Москве он был привлечен к административной ответственности, а затем стал и фигурантом уголовного "Болотного дела". Он отсидел полтора года, а когда вышел, посвятил себя правозащите.

– В постсоветской России помощь политзэкам хромает, а обретённое мной имя позволяет привлекать значительные (но при этом вовсе не достаточные!) деньги в помощь разным узникам. В том числе неименитым, "неудобным", которых не признают политзаключёнными либеральные правозащитники, – говорит Владимир.

За шесть лет на свободе он собрал 14,75 млн рублей. Сбор этого года еще не завершен, а в прошлом, говорит, "удалось надонатить 3 млн 076 тыс. руб. для 52 человек: от узников "дела "Сети" до приморских партизан".

Сбор денег для заключенных и обвиняемых – это проявление солидарности "с теми людьми, которых государство российское назначило своими врагами", говорит Акименков: "Благодаря материальной поддержке политзэки смогут сохранить себя в заключении".

Одной из подопечных Акименкова в 2019 году стала карельская анархистка Екатерина Муранова. В марте против нее возбудили уголовное дело по статье 205.2 – оправдание терроризма. Катя общалась в анархистском чате с Михаилом Жлобицким, подорвавшим себя на входе в архангельское УФСБ, и оставила комментарий о его гибели на своей странице во "ВКонтакте". В мае Муранову внесли в список действующих террористов и экстремистов Росфинмониторинга. Ей заблокировали банковские счета, а значит, и устроиться на работу в крошечном Медвежьегорске стало невозможно.

– В начале года бывало такое, что денег не было абсолютно, приходилось продавать вещи, – вспоминает Катя. – Сережки золотые у меня были, цепочка золотая – все в ломбарде оказалось.

Снимать квартиру (родители не поддержали "террористку"), покупать лекарства для шестилетнего сына Вани, больного астмой, да и вообще просто жить Мурановой все это время помогали совершенно незнакомые люди. Ей переводили деньги на счет доверенного человека. Вопреки обстоятельствам, бедствовать не пришлось: "Главное, хватало на лекарства и на еду".

Катя до сих пор удивляется отзывчивости посторонних:

– Я не привыкла к такому. Обычно складывалось наоборот – пытались сплетничать за спиной или навредить, а тут абсолютно незнакомые люди столько всего для меня сделали, когда даже близким было параллельно, что со мной происходит. Очень приятно, что люди помогают, даже не знаю, как благодарить.

25 декабря Муранову приговорили к штрафу в 350 тысяч рублей. Одинокой и безработной матери такие деньги взять неоткуда. Но есть соцсети: Катины подписчики стали присылать пожертвования на уплату штрафа в тот же день – и ей лично, и на счет "Правозащиты".

"За сутки с вашей помощью была собрана половина штрафа. Не знаю, как выразить благодарность, но это для меня самый главный подарок – ваша солидарность и поддержка", – написала Катя уже на следующий день после приговора.

"Мы все помогаем тебе, чтобы ты больше никогда не плакала. Ну разве только от счастья", – пишут ей в ответ поддержавшие ее люди.