Под Калининградом на российско-литовской границе стоит жилой дом, он с трех сторон окружен забором пограничного перехода. Его жители во двор попадают по паспортам, через таможню и погранконтроль. Вызвать врача, пригласить гостей, доставить мебель, дрова к дому – вся жизнь по согласованию с пограничниками. Ситуацию осложняет крайне ветхое состояние здания: дом может рухнуть в любой момент. Уже пять лет местные власти не могут решить проблему с его расселением.
Город Советск (бывший Тильзит) находится в 120 километрах от Калининграда, на государственной границе России и Литвы. Страны разделяет полноводная река Неман. Здесь же располагается, пожалуй, самый красивый пункт пропуска в регионе – старинный немецкий мост Королевы Луизы, по которому ежедневно проходят сотни автомобилей из России в Литву и обратно.
Прямо у основания моста стоит старый жилой дом. Он давно стал местной достопримечательностью и в народе известен как "дом на таможне". С трех сторон здание окружено колючей проволокой автомобильного пункта пропуска. С четвертой стороны – набережная Немана.
– Вчера звонил сын из Германии, говорит, опять вашу "звезду" по телевизору показывали, – рассказывает жительница дома Светлана Нежинская. – Это он про дом. Нас часто показывают по разным каналам.
Немецкому дому по улице Базарной почти 130 лет. И выглядит "звезда ТВ" соответственно. Собственно, это ветхое здание – первое, что видят въезжающие в Россию иностранцы. Периодически с его крыши прямо на проезжую часть погранперехода падают кирпичи. Пока, к счастью, обходилось без жертв.
Квартира за колючей проволокой
С местными жителями Анной Ловкевич и Вячеславом Козловым мы встречаемся у забора погранперехода. Проходим вместе через первую калитку с магнитным замком, потом через еще три. Нас сопровождают сотрудники таможни и пограничной службы. Паспорт не просят. Они знают жителей в лицо, а я вроде как гость. Но так бывает не всегда.
– Бывает, что и просят паспорта, особенно если посторонние приходят. Да и у местных тоже. Даже сын идет – могут придраться, – делится Вячеслав. – Бывают и скандалы. Один раз мой отец, пожилой человек, перелезал через забор: пограничники ушли на обед, а он не хотел долго ждать. Бывает, что пограничники уходят, а ключи не оставляют, бегают потом, ищут друг у друга.
Чтобы вызвать скорую помощь или привезти груз – нужно искать начальника смены
За забором дома – пункт досмотра грузовых автомобилей и магазин Duty free. А из окон квартир открывается вид на пограничный переход. Большегрузы и легковые автомобили едут в нескольких метрах – днем и ночью загазовано так, что окна не открыть, говорят местные. А во двор просто так не попадешь.
– Недавно пожар был – и пожарная машина стояла за забором погранперехода, рукав тянули через забор и заливали огонь. Машина проехать к дому не могла, – вспоминает Анна.
Подъехать к дому грузовые автомобили могут только по согласованию с погранслужбой. Привезти дрова (в доме нет газа), крупную мебель или технику – все, что легко для соседей, для жителей дома на Базарной становится проблемой.
– Отопление печное, газ привозной, баллонный – и чтобы привезти дрова или газ, нужно искать начальника смены. До четырех звонков нужно сделать, чтобы машину пустили во двор, – говорит Светлана Нежинская. – Мы, когда окна меняли, месяц ждали, чтобы разрешили запустить вышку. Чтобы вызвать скорую помощь или привезти груз – нужно искать начальника смены, а это иногда полчаса, иногда час.
Дома у Светланы Нежинской больной муж. После нескольких инсультов он не встает. В больницу не берут, а скорую лишний раз в семье стараются не вызывать – и опять же из-за транспортной блокады дома. Женщина старается не думать о том, что будет, если врач ее мужу понадобится экстренно.
Есть к дому еще один путь – под мостом Королевы Луизы. Еще недавно пользоваться им можно было без всяких согласований с пограничниками. Правда, эта "дорога жизни" неидеальна – ухабы, можно ноги переломать, говорят местные жители. Весной по набережной в принципе ни пройти ни проехать – во время паводка Неман разливается так, что вода заливает подвалы дома. Летом и осенью под мостом собираются пьяные компании. Нет освещения. Но это лучше, чем стоять под забором пограничников.
Несколько раз кирпичи с печных труб падали на улицу, прямо на погранпереход
Чтобы к дому могли хоть как-то подъехать легковые автомобили, жители своими силами насыпали здесь дорогу. Теоретически проехать по ней может и машина скорой помощи, но врачи стараются не рисковать.
