Открытие трех новых станций метро в Петербурге должно было стать главным "козырем" в предвыборной кампании и. о. губернатора Александра Беглова, но обернулось пшиком: чиновник хоть и приехал на открытие, но метро для пассажиров не открыл. Что, впрочем, не помешало ему выиграть выборы. Новых сроков открытия теперь даже не называют: строители подземки месяцами не видят зарплаты, а эксперты считают, что метро второй столице не по карману.
Утром 5 сентября толпы людей собрались у павильонов новых станций метро – “Дунайского проспекта”, “Проспекта Славы” и “Шушар”, надеясь стать первыми пассажирами. Но Александр Беглов, тогда еще врио губернатора, приехавший открывать эти станции, объявил, что вообще-то они открыты и могут работать в штатном режиме, но поскольку нет уверенности в их безопасности в нештатной ситуации, то пока поезда будут ездить в тестовом режиме, без пассажиров. Это породило волну возмущенных и саркастических откликов в соцсетях: люди называли это “бегловским конфузом”, шутили, что Беглов своими руками собрал против себя митинг у так и не открытых станций, замечали, что поддержка его такая же пустая, как и вагоны, поехавшие без людей, поражались, как можно столько лет строить метро, да так его не достроить.
"Платите зарплату, и будет вам метро!"
Действительно, история строительства станций Фрунзенского радиуса тянется с 2014 года, сроки сдачи переносились несколько раз: сначала хотели открыть станции в 2016 году, потом в 2017-м и 2018-м. В январе 2019 года городская администрация заявила о расторжении всех контрактов с “Метростроем”, но буквально через несколько дней контракты восстановили и даже добавили денег на строительство, которое планировалось завершить в июле. Однако и в сентябре станции не смогли принять пассажиров. Горожане гадают, почему же метро строится так долго и мучительно, однако стоит заглянуть в группы “Метростроя” во “ВКонтакте”, и можно увидеть много записей, суть которых сводится к одному: платите зарплату – и будет вам метро.
И правда, еще в марте 2018 года рабочие, не получавшие зарплату три месяца, остановили прокладку тоннеля – правда, не на Фрунзенском радиусе, а между станциями “Театральная”, и “Горный институт”, в отношении генерального директора "СМУ-11" Андрея Морозова было возбуждено уголовное дело из-за невыплаты денег рабочим. С частичным возобновлением выплат возобновились и работы, но в октябре ситуация повторилась, теперь уже и на строительстве станций Фрунзенского радиуса. В декабре 2018 года рабочие бастовали, объявляли голодовку, счета “Метростроя” блокировались по требованию налоговой инспекции, врио губернатора Беглов брал ситуацию под личный контроль, но к лету 2019 года жалобы на задержку зарплат не прекратились.
Этими жалобами до сих пор полны группы метростроевцев “ВКонтакте”. Люди рассказывают, как не смогли оплатить путевку в отпуск, как выросло напряжение в семьях (кто-то сгоряча даже развелся). На сообщение об открытии трех станций в тестовом режиме кто-то горько пошутил, что зарплаты тоже выплачивают в тестовом режиме. С несколькими авторами таких записей удалось пообщаться.
Правды нет, веры тоже нет, кругом обман
– Я и многие другие были сокращены из “Метростроя”, – говорит Сергей. – Меня уволили в январе. С тех пор с нами так и не рассчитались полностью. А устроиться вновь я не смог – ходил по разным организациям “Метростроя”, ответ был почти везде одинаков: "Вакансии нет", все ребята мне говорят, что людей не хватает. Правды нет, веры тоже нет, кругом обман. До 2016 года было еще терпимо. Потом начались задержки по два месяца, но мы как-то держались, дальше задержки стали по 3–4 месяца, и уже в 2018 году терпение лопнуло. Наши ребята объявили голодовку. Нас подержали и другие СМУ. Тогда еще смогли как-то разрулить ситуацию. Но зарплату дали не всем, а только тем, кто работал. А кто уже уволился или кого сократили, тем не дали. К примеру, я до сих пор не получил полный расчет.
Павел уволился из “Метростроя” около года назад, но он считает, что проблемы начались еще до задержек зарплат.
– До начала всей этой ситуации начали увольнять квалифицированных работников – тех, кто обучался в метрополитене. Их стали увольнять еще при реконструкции “Горьковской”, “Международной” и других
станций. Зачем платить 45–50 тысяч профессиональным работникам, когда можно нанять непрофессиональных и платить им 20–25? А если нанять зарубежных работников, то можно даже не белую зарплату платить. В итоге большинство квалифицированных работников были уволены еще до начала 2019 года. То есть пошел откровенный произвол. А теперь их уже не вернуть – перед увольнением многие не получали зарплату по 5–7 месяцев, а ведь у всех дети, семьи. И сегодня они уже нашли другую работу, а в питерский метрополитен больше не верят. В разгар этих задержек некоторые хотели устроить забастовку, улицы перекрывать. Слава Богу, умные люди их остановили: одно дело – на Марсово поле выйти, а другое – агитация во “ВКонтакте”, это уже может грозить судебным делом. Люди это быстро усвоили: есть закрытые группы, есть телеграм, но вот так открыто писать нельзя. В итоге скорость работ резко снизилась: если раньше проходка была 4 кольца в день, то теперь – 1 кольцо в неделю, это примерно 3,5–4 метра. И правда, зачем по-стахановски работать, если деньги не платят?
