Петербургские адвокаты опубликовали открытое письмо с требованием защитить своих коллег – адвокатов Андрея и Михаила Зломновых, обвиненных в оскорблении следователя. За первые сутки письмо подписали 150 человек. Они убеждены, что Зломновых преследуют за адвокатскую деятельность и что вся корпорация нуждается в солидарности и защите со стороны общества.
Открытое письмо в защиту адвокатов Андрея и Михаила Зломновых появилось в фейсбуке, на странице группы "Пражский клуб". Его подписали адвокаты из разных городов России, сегодня обращение передали прокурору Петербурга Сергею Литвиненко.
Оперативник засунул Павлу палец в ухо и продавил ему барабанную перепонку, теперь он одним ухом не слышит
36-летний Павел Зломнов, сын Андрея Зломнова и брат Михаила Зломнова, был арестован 1 января 2018 года по дороге домой. Его затащили в "Газель" и жестоко избили при задержании: отбили почки, повредили руку и голову. Когда Зломнов попытался узнать, кто его задержал, один из оперативников (позже выяснилось, что задержание проводили оперативники ФСБ. – СР) ответил: "Я твой император!" и, засунув Павлу палец в ухо, продавил ему барабанную перепонку, теперь он оглох на одно ухо. Павла Зломнова обвинили в незаконном обороте оружия (речь идет о продаже им сигнального пистолета), дело расследовали год, но так и не передали в суд. В основе обвинения были показания всего одного свидетеля, который от них отказался, заявив, что оговорил его под пытками.
Павел просидел в СИЗО-6 "Горелово", имеющем репутацию пыточного, 12 месяцев – максимально возможный срок содержания под стражей во время предварительного следствия. Видимо, не найдя доказательств вины Павла в "оружейном" деле и не желая его выпускать под домашний арест, против него возбудили второе дело – об оправдании терроризма: якобы он, сидя в камере, восхищался геройством человека, устроившего взрыв в здании управления ФСБ в Архангельске. Основой обвинения послужило, в частности, стихотворение, написанное Павлом в заключении. Защита считает это дело сфабрикованным. А потом возникло еще и третье дело – якобы за оскорбление сотрудника УФСИН. Причем дело об оправдании терроризма на Павла, находящегося в СИЗО, фабриковалось теми же оперативными сотрудниками Гатчинского отдела УФСБ (майором Зыком и лейтенантом Андреевым), на которых Павел Зломнов указал как на лиц, истязавших его при задержании.
Против членов семьи Зломновых возбуждено уже пять уголовных дел
Наконец, два уголовных дела получили адвокаты Андрей и Михаил Зломновы – за оскорбление руководителя следственной группы следователя Саблина, того самого, на действия которого они неоднократно жаловались. По странному совпадению, возбуждение всех четырех новых уголовных дел было инициировано с 7 по 13 ноября 2018 года. Таким образом, сегодня против членов семьи Зломновых возбуждено уже пять уголовных дел.
Адвокатское сообщество считает, что следствие таким образом старается отстранить от дел слишком активных адвокатов. И это сейчас не редкость. Случай Зломновых – типичный, поэтому необходимо проявить профессиональную солидарность, считает адвокат Александр Мелешко, подписавший коллективное письмо в их защиту.