– Бывали случаи, когда врачи скорой бросали машину под мостом и пешком поднимались к нам. Поэтому больные идут до скорой сами. Ехать здесь сложно – дорогу делали мы сами, ухабы, крутые повороты. Я не один КамАЗ песка сюда привез, чтобы можно было хоть как-то сюда заезжать, – вспоминает Вячеслав.
Возможно, и этого пути уже скоро не будет – на набережной идет реконструкция. И, говорят, она станет пешеходной. А это значит, что жильцам дома на Базарной придется в будущем еще теснее общаться с пограничниками.
– Мы тут как изолированные. Если сделают пешеходную зону – мы что, летать должны? И это дом на границе, лицо России! – возмущается жительница дома Лариса.
– Меня больше всего поражает то, что в XXI веке жилой дом находится за колючей проволокой. У меня трое детей, где я могу их здесь вывести погулять? Нарушены все права человека, никаких комфортных условий для нас нет. Зал находится в России, а спальня – в Литве, – говорит Вячеслав Козлов.
Сложится в любой момент
Сегодня дом №1 на Базарной выглядит неважно. Очень ветхий, с облупившейся штукатуркой, деревянными сгнившими дверями. Но страшно другое – дом оседает, полы уже под уклоном, и внутри реально ощущаешь, что здание перекошено. Каждый год разливающаяся река подтачивает фундамент. Свое дело делает и вибрация от фур на погранпереходе. Пять лет назад дом был признан аварийным, а сейчас ситуация просто критическая. Анна Ловкевич показывает сквозные трещины в стенах – туда можно спокойно засунуть конверт.
– У нас постоянно выпадают кирпичи. Как-то вижу, в подъезде, в стене очередной кирпич шатается. Я его вынула, а там дыра – и видно ванную соседей, – рассказывает Анна. – Несколько раз кирпичи с печных труб падали на улицу, прямо на погранпереход. Моя соседка Людмила спит с открытой дверью: во-первых, дверь плотно не закрыть, стена перекошена, во-вторых, она боится, что дом начнет рушиться, а она не успеет выбежать.
Анна проводит экскурсию по своему подъезду. Мы идем по заброшенным квартирам. Из одиннадцати пять пустуют. Люди стараются отсюда уехать. Обвалившаяся штукатурка везде, кое-где провален потолок. И везде очень холодно. Протопить дом невозможно, говорит Анна:
– Я не знаю, как топят соседи. Топить надо всегда, зимой очень холодно. Все тепло выдувает в трещины.
Этот двухэтажный дом соединен аркой с соседним, трехэтажным домом №3. И там ситуация не намного лучше. Когда-то здесь было общежитие для аварийщиков. Но семьи, въехавшие сюда временно сорок лет назад, живут здесь до сих пор, в том числе семья Вячеслава Козлова.
– Мои родители переехали сюда как в маневренный фонд. И я вижу, как наш дом рушится с каждым годом. Трещины растут. Посмотрите, как осел фундамент. Стены держатся на пластиковых окнах и дверях. Коммуникации гнилые. У нашей соседки металлические арочные своды в квартире – так это уже не полусфера, они, наоборот, выгнуты, – рассказывает Вячеслав.
Обрушение нашего дома вполне реально. Мы стараемся не думать об этом, люди все-таки живут
Его отец Евгений Иванович говорит, что слышит, как по ночам трещат стены – особенно когда рядом проезжают груженые фуры. Сын сделал родителям хороший ремонт, но обои поползли вслед за появившимися трещинами. А у соседей в полу образовалась сквозная дыра. Однако этот дом аварийным не считается, в следующем году его ждет капитальный ремонт.
– Какой тут может быть капитальный ремонт, – возмущается Вячеслав Козлов. – Перекрытия гнилые! Я боюсь за родителей. Но переезжать они не хотят, потому считают, что имеют право на нормальное жилье. Мама моя сейчас первая на очереди стоит на жилье – она медик, у нее стаж 46 лет работы в родильном отделении.
По ощущениям жильцов, что первый, что третий дом – одинаково аварийные.
– Мне кажется, обрушение нашего дома вполне реально. Мы стараемся не думать об этом, люди все-таки живут. Но дом может сложиться в любой момент, – говорит Анна Ловкевич.
Сидит в печенках
Анна сегодня единственная из жильцов дома №1, кому дали квартиру в маневренном фонде. И то потому, что была очень активной.
– Мне так и сказали: слишком много куда пишешь. Дали, лишь бы перестала писать, – говорит Анна.