Зачем по-стахановски работать, если деньги не платят?
У нас в Петербурге были самые квалифицированные рабочие, но теперь уже в метро никто из нас работать не пойдет, обещаниям не поверит, пока деньги не выплатят с лихвой, те, что до сих пор должны. А ведь метро – это не только проходка, это кабели, лампочки, оборудование, так вот, город заморозил деньги “Метростроя”, и остались без зарплат все поставщики, которых наказали вообще непонятно за что. Рабочие, чтобы как-то выжить, стали кабели продавать – их уже просто не осталось. Когда деньги разморозили, начали понемногу выплачивать зарплаты и закупать оборудование, но поставщики уже не хотят иметь дело с метрополитеном. Даже на лампочки накаливания нет денег, прожекторы с улицы снимают, чтобы повесить в туннель.
Сергей говорит об этом так уверенно, потому что, уволившись, стал работать в одной из московских организаций, поставляющих строителям метро оборудование. Но его компания, обжегшись на неплатежах, теперь работает только через субподрядчиков.
Сжатые сроки, неквалифицированные рабочие
Еще один бывший строитель метро, тоже Сергей, уволился в конце июля. Он не думает, что квалифицированных работников увольняли специально: зная свои возможности, они переходили туда, где вовремя платят зарплату.
– Крайне тяжелое финансовое положение у “Метростроя” и тогда было, и на данный момент, не платили нам по три месяца, так что пришлось уйти. И я до сих пор расчетных денег не получил. Проработал там 10 лет – подземный стаж выработал. Строил станцию “Волковскую”, “Проспект Славы”, “Кировский завод”, “Беговую”, на всей Фрунзенской линии работал, еще и стадион к мундиалю достраивал.
– А почему на “Беговой” протечки и вообще недоделки огромные?
Нам говорили: не мешайте, мы работаем над вашей проблемой, в итоге ничего не менялось
– Сжатые сроки, неквалифицированная рабочая сила. Были и забастовки, ездили ребята к Смольному – я сам два раза ездил, но конкретных решений не было принято: выходили какие-то замы, разговаривали с нами – всё в работе, вашу проблему знаем. Через день часть задолженности выплачивалась, и на этом все прекращалось. Нам говорили: не мешайте, мы работаем над вашей проблемой, в итоге ничего не менялось. Конторы банкротились – 11-е СМУ, 17-е СМУ, в свое время крупнейшая организация, я как раз там и работал. Бухгалтеры “Метростроя” ничего нам не объясняли, говорили: мы сами не в курсе. Платили очень немного за такую тяжелую работу, там ведь и травматизм, и работа опасная в шахте, глина, вода, завалы случаются, на подземные протечки нарываешься, на песчаник, на карстовые пустоты, а получал я всего тысяч 50–55, не больше.
– Почему вовремя не открыли “Дунайский проспект”, “Проспект Славы” и “Шушары”?
– Если бы было нормальное финансирование, думаю, их спокойно можно было еще три года назад открыть. Люди начали уходить. Ну, проходчики с отбойным молотком – куда им, кроме “Метростроя”, а я-то сварщик, у меня был выбор, куда пойти. Я держался до последнего, но потом все, устроился в другую организацию, где условия лучше и зарплату не задерживают. У нас, между прочим, тех, кто начинал писать о задержках зарплаты, в прокуратуру обращался, увольняли или переводили на объекты, где зарплата поменьше. Поэтому те, кто еще работает, говорить боятся. Профсоюзы наши – это фикция, председатель получает зарплату, сидит в офисе, место теплое, терять он его не хочет, тут все ясно. Профсоюз может быть только независимый и только из тех людей, кто работал на шахте – знает все трудности, всю специфику работы. Но никому не надо это. Еще Маргарет Тэтчер говорила, что наша страна – это большая бензоколонка, все вывозится, купи-продай. А у людей все атрофировалось, они ко всему привыкли, я не знаю, как их надо довести, чтобы они начали открыто возмущаться. Пока они как овощи.
Алексей уволился из “Метростроя” год назад, тоже из-за задержек по зарплате.