В суде при избрании меры пресечения от него пахло испражнениями
– Павел Зломнов был заподозрен сотрудниками ФСБ в незаконном обороте оружия, его задерживали очень жестко, его так избили, так на нем потоптались, что в суде при избрании меры пресечения от него пахло испражнениями. Представьте себе, какое впечатление это могло произвести на его брата и отца – да на любого нормального человека, – рассказывает Мелешко. – Они вступили в его защиту, стали выяснять обстоятельства его задержания и писать жалобы на сотрудников ФСБ. Сотрудникам ФСБ это очень не понравилось. Незадолго до того, как Зломновых обвинили в оскорблении следователя Саблина, 21 августа 2018 года этот следователь попытался лично конвоировать Павла в другое здание, чтобы предъявить ему новое обвинение, – и предупредил, что при попытке побега пристрелит его. А Павел знал, что дело про оружие зашло в тупик, доказательств нет, и он испугался, что с ним просто расправятся – чтобы не признавать своих ошибок. И он сказал: "Я никуда не пойду". Когда в кабинет зашли адвокаты Зломновы, то застали сцену: Павел забился под стол, а следователь Саблин тащил его оттуда за наручники. Зломновы вызвали скорую, врачи зафиксировали на руке Павла повреждения от наручников. Наши коллеги были возмущены методами следствия и активно подавали жалобы. И, видимо, у Саблина и его руководства родилась идея. Саблин перенес предъявление обвинения на 22 августа и пригласил понятых, хотя их присутствие в таких случаях не предполагается. Оказалось, что они понадобились, чтобы потом сказать, что следователя Саблина публично оскорбили. Ведь следственный изолятор – не публичное место, а присутствие понятых позволяло сказать, что оскорбление было публичным. Но в протоколе, составлявшемся тогда, не было ни слова ни о каких оскорблениях. Только через 2,5 месяца понятые вдруг заявили, что Саблина оскорбили.
После этого Саблин выделил из "оружейного" дела новое дело – о своем оскорблении. По словам Мелешко, в этом деле были сплошные нарушения, что и побудило адвокатов выступить с открытым письмом.
– Руководитель ГСУ Клаус проверку не проводил, ее спустили в район. Оскорбительные высказывания – "животное, фашист, садист" – со слов Саблина и понятых записали районные следователи и отправили на экспертизу. А экспертиза Центра при Минюсте сказала, что там нет никакой неприличной формы – обязательного элемента оскорбления. Значит, дело должно было быть моментально прекращено. И вдруг следователь назначает вторую экспертизу. Но так не положено! У вас есть экспертиза, если она вас не устраивает, обоснуйте – или закрывайте дело. А он назначает вторую, потом переназначает ее в университете имени Герцена, результатов последней мы не знаем.
По словам Мелешко, защищая Зломнова, он был на его очной ставке с Саблиным, который отказался от дачи показаний, хотя у потерпевшего такого права нет, и такое поведение может быть расценено как преступное, но следователи на это не отреагировали, рапорта не написали. Мелешко видит тут череду грубейших нарушений: дело должно быть прекращено, пытки должны быть расследованы, понятые были приглашены незаконно. Все это и сподвигло адвокатское сообщество заявить, что оно не хочет этого терпеть и просит прокуратуру обратить внимание на все эти нарушения.
– Письмо подписало уже очень много адвокатов – почему они так единодушны?
– Потому что их коллеги привлечены за адвокатскую деятельность. Если бы их обвиняли в плохом поведении в быту, в чем-то, не связанном с адвокатской профессией, может, никто бы за них и не вступился. А так все понимают, что
Каждый может оказаться на месте Зломновых
каждый может оказаться на месте Зломновых: если он будет разоблачать пытки, иметь принципиальную позицию, не будет закрывать глаза на бесчеловечное обращение со своим подзащитным, то он не гарантирован от того, что, находясь один на один со следователем, он не будет обвинен в том, чего не совершал. Более того – никто не гарантирует, что потом будет честное и добросовестное расследование. Сейчас такого расследования нет. По закону этим должен заниматься Следственный комитет – считается, что он как бы над схваткой. Но адвокаты возмущены тем, что на самом деле СК на стороне ФСБ.
Адвокат Михаил Зломнов считает, что сотрудники ФСБ ни при каких обстоятельствах не склонны признавать своих ошибок. По его словам, два оперативника приезжали к Павлу на работу и пытались склонить сослуживца Павла, бывшего эфэсбэшника, дать на него заведомо ложные показания, но тот им отказал, после чего против Павла и возбудили второе уголовное дело.