За последние годы Анна и другие жители дома написали десятки писем во все инстанции – от прокуратуры до администрации президента, в которых излагали условия жизни в доме на Базарной. Однако пока результатов нет. Конкретного ответа не дают и в администрации Советска.
Еще летом местные власти пояснили телеканалу "Настоящее время", что дом №1 на ул. Базарной должен быть реконструирован за счет собственников (документ есть в распоряжении редакции). Из 11 квартир девять приватизированы, а значит, именно их владельцы должны ремонтировать дом, а вовсе не власти. Жильцы от такого предложения отказались. Здесь живут многодетные семьи, пенсионеры, простые рабочие – у них просто нет денег на реконструкцию. А недавно здесь побывал губернатор, и местные власти сообщили, что готовы реконструировать дом за счет бюджета, но затребовали на это космическую сумму.
Губернатор пообещал помочь, каким образом – не понятно никому
– Воищев (Николай Воищев, глава администрации Советского городского округа. – Прим. РС) сказал губернатору: дом идет под реконструкцию, и была озвучена цифра в 200 миллионов рублей на проведение работ. Алиханов удивился и говорит: "Да я в Калининграде смогу дом построить за эти деньги!" – говорит Ловкевич. – Он сказал, что наш дом уже в печенках сидит. Поручил разобраться.
Откуда взялась цифра в 200 миллионов рублей на реконструкцию 11-квартирного трехэтажного дома, неизвестно. В администрации ее тоже не объясняют. Недавно на своей странице в соцсети местные власти сообщили, что дом будет расселен в рамках нацпроекта "Жильё и городская среда" в 2020 или 2021 году.
"Почему не раньше? Потому что в соответствии с законом существует очередность "аварийщиков", и в 2019 году в Советске расселят другие девять домов, которые были признаны аварийными раньше 25 июля 2013 года. Следующим будет расселён дом №1 по улице Базарной", – сообщили власти.
Как уточнила Радио Свобода начальник управления ЖКХ Советской администрации Ирина Черная, больше новостей по дому нет.
– Пока я считаю, что нецелесообразно давать комментарии. Федеральная программа пока еще не принята. Когда мы будем знать условия, тогда будет точно ясно. Губернатор пообещал помочь, каким образом – не понятно никому, – пояснила Черная.
В администрации утверждают, что предложили жителям переехать на время реконструкции в маневренный фонд. Однако жильцы этим пренебрегают, "ориентируясь на свои личные мотивы".
Однако, по словам Анны Ловкевич, предлагать временное жилье власти начали лишь этим летом. При этом качество жилья не выдерживает никакой критики.
– Моей соседке Марине, у которой трое детей, предлагали комнату в общежитии. Заведомо знают, что люди откажутся, – говорит женщина.
Слишком много "если"
По закону жильцы аварийного дома №1 имеют право на новое жилье или денежную компенсацию за свои квартиры, говорит юрист Елена Давыдовская.
– Это регламентирует Жилищный кодекс. Те жильцы, которые проживают по договору социального найма, могут получить жилье. А те, кто является собственником, могут получить или жилье, или выкупную цену за квартиру, – уточнила юрист.
По ее словам, еще в 2013 году, когда дом признали аварийным, администрация Советска обязана была предоставить жителям маневренный фонд.
– Если аварийный дом, то подразумевается, что жить там нельзя. Если что-то случится с домом, это будет халатность администрации. Но дом признан аварийным пять лет назад, а людям маневренный фонд начали предлагать только летом, когда ситуация обострилась, – говорит Давыдовская.
В Советске, Славске, Краснознаменске нового жилья практически нет. И на аварийные дома деньги не закладываются
Постоянное жилье людям пока вообще не предлагали. В Советске, как и во многих других муниципалитетах, ничего не строится. Поэтому и предложить нечего, считает юрист. Деньги на расселение в бюджет тоже не закладывают.
– Обычно делается региональная программа, под нее выделяются деньги, на которые строятся дома. В Калининграде это не проблема, там много жилья строится. В Советске, Славске, Краснознаменске нового жилья практически нет. И на аварийные дома деньги не закладываются. Но за пять лет администрация должна была хоть раз в какой-то бюджет этот дом внести, – утверждает юрист. – На наш взгляд, у них нет денег в бюджете, и они пытаются растянуть процесс на максимально возможный срок.
По словам местных жителей, они готовы вернуться в дом после реконструкции – если таковая состоится. Но лишь в том случае, если в доме появится газ и будет сделан нормальный подъезд. Люди готовы мириться даже с погранпереходом – тем более в конце 2019 года планируется открытие нового пункта пропуска "Дубки", а мост Королевы Луизы закроют на реконструкцию.