У какой-то смены накипит, они придут на работу, но в шахту не опускаются, сидят. И в тот же день перечисляли деньги
– Народ разбежался. Вот вы едете по городу, обратите внимание, где метро строится – ворота закрыты, никто не работает. Обычно, когда работы идут, все кипит, пыль столбом, грязь на дорогах, народ снует в касках, машины грузовые туда-сюда, а тут тишина. Особенно специалисты разбежались, ну, из других регионов нанимают каких-то людей, они потихоньку ковыряются, доделывают. Почему так произошло, я не знаю, профсоюз у нас был, но он или врал, или молчал, город валил на “Метрострой”, “Метрострой” – на город. А независимый профсоюз боялись организовать: кому-то что-то пообещали, кто-то только что пришел, кому-то скоро на пенсию. С молодыми заключали контракты каждый год заново, если задергаешься – не продлим, так что подавляющее большинство молчало, боялось. Иногда, бывало, у какой-то смены накипит, они придут на работу, но в шахту не опускаются, сидят. И такое совпадение: буквально в тот же день перечисляли деньги на карты. Но эти люди, конечно, попадали в черный список, а другие с ними не ходили, думали, наладится все само – не наладилось. В конце прошлого года обещали все выплатить – обманули, дали не все и не всем. Я вообще думаю, что “Метрострой” доживает – старые контракты доделают, и все.
Пресс-служба“Метростроя” не ответила на вопрос о причинах задержек по зарплатам и не состоявшегося в очередной раз открытия трех новых станций.
"Чтобы выиграть, надо максимально снизить цену"
Экономист Андрей Заостровцев говорит, что станции не открылись, хотя их открытие и было одним из ключевых пунктов рекламной предвыборной кампании Беглова. Но в России капитальное строительство редко заканчивается вовремя.
– “Метрострой” стоял на грани банкротства, с ним даже пытались разорвать контракт, но понятно, что найти другого подрядчика сложно. Так что его кое-как спасли от краха, но решены были далеко не все проблемы, вот метро и строится так медленно. Что касается Беглова, то хоть его положение было и не лучшим, он избрался и без метро. Пассивная лояльность оказалась выше, чем рассчитывали многие.
Экономист Владимир Грязневич напоминает о советской традиции открывать знаковые объекты к праздникам – вот и метро предполагалось открыть к выборам: в советские времена перерезали ленточку, а потом еще все доделывали месяц или два, и все было тихо. Причина задержек зарплат в самой системе конкурсов: чтобы их выиграть, надо максимально снизить цену. А потом подрядчик нанимает субподрядчиков, которые будут реально работать, и начинает выкручивать им руки.
– А тут и конкурса не было, “Метрострой” у нас монополист, но я предполагаю, что у них там бардак, качество управления плохое, расходы неэффективные, завышенные, вот на субподрядчиков денег и не остается, рабочим не платят. У нас бездарность управления еще страшнее прямого воровства. Всякий монополизм развращает, монополист начинает разбазаривать деньги – завышает численность персонала, плодит неэффективные расходы, – думаю, причина в этом, а не в воровстве, – убежден экономист.
Увольнение квалифицированных рабочих Грязневич называет шагом в пропасть: один квалифицированный рабочий стоит 10 неквалифицированных, и увольнение таких людей – один из ярчайших признаков неэффективного управления. Особенно это актуально для Петербурга с его сложными грунтами и подземными реками.
– В целом ситуация с петербургским метро безвыходная,
Ситуация с петербургским метро безвыходная
большинство экспертов в этой области согласно с тем, что в нынешней экономической ситуации метро Петербургу не по карману, – говорит Грязневич. – Денег на метро всегда хватало только в Москве, в остальных городах при советской власти оно финансировалось из федерального бюджета. Сейчас в Петербурге еще не самая плохая ситуация, в других городах строительство метро вообще заморожено. Метро объективно очень дорогая игрушка. Петербургские власти еще рыпаются, пытаются изображать вторую столицу, но при нашем бюджете, который в пять раз меньше московского, на метро просто нет денег, тем более что оно у нас еще дороже московского. Нам надо развивать трамвай, легкорельсовый транспорт. То есть федералы могли бы профинансировать наше метро – вместо войны в Сирии, ЧМ и других помпезных проектов, но, к сожалению, приоритеты там другие. Раньше метро считалось федеральным объектом, а теперь считается местным. “Метрострой” давно надо прогнать, но я разговаривал с московскими компаниями, они говорят: мы к вам в жизни не пойдем, у вас денег нет, мы будем строить в долг, а потом выколачивать деньги из Смольного. А значит, конкуренции “Метрострою” нет, и он выкручивает руки Смольному – ситуация тупиковая.
Выход из тупика найти можно, считает эксперт, если не закачивать триллионы рублей в бездарные военные проекты, которые лопаются один за другим, прекратить войну в Сирии и разбазаривание бюджета бесчисленными способами, в том числе путем финансирования разнообразных проектов для поддержания имиджа России за рубежом, помощи дружественным странам и организации бессмысленных пропагандистских акций внутри страны. Вот тогда деньги на многострадальное петербургское метро сразу найдутся.