Обкатывается схема устранения неугодных адвокатов из дела
– А потом следователи ФСБ стали бороться лично с нами. И все адвокатское сообщество, включая мэтров адвокатуры, возмутилось – стало очевидно, что обкатывается схема устранения эффективных, а значит, неугодных адвокатов из дела. Сегодня это делают с нами, завтра это будет повсеместно. Все понимают, что дело против нас абсурдное, что события преступления не было.
Дело Зломновых не уникальное. Против адвоката из Оренбурга Оксаны Кебайер, которая защищает Зломнова, возбудили уголовное дело по ст. 318 УК РФ (Применение насилия к представителю органов власти). Оксана Кебайер в коридоре суда отказалась подчиниться указаниям судебного пристава, считая их противоправными, и дело закончилось обвинительным приговором.
У властей отношение к адвокатуре агрессивно неприязненное
– Этот почти двухметровый мужчина (судебный пристав. – СР) попытался надеть на нее, хрупкую женщину, наручники, она в ужасе их отпихнула. Это же унизительно, она же не преступница, она адвокат! И ее осудили, обязали выплатить штраф, но судимость влечет потерю адвокатского статуса, что и произошло. У властей отношение к адвокатуре агрессивно неприязненное. Адвоката Дмитрия Сотникова в Новомосковском городском суде в сентябре просто вышвырнули из зала судебных заседаний. На адвокатов заводят уголовные дела, имеющие характер откровенной инсинуации, так произошло с Владимиром Зубковым и Дагиром Хасавовым. Хасавова взяли под стражу, якобы он давил на свидетеля. Это совершенно безосновательное заключение под стражу – когда даже нет потерпевших. А к своим отношение другое – чекист Кирсанов, разорвавший человеку внутренности стволом ружья, до решения суда находился на подписке о невыезде, другой чекист, грабивший банки, – на домашнем аресте.
Дело Зломновых – резонансное, но оно возникло не сегодня. По словам руководителя Команды 29 адвоката Ивана Павлова,
раньше еще оставалась надежда на здравый смысл – ведь экспертиза не нашла в словах, приписываемых адвокатам Зломновым, ничего оскорбительного, а значит уголовное дело будет закрыто. Но когда этого не произошло, когда вместо прекращения дела была назначена новая экспертиза, чаша оказалась переполнена.
Шлем сигнал, что с адвокатами так обращаться нельзя
– Мне кажется, следствие просто ищет экспертов, которые придут к выводу, желанному для потерпевшего, вернее – псевдопотерпевшего следователя, посчитавшего себя оскорбленным. И тогда мы решили вынести этот конфликт за рамки следствия и выступили с открытым обращением. В адвокатских группах распространяется сообщение о задержании еще двух адвокатов в Москве. Мы реагируем – массово вступаем в дело преследуемых коллег в качестве защитников, подписываем коллективные письма – шлем сигнал, что с адвокатами так обращаться нельзя, – говорит Павлов. – Если за коэффициент полезного действия адвокатуры принять процент оправдательных приговоров, то он равняется 0,17%, для сравнения – в соседних Грузии и Казахстане эта цифра 10%. А у нас вот такое отношение государства к адвокатам, квалифицированным, хорошо образованным специалистам. Оно неправильное, но, к сожалению, руководство адвокатским сообществом пока недостаточно жестко реагирует на случаи преследования адвокатов, на игнорирование их позиции судом и следствием. С нами перестали считаться, а мы в ответ перестали показывать зубы – нам надо научиться это делать, тогда отношение к нам будет меняться. Адвокат обеспечивает справедливое правосудие, но если государство в нем не заинтересовано, то вряд ли вся судебная система может считаться легитимной. Стоит заметить также, что те, кто сегодня преследует адвокатов, забывают, что завтра адвокаты могут понадобиться им самим.
